1
День закончился без происшествий. Высадились нормально, все телепортированные припасы и оборудование оттащили в одну из немногих сохранивших крышу построек. Я, честно говоря, напросился в экспедицию. Особой нужды в бортовом враче у группы высадки не было, но протоколом это не запрещалось, да и мне не помешало бы развеяться. На Энтерпрайз уже давно не было никакой работы – ни вспышек эпидемий, ни загадочных инопланетных болезней. Даже крошечной, банальнейшей простуды ни у кого на весь экипаж. Все здоровые, счастливые и молодые – аж смотреть тошно. Наверное, сказывается обычная космическая усталость, ну знаешь, когда ты месяцами болтаешься в жестянке посреди холодного звездного неба без возможности выйти и размять ноги, тут любой захандрит. Одни и те же звезды в иллюминаторах, одни и те же лица в столовой. Будь прокляты эти варп-двигатели со своими вечными поломками, плетемся еле-еле на ионной тяге уже черт знает сколько, и ни одного приличного города с барами и ночными заведениями. Бесит, все бесит. Да что там, меня раздражала даже Чапел, и это та святая женщина, столько лет спокойно выносившая мой отвратительный характер. Хватит, хватит. Я все решил. Боунс, тебе нужно развеяться. Вот и Кирк все советовал, так пусть теперь не возмущается. И доктор, расправив плечи, позвонил на мостик, чтобы его записали в состав группы высадки на новую планету.2
Доктор, отделился от остальных и взобрался на ближайший холм. Вид открывался не столь значительный, местные сучковатые деревья сильно заслоняли обзор. А все же видно в дымке горизонт, и ни одной звезды на чертовом небе! Руины, скрытые в чаще, выступали то тут, то там отломанными зубьями, и неопровержимо свидетельствовали, что раньше жизнь била ключом. Под ногами порой хрустели черепки и крошащиеся кирпичи. Тихо, в чаще не поют птицы, слышны лишь обрывки разговора команды вдалеке. Боунс вздрогнул, поежился и застегнул плотнее куртку. - Пойти, что ли исследовать местную воду в колодцах… Разрушенная хижина уже приобрела жилой вид. Провал двери завесили брезентовым пологом, окна замаскировали. Сержант Симонс раскладывал спальники, а Т’рене и Заломов возились с приготовлением ужина. Доктор, насвистывая, раскладывал свои склянки и инструменты из чемоданчика и не слушал шумевших картежников. Судя по возгласам, Кирк выиграл. Шум слегка усилился, голоса, кто грустно, а кто азартно, еще переговаривались некоторое время, затем шум стих. Похоже, все уже разбрелись по своим спальникам. Леонард дописал еще пару заметок в блокнот, навел порядок на столе, погасил свой светильник и лег.3
Он проснулся от легкого прикосновения. Не совсем соображая, не успев даже толком испугаться, открыл глаза и всмотрелся в темноту. Смутно виднелись очертания человеческой тени, склонившейся над ним. Тень мягко провела рукой по его плечу и осторожно коснулась щеки. Леонард попытался приподняться на локте и разглядеть кто это. Прохладные, очень гладкие ладони коснулись его лица. Прикосновение не было похожим на реальность, в нём было что-то бесплотное, иллюзорное. Доктор подался вперед и порывался задать вопрос, как тень, почти невидимая в темноте коснулась его губ. Поцелуй вышел медленный, плавный и тягучий. Каждое мгновение доктор боялся, что сейчас проснется. Почти не соображая, что делает, он притянул ее к себе. Ладонь его коснулась волос невидимки и зарылась в них. В последнюю секунду – что-то было не так, - Леонард снова провалился в сон.4
Жарко светило местное красноватое солнце сквозь откинутый полог и занавешенные окна. Блики играли на пузырьках с лекарствами и стеклянных колбах. Вокруг разливался густой запах крепкого кофе. Симонс держал над горелкой ковш, источник чудесного аромата. - А где все? – хмурясь спросонья, спросил доктор. - Уже разошлись, Т’рене закончила с исследованиями местной воды, можно пить. Не сильно отличается от той, что мы привыкли. Вот и кофеек свежий сварили, - парень осторожно перелил его в стаканы, - И вам чашечку? - Да, спасибо. Маккой держал свою чашку, обжигаясь, и все вспоминал свой сон. Почему он проснулся? Или снова заснул… Непонятно. Что-то он чувствовал, было там не так, какое-то несоответствие, но, сколько ни думал, никак не мог выцепить эту деталь. Пил кофе и вспоминал нежные руки тени, её горячее дыхание. Его бывшая жена не была такой спонтанной. Фактически он был уверен, что ему это не снилось. Слишком реально, и память четко держит вместе каждую секунду. Сны забываются быстро, а если это реальность… Маккой ухмыльнулся. Он подумал о Т’рене, девушке в составе их экспедиции. Они не так часто пересекались на корабле, фактически только на медосмотрах. Хм, а он даже и не подозревал, что ей нравится. Она милая девушка, пожалуй, что и симпатичная, но не совсем в его вкусе. Улыбаясь, он поблагодарил сержанта за кофе и поспешил к работе. Побрился тщательнее обычного, подмигнул отражению и даже нацепил неудобную, но стильную форменную куртку. Док возился у развалин колодца, и снимал показания приборов. - Надо бы ей намекнуть, что ли, - иногда он ошибался в цифрах и по несколько раз переписывал одно и то же значение, - Или лучше может сразу пригласить куда-нибудь… - Доброе утро, мистер Маккой, - девушка прошла мимо. - И вам доброго утра, - очаровательная улыбка доктора, казалось, освещала все кругом. Его бывшая говорила, что когда он так улыбается, то похож на Чеширского котёнка. Увы, но девушка больше ничего не сказала и прошла дальше. - Стесняется, наверное, - задумчиво произнес Маккой, глядя ей вслед. И продолжил свои размышления, - Фигура, впрочем, должна быть хороша. Цепкий взгляд попытался представить формы, скрытые рабочим комбинезоном. И волосы! Должно быть выглядят как светлый водопад, стекающий на нежную спину, когда она распутывает свой высокий, туго затянутый, хвост… Вот оно. Доктора пробило током, и холод сковал все тело. Нервное онемение добралось до сердца, он почти не дышал. - Волосы! У тени были короткие волосы! Он прижал руку ко рту и склонился над валуном, пытаясь перевести дыхание. Опираясь на камень, неловко сел на траву, пытаясь сохранить самообладание. Вот оно что. Вот в чем дело. Это его и смутило тогда, во сне. Да какой там сон! Его бывшая жена, девушки до нее… Он всегда, Всегда, так уж сложилось, привык ощущать под рукой длинные пряди. Привык ощущать всей кожей их мягкость, задумчиво пропускать сквозь пальцы… Ему категорически не нравились коротко стриженые современные девицы. - Лицо-то может и ничего, а со спины на мальчишку похожа, - часто ворчал в свое время, пробираясь мимо пестрых стаек молоденьких болтушек. У тени были короткие волосы. Боже, боже мой, если это не сон, а я уверен, что не спал. Тогда это кто-то из команды! Доктор тревожно обернулся. Вдалеке Спок с умным видом протягивал трикодер Кирку и, видимо, говорил что-то о новых показаниях. Малоэмоционален как всегда, ни взмаха рукой, ни нахмуренной брови. Кирк напротив, был чем то раздосадован и активно жестикулировал. По-видимому, был не согласен с предложениями старпома. Рядом курсировала к базе и обратно высокая фигура. На Заломова, как самого физически крепкого сложили обязанность по переноске тяжелого оборудования. Еще где-то неподалеку должны работать над исследованиями руин Симонс и Саарелли. Маккой с тревогой вгляделся в их лица. В голове звенело, как от жары. Это мог быть любой из них.5
Лихорадочно соображая, - Господи, это был мужчина. Ну за что! Впрочем, не я первый начал, совесть моя чиста, - он досадливо сплюнул. Даже мысли такой никогда не рассматривал. Это не плохо, конечно, нет. Просто не по мне. Я не такой, мне всегда только девушки нравились. Симонс, Саарелли, Спок, Кирк, - с тревогой начал он перечислять. Любой из них, но кто? Симонс? Он был сегодня очень вежлив, даже кофе держал горячим специально для меня. Заботливый какой. Впрочем, себе он тоже приготовил. Так что ничего необычного тут нет. Хм, хм. О! Маккой вспомнил искрящихся солнечных зайчиков на стекле пузырьков. Вчера он оставил их на столе, незапертыми, без присмотра. Медикаменты! Они же были не заперты в ящике. Любой имел к ним доступ. Вполне возможно, что кто-то, пусть и неумышленно, добавил галлюциноген в еду. Или кофе. Нет, кофе был утром, ведь вечером мы еще не знали, можно ли пить местную воду. Так что использовали запечатанные емкости с корабля. И еще откупорили одну бутылку спиртного, что бишь это было? А не важно, я не пил. Но в воду точно можно было исхитриться подлить пару капель. Скажем, когда я отвернулся, или вышел наружу. Маккой бодро шагал из стороны в сторону, потирая руки. Галлюцинация, бред. Отличное решение головоломки. И не сон, и не реальность. Осталось проверить эту версию, и он точно сможет быть спокоен. Перебирая лекарства, сверялся с их списком в электронном