Поколение Мортмордере

Учёба была в самом разгаре, так как ничего особенного не планировалось, Белла была занята полировкой своего образа старосты – ей было интересно поиграть в эту игру. Она делала свои обходы, предъявляла претензии ученикам, если для этого были основания (а они находились), и с удовольствием снимала баллы с факультетов, если это было необходимо. Как-то вечером она ходила по школьным коридорам, и вдруг услышала какую-то возню. Белла пошла туда и увидела, как Барти и Регулус издеваются над каким-то первокурсником – когтевранцем, вращая его в воздухе. - Вы что тут делаете. – Она подошла к ним и прекратила их действия. – Беги отсюда. – Сказала она мальчику, и тот удрал. - Беллааа, ты нам всё испортила. - Испортила! Вы что, совсем, зачем вы его мучали? - Он грязнокровка! - Ну ты что! – Закапризничали они. — Значит так. - Она оглянулась и оттащила их обоих за шиворот в укромное место. – Я рада, что вы мыслите правильно, но я не хочу, чтобы вы скатились до ниши школьных хулиганов. Регулус, Барти, я вас уверяю, лучше займитесь делом, учёбой, например, и в будущем вы получите власть о какой мечтаете. Достигается это совершенно другим путём. — Это точно? - Точно, не сомневайтесь, только такого чтобы я больше не видела. Пропускайте поганых грязнокровок сквозь пальцы, пока... - Снимешь очки? - С ума сошёл? – улыбнулась она. – Десять очков Слизерину (по пять каждому) за… за умение слушать и слышать - Нарочито философски произнесла она, после чего все посмеялись и разошлись. Вернувшись в свою комнату, Беллатриса застала Клэр, которая плакала. - По какому поводу рыдания? – Она прошла к своей кровати и плюхнулась на неё. - Белла, я больше не могу. – Сказала она по-французски, хотя в школе уже всегда общалась на английском. Видимо, эмоции её настолько захватили, что она решила их выразить на родном языке. - Опять Рабас? Снова по нему сходишь с ума? - Он мне так нравится, но совершенно меня не замечает. - Поговори с ним, а лучше – дай ему любовное зелье. - Она усмехнулась. - Ты что, нет, я никогда… - Да шучу я! Ты поговори с ним, вдруг всё и наладится. Прямо сейчас, иди, он в гостиной один. - Но… - Да иди ты, пока никто не пришёл, давай! – Та встала, подошла к двери, но остановилась в нерешительности. - allez-y, toute ta vie est dans tes mains. – добавила Белла и Клэр решилась пойти. В тот же вечер Клэр объяснилась с Рабасом, и у них потихоньку стали завязываться отношения. До конца семестра Белла больше ничего и не делала, слушала скучные лекции по защите от тёмных искусств, и прочие (и делала вид, что ей очень интересно), как и прежде выполняла работу старосты, общалась с разными учениками, потихоньку подмечая, кто чего хочет и кто как настроен. По-прежнему она не общалась с Андромедой, которая со своей "ржавой компанией" большое количество времени проводили то в теплицах у Стэбль, то у Хагрида, возясь с какими-то существами, то в библиотеке. Сириуса она постоянно видела с его теперешними самыми крепкими друзьями – Люпином, и первокурсниками: Джеймсом Поттером и Питером Петтигрю. Пару раз она даже видела, как компания во главе с Поттером издевалась над юным слизеринцем Снейпом, но наблюдала за этим со стороны, так как знала, что они просто не поделили подружку Лили. Зато у неё было время понять, что она скучает без своей привычной компании, в особенности Рудольфуса. Белла ждала окончания семестра с большим нетерпением по двум причинам: возобновления уроков с Реддлом и встречи с любимой компанией юных Пожирателей. Три сестры, обучающиеся на одном факультете, как-то вечером совершенно случайно встретились в гостиной Слизерина незадолго до конца учебного года. - У кого какие планы на лето? – Сказала Нарцисса, которую, вместе с Регулусом уже пристроили на