Мы скроемся в тени.

Александр был страшным. Не подумайте, что Тимофей имел предубеждения насчёт чужой внешности, просто чувствовать пристальный взгляд на себе каждый раз, когда ты поворачиваешься к коллеге по подработке спиной было не только неловко, но и наводило на определённые неоднозначные мысли. "Он хочет убить меня," — размышлял парень, в очередной раз находя небольшую, аккуратно сложенную записку у своих вещей в подсобном помещении. На бумаге не было слов или символов, лишь вложенные внутрь цветки майского ландыша. Снова и снова. "Боже, не дай ему убить меня," —мысленно взмолился Тимо, как его по обыкновению называли друзья, к небу, бережливо откладывая нерасшифрованное послание обратно на скамью. Из множества просмотренных в детстве выпусков любимой криминальной России и следствие вели он уяснил одно: вещи в преступных группировках могут значить многое, больше, чем только можно представить. Почему-то в том, что Александр состоит в одной из подобных организаций Тимофей не сомневался. Он даже пытался отыскать значения подкладываемого растения, но натыкался исключительно на сайты с "языком любви", выражающимся через различные цветы и их сочетание. "Может, дело как раз в любви?" — Одним из вечеров на секунду оторвался парень от яркого монитора, сверля задумчивым взглядом клавиатуру. Вероятно, тогда Тимо был его конкурентом за чьё-то сердце. Но он не флиртовал с посетительницами в последнее время, с чего Александру ревновать или желать устранить противника? Хотя его вежливость вполне могла сойти со стороны на особое отношение. И кто же тогда? Ольга? Елена? Жанна? Голова тяжелела под роем вариантов. Боже, как же он умудрился попасть в такую ситуацию? День за днём проблема принимала новые масштабы. Тимо всё чаще замечал под стойкой смятые и рваные на уголках салфетки, краем глаза улавливал чужие неритмичные удары подушечек пальцев о твёрдую поверхность, стоило Александру оказаться ближе к нему. Даже голос коллеги изменялся, становился ниже и тише, будто пытаясь через простое "Милая толстовка" передать "Твоё тело окажется в тысячах километров отсюда." Тимо делал вид, что не понимает поведения мужчины, ждал нападок, но их всё не было. Парень начинал всерьёз беспокоиться, ждал подвоха. И не зря. Вскоре в кафе начал заваливаться, иначе не выразиться, молодой мужчина с взлохмаченными пшеничными волосами, уложенными таким образом, что их острым концам позавидовали бы даже точеные пики. Александр сдвигал по стойке к неординарно причесанному блондину капучино с апельсиновым сиропом, а потом звал его "Дания" с проскальзывающими в голосе пренебрежительными нотками. Клиент только ухмылялся, щуря голубые глаза с пламенным отблеском у зрачков и по-приятельски легко отвечал ему "Шурик." Всё происходящее говорило о том, что эти двое давно знакомы. "Ещё один участник банды," — догадался Тимо, для вида тщательно протирая кофемашину. Теория о преступной группировке получала всё больше оснований. Несколько дней спустя после описанных событий Тимофей, перебирая мелочь в кармане ветровки, ненароком услышал разговор двух рослых блондинов, направляющихся к подсобному помещению. Александр невнятно пробормотал по обыкновению короткую фразу, раздался смех его приятеля, а после и приглушенный голос последнего: —..то-то ты никак не повалишь своего Электроника. Какой ещё Электроник? Тимо замер с неаккуратно взгроможденными на ладонь монетами, прокручивая в голове ужасную догадку. В голове возник необнадеживающий образ: ночь, пустой переулок, а в нем трое и один, он сам, лежит вниз лицом в асфальте, запачканным собственной кровью. А рядом его клон, мерзко ухмыляется и тычет обмякшее тело носком ботинка. Рубли с верхушки самодельной башни на ладони покатились вниз, со звоном встречаясь с полом, когда в помещении послышался щелчок дверной ручки. Тимо едва не сбил вошедшего взрывного блондина с ног, буквально вылетев к выходу. Конечно, от гипотезы с клоном пришлось отказаться этим же вечером из-за