Habits — Vintage 1930's Jazz Tove Lo Cover ft. Haley Reinhart
Дыхание сбилось, казалось, что его организм отходил от километрового забега. Стук каблуков, идеально сочетался с глухим стуком его сердца. Девушка выглядела так, словно готова покорить весь мир лишь одной улыбкой, и Нацу мог поклясться, что впервые в жизни испугался за коктейль чувств в его мозгу. — Привет, — скромно улыбнулась Люси, — Я надеюсь, что не заставила тебя долго ждать. Облизнув пухлые губы, во рту образовался вкус клубничного блеска, что щекотал кончик языка своей горчинкой. Карий взгляд невзначай прошёлся по всему мужскому образу: глаза бегло пробежались по мускулистой груди и идеально подобранной рубашке; зрачки расширились при виде брюк, которые соблазнительно обтянули мускулистые бёдра. Возможно, это звучало абсурдно, но они выглядели так, словно сбежали с подиума и окунулись в городскую суету. Девушка почувствовала укол совести, что так явно показывала своё недовольство от ярого внимания к практически незнакомой персоне. — Ты замечательно выглядишь, — хрипло произнёс Драгнил и привёл её к лестнице, — Надеюсь, ты ценитель искусства, — подмигнул тату-мастер, открывая скрипящую входную дверь. Люси редко посещала такие места, но ей безумно нравилась атмосфера, царящая внутри: перешёптывания людей, восхищённые взгляды и аромат настоящего мастерства, исходящий от каждой композиции в этом здании. Сам музей был невероятных размеров, обустроенный колоннами и высокими окнами — даже крыша была изредка осажена скульптурами, что выглядывали каждого посетителя, сидя на торцах исторической достопримечательности. Как только цветочница переступила порог, то удивлённо застыла на месте, встречаясь с витражом, который кидал на выстеленный ковёр разноцветные блики солнца. Она молча следовала за мужчиной, останавливаясь возле высоких скульптур. Ей нравился взгляд этих отточенных из камня людей: он был умиротворённым, не нес в себе ничего тёмного, ничего светлого — это были прекрасно созданные шедевры, которые скрывали в себе утончённость и скрытый смысл, известный лишь скульптору, создавшему их. Взгляд остановился на обнимающейся паре двух возлюбленных, на их обнажённых силуэтах, что показывали их беззащитную любовь друг другу. Хартфилия подошла чуть ближе, заглядывая в их выведенные черты лица. А сможет ли она обнажить душу перед кем-то? Сможет ли стоять так же беззащитно перед человеком? Сжав тонкое запястье, белокурая прошла дальше. Больше всего ей приглянулись портреты женщин в изысканных платьях, со скромной улыбкой и собранными чёрными волосами. Они были практически одинаковы, но от каждого полотна исходила та эмоция, которую туда вложил автор. А после она двинулась вперёд, и мир поплыл подобно морскому судну: каждый миллиметр этих стен был наполнен собственной историей. Люси видела написанную кистью жестокость, а после — высокую даму в пышном красном платье с торчащим кружевным воротником и множеством вертикальных складок по бокам; потом расположенная в раме картина показывала распятие Иисуса Христа, а соседние — бедность, поселившуюся практически в каждом доме XV века. Когда девушка вошла в зал, преодолела этот нелёгкий путь, ей наконец предстали пейзажи и спокойные изображения множества людей с разными внешностью и возрастом. Здесь она смогла спокойно выдохнуть и сбросить моральную тягость со своих плеч. Хартфилия присела на небольшую лавочку, стоящую посреди комнаты, потупив свой взгляд на нарисованную даму, сидящую на небольшом подобие дивана в белоснежном платье и с запахнутым плащом, края которого были обшиты голубой нитью, а на ткани были вышиты маленькие цветочки. Флористка наконец глубоко выдохнула — это успокаивало. — Jean-Etienne Liotard «Задумчивая дама на софе», — вдруг произнёс хриплый голос над ухом, — Устала? Возле неё присел Нацу, поправив вздёрнутые вверх очки. Его взгляд проскользнул по острым женским плечам и заинтересованному взгляду, направленному на висящий экспонат. — Не то чтобы устала, просто вымоталась, — улыбнулась девушка. Только сейчас Люси осознала, что практически не пересекалась с мужчиной в музее. Ходили рядом, да, но никто из них не заводил разговор, будто каждый находился в собственной вселенной. Они просидела на скамье несколько минут, и блондинка подумала о том, что Драгнил, скорее всего, тоже устал и присел отдохнуть. Она повернулась к розововолосому, чтобы задать вопрос, но удивлённо застыла на месте со слегка приоткрытом ртом. Нацу горел, сгорал от интереса, его глаза разбегались по всему помещению. Он осматривал каждый уголок, находясь поодаль от того места, но было видно, как зеленоглазый воспылал в этом творческом кругу. — Мы можем пойти перекусить, — сказал тату-мастер, поворачиваясь к собеседнице, одаривая её широкой улыбкой. На пару мгновений Люси выпала из реальности, пытаясь понять, почему мужчина готов был так быстро сдаться и покинуть обожаемое им место. — Но как же ты? — тихо спросила флористка. — А что со мной? — удивлённо поинтересовался мужчина, приподняв широкую бровь. — Тебе же нравится здесь, можно задержаться ещё ненадолго, — скромно пробормотала Хартфилия, расправив скомканное на коленях платье. Драгнил с интересом посмотрел на сидящую возле него девушку: раньше никто не мог заметить, с каким трепетом он относится к подобным местам. В который раз он умилялся этой малышке? Возможно, сотый, а, может, уже и тысячный. — Я здесь бываю постоянно и знаю это место как свои пять пальцев, — подмигнул он, отворачиваясь к картине. Цветочница сомкнула губы и вновь посмотрела на красивое очертание мужского профиля прямо перед ней: заострённый нос, вырисованные скулы, выступающая линия челюсти и длинные ресницы — без сомнений, её спутник был безумно красив. Из-за спадающего v-образного выреза белокурая смогла заметить приоткрытый участок накаченной груди, и её пробило желание: провести по смуглой коже, задеть торчащий коричневый сосок, почувствовать его сердцебиение. Так странно чувствовать такой интерес после стольких дней одиночества и самоедства. Это больше, чем просто «странно», это, как минимум, нереально. — Так, что насчёт ужина? На самом деле Нацу с удовольствием бы просидел здесь целые сутки: он отдавал всего себя такому виду деятельности, всегда предпочитал кисти простым карандашам и был благодарен судьбе, что смог выбрать холстом самих людей. Однако мужчина сегодняшним вечером не мог сосредоточиться на полюбившихся ему художествах: самым совершенным произведением искусства в этом месте была Люси. Он наблюдал за блондинкой: видел, с каким интересом она разглядывала попадавшиеся на дороге скульптуры; замечал, с какой тяжестью ей доводилось столкнуться, когда начиналась эпоха истории XV–XVI веков. Драгнил проводил взглядом каждый шаг, вслед за которым белоснежное платье прилегало к тонкой талии, очерчивало округлые бедра и постоянно замирал в тот момент, когда останавливалась она. Мужчина с радостью поведал бы белокурой о необычном стиле Пикассо, рассказал бы о живописях Клоде Моне и, наконец, показал бы незаменимый вклад Винсента Ван Гога, но малышка устала, и это не могло укрыться от его глаз. Розововолосый подал руку, пока девушка спускалась по высоким ступенькам, аккуратно придерживая шёлковую ткань у бёдер. — Где бы ты хотела перекусить? Люси задумчиво нахмурила чёрные брови. С одной стороны, ей безумно хотелось чего-то сладкого, до жути приторного, чтобы даже желудок слипся от количества сахара в десерте, но с другой — блондинка не знала, как себя вести с Нацу, не понимала, чего ждёт он. Возможно, он мечтает о ресторанной еде и выдержанном бокале вина, в то время как цветочница хочет простого кофе с большим куском торта. Заметив, что белокурая замешкалась, тату-мастер взглянул на неоновую вывеску его любимой закусочной, сеть которой расположилась по всей Швейцарии. — Что насчёт