журнале. Из всего перечня средств галлюцинации может вызвать лишь Таклофарм – в большой дозе, и еще Нитроцехил – он более мощный, хватило бы и капли. Но коробка с Нитроцехилом лежит нераспакованная, пломба не снята. Крышка ни разу не открывалась. Леонард нахмурился, и лицо его немного потемнело от мрачных предчувствий. - Так я и думал, Таклофарм открыт, и до верха не хватает, - он посмотрел пузырек на свет, - Примерно пары миллилитров. Пролистал журнал на полгода назад и нашел случай применения этого лекарства. Те самые недостающие миллилитры. Глухо. Доктор тяжело вздохнул и положил голову на руки. Предположение что все это было лишь видение отпадает. А жаль, так просто бы все объяснялось. Маккой ходил из угла в угол, не зная, что и придумать, и как выяснить правду. Он бы не успокоился никогда, если бы оставил все как есть. Значит, нужно во что бы то ни стало доискаться правды сейчас, по горячим следам. Что, в сущности, он может сделать? На прямой вопрос никто бы не ответил, а нас смех бы подняли и репутации конец. Постараться выведать в разговоре, кто испытывает к нему симпатию? Я, конечно, не мастер дипломатии, но похоже это лучшее. Мысли о том, что это шутка, доктор даже не допускал. В глубине души он был очень горд и самонадеян. Жизнь пообломала его и пообтесала, превратив излишнюю гордость в желчный сарказм. Тем не менее, Маккой до сих пор полагал, что он лучше, выше и достойнее всех прочих. Всех несогласных с этим он высмеивал. Он бывал мягок и даже ласков с теми, кто им восхищался, принимая внимание к себе как должное. И сейчас он не мог оставить инкогнито своего поклонника нераскрытым. - Наверное, тайный поклонник должен сильно волноваться. Особенно в моем присутствии. Это заметить проще всего. Скажем, можно всем измерить пульс, прикрываясь какой-нибудь медицинской причиной, найти того, у кого будет повышенный. И тогда, когда я его найду… Что тогда доктор не представлял, но знал, что сможет найти покой, лишь разгадав эту загадку.6
Ничего особо не объясняя, Маккой подходил к каждому и измерял его пульс. Т’рене, заметив, что он упорно обходит её стороной, сама прибежала с требованием измерить и ее тоже и удостовериться, что с ней все в порядке. Пошли шепотки и пересуды. Команда решила, что на планете обнаружен древний вирус, уничтоживший предыдущих обитателей. А доктор, по какой-то причине от них это скрывает. Когда дошла очередь до Спока, Маккой чуть не подпрыгнул, увидев цифры. - Повышенный! – но тут же осёкся, Спок ведь полувулканец, - Шут его знает, какое количество ударов для него нормально. Велел ему пробежаться и подойти измерить еще раз через десять минут. Параметры не особенно изменились. Почти столько же. Проклиная себя, Леонард жалел, что не удосужился заучить личные параметры Спока из медицинской карты наизусть. Он всегда считал его более человеком, чем вулканцем, и повинуясь неосознанному импульсу, часто назначал человеческие дозировки лекарств или пенял ему на отсутствие нормальных для человека эмоций. - И вот сам сел в лужу, - раздраженно посмотрел на старпома, отрешённо глядящего вдаль. Чёрт бы побрал этого лопоухого… - Так я могу вернуться к обязанностям? – вулканец все так же смотрел в небо. - Да, да, и позови Симонса, - пробурчал доктор, рассеяно перебирая инструменты. Остальные начали опасаться развития эпидемии. Поговаривали, что их будут держать на планете в карантине, пока Маккой не придумает нужное лекарство. Обстановка сложилась неспокойная, а вид Спока, неторопливо бегающего без цели среди развалин, вывел эмоционального Саарелли из себя. Тот прибежал к Маккою и заставил полностью себя сканировать. - А может лучше, я, я в медотсек лягу на недельку, а Док? Что вы на это скажете? Мы будем жить? Почему вы нам ничего не рассказываете? Что вы такое нашли? - Не нашел я ничего, успокойся, и займись делом, - Боунс уже не знал как от него отвязаться. Пошли новые слухи, старательно распускаемые Саарелли, что новая болезнь очень серьезна, раз их гениальный врач не смог ее обнаружить.7