ошарашенного выражения лица лучшего друга при её упоминании. Эдуард как-то сочувственно пододвинул к опершемуся на круглый столик Тимо стакан горячительного. Тот, слегка небрежно от уже выпитого алкоголя зачесав светлые пряди со лба, нахмурился: — Не могу расслабиться, - пальцы сжались на мягких локонах в подтверждение слов, - Как представлю биты и спортивные костюмы, так.. - конец фразы утонул в несвязном бормотании и тихом хныканье. — А ты подкинь что-то в ответ, - Эдуард слабо хлопнул ладонью о деревянную поверхность, привлекая внимание расфокусировавшегося друга. — А? — Сделай свою записку. Тимофей поднял мутноватые карие глаза с граненного стакана перед собой и задумчиво промычал в ответ предложению. Эдуард вконец распалился. — И подложи цветки лучше ландыша! Да. Колокольчики. Они и изящнее, и.. Тимо растерянно моргнул и вдруг охнул: — Где же я их найду? Эдуард замер на полуслове, а затем слегка покосился на мягком диванчике, опуская разведенные в стороны от взволнованности руки. Его очки съехали мостом по спинке носа. — Кого? Наутро идея была доработана и одобрена. Опуская прямо в карман пальто Александра небольшую, сложенную пополам бумажку с нежным цветком колокольчика внутри, Тимо надеялся показать группировке, угрожавшей ему, что знает о используемом языке растений и не настолько прост, как их банда могла бы подумать. Вероятно, увидев в Тимофее преступного коллегу, они откажутся от идеи убить его. А, может, загорятся идеей избавиться от конкурента на территории. Об этом они как-то не размышляли. Парень сглотнул, незаметно покидая подсобное помещение. В последующие дни Александр будто искал с ним встречи. Пытался подступить у стойки, но, к счастью, клиентов в выходные было предостаточно и времени даже на разговор у бариста не было, садился у его одежды в подсобном помещении, но Тимо доставал вещи благодаря Эдуарду и ловко сбегал из здания, даже начал поджидать его у входа в кафе, но здесь парню помогли наушники и непринужденный вид. К сожалению, бежать вечно от навязчивой высокой фигуры было невозможно и это осознание угнетало всё сильнее. Неужто банда избрала кровопролитный вариант, как исход для Тимо? Или его прогонят из кафе? Или из, что хуже, города? Нет, он не может оставить учёбу. Это слишком жестоко по отношению к парню его возраста! — Я уволюсь, - сухо заявил Тимофей к полудню в булочной, оперевшись на дружеское плечо головой и вяло надкусывая длинную, свернутую в трубочку вафлю. Эдуард причмокнул куском сэндвича с бужениной, одновременно соглашаясь и споря с этим вызовом. — Так просто сдашься? - Наконец он не без усилий прожевал жестковатый хлеб и взглянул на поникшего приятеля, молчаливо протянув тому бутерброд. Парень только едва заметно качнул головой, - Зря отказываешься, ещё смена впереди. Тимо пожал плечами, хмурясь в сторону недавно вымытого пола. — Я не пойду. Эдуард всерьёз забеспокоился за состояние друга, глядя на прикрытые рядом светлых, где-то слипшихся ресниц карие радужки, потускневшие и напоминающие теперь горький шоколад. Его определённо необходимо было привести в чувства, встряхнуть боевой дух. Неожиданная идея затрещала в извилинах под толстым слоем черепа. — Скоро митинг, мне Федор шепнул перед философией, - Взгляд Тимо на мгновение метнулся в сторону друга и это не осталось незамеченным. Эдуард более воодушевленно продолжил, — Ты ведь знаешь, как накалилась ситуация сейчас. — Я понял, ты меня подстрекаешь, - Тимофей с наигранно надутым выражением лица откинулся на спинку небольшого диванчика и сразу затих. Кажется, он глубоко задумался. Ещё немного. — Просто упомянул, - коротко рассмеялся блондин, ненароком чуть сильнее смяв сэндвич в пальцах, — И все же, несмотря на риск быть схваченными, кровь так и бурлит в жилах, а? - Эдуард произнёс последнюю фразу тише и стал серьёзнее в лице, после того, как отвлекся на свой немного пережатый завтрак. Тимо покривил губами, стараясь скрыть подернувшую их уголки лукавую улыбку, но