каникулы к родственникам во Францию. - Я поеду к Лестрейнджам, вероятно на всё лето. - А я сначала буду дома, а в августе поеду на свадьбу. - Свадьбу? А кто это уже решил пожениться? - Артур и Молли. На самом деле, он сделал ей предложение ещё когда она заканчивала школу. Это так романтично. – Восторженно сказала Андромеда и улыбнулась, тоже мечтая о такой романтике. - Ааа. – Протянула Белла – Эти. Ну понятно, в принципе. - Почему ты так? Они же соответствуют твоим канонам чистокровности, и женятся друг на друге, следовательно, всё как ты и любишь. - Меда, чистокровность чистокровности рознь. - Ты слышишь себя! Что за двойные стандарты? Какая рознь, волшебники вообще не должны так подразделяться. - Сделаем вид, что я этого не слышала. - Ты не права. Я надеюсь, ты это поймёшь. - Могу сказать тебе ровно то же самое. Сёстры Блэк сидели и смотрели друг на друга. Андромеда и Беллатриса были полными противоположностями внутренне, хотя и достаточно похожими внешне (по росту, осанке, фигуре). Каждая из них имела свои чёткие убеждения, следовала им, и готова была пойти на многое (а у каждой из них пойти на многое, это тоже кардинально разные понятия), чтобы отстоять свои идеалы. Они понимали, что никогда не сойдутся во мнениях, поэтому ни дома, ни в школе предпочитали не общаться. Нарцисса, напротив, никакими своими убеждениями и идеалами не обладала. Будучи маленькой, она была маятником между сёстрами, пытаясь как-то уровнять их отношения, но пойдя в школу постепенно всё больше следовала за Беллой, воплощавшей те качества, которыми восхищалась Цисси. Она не хотела, или не могла, или боялась идти своей дорогой, ей всегда нужен был кто-то, кто поведёт её за собой. Так она пошла за идеалами Беллатрисы не очень, в принципе, понимая, в чём они заключаются. Она с детства знала, что надо ненавидеть маглов и грязнокровок, и она их ненавидела, возможно, не потому что хотела этого и понимала причины ненависти к ним, а просто потому, что так было надо. Отчасти, этому способствовало их воспитание, отчасти личное отношение родителей, которые старались любить своих дочерей одинаково и уделять всем должное внимание, однако, это не всегда получалось. Как свою первую дочь и главную наследницу Сигнус всё равно больше выделял Беллатрису, иногда брал её с собой на работу или на встречи, а некоторым вещам обучал лично, проводя с ней больше времени, и таким образом закаляя её характер и вытачивая то, что ему хотелось бы видеть. После рождения Цисси Друэлла же всё своё свободное время, не отведённое под общие занятия с девочками, личные нужды (походы по магазинам и визиты к подругам) или прочие домашние заботы, уделяла ей, холя и лелея её как хрустальный сосуд, который и заполняла своей философией. Андромеда часто не была нужна ни отцу, ни матери, хотя внимание на этом не заострялось. У неё было всё, что было у сестёр, за исключением дополнительного внимания. Она стала своего радо промежуточным звеном между обожанием матери и отца, очередным не сыном, к которому Сигнус питал отцовский интерес в строго отведённые часы, когда его любимица отдыхала (а таких было мало, поскольку Белла ценила внимание отца и старалась проводить с ним как можно больше времени), и после которого Друэлла была сосредоточена на очередной попытке родить наследника – мальчика. Таким образом, Белла получала все привилегии первенца, Цисси пользовалась всеми благами самого младшего ребёнка, а Меда просто была предоставлена себе, няням или домашним эльфам. Поэтому из всех трёх сестёр именно она нашла друга в кузене Сириусе, и именно поэтому у неё в голове в нужное время не было посеяно пагубное зерно ненависти, которое потом взращивали отец и мать в любимых дочерях. В этом и заключалась разница между сёстрами Блэк.

***