Такого же, как она сама

Это продолжалось немыслимое количество раз. Так долго, что она успела позабыть обо всём, включая собственное, как ей казалось, иллюзорное существование в этом мире. Постоянная борьба за власть, тщательное сплетение паутинной нити, уподобляясь Арахне, превращенной в паука и обреченной на вечное прядение искусных, но никем не оцененных полотен, — всё это начинало разжигать в ней сравнительно малый огонь, именуемый раздражением. Неосознанно, но она чувствовала это, смутно подозревая подвох, и ничего не могла с тем поделать. Этот самый огонь приходилось тщательно скрывать, дабы не причинять неудобства окружающим. С каких пор она стала такой сентиментальной, заботящейся о людях? Нет, вовсе не так, она лелеет лишь одну мечту — стать Королевой, и больше ничто не смеет занимать её мысли, отнимая драгоценное, невосполнимое время. И откуда только явились столь непрошенные гости иной, будто бы существующей на деле её мягкосердечной стороны? Как глупо. Глухая барабанная дробь дождя по навесу, скрывавшему её от непогоды, рывком вырвала сосредоточенность из сетей забытья, а грохот проезжающих подле машин образовал внутри пустоту, мрачную пустоту равнодушия, смешанную с желанием сотворить что-нибудь с этим городом. Не позволяли принципы. Бесстрастно изучив собственное отражение в витрине ближайшего магазина, она запрокинула голову вверх, любуясь затянутым тучами небом. Такое же, как и она сама. Коротко оглядевшись вокруг и убедив саму себя, что ее спутник вернётся отнюдь не скоро, она шагнула из-под карниза, подставив лицо прохладным каплям дождя. Внутри что-то отозвалось болью, будто открыли старую рану. Пусть. Ещё чуть-чуть, но она хотела ощутить это как можно дольше. Как бесполезна вещь, зовущаяся временем. Она решительно не понимала надобности создавать, вытворять из воздуха нечто подобное. Люди такие наивные создания, до остервения любят усложнять себе жизнь. Придумать часы, чтобы не опаздывать куда-то, следовать распорядкам, подчиняться обязательствам. Хорошо, что у неё, относящейся к другой расе, не так уж и много законов, кои она обязана соблюдать. Она окинула бесстрастным взором толпу, спешащую по своим делам, и незаметно покачала головой: словно бы попала в муравейник, кишащий суетой, в итоге ведущей к единому концу — смерти. Дождь усилился, но она не соизволила заметить того; чересчур много чести... уподобляться человечеству, что никогда не поднимется из сотворенной им самим бездны. Природная реакция и слух помогли ей определить скорое приближение соратника. Такого же, как она сама. В последний раз вдохнув прохладного воздуха, смешанного с гарью выхлопных газов, она стремительно, боясь потерять над собой контроль, ступила назад, под карниз, укрывший её от серого лика небес. Смехотворно. Быстрым движением смахнув каплю, оставшуюся на щеке, она повернулась к молодому человеку, только что подошедшему к ней. Отрешённо наблюдая за ним, она еле слышно промолвила: — С возвращением, — и тотчас продолжила наблюдать за прохожими, так, словно бы это было целью всего её существования; казалось, ничего боле не могло её заинтересовать. Она ощущала сквозь пелену льда, сковавшего её эмоции и затуманившего сознание, какое смятение всколыхнулось в его душе, юношеской, сохранившей частицы доверчивости, присущей только детям и ему одному. Для неё, чье появление на свет не принесло ничего, кроме бесчисленных уловок и интриг, подобная тяга к свету была непозволительной роскошью, что уж было говорить о нём, аристократе, испробовавшем её крови и ставшим ей покорным?.. Каждым нервом своего тела она словно предсказывала его дальнейшее поведение: вот в прекрасных, непреодолимо манящих зелёных глазах плескается недоумение, секунду спустя взволнованный дух его постепенно набирается спокойствия и неудовлетворённости, затем дуги его бровей чуть сходятся на переносице, не слишком заметно, но этого достаточно, чтобы она убедилась — всё идет как нужно. Дать ему крови, позволить заглушить жажду, теперь неутолимую вовсе, сполна насладиться прикосновением его губ к её запястью, сдержать вздох, преисполненный чего-то, отдалённо напоминавшего блаженство. Поддаться искушению, но ни за что и ни при каких обстоятельствах не сознаться в собственной слабости. Только не перед ним. Сосредоточенным взглядом наблюдать, как он подчиняется, глотая алую жидкость, текущую из ее сосудов — запретную кровь чистокровного. Читать все его потаённые страхи, всецело отдаваясь, идя навстречу... не раскрывая собственных чувств. Она не имела права, то был ещё один закон, сковывающий её внутреннюю. Она могла преступить его, смела нарушить, обойти стороной, слукавить, как происходило в большинстве случаев. Однако она загоняла инстинкты обратно, внутрь себя, в тягучую пустоту, откуда им не суждено было выбраться. И вновь, раз за разом “забывала” саму себя, теряла её, приглашая взамен руководящую, хладнокровную и невероятно расчётливую Белую Королеву, намереваясь изжить в себе истину. — Сара-сан, — тихий, но настойчивый голос прозвучал над её ухом, а его обладатель покорно ожидал ответа... не столь важно, какого. Главное, чтобы тот был. Она повернулась к нему, медленно, с достоинством, преисполненная уверенности в своей правоте. Прядь шелковистых волос цвета слоновой кости покинула ряды собратьев, выбившись из общего строя. Она заметила это, но не предприняла попытки исправить положение. Это не было существенным. А он всё так же стоял рядом, готовый исполнить любое поручение. Она не в силах была навеки избавиться от странного понимания того, что она сделала его таким. Она сотворила его образ, вынудив настоящее лицо спрятаться в глубинах и не являться пред ней более. Страх ли то был, сосущий её сердце, которое едва ли можно было окрестить человеческим?.. — Такума, — в тон ему прошептала она, приблизившись к нему, ненароком коснувшись его руки. Своего рода вознаграждение за её бесчисленные труды для воплощения мечты в действительность. Но так ли оно было на самом деле? Её тонкие пальцы прижались к его щеке, удивительно мягкой, тёплой. Она заглянула в его душу, но прочитала там то, о чём знала уже давно. Нет, и всё-таки она ошиблась. То была душа не вампира. Не такого, как она сама.