безуспешно. Приятель, явно удовлетворив этой деталью собственное самолюбие, оперся на столик впереди локтями и направил светящееся выражение лица в сторону. Отправиться на митинг ради острых ощущений? Звучало не слишком оправдано, но достаточно заманчиво. Наверняка новость об этом мероприятии всполошила всё общежитие и Тимо будет не единственным искателем в ней адреналина. В конце-концов и ему нужно развеяться, передохнуть от высоких бандитов и душных стен комнаты. Точно, его комната. Если Эдуард пойдёт с ним, то кто за ней присмотрит в случае чего? Заветное имя сразу бросилось на ум вместе с едва касающимися плеч каштановыми волосами его обладателя. — Позвоним Трофиму? Эдуард даже не обернулся, только коротко кивнул, будто сам сейчас думал о том же. — Позвоним Трофиму. *** Он потерял Эдуарда. Толпа скапливалась вокруг, будто намереваясь сдавить Тимо. Люди что-то выкрикивали и старались протолкнуться через живой ряд, только усугубляя себе положение. Тимофей взглядом пытался отыскать нужную русую макушку, но вскоре провалился, наткнувшись на с десяток не тех блондинов. Толпа удушала и вскоре начала нарастать. Парень буквально тонул в ней, а фоновый шум увеличивался с каждой секундой. В общей панике было уже не разобрать, что произошло, слова смешивались с криками и приглушенной суматохой в единый гул, накрывающий центр площади. В голове Тимо дрожащим импульсом билось беспокойство о Эдуарде. Вдруг его сдавили? "Тимо." Или повязали? "Тимо!" Тимофей обернулся, судорожно выпустив из пальцев край футболки, — Эдуард! Одна из рук вынурнула из общего ряда и легко дернула кистью, и парень едва не заплакал от радости, ныряя к ней в людской поток. То и дело он ударялся о чужие плечи и бока, спотыкался о ноги и ловил грозные ругательства затылком, продвигаясь к обладателю заветной ладони. Эдуард что-то говорил сквозь толпу, но Тимо был слишком далеко, чтобы расслышать его фразы. Он крепко держался за лямку своей тёмной тканевой сумки, продвигаясь вперед уже с меньшим упорством и слишком поздно заметил, что один за другим люди разбегаются в стороны. Эдуард вскрикнул, когда Тимофей почувствовал резкий рывок, оторвавший ноющие ноги от асфальта и отозвавшийся напряжением в локтях. Он только и успел коротко прохрипеть что-то невнятное, вроде: "Эй!" — а дальше ощутить несколько касаний от оставшихся людей в группе, видимо, старающихся оттащить его обратно за запястья. Всего мгновение и таз парня встретился с твёрдой неровной поверхностью, неаккуратно проезжаясь по ней и будто бесполезным непосильным грузом протаскивая вслед мелко дрожащие, словно от холода камня, ноги. Сердце захлебнулось в крови и тут же болезненно осушилось, сжимаясь в судорожно приподнявшейся от вдоха груди, глаза забегали и вскоре перестали натыкаться на чужие лица. Его куда-то несут. Тимо панически дернулся в чужих руках и попытался хотя бы повернуть голову, но был грубо встряхнут за локти и вынужденно затих. Его приподняли, потянув вверх за руки так, что теперь по асфальту беспорядочно проезжались лишь ступни. Тимофей зарыскал по площади взглядом и вскоре наткнулся на удаляющееся все дальше перепуганное лицо Эдуарда среди редеющей толпы. Перед парнем стоял тот самый блондин с взъерошенной шевелюрой и возбужденно взмахивал перед ним руками. Что он собирается сделать с его другом? И где высокий сообщник? В голову сразу закралась совершенно не обнадеживающая догадка. Если один из банды отвлекает, то второй... "Господи, не дай ему убить меня." Тимофей заволновался, с силой потянувшись вперёд, но хватка была слишком крепкой. Тогда он, совершенно измотанный, закричал: — Да оставьте же вы меня! Я знаю, что это ты, Алекс... Взорвавшаяся среди метающихся человеческих тел хлопушка прервала его фразу. Только теперь Тимо заметил быстро снующих по площади людей в форме, сейчас собирающихся у источника шума. Полиция! Позвать на помощь? А не арестуют? Как давно они здесь? Размышления длились недолго, потому как хватка пальцев на локтях