***
— Всё-таки есть плюсы быть старшекурсником, — с яркой улыбкой заметил Рон, плюхаясь на диван перед столиком. — Можно легко согнать с места младших, — и он счастливо потягивается, едва не задев локтем севшую рядом Лаванду в отвратительно-коротком, но, бесспорно, шедшем ей платье вызывающего жёлтого оттенка. — Ты просто пользуешься своим статусом, — осудила его Гермиона, которая, однако, и сама не раз замечала, с каким трепетом к ней относятся другие студенты. И дело даже не в том, что она скорая выпускница Хогвартса, а в том, что она — староста Гриффиндора и лучшая подруга Гарри Поттера. — Не стыдно? — Ни сколько, — заверил её рыжий товарищ и попросил у проходящей мимо официантки пять порций сливочного пива. — Тут так много людей, — передёрнул плечами Гарри, до этого самозабвенно поглаживая все открытые и закрытые участки тела Джинни. Гермиона искренне старалась не смотреть в их сторону, так как бурлящая гормонами парочка заставляла её отчаянно краснеть. — Именно поэтому вам лучше прекратить обмениваться слюной, — посоветовала им шатенка, сделав пару глотков алкоголя. Приятный сливочный вкус приласкал язык, а на кружке остались красные следы её губ. — Кажется кто-то завидует, — с издевательской, но, тем не менее, доброжелательной интонацией протянула Браун, поглаживая Уизли по шее. Такой собственнический жест… Несмотря на то, что Гермиона и Лаванда уже довольно долгое время хорошие подруги, а сама Грейнджер ни в коем случае не претендует на валенка Рона, иногда в блондинке просыпается старая ревность, и она пытается всему миру показать, что Рон Уизли — её и больше ничей. — О да, — не став спорить, иронично согласилась девушка. — Чёрной завистью пылаю. — В самом деле, Гермиона, — Джинни внимательно посмотрела на подругу. — В чём проблема? Почему бы тебе хотя бы не попробовать начать с кем-нибудь общаться? — Вообще-то, — напомнила юная ведьма им, — я общаюсь с вами. — С кем-нибудь, — уточняет за свою девушку Поттер, сверкнув зелёными глазами. — Мужского пола и свободным статусом. — Дорогие друзья, — устало вздохнув, так как подобный разговор происходит каждый раз, когда они собираются вместе, — то есть практически каждый день, — произносит Гермиона, подперев щёку ладонью. — Как только в поле моего зрения появится достойный кандидат, вы сразу же о нём узнаете. — Да как он появится, если ты всех отшиваешь?! — фыркнула рыжая, скрестив руки на груди. По мере разговора, стаканы их пустели, алкоголь давал в голову, и уже очень скоро полного контроля над своими действиями и словами никто не ощущал. — Тише, — взмолилась Грейнджер, шикнув на подругу. В баре в самом деле было слишком много народа — особенно сидящие с обеих сторон слизеринцы напрягали так, что становилось не по себе. С одной стороны, раскинувшись вальяжно, сидело «Серебряное Трио» факультета змей: Блейз Забини, Панси Паркинсон и, конечно же, несравненный Драко Малфой, что скользил взглядом по помещению самым что ни на есть хищным взглядом. Определённо выбирал жертву на сегодняшнюю ночь. Также с ними пристроились Теодор Нотт, обнимающий Панси за пышные формы, и Астория Грингресс, что уже вовсю старалась залезть в штаны Забини. Старшие курсы — настоящий хаос. Гормоны бьют в голову, ощущение скорой свободы и взрослой жизни пьянит, а снижение контроля со стороны преподавателей даёт очень много возможностей для удовлетворения многих потребностей. Неожиданно серые, практически стальные глаза одного из самых завидных женихов магической Британии остановились на гриффиндорском столе, за котором сидели эти несносные «золотые» детишки. Взгляд скользнул по знакомым с детства лицам, задерживаясь на профиле одной невыносимо заносчивой