Вздох

Блейз Забини не может выдохнуть. У Драко на шее расцветает хризантема, как и у Астории. У Панси вечно цветущий георгин, прямо как у Тео. У Полумны — одуванчик, у Невилла такой же. О пионах Гарри и Джинни писали в газетах. Лаванда гордо демонстрирует розу, такую же как и у Рона. Гермиона вечно в свитерах и шарфах. Даже у Снейпа и Трелони тянется рябина. А у Блейза одинокий лотос, он до сих пор не нашёл соулмейта, а те девчонки, с которыми он не обжимался – скрывают метки одеждой, магия и косметика бессильна. На зельеварении у Слизнорта как всегда весело, он говорит недалёкие вещи, и хвалит Поттера за спасение мира и за зелье, которое тянет на «Удовлетворительно». Блейз видит, как Браун легко чмокает метку Рона, и знает, что он получает удовольствие — Драко говорил. Время от времени, святая компания смотрит на дверь, неудивительно, Грейнджер нет.У Блейза возникает мысль, что она нашла соулмейта, и наконец покажет свою, он уверен, красивую шею. Дверь открывается, в неё заваливается помятая Грейнджер, Браун толкает Панси и рукой закрывает её шею с криком: «Метка!» Паркинсон недовольно поднимается, но её лицо мгновенно охватывает замешательство. Все смотрят на Гермиону, надевающую свитер Поттера. Она немного трясётся, и убеждаясь, что ничего не видно, со смущением поворачивается. — Простите, профессор, я проспала. — Всё нормально, мисс Грейнджер, —отмахивается Слизнорт, — дело молодое. Всё ещё скрываете метку? Ваше дело. Я вот узнал о своей суженой после её смерти. Блейз считает, что из-за таких как она, он до сих пор один. Хотя и сам скрывает метку. — Весьма прискорбно, профессор, надеюсь мой соулмейт, проявит благоразумие, не хочу углубляться в некромантию, — криво улыбаясь, она встаёт рядом с Уизли. Слизнорт смеётся. Среди учеников раздаются смешки. — Хорошее чувство юмора, мисс Грейнджер, за это, так уж и быть, не сниму баллы, — сообщив это, он показывает на котёл, — Сможете повторить это зелье, не зная названия? Он говорит что-то ещё, Блейза привлекает Панси, которая улыбается, как чеширский кот. — Грейнджер, ты ведь умная, а надеешься на благоразумие соулмейта, — подходя к ней, ехидно говорит Паркинсон. — Я надеюсь, что кто бы он ни был, он не умрёт, ему необязательно открывать метку, — отвечает Гермиона и нервно сжимает нож. Блейзу не нравится настрой Панси, когда она говорит: «Я её видела, я узнала её». Нож из рук Грейнджер падает, она отшатывается от неё, как от чумы, и шепчет: — Ты знаешь, кто он? — Знаю, сними свитер, Грейнджер, он нормальный, — советует Паркинсон. Сердце Блейза пробивает кульбит, когда она подмигивает ему. — Ни за что, он не открылся, значит не хочет, — бормочет Гермиона Рону. Забини, кажется впервые, знает что делать. На обед он приходит без пластыря, шарфа или длинной рубашки. Он надевает самую открытую футболку. Когда он входит в Большой Зал, то большинство девчонок проверяют свои шеи. Его друзья ему одобрительно улыбаются. Когда на столе Гриффиндора Поттер что-то шипит, кто-то давится, и чья-то еда падает на тарелку с оглушающим звоном, Гермиона смотрит на него. Она, кажется, задыхается, потому что Уизли подаёт ей воды. Блейз бесстыдно пялится на её застывшее лицо, она кажется такой красивой. — Рон, проверь ещё раз, пожалуйста, — хрипло просит Гермиона. — Я смотрел на неё каждый день, —ворча, он приподнимает горловину, смотрит ещё раз, всё это время Грейнджер и Забини сверлят друг друга взглядами, — лотос остался лотосом, — беззвучно говорит Рон, но Блейз понимает. Гермиона Грейнджер впервые за три года снимает длинный свитер, и коротко улыбнувшись, продолжает разговор с друзьями. Блейз Забини может выдохнуть.