на мгновение усилилась, потом ослабла, а после вовсе исчезла с несильным толчком в спину, подкосившим Тимо вбок. Перед неловко плюхнувшимся на асфальт коленями студентом мелькнул Александр, сбивающий служащего с ног. Кулак последнего сиесекундно небрежным ударом сбил очки с лица парня, но в ответ противник только оттолкнул его в сторону и бросился к опешевшему Тимофею. — Идти..! - вскрикнул он, практически падая рядом с парнем и цепляясь за округлые плечи. — Ч-что? - Тимо инстинктивно дернулся назад, панически вглядываясь в растерянное выражение лица Александра. Ему даже показалось, что оно было испуганным. — Идти можешь? — Конечно! — Стоять на месте! - Воскликнул поднявшийся за ними полицейский. Александр молча схватил вздрогнувшего Тимо за кисть и кинулся в противоположную от площади сторону. Парень едва сориентировался, следуя за высоким мужчиной и с трудом переминая непослушными ногами. Так его тащил полицейский? Но по жутко испуганному лицу Эд.. Эдуард! — Мой друг остался там, отпустите, пожалуйста! Тимо попытался замедлить Александра, но тот ускорился, с красноречивой хмуростью взглянув в чужое лицо, — С ним Дания и Алексей, - и снова отвернулся, утягивая парня за собой вдоль ряда магазинов, пестрящих искусно одетыми манекенами и ярко обставленными витринами. Мимо по дороге скользнули полицейские машины, отзываясь в голове неприятным высоким гулом. Тимо заволновался ещё сильнее, косясь в их сторону. — Я не знаю этих людей, - мотнул головой он, уже порядком запыхавшись, — Что если с ним что-то случится? Пожалуйста, Александр, - Тимофей осторожно сжал чужую ладонь, привлекая внимание, но не замедлил хода, боясь свалиться от чужого бега, словно хозяин гиперактивного пса, вцепившийся в поводок. Александр мельком посмотрел на парня по правую сторону от себя, но тут же отвёл взгляд, прочистив горло. — Шурик. Тимо опешил. — Шурик? — Шурик, - последовал короткий кивок. "Великолепно," - заключил Тимофей, поджимая губы. Улицы на табличках чередовались, сменяясь туманными, ничего не говорящим ему названиями, а дома, старые, давно отжившие яркость красок и живой интерес горожан, мелькали тёмными сочетаниями цветов и небрежными графити у почерневших от грязи окон. Ладонь уже горела в чужих пальцах, сжимающих её с удивительной осторожностью, и где-то внутри бурлило смежное с нетерпением и стыдом раздражение, вызванное странной избирательностью Александра в словах. Когда очередной двор, окружённый и замкнутый рядом похожих домов и кишащий множеством таких же однообразных кошек, остался позади, их взглядам открылась холодных оттенков улица, остуженная от людской суеты под вечерней тенью. Они направлялись прямо к огражденной невысоким забором школе и Тимо решил, что это удачная возможность снова настоять на своём. — Понимаете, Шурик, если с ним что-то случится, я... - парень запнулся, слегка нагнувшись, а Александр молчал, то ли дожидаясь конца фразы, то ли слишком увлекшись уворачиванием от низких веток, широко раскинувшихся от толстых стволов посаженных рядом друг с другом пришкольных деревьев. Они старались дотянуться до светлого лица, но задевали лишь кончики коротко остриженных русых волос. Тимо поразился ловкости парня, только недавно оставшегося без очков, но очнулся от неприятного удара ветви по щеке и спешно закончил фразу, -...умру от волнения. — Мы уже слишком далеко, - парировал низкий голос. Тимофей почувствовал, как его щеки начинают гореть от гнева. Кем он себя возомнил? Не из-за него ли они так далеко? В самом деле, Тимо имеет полное право злиться. Взгляд Александра, на мгновение скользнувший по его раскрасневшемуся лицу, быстро убедил парня в обратном, когда рой мурашек, пробежавший по спине, казалось, продрал холодом испуга даже мышцы. Темп их бега постепенно замедлился. Тимо запоздало задался вопросом, почему он вообще пошёл с Александром. И тут же облегчённо заключил, что дело было в полицейском, эффекте неожиданности, его собственной растерянности и, возможно, общей