жирного бургера и сладких вафель? — соблазнительно протянул парень, вопросительно взглянув на Хартфилию. Выглядело смешно, особенно, когда девушка завернула угол салфетки себе за воротник, и протянула мужчине, чтобы тот накрыл свои ноги. От таких манер Нацу громко расхохотался, но всё-таки принял квадрат бумаги и положил на ткань своих брюк. Двое молодых людей в дизайнерской одежде около десяти минут спорили, какой бургер лучше взять. Люси тихо шикала, когда Драгнил выпячивал грудь и хвалился весёлым Роджером, в который входило три свиных котлеты, два вида сыра и микс из овощей, аккуратно уложенных под мягкими булочками, в то время как девушка предлагала попробовать мышеловку с большой говяжьей котлетой и со всеми видами сыра, что только имеются в этом заведении. Было забавно наблюдать за тем, как два состоятельных человека не могли договориться, что лучше взять, ведь при заказе одного блюда второе идёт за счёт заведения. Они могли сэкономить сто долларов, потому что величали себя охотниками за скидками. — Подкинем монетку, — зашипела белокурая, роясь в сумке, — Орёл. — Решка, — бросил Нацу, наблюдая, как монета взлетела в воздух. Франк хлопком приземлился на тыльную сторону ладони, и Хартфилия взглянула на результат. — Что там? — с нетерпением поинтересовался мужчина, дергая коленом под круглым столом. — Орёл, — победно рассмеялась Люси, демонстрируя результат, — Официант! Возможно, Нацу зря так категорично отнёсся к женскому выбору, ведь бургер был изумителен на вкус. Сок стекал с поджаренного мяса, тянущийся сыр куполом накрыл котлету, поверх булочек блестел островатый соус, слегка попадая на поджаренную картошку, лежащую сбоку широкой тарелки. Мужчина взглянул на девушку. Ему нравилась та естественная красота, которая просачивалась даже через такой изысканный наряд. Хотя все его бывшие пассии не страдали звёздной болезнью, но именно Люси так привлекает его, манит, будто магнитом. Это пугает, совсем чуть-чуть, ведь розововолосый никогда не был заинтересован в ком-то так сильно. С блондинкой было спокойно, она умела слушать. Особенно нравилась её реакция на его глупые шутки, потому что девушка не всегда понимала их и пару секунд выстраивала логическую цепь в своей голове, чтобы уловить смысл. — Самое страшное для юмориста — объяснять свои шутки, — вдруг произнёс Драгнил, откусив хрустящую картошечку. — А, так поэтому ты ждешь, пока люди сами поймут их, — тихо рассмеялась она, тут же слыша хриплый смех со стороны. На душе было так спокойно, что кареглазая даже забыла какого это — испытывать удовольствие от общения. Она не могла оторваться от вкуснейшего бургера в её жизни, при этом вкушала приятный мужской тембр, который не переставал звучать ни на секунду — было даже лучше живой музыки, определённо, куда лучше. Тарелка как-то быстро опустела, что Люси даже успела расстроиться, ведь, кажется, она не наелась, хотя порция сытного бургера с картошкой должна была заполнить всё пространство в желудке. Светловолосая подняла глаза на мужчину и заметила, что тот тоже вскоре закончит трапезу. Ей стало немного стыдно заказывать что-то ещё, ведь девушкам несвойственно уплетать столько еды за обе щёки. «Зеркально чистый паркет в ресторане сверкал даже ярче, чем висящие на потолке люстры. Со всех сторон сидели гости в элегантных костюмах, в классической одежде, попивали дорогой бренди и наслаждались поджаренным стейком у самого лучшего повара в Лос-Анджелесе. Их спутницы с удовольствием вдыхали аромат винного напитка и вежливо улыбались своим мужчинам, пока те затрагивали важные для них темы. — Может, десерт взять? — саму себя спросила Люсьена, переворачивая глянцевые страницы меню. — Десерт? — тихо рассмеялся Джош, — Разве ты не наелась? Перед тобой пустые тарелки из-под салата и ризотто. Она знала, что это была шутка, но почему-то вместо смеха в груди поселилось неприятное чувство стыда и смущения. Неужели она