и невероятно умной ведьмы: Грейнджер, примерная девочка и лучшая студентка за последнюю сотню лет, сидела к Драко вполоборота, закинув ногу на ногу, отчего подол платья немного задрался, оголяя загорелую бархатистую кожу. Малфой едва заметно приподнял угол губ, вспомнив, как эти самые ножки обвиваются вокруг его поясницы. Продолжая незаметное наблюдение, слизеринец ползёт взглядом вверх: по бёдрам, обтянутых плотной тканью наряда, по узкой талии, по небольшой складочке на животе, по груди, на которой целая россыпь родинок, и о них знает только он, Драко Малфой. Наконец, он достигает её лица, миновав длинную шею, скрытую за длинными пушистыми волосами, что так восхитительно пахнут сухой травой и ноткой корицы. Гермиона смеялась, и её чертовски чувственные губы были растянуты в широкой улыбке, открывая вид на ровные, — исправленные с помощью магии, — белые зубы. Красная помада? — мелькает в голове Малфоя удивлённая мысль. Он видел губы гриффиндорки сотню раз: обветренные, потрескавшиеся, с розовым блеском, опухшие от поцелуев, искусанные до крови… Но красной помадой Грейнджер не красила губы никогда. Драко бы точно это заметил. Однако нельзя было отрицать, что этот цвет поразительно хорошо смотрелся на заострённом загорелом личике со вздёрнутым носиком. — На кого смотришь? — раздался вдруг мурлыкающий голос Блейза Забини, что уже несколько минут исподтишка наблюдает за лучшим другом. Он даже руку Панси со своего паха убрал, заинтересованный пристальным вниманием товарища ко вражескому столу. — Ни на кого, — тут же ответил блондин, оторвав взгляд от притягательной гриффиндорки и с улыбкой переведя его на Забини: — Осматриваюсь. Блейз на его слова никак не отреагировал, лишь наклонился к ушку Паркинсон и что-то ей зашептал. Сначала слизеринка недоумённо нахмурилась, после скептически оглянулась, бегая зелёными глазами по лицам в баре, а после, пожав плечами, пробормотала: — Да, неплохой оттенок, — словно бы нехотя согласилась она. — О чём ты? — тут же оживилась Астория, отхлебнув пива. Юркий язык слизал остатки пены с тонких губ. — Помада Грейнджер, — пояснила Панси, постучав длинными пальцами по своему бедру и едва заметно кивнув в сторону обсуждаемой особы. — Блейз сказал, что ему нравится цвет. От знакомой фамилии, которая прозвучала из уст друзей, Малфой мгновенно напрягся. Он не выносил, когда дело доходило до обсуждения заучки, так как оскорблять её вместе со всеми он уже не мог, а защитить честь дамы, чьё тело практически каждую ночь вминает в кровать, ещё не находил в себе силы. Но, похоже, слизеринцы не собирались по старой памяти пускать колкости в сторону вражеского факультета, а лишь нейтрально оценили новую изюминку образа лучшей ученицы Хогвартса. — Да, — важно кивнула Грингресс, быстро теряя интерес к данной теме. — Хорошая помада. И разговор за слизеринским столом вновь вернулся в привычное русло: обсуждали всех, всё и ничего одновременно. Малфой вздохнул: с каждым днём делать незаинтересованный вид становилось всё сложнее, хотя парень отчаянно старался поддерживать данный образ. За соседним же столиком, где собрались представители львиного факультета, разразилась нешуточная словесная битва: — Нет, нет и ещё раз нет! — подобно разъярённой гарпии шипела Гермиона, перебросив волосы вперёд, чтобы скрыть пылающие щёки и недовольное выражение лица. — Да просто попробуй! — не унималась Джинни, подавшись вперёд и делая такие выразительные глаза, точно стараясь внушить лучшей подруги свои мысли. — Он с тебя глаз не сводит! — Пусть смотрит, — великодушно разрешила староста Школы, закатив глаза. — Но ближе не подходит. — Он хороший парень, Гермиона, — встал на сторону своей девушки Гарри, улыбаясь. Его забавляла реакция подруги на подобную тему. — Тем более, Терри очень эрудированный. Вам будет о чём поговорить. — Сам с ним разговаривай, — парирует шатенка, резко откинувшись на стул и скрестив руки на груди. — Меня не привлекает Бут! — Конечно не привлекает, — согласно закивала рыжая бестия. — Ты ведь его совсем не знаешь! — А ты знаешь? — закатила глаза Грейнджер. Желание сбежать отсюда возрастало с каждой минутой. Какой-то фанатичный блеск в глазах друзей напрягал и нервировал одновременно. — Мы общались во время тренировки по квиддичу. — Ты ведь в курсе, что я не люблю квиддич? — как бы между прочим интересуется девушка. — Я уверена, что на этом его таланты не заканчиваются! — не теряя оптимизма, улыбается Уизли, а Гермионе хочется завыть от непробиваемости её товарищей. — Кстати, — вдруг улыбка Джинни стала хитрее. — Кажется, он вот-вот подойдёт сюда. — Мерлин… — выдохнула шатенка, напрягаясь всем телом и бросив беглый взгляд через плечо. Терри Бут, низкорослый, но широкоплечий студент Когтервана, стоял у барной стойки в окружении знакомых, держал в руке далеко не первую кружку сливочного пива и, не отрываясь, наблюдал за фигурой Гермионы Грейнджер. Мгновенно заметив её взгляд, он широко ей улыбнулся и, похоже, расценил его, как призыв к действиям. — О-о-о, — запищала Лаванда, от радости сжав руку Рона ещё сильнее. — Сейчас будет весело. — Я вас убью, — едва не рычит Гермиона, спиной ощущая приближение Бута. Она бросила на него только один взгляд, какого чёрта?! — Будь милой, Гермиона, — прошептала Джинни, поиграв бровями и тут же спрятавшись на груди Поттера, усиленно делая вид, что за их столиком всё хорошо, и они вовсе не обсуждают идущего прямо к ним Терри. Когтерванец поравнялся с их столиком, доброжелательно всем улыбнулся и проговорил: — Привет, ребята, — голос его был немного высок для парня, но неприятным от этого не казался. — Привет, Терри, — помахала рукой мисс Уизли, видя, как лицо лучшей подруги становится всё мрачнее и мрачнее. — Ты что-то хотел? — А… Да, — стушевался молодой человек, неловко помявшись на месте. — Я… — он нервно сглотнул. — Хотел спросить у мисс Грейн… У Гермионы, — он словно бы осадил сам себя. — Не хочет ли она… Если, конечно, никто меня не обогнал, что было бы неудивительно, ведь она, то есть ты, — Терри отчаянно покраснел и, наконец, взглянул сверху вниз на девушку. Она сидела, выпрямив спину и уперев взгляд пылающих глаз в столешницу. — Очень красивая, — Гермиона выдавила из себя жалкое подобие улыбки, чтобы хотя бы не прослыть грубиянкой. — Так вот, Гермиона, — собравшись с духом, всё-таки сформулировал свои мысли Бут. — Не хотела бы ты пойти на рождественский бал со мной? За столиком повисает тишина. Все с нетерпением ожидают ответа от приглашённой девушки, которая в это же самое время молилась всем Богам, чтобы провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас. Тишина повисла и за столом Слизерина. Нотт, заметив начало представления, прервал их разговор и обратил внимание всех на разыгрывающуюся сцену. Драко Малфой до скрежета зубов сжал челюсти, стоило ему осознать, что конкретно разворачивается неподалёку. Он давно замечал взгляды Бута по отношению к его Грейнджер, и каждый чёртов раз он едва находил в себе силы, чтобы не выбить Терри пару десятков зубов. Так было и в этот раз. Тяжёлый взгляд упёрся прямо в макушку когтерванца. — Ничего не слышу, — раздражённо фыркнул Блейз Забини и незаметно сделал пару движений палочкой. Посторонние звуки тут же затихли, позволяя зрителям насладиться шоу с озвучкой. — О, Бут, — включив на максимум своё актёрское мастерство, улыбнулась самой вежливой улыбкой Гермиона, подняв на него взгляд впервые за всё время его пребывания у их стола. — Спасибо огромное за приглашение, мне безумно приятно, но… — девушка осеклась, закусив губы и попытавшись изобразить на лице нечто похожее на извинение. — Но я вынуждена тебе отказать. — Но почему? — раздались сразу два одинаковых вопроса с разной интонацией: Терри говорил с печалью и сожалением, а Джинни — с возмущением. — Потому что меня уже пригласили! — выпалила Грейнджер, не подумав. Она знала, что это ложь обернётся против неё уже очень скоро, но на данный момент это был единственный выход из сложившейся ситуации. — И я согласилась. — Кто?! — ошалело воскликнула Уизли, распахнув глаза и тут же теряя всякий интерес к до сих пор стоящему рядом с ними Буту. Парень ещё раз неловко улыбнулся, почесал затылок и, ощущая себя совершенно не в своей тарелке, извинился за беспокойся и стремительно ретировался. — Гермиона, отвечай! — когда молчание со стороны подруги затянулось, ещё сильнее надавила рыжеволосая. Грейнджер отчаянно думала. От мыслительной деятельности даже разболелась голова. Она пыталась выбрать наиболее оптимальный вариант, но, кого бы она ни на звала, это в любом случае будет использовано против неё. В отчаянии она бросила мимолётный взгляд на Малфоя, чьи серые глаза пылали ярче огней в лампах, но тут же его отвела. Никто и не заметил этого сквозного, быстро обмена взглядами. Никто, кроме мистера Забини. — Никто, — сдалась, наконец, Гермиона, устало выдыхая и прикрывая глаза. Миссия провалена. — Грейнджер, — очень угрожающе начала Джинни, подавшись вперёд. Гарри, Рон и Лаванда предусмотрительно молчали. — Да ты издеваешься?! — А что мне нужно было ему ответить? «Извини, Терри, я не пойду с тобой на бал, потому что ты мне не нравишься?» — она передразнила саму себя. — Нет, — не согласилась с ней рыжая. — Тебе нужно было сказать: «Конечно, Терри, я буду рада отправиться с тобой на бал!». — Вот сама с ним и иди, — фыркнула шатенка, начиная нервно постукивать пальцами по столу. — А я лучше вовсе не пойду на бал, чем появлюсь там чёрт знает с кем только из-за того, что мои друзья хотят ходить в Хогсмид парочками! — неожиданно повысив голос обиженно воскликнула девушка и, резко встав, отчего стул неприятно скрипнул, привлекая внимание окружающих, быстро направилась к дверям уборной. — Гермиона… — мгновенно потеряв весь свой запал, извиняюще начала Джинни, поднимаясь следом, но горячая ладонь Гарри усадила её на место: — Дай ей время, — весьма по-взрослому произнёс мальчик-который-выжил и вздохнул, взглянув на место, где минутой ранее сидела его подруга. — Я перегнула палку? — сжимаясь, тихонько поинтересовалась Уизли, осматривая лица друзей. Все они молчали, опустив взгляды. Всем им вдруг стало неловко за своё поведение. — Совсем чуть-чуть, — снисходительно произнёс Поттер, успокаивающе погладив девушку по спине. — Но Гермиона остынет, и всё будет хорошо. Блейз Забини снова махнул палочкой, и заклинание усиления звука тут же пропало, вновь засасывая их в безопасный шум местного бара. Он с хитринкой в глазах оглядел лица товарищей. — Интересно, — заговорила, наконец, Астория. — Почему заучка отказала Буту? Это ведь её единственный вариант «найти любовь», — и блондинка мерзопакостно рассмеялась, обозначив в воздухе кавычки. — Не соглашусь, — заспорил Блейз, развалившись на стуле. — Я общаюсь с ребятами с других факультетов и могу с уверенностью сказать, что за сердечко юной гриффиндорки готовы биться десятки благородных рыцарей. Грингресс скривилась: — Странно, не замечала среди учеников слепых или наглухо отбитых. — Да брось, — расплылся в чеширской улыбочке итальянец. — Грейнджер хороша. Согласитесