Поколение Мортмордере

Андромеда окончила школу, успешно сдала все свои профильные экзамены и отправилась домой. Сразу, как только она приехала, начались разговоры о свадьбе и поисках жениха. Меда долго думала, как же сообщить родителям о том, что она уже выбрала себе мужа и что собирается только за него замуж и ни за кого другого. Андромеда давно привыкла не рассчитывать на понимание своей семьи. Двух сестёр и отца она точно не надеялась разжалобить и уговорить принять её мужа, а с матерью собиралась поговорить, но, когда та стала выдвигать кандидатуры и говорила, что ей стоит только поманить пальцем, и все прибегут породниться с Блэками, Меда решила, что разговора не получится, и придётся просто поставить их всех перед фактом. У себя в комнате Андромеда собрала чемодан, который, пока никто не видел, спрятала в камине, взяла мешочек с летучим порохом и подошла к зеркалу. В нём отражалась милая девушка приятной наружности, с тёмно-зелёными глазами Блэков и длинными прямыми волосами, цвета бронзы. В этом заключалось ещё одно различие сестёр Блэк: Беллатриса никогда не носила прямых волос, и с детства практически никогда не делала ни хвостов, ни косичек, она предпочитала носить свою гриву распущенной, иногда собирая часть волос наверху. Андромеда же никогда не носила кудрей, её волосы всегда были прямыми, иногда она плела косы, но в основном волосы убирала только занимаясь чем-то важным: опытами или варкой зелий. Нарцисса же, единственная, обладая белыми, как у бабушки Блэк волосами, почти никогда не оставляла их распущенными. Цисси не любила, когда волосы лезут в лицо и мешаются, если она и распускала их, то обязательно часть собирала наверху в хвост. Но Меда посмотрела в зеркало не для того, чтобы разглядывать себя, как обычно делали её сёстры, которым важно было хорошо выглядеть, она смотрела в зеркало просто для того, чтобы в последний раз увидеть себя в этой комнате, в своей детской крепости, в которую она никогда больше не вернётся. Андромеда собралась с духом, и спустилась вниз, в кресле в гостиной Сигнус читал газету, Цисси была где-то наверху, а Друэлла зашла, только что вернувшись с улицы. - Мам, пап, мне надо с вами поговорить. – Сказала она, спускаясь по лестнице. – Насчёт моей свадьбы. – Голос её не дрожал, но ноги подкашивались, и походка не была такой уж уверенной. - Ты решила за кого ты хочешь замуж? – Спросила Друэлла, садясь рядом с мужем. - Элле так не терпится приняться за организацию второй свадьбы, так что не томи. – Произнёс Сигнус, убирая газету. - Присаживайся и рассказывай. - Я постою – Сказала дочь, встав недалеко от камина, и зажав в руке мешочек. – Да, мам… я выбрала себе мужа… и ни за кого, кроме него не пойду! - Ну и кто же он и когда нам ждать его и его родителей в гости. - Вам не надо ждать их в гости. Его родители маглы, а он – маглорождённый волшебник. - Что? – Друэлла перевела взгляд с дочери на мужа. - Сигнус, это она так шутит? – Затем снова впилась взглядом в Андромеду. - Ты же шутишь? - Нет, мама, нет папа. Если вам интересно, мы уже два года встречаемся и пожениться решили сразу же, как только стали парой. - Меда! Забудь! – Срывающимся голосом крикнула мать. - Ты никогда не выйдешь замуж за поганого грязнокровку! - Ты не посмеешь. – Твёрдо и жёстко сказал отец. - Посмею. – Как можно более спокойно сказала Андромеда. - Я ухожу жить к нему, ухожу от вас… навсегда. - Если ты осмелишься сейчас уйти, то больше никогда не переступишь порог этого дома. – Сказал Сигнус. - И не переступлю. Неужели вы до сих пор не поняли, что я не поддерживаю ваши устои, что мне нет дела до ваших убеждений. - Да? Тогда проваливай к своему грязнокровке, брось всё, к чему привыкла, живи с ним на то, что сами заработаете своим врачеванием или чем вы там будете заниматься. Думаешь, ты будешь жить так же, работая в больнице Св. Мунго? - Да плевать мне на ваши деньги, я его люблю, а он – меня! Мы будем жить небогато, зато