суматохе. Но почему тогда не сбежать сейчас? Вряд ли дезориентированный Александр быстро определит сторону, в которую кинулся Тимофей, выиграв ему какое-то время, и тогда увильнуть будет легче лёгкого. Ответ на этот вопрос парень сходу сформулировать уже не смог и почувствовал себя настоящим чудаком. Уйти в глубокие размышления ему не позволил резко затормозивший спутник. Александр мягко поддержал врезавшегося в него парня свободной рукой за плечо. — Извини. Тимо не ответил, лишь недоуменно направил взгляд на алую, светящуюся блеклым, выделяющимся в вечерних сумерках светом вывеску "продукты". Зачем они встали у магазина? В мысли закралось самое очевидное предположение и Тимофей сразу его озвучил. — Хотите есть? Александр качнул головой, толкая обрамленную белым дверь и пропуская спутника вперёд. — Нет, ты. — Что я? — Тимо опешил, недоверчиво скользнув по строгим чертам чужого лица карим взглядом и поспешно вошёл в освещенный механическим жёлтым продуктовый. Высокий блондин позади вкрадчиво кашлянул и шагнул следом. Тимо проигнорировал мужчину позади себя и довольно скупо огляделся. Чуть дальше входа стояли тёмные ящики, надёжно взваленные друг на друга и стоящие в аккуратном прямоугольнике. Некрупной ладонью студент перекатил одно из нескладных, мягких на боку яблок в сторону с маленькой горки. Низкий глубокий голос раздался, казалось, прямо над его светлой макушкой: — Я подумал, ты голоден, — размеренно произнёс Александр, но тут же забавно растерялся и смутился, стоило Тимофею слегка ошарашенно обернуться на него, — Лицо покраснело... Парень не сдержал нервный смешок от сочетания пронизывающих его серьёзных, горящих холодом, какой бывает в приятном декабрьском порыве ветра, глаз и смятенной, небрежной фразы. От него чужие радужки будто сгустились и потемнели, заставив Тимо испуганно вздрогнуть, едва не врезавшись поясницей в хрупкие с виду для его туши ящики. В голове отчего-то вновь ярко вспыхнули образы главы преступной организации, сформированные запутанным сознанием. Кажется, страх кареглазого блондина стал очевидным, потому что нахмуренные светло-русые брови расслабили лёгкие морщинки на строгом лице и Александр неловко отшатнулся в сторону, отворачиваясь к ближайшему стенду, наполненному шоколадом. — Извини, — кратко отозвался он, осторожно опираясь ладонью на одну из полок, будто ощупывая деревянную поверхность пальцами. Тимофею показалось, что он понял, за что извинялся попутчик и ему стало даже немного стыдно. Представлявшийся ему уголовником парень вёл себя на удивление мягко и этим вызывал слишком противоречивые эмоции. Может, подойти? Или сделать вид, что ничего не произошло? Но он выглядит растерянным... "Какой же я странный!" — Заключил в конце концов Тимо, несмело шагнув к отвернувшемуся Александру. — Да ладно, все в порядке, не коритесь, — сдержанно рассмеялся он, коснувшись чужой руки у плеча. Тёмные зрачки, сцепленные каждый аквамариновым кольцом, на секунду метнулись к парню, вызывая внутри того новый всплеск ужаса, не отразившийся, впрочем, на приветливом выражении лица. Тимо сам не заметил, как несвязно залепетал, подстегиваемый своей всклоченной нервозностью: — Знаете, у меня тоже бывает, что гаркну на кого-то со злости, вы не подумайте, не серьёзно вскрикну, а коротко припугну, а там и прощения попросить стыдно, сам видишь, что натворил, да всё надеешься, что все само уляжется, ну и... Александр сощурился куда-то в сторону полок. Его пальцы сместились с твёрдого деревянного бока и согнули поблескивающий голубым на свету уголок упаковки шоколада. — Я не со злости. Тимофею захотелось спрятаться за стендом: прижаться к сухой пыльной стене за ним спиной и затихнуть навеки. Он не нашёл решения лучше, чем снова залиться негромким смехом. Как же неловко! — Извините! — Весело прозвенел Тимо, стараясь разрядить обстановку, — Не хотел вас обвинять ни в чем, просто всякое ведь бывает, — парень аккуратно взглянул на лицо собеседника, ища в нем