Следующим был Джеймс Кирк, сам пришедший на медосмотр. - Ага, а вот это странно, - подумал Боунс, - Обычно капитана на такое калачом не заманишь. Он бы и на костылях из медотсека упрыгал. И обратился к нему с ласковой насмешкой, - А вот и наш бравый капитан, жаль что не во главе своего воинства. - Дружище, ну хватит уже, быстренько делай что нужно, да пойду я по своим делам. Ну, если хочешь, могу тоже побегать. Ты скоро легкоатлетическую команду собрать сможешь – ребята пробегут, сколько скажешь, - капитан попытался разрядить атмосферу, но его улыбка вышла напряженной и скованной. Здоровье Кирка как и всегда было на высоте, никаких признаков сильного волнения. Разве что небольшая тревожность. И шутил он как-то невпопад, все порываясь уйти. Подозрительно это. Доктор раздумывал над следующим шагом. Пульс у всех в целом был нормальным, оставалось лишь подслушивать разговоры, а затем появиться перед собеседниками неожиданно. Один из них точно себя выдаст. Команда заметила отсутствие доктора. Каждый раз, когда они спокойно о чем-либо заговаривали, тот появлялся из ниоткуда как чёрт из табакерки. Чувствительный Саарелли стал очень насторожен и подпрыгивал от малейшего шороха. По общему решению, фазер у него отобрали и заперли в ящике доктора. Т’рене, помня утреннюю солнечную улыбку доктора, а теперь видя, что тот сознательно избегает ее взгляда, и намеренно не обращается к ней при встречах и в разговорах, начала волноваться. А тут еще и слухи об эпидемии. Сопоставив одно с другим, офицер решила, что смертельно больна новой неизученной болезнью, а доктор, по доброте душевной, не решается ей об этом сказать. Она грустной тенью слонялась за Маккоем, то и дело на разные лады вопрошая - Все ли с ней в порядке?, и мешала ему прятаться и подслушивать. В другое время Леонард был бы только рад женскому вниманию, но сейчас оно было ни к месту и не вовремя. - И отправить ее наверх, на корабль нельзя. Сразу подумает, что дела плохи, и ей каюк. Начнет хандрить, а потом и психосоматика подтянется. Ненавижу лечить ипохондриков, - яростно подумал Боунс, - С ними все нормально, но сами они так не считают, и не отпустят, пока не выпишешь им лекарства от воображаемых хворей. Тем не менее, как он ни старался, успокоить мятущуюся Т’рене ему никак не удавалось.8
Спок и капитан переговаривались насчет странного поведения Боунса. - Я, конечно, хотел, чтобы он развеялся. Занялся хобби может каким, переключился на что-нибудь, - Кирк устало потёр переносицу и настороженно оглянулся, - Но теперь он шпионит за нами. Я совершенно не понимаю почему. -Мне кажется, он так отдыхает. Для таких людей как он, - вулканец выразительно посмотрел на собеседника, - порой нужны эмоциональные встряски. Вероятно, игра в шпионов позволяет ему чувствовать себя живым человеком. - Надо было его отправить в увольнительную в прошлый раз, - все еще сокрушался Джеймс, - Но тогда Боунс утверждал, что завален бумажной работой. Он и в самом деле носу из кабинета не высовывал неделями. А вот оно во что вылилось. Знаешь, Спок, мне кажется у него нервный срыв. Придется нам отправить его отдохнуть, и встать на якорь, пока не отыщут ему замену. - Капитан, позвольте мне с ним поговорить, прежде чем вы огласите свое решение. - Думаешь, это что-то изменит? Попробуй. Но мне кажется, что у Боунса развилась какая-то мания, он тебя и слушать не станет. - Все же стоит попробовать, капитан, - бесстрастно отвечал старпом.9
Леонард Маккой сидел за столом в окружении армады бесцветных пузырьков и что-то лихорадочно чертил в блокноте. Подошедшего со спины Спока тот заметил не сразу. - А, это ты, - рябь волнения прошла по лицу доктора, он оглянулся по углам и резко захлопнул блокнот. Взгляд его все еще бегал, он не мог ни на чем сосредоточиться, увлеченный построением теорий. - Еще не нашли того, кто вас поцеловал, доктор? Маккой изумленно на него воззрился. Кажется, он никому не мог проболтаться. Медленно-медленно в уголках губ полувулканца появился намек на улыбку, и тот поспешно обернулся и зашагал прочь, надеясь её скрыть. - Ах ты, шельмец… - в смешанных чувствах завороженно произнес Маккой, смотря ему в спину. Док не знал, рад он сейчас или расстроен. И что ему сейчас делать. Ну и… А как же этот… Мелдинг? Он снова попытался вспомнить сон-видение. Руки у тени, слишком гладкие и холодные. Этот хитрец надел перчатки, а потом усыпил меня, прежде чем я нащупал его уши, - сообразил Леонард. Растерянно провел большим пальцем по краям губ и прикусил его. Леонард стоял прямо, и пытался глубже дышать, чтобы успокоить расшалившееся сердце. Почему-то ему представилось, как Спок – тот самый чертов вулканец с вечно юными глазами и бесстрастным лицом, закрывшись ладонями, хихикает за углом.