действительно так много ест? — Нет-нет, дорогая, если ты хочешь, то конечно, — рыжеволосый повернулся к официанту и заказал два латте, — И десерт, какой десерт, милая? Как только на блондинку перевелись две пары глаз, ей стало не по себе, стало некомфортно, будто сейчас начнут отчитывать, как маленького провинившегося ребёнка. Чувство голода пропало по щелчку, в ответ к горлу поступил тошнотворный ком. — Без десерта, просто два латте, спасибо, — мило улыбнулась Хартфилия, чувствуя, как щипает нос. — Я куплю тебе завтра что-нибудь вкусненькое, не переживай, есть на ночь сладкое вредно, — отмахнулся мужчина, заводя разговор на абсолютно прозрачную тему. «Но я хотела сегодня», — разочарованно подумала про себя она.» — Люси! — позвал её Нацу, — Эй? Вы где летаете, юная леди? — П-прости, я задумалась, — тихо пробормотала флористка, смотря на Драгнила, который держит меню, — Ты что-то хотел? — Вафли, какие тебе брать? — повторил вопрос он, но заметив, что блондинка вновь впала в ступор, взял ответственность на себя, — Две порции шоколадных вафель с фруктами и взбитыми сливками, — сделал заказ розововолосый и отдал папку в кожаном переплёте официанту, — и счёт, пожалуйста, совместный. — Конечно, — улыбнулся парень и удалился к барной стойке. — Ты взял десерт? — Да, — кивнул мужчина, поправляя причёску. — Но ведь мы так много съели, — тихо прошептала кареглазая. — И что? Разве ты наелась? Я бы ещё порцию съел, но уже вечер, и мой желудок мне спасибо не скажет, — пожал плечами Драгнил, вновь заглядывая в женские глаза, — Что-то случилось? — Что? Ох, нет, честно, просто я кое-что вспомнила, — неловко рассмеялась она, — Я забываю у тебя спросить, кем ты работаешь? Он почувствовал с какой скоростью девушка поменяла тему, но решил не заострять на этом внимание и просто ожидать заказ. — Мы с другом держим тату-салон, я работаю в нём мастером, — ухмыльнулся зеленоглазый. — Ого, — протянула цветочница и сразу замерла, — Подожди, тату-мастером? Тогда твои руки, ох, мне так жаль, Нацу, тебе, наверное, было жутко больно пользоваться аппаратом, — пролепетала белокурая и накрыла его перебинтованную руку. — Прекрати, — шикнул Драгнил, накрывая ладонью женские пальцы, — Если бы ты не остановила меня, то всё закончилось бы немного хуже, — подмигнул он, — А вот и вафли. Десерт вышел действительно сытным, его как раз хватило, чтобы нагрузить желудок и избавиться от искушения скушать что-то на ночь. Когда разговор возобновился вновь, девушка смогла расслабиться: мужской голос успокаивал, было интересно поддаться искушению и подшутить над розововолосым так же, как это делал он. Они громко смеялись, полностью испачкавшись в сливках. Получается, что эти салфетки были использованы даром. За счёт заплатил Драгнил, несмотря на всякий протест со стороны Люси, мужчина вручил деньги и вывел возмущённую блондинку на улицу. Ночью всё становилось другим, более интимным, чем ярким солнечным днём. Пара шла по освещённому проспекту, перекидываясь фразами и хохоча от их абсурдного мышления. Девушка плавно обходила стоящие в ряд фонари, пританцовывая на своих туфлях. Эта лёгкость на душе была лучшим подарком за последние месяцы, она чувствовала себя так, словно выпила три бутылки шампанского, но на деле осилила всего лишь один стакан колы. Когда дорога стала менее тернистой, в трезвую женскую голову ненароком пробралась идея поиграть в пятнашки. Её озорной взгляд тут же взглянут в сторону идущего мужчины, который вопросительно приподнял бровь, понимая, что чего-то стоит ожидать. Нацу шёл более умеренно, шагал вслед за бегающей малышкой, которая с каждой улыбкой пробивала его сердце в самую цель. В ту секунду, когда девушка повернулась к нему, стоя под жёлтым светом уличных фонарей, тату-мастер мысленно застонал, борясь с желанием поцеловать эту хитрую лисицу, воспользоваться случаем и украсть немного блестящего блеска на её губах. — Поиграем в