счастливо, а вы так и умрёте под грудой своих драгоценностей. Мы бедны, но свободны. Прощайте! – Меда нырнула в камин, схватила чемодан, и используя порох исчезла. Когда Нарцисса спускалась в гостиную, мать вовсю плакала на плече у Сигнуса, который сидел, мрачнее тучи. - Цисси, дорогая, Беллу… - Только и сказала мать сквозь слёзы, и опять продолжила рыдать. Нарцисса всё поняла и отправила за Беллой. Уже совсем скоро она появилась, так как на тот момент не была занята. Беллатриса твёрдой и решительной походкой подошла к родителям, Друэлла всё так же рыдала, а Сигнус был всё так же мрачен, но всё же пытался успокоить жену. Нарцисса сидела в кресле, и смотрела на них, решив, что не надо пока ничего говорить. - Что случилось? – Спросила Беллатриса, налюбовавшись этой картиной. - Меда…. Меда! – Сказала мать сквозь слёзы. - Твоя сестра сбежала с грязнокровкой. – Сурово сказал Сигнус. – Она опозорила всю семью. - Белла, дорогая, найди её, верни пока никто не знает, что случилось. – Друэлла встала, подошла к дочери, и взяла её за руку. - Я её найду, но она не вернётся. - А мы же даже не знаем, как его зовут. – Сказала мать. - Я знаю, кто он, и я найду их. - Ты знаешь кто? Ты знала? Знала и не предприняла ничего? — Вот только не надо сейчас делать меня крайней. – Сдержанно и холодно сказала Белла. - Прости, прости меня, дорогая. – Друэлла судорожно обняла дочь. – Поговори с ней, прошу! Андромеда и Тед поженились уже спустя два дня, отпраздновав свадьбу со своими немногочисленными, зато самыми близкими друзьями, они сняли квартирку на окраине города, где бок о бок обитали как маги, так и маглы и стали жить так, как они и мечтали уже давным-давно. Белла нашла их гнездо недели через три, так как не особо торопилась. Немного проследила за ними, и когда Тед пошёл на работу, а Андромеда вышла по делам она проникла к ним в квартиру. Беллатриса осмотрелась. Маленькая квартирка по мерками Беллы напоминала конуру, подходящую для домовиков, но никак не для жизни людей. Потолки были низкими, окошки маленькими, а стёкла в них, хоть и были тщательно вымыты Андромедой, всё равно еле-еле пропускали свет. На потолке висел какой-то светильник, плита была маленькой, туда помещался только чайник и кастрюля, а комнаты всего две, одна похожа на кабинет, вторая – что-то типа спальни, в спальне на полке красовались две фотографии со свадьбы. Беллатриса аккуратно села на стул, боясь запачкать или порвать своё чёрное шёлковое платье. Андромеда пришла через двадцать минут, в комнате было достаточно темно, из-за плохого естественного освещения. Меда зажгла лампу и от неожиданности резко попятилась назад. - Привет, Меда. – Белла сидела, положив ногу на ногу, а руки скрестив на груди. – Давно не виделись. - Как ты сюда… Что ты здесь делаешь? - А ты что же, не рада меня видеть? Пришла как сестра, поздравить тебя со свадьбой. – Она кивнула на фотографии. – Вижу, вы прекрасно устроились. А чего не пригласили на свадьбу? Мы с Цисси, знаешь ли, жутко обиделись. - Уходи отсюда, и скажи родителям, что всё уже давно решилось, я уже замужем, ничего больше не изменить. - Ты нашла достойное себя существование, нечего сказать, в конуре, по соседству с маглами и такими же грязнокровками, как твой муж. - Я счастлива здесь так, как ты никогда не будешь счастлива в своём дворце, потому что я люблю Теда, и он меня любит, а ты никогда никого не любила и не любишь, поэтому и не понимаешь меня. - Знаешь, если честно, мне всё равно, ты можешь здесь жить, можешь здесь сдохнуть - делать что хочешь, меня это вообще не волнует. Давно уже всё, что происходит с твоей персоной мне безразлично, как и Цисси, да и маме с папой теперь тоже. Но ты осквернила нашу кровь и опозорила наш род. - Не надо, Белла, не надо мне читать нотации по поводу чистой крови. Уходи, раз тебе так наплевать. - Да, наплевать на тебя и на твоего мужа. – Она встала со стула и быстро подошла к сестре, которая была без палочки. Белла взяла её за горло, и прижала к стене, проведя кончиком своей палочки по лицу Андромеды. Беллатриса всё делала спокойно, держала её не крепко, не кричала и пока никак не собиралась ей вредить, но её тон обжигал своей холодностью, а каждое её слово всё больше заставляло Меду нервничать, как и глаза, в которых, вопреки внешнему спокойствию горел какой-то зелёный огонь. – я когда-нибудь назначу цену, которую ты заплатишь за предательство крови, а пока живи так, как ты этого захотела, у тебя больше нет ни семьи ни денег. – Белла испарилась, оставив сестру стоять в таком положении. Всё это время, смотря сестре прямо в глаза, Меда держала обе руки на животе, на всякий случай. Когда пришёл Тед, она решила ему ничего не рассказывать про визит сестры, а только поделиться новостью, которую узнала. - Тедди. – Она улыбнулась и поцеловала мужа. - Как дела, дорогая? - Все прекрасно, но у меня есть к тебе один разговор. - Говори. - Я хочу, чтобы через некоторое время мы переехали отсюда. - Переехали? Почему, дорогая? - Здесь недостаточно света, а для нашей будущей малышки нужно больше солнца. - Малышки, Меда, ты беременна? - Да, Тедди, и что-то мне подсказывает, что будет дочь. Тед поднял жену и закружил, он согласился подыскать жильё получше, так как с работой дела пошли хорошо, зарплата позволяла найти другую квартиру, или маленький домик, чтобы жить там со своим растущим семейством. После разговора с Медой Белла отправилась домой, и решила не посещать родителей, которые с того самого времени ещё всё приходили в себя. Она не хотела сейчас обсуждать с ними их с Андромедой разговор. В комнату постучали, вошла Цисси. - Так и думала, что ты будешь здесь. – Сказала она и прошла вглубь комнаты. – Ты не против? Или хочешь побыть одна? - Проходи. – Белла стояла к ней спиной и смотрела в окно, за которым догорал закат. - Я села на метлу и летела, куда глаза глядят, устала находиться дома и видеть, как зачастившая тётя Вальбурга поносит Меду, отец с ней соглашается, а мать усиленно прячет слёзы. Тебя нет, мне не с кем это обсудить… надо было написать, но я… так получилось. - Можешь здесь остаться, если хочешь. Я отправлю родителям сову. - Спасибо. – Она вздохнула. – Мне так плохо, хочется с кем-нибудь поговорить. – Из глаз у неё покатились слёзы. – Я-то думала, что она выйдет замуж, всё наладится. - Давай не будет об этом. Её больше нет, и лучше, чтобы никто не знал, что вы с матерью переживаете по этому поводу. – Она повернулась и посмотрела на Цисси. - А тебе правда всё равно? – Всхлипывая сказала Нарцисса. - Мы же знали её всю жизнь, как она могла такое сделать… променять семью на грязнокровку, наш дом на жалкую конуру в Косом Переулке. - Они живут не в Косом Переулке и да, мне абсолютно всё равно что со своей жизнью сделала моя бывшая родственница. – Она села в удобное кресло у камина, в котором потрескивали дрова, так как даже летом в огромном доме вечерами было прохладно и сыро. - Да, я всё это понимаю, но всё равно, то, что я вижу дома рвёт мне сердце на части. Не думала, что когда-нибудь это скажу, но скорее бы в Хогвартс, там хоть Барти и Регулус. С ними не соскучишься. - Если мама и дальше продолжит себя терзать, придётся помочь ей забыть всё. - Мне кажется, она должна пережить это сама. Она потеряла дочь. - Для неё благом будет побыстрее вернуться к нормальной жизни и не трепать нервы ни себе ни тебе. - Как ты так лихо справляешься со своими чувствами? – Цисси подвинулась на край кресла, нагнулась, и пристально посмотрела на сестру. - У меня нет никаких чувств, Цисси. – Совершенно спокойно сказала та. - Относительно чего? – Недопоняв спросила Нарцисса. - Относительно всего. – Точно так же, сидя глубоко в кресле, положив ногу на ногу, а руки на подлокотники, сказала Белла. - Объясни мне, как это. – Она встала, обошла вокруг и оперлась локтями о спинку кресла, уставившись, при этом на сестру, сидящую в кресле напротив. - У тебя, бывало, когда-нибудь так, чтобы ты радовалась не потому, что так душе угодно, а потому что того требуют обстоятельства. – Она посмотрела на недоумевающее лицо сестры, встала и принялась расхаживать по комнате. – Например, ты любишь человека не потому, что любишь, а потому, что головой понимаешь - вроде как его подобает любить, или того требуют обстоятельства. Когда ты говоришь кому-нибудь «я так рада за тебя» а тебе всё равно, потому что сопереживать или радоваться за кого-то ты не можешь. – Она начинала говорить всё громче и громче. – Потому что не умеешь, потому что всё куда-то испарилось. Что ты на меня так смотришь. – Крикнула она. – Да, я ни черта не чувствую здесь. – Она положила руку туда, где под кожей билось сердце. – Нет у меня никакой души, все мои эмоции продиктованы головой, моё сердце давно уже только орган, без которого не проживёшь. – Она на секунду замолчала. - Может поэтому я так хорошо владею своей магией, потому что хорошо контролирую свои эмоции и мне не мешают лишние чувства. – Надменно добавила она. - К примеру? – Осторожно спросила сестра. - Пока мои однокурсницы, на уроках у Флитвика слушали вполуха, витая в своих любовных фантазиях и обсуждая красавчиков типа Лестрейнджей я слушала внимательно, потому что меня это не беспокоило, меня волновало, насколько быстрее своего противника я смогу воспроизвести то или иное заклинание. Пока единственно целью юных колдуний было научиться варить любовное зелье я училась делать другие… Просто потому, что мне от этих ваших «любовей» другое нужно. Пока они бегали на стадион подсмотреть за тренировкой мальчиков из команд по квиддичу я ходила в выручай-комнату и практиковала, к примеру, трансфигурацию. И вот тогда я достигала того чувства, которое можно назвать моральным удовлетворением, удовольствием, если хочешь. Чувство превосходства, чувство, что мне не было равных. – Она улыбнулась. — Вот что всегда мне помогало идти напролом, вот ради чего я живу – чтобы не сомневаться в себе… никогда. - И давно у тебя так? – Немного сдавленным голосом сказала сестра. - Давно. – Белла заметила, что взгляд Нарциссы упал на чёрную метку и одёрнула рукав. – Это здесь не при чём. – Отрезала она. - Нельзя же так. – Сочувственно сказала Нарцисса. – Ведь ты тоже чувствуешь…нельзя ведь ничего не чувствовать, кроме самолюбия или удовлетворённости собой, или как это там у тебя… - Я не смогу тебе это объяснить Цисси, ты не поймёшь, моя система, так скажем, ценностей и чувств это сложный механизм, только я понимаю, как он работает. Хотя… Может не только я. Ладно, давай сменим тему. - Подожди… если так, то ты никого не любишь… у тебя просто нет такого понятия, да? Меня? Меня ты тоже не…? – Нарцисса опустила голову. - Иди сюда. – Беллатриса протянула руку и шагнула навстречу сестре, та тоже шагнула и взяла её за руку. – Люблю, люблю. – Сказала она и обняла сестру. Белла подумала «акцию палочка» и тут же в её руке оказалась лежавшая на столе волшебная палочка. – Обливиэйт – Тихо сказала она, и направила палочку на сестру, решив, что рановато расписалась перед ней в своей полной бесчувственности, равнодушию к другим и неспособности любить, как любят другие. - Так, о чём это я? – Цисси невольно улыбнулась, забыв, что только что якобы говорила. - О том, что можешь оставаться у меня, я пошлю сову с письмом родителям. - Спасибо. Мне так тяжело сидеть дома, мама ещё переживает, тётя Вальбурга говорит, что… - Цисси стала снова рассказывать причину своего приезда, а Белла уже не слушая, а только делая вид села писать письмо родителям. А тем временем, у Блэков случилась очередная катастрофа, Сириус покинул дом, хлопнув дверью, и переехал жить к своему дружку, Поттеру, пообещав, что никогда больше не переступит порог этого дома, пока в нём живут его родители. Вальбурга тут же выжгла и своего непутёвого сына и такую же племянницу с семейного гобелена и поклялась не принимать их обратно ни при каких обстоятельствах.

***