знак прощения или хотя бы отсутствие злости. И обомлел, заметив, что черты Александра действительно заметно смягчились, а глаза посветлели, переливаясь на искусственном свету оттенками голубого и зелёного, словно бьющиеся друг о друга волны в шторм. Тимо хотелось назвать парня милым, но он благоразумно сдержался. Мало ли что подумает. Лучше сменить тему. — Давайте возьмём воды, — ладонь, так и оставшаяся на чужом рукаве футболки, легко скользнула подушечками по грубоватой мятой ткани, прежде чем Тимо направился вглубь продуктового, — А то мы так долго бежали, вы наверняка хотите пить, — не услышав шагов позади себя, парень почувствовал легкую неуверенность и уточнил, обернувшись, — Или, может, я слишком настаиваю? Александр с явным усердием щурил глаза, опираясь на все ту же деревянную полку стенда, и, похоже, никак не мог решиться шагнуть вперед. Поняв, что последний вопрос был задан ему, парень одернул кисть и метнул расфокусировавшийся взгляд куда-то в центр светлого лица попутчика. — Я... Я согласен, если тебе хочется. Тимо сдержал желание раздражённо закатить глаза от очередной странной фразы мужчины, но при этом невольно умилился его беспомощному виду, будто слеповатого новорождённого щенка, оставшегося без хозяина поблизости. Александру явно требовалась помощь и парень поразился своей нетерпеливой решительностью немедленно ему её обеспечить. Чужой локоть был бережно обвит рукой Тимо, а сам он, даже не взглянув в лицо напротив своего, начал заново путь по магазину в поисках бутылки воды. — Так будет удобнее. Александр тихо хмыкнул, казалось, в знак согласия. Тишина между ними уже не была такой неловкой, как раньше, но все ещё вызывала кроткое беспокойство на краю сознания, так что через несколько поворотов, проходя мимо полок, набитых сухими завтраками, Тимо почувствовал сильную тягу к беседе. — Знаете, — он выдержал короткую паузу, решаясь продолжить, — В детстве я очень любил есть шоколадные хлопья с утра и заливать их холодным молоком. Ворчания от отца было..! — Тихий смешок от воспоминаний отразился на тонких губах мягкой улыбкой. — Хочешь взять хлопьев? — Да нет же! — Лицо Тимофея искривилось и приняло почти оскорбленный вид. В самом деле, он его слушает хоть? Александр пришёл в замешательство от такой реакции и промолчал. Но вскоре, в молочном отделе, резко подал голос. — Я любил есть на завтрак ломтики сыра. Мой старший брат иногда ловил меня на заре у холодильника и требовал долю, — светлые брови странно съехались на спокойном лице, словно стараясь удержать стоическое выражение целостным, но от Тимо не укрылась лёгкая, почти незаметная ухмылка на кончике губ собеседника, — Он не любил сыр. Идиот. Вспомнился тот взбалмошный блондин с причёской-ураганом из кафе. Его Александр тоже часто называл идиотом. Но не чаще, чем Данией. Что общего могло быть у скандинавской страны и абсолютно взрывным человеком? Видимо, что-то значимое. — Ваш старший брат, случаем, не Дания? — Тимофей с нескрываемым в карем взгляде любопытством уставился на парня возле себя. Тот с непонятной собеседнику смущенностью пояснил, — Да, он все ещё ходит за мной. — Как мило! — Восхитился Тимо и резко принял задумчивый вид, — Всегда мечтал о брате, но, правда, младшем. — Это утомительно, — размеренно произнёс Александр, протягивая в сторону, прямо перед чужим телом, свободную руку. Тимофей не придал его действию значения, слишком увлёкся разговором. — У тебя были и младшие братья? — Он резво спохватился, поняв, что забылся, — У вас, я хотел сказать... — Большая семья, — пожал плечами Шурик, — Лучше на ты, — добавил уже смелее, чем раньше, перехватив в руке пластиковую бутылку. "Газированная вода со вкусом клубники," - мысленно подметил Тимофей, взглянув на упаковку, но вслух лишь негромко рассмеялся, — Как скажете. То есть, скажешь... Александр все меньше напоминал стереотипного злобного громиллу из контрастных преступных группировок в детективных сериалах. Сейчас Тимо бы сказал, что он был милым плюшевым мишкой. И, кажется, теперь ему стала понятна причина пребывания парня на недавнем митинге. Это отчего-то отзывалось внутри мелкой волнительно рябью. *** Тусклая луна укрылась в плотных сумерках, объяв небо непроглядной, завораживающей своей бесконечной глубиной темнотой. Ветер лёгким шлейфом накрывал улицу с скорым свистом машин, проносящихся мимо по гладкой дороге, освещенной смазанными золотыми пятнами возвышающихся над ней фонарных столбов. И только две фигуры на тротуаре выглядели действительно живыми, а оттого не вписывались, в этой почти полной гармоничной тишине. Они давно вышли из продуктового, но Тимо продолжал держать Александра под руку по дороге к ближайшему метро, боясь, что тот собьётся с дороги из-за опустившейся на город тени. Вид ночного Петербурга приносил неописуемое удовольствие своей атмосферой и оба парня наслаждались ею, направляясь вперёд неспешным прогулочным шагом. По крайней мере, Тимофею казалось, что мысли их обоих заняты теперь исключительно городом. Последовавший низкий и тихий голос дал ему понять свою ошибку, обволакивая приятным тембром слух. — Я должен спросить о цветах. О посланиях. Что-то внутри блондина ухнуло под дребезжащие ребра. Как он мог забыть об этом? Тимо небрежно кивнул, давая собеседнику разрешение продолжить. — Ты был... — Александр замялся, прочистив горло, — Ты ответил серьёзно тогда? С колокольчиками. Так все-таки это и правда были обозначения. — Да, — сейчас он неожиданно решил идти до конца, даже если это кончится плохо для него. Александр остановился, оказавшись освещенным одним из фонарных столбов и Тимо только сейчас заметил, каким алым и смятенным выглядело его лицо, отвернувшееся в сторону с частично прикрытыми подушечками пальцев молочными губами. Такая перемена показалась парню очень странной. Он чего-то не понимает? — А..? — В задумчивости Тимофей пропустил фразу собеседника. — Могу я п.. п.. поцеловать тебя? — Голос звучал так тихо, что последние слова с трудом дошли до нужного слуха. Хотя, может, дело было в их смысле? У Тимо коликами скрутило желудок и ослабли колени, словно их набили сладкой ватой, хрупкой, состоящей из притерного сахара. Прямо как его тугодумный мозг. Ну конечно. Язык цветов. Способ выражения своей любви в любых её проявлениях. Дело не в ревности к кому-то третьему, а в нем самом, как он не догадался сразу. И что теперь сказать Александру? Отказать? Согласиться? Боже, что он натворил, черт подери Эдуарда. Телефон напомнил о своём существовании коротким гудком в кармане джинс. — Прости, я отвечу, — ухватился за возможность оттянуть тяжёлый выбор Тимо и снял блокировку экрана. Ему написал, какое совпадение, Эдуард. Он в порядке. Едет домой с двумя блондинами с митинга. Слава Богу, на одну проблему меньше. Сосредоточенно ударяя случайные клавиши на дисплее, Тимо думал над ситуацией, в которую невольно оказался втянут. Огромный устрашающий парень, которого он считал как минимум участником опасной преступной банды, оказался влюблен в него. Судя по всему, ответно, учитывая, что колокольчики, бережно подложенные в его пальто были делом рук Тимофея. Слишком долго думаешь, Александр сейчас что-то заподозрит. Он что, уже косится на нас? Боже, скажи что-нибудь! Напиши что-нибудь! "Приятно покувыркаться с парнями," - с таким сообщением Тимо, слишком поздно осознав, что он только что написал, убрал телефон назад в карман и спешно обернулся к явно взволнованному не меньше него, упершемуся взглядом куда-то вперёд мужчине. Смысл оттягивать неизбежное и отталкивать то, что уже точно не вызывает слепого ужаса, а иногда даже притягивает своей очаровательной простотой. — Целуй. Пути назад нет. — В щеку. Боже, какой же он чудак. Александр удивлённо замер, а затем бархатно рассмеялся, так тихо, словно шелестящие колольчики на шумном ветру. Впервые за все то время, что они знакомы, и Тимо мог поклястся, что в этот момент, именно в то самое мгновение, он, неловкий идиот, окончательно влюбился.