пятнашки? — спросила Люси, застав мужчину врасплох. — Ты ведь на каблуках, — напомнил он. — Я могу и без них, — ответила она, на что тату-мастер покачал головой, — Они удобные, я не упаду, — заверила его флористка. — А на что играем? — слегка наклонив голову, поинтересовался Драгнил, подходя ближе. — На что? Не знаю. На удовольствие? — Ого, — присвистнул он, — Даже так. — Н-нацу! Ради, ради удовольствия, — исправилась раскрасневшаяся блондинка, — Ты водишь, — крикнула она, рванув вниз. Хорошо, нельзя недооценивать девушек на каблуках, потому что Люси бежала так быстро, что мужчина решил играть серьёзно. Девушка понятия не имела, какого размера кирпич приложился к её голове, но ей было весело, впервые, ей было до мурашек хорошо. Она слышала, как позади бежит Нацу, и тихо визгнула, ускоряясь. Впереди был поворот, девушка успешно миновала препятствие, спотыкаясь о маленький камушек посреди дороги. Стремительно полетев на бетон, её лицо остановилось в паре метрах от земли, пока крепкая мужская рука обручем обвилась вокруг её талии. — Поймал, — шепнул Драгнил, поднимая блондинку, — А говорила не упадёшь, — припомнил ей мужчина. — Непредвиденная ситуация, — пробубнила она, заставляя розововолосого рассмеяться, — Спасибо. Ловко развернувшись, Хартфилия наткнулась на яркий изумрудный взгляд, который с интересом рассматривал её. Их лица были слишком близко, настолько, что она чувствовала сбитое дыхание, ощущала аромат древесных духов. Мужская рука давно отпустила тонкую талию, но девушка почему-то не торопилась отходить, а просто застыла на месте, наблюдая, как чёрный зрачок поглощает зелёную радужку. Потом интерес привлекли губы, приоткрытые и такие манящие мужские губы. Тонкие пальчики прошлись по его шее и погладили щетинистую щеку; ей хотелось поцеловать Нацу так сильно, что сердце в истерике билось в женской груди. Однако она не сделала этого, не смогла, ей казалось это неправильным, и флористка смущённо отступила, не зная, что сказать. — Могу я проводить тебя? — спросил он, получая утвердительный кивок, — Тогда прошу в путь. Она была чрезмерно благодарна мужчине за такой жест. Он уважал её решение, видел, как она колебалась. И не накинулся на Люси, а ждал, какое решение примет сама девушка, и спокойно к нему отнёсся. За весь день парень не мог не заметить странности в женском поведении, чрезмерную задумчивость и боязнь сказать то, чего она сама желает. Если Люси так себя ведёт, значит для этого есть причина, и Нацу будет ждать, пока эта причина не всплывёт со дна девичьих тайн. До цветочного магазинчика оставалась пара метров, от чего блондинка встревожилась, что они больше не увидятся, что она всё испортила своими действиями. Из-за внезапного волнения ладошки предательские вспотели. Драгнил поднялся по ступенькам и подождал, пока замочная скважина звякнет со связкой ключей, но открывать двери хозяйка магазина не торопилась. Голова резко заболела от внезапного потока мыслей, прикусив щёку, Хартфилия резко повернулась к удивлённому мужчине, который не мог понять, почему эта малышка не забегает в свою квартиру. — Спасибо, — еле слышно произнесла кареглазая, — Спасибо, что пригласил, я прекрасно провела время, — её голос начал походить на птичий щебет, от чего у тату-мастера защемило в груди, — Может, сходим на пикник? В парк, на следующих выходных? — Что? — тупо спросил он, но быстро исправил положение, — Да, да, конечно, до встречи, Люси. Она махнула ему на прощание, пряча горящие щеки в кромешной темноте своего дома, пока Нацу доставал последнюю сигарету и клал себе в рот. Кто-то говорил, что от счастья в животе порхают бабочки, мужчина понятия не имел, что это, ведь даже сейчас вместо роя насекомых там взрываются настоящие атомные бомбы.Большая удача в жизни — найти такого человека, чтобы было приятно смотреть, интересно слушать, не тягостно молчать, искренне смеяться и с нетерпением ждать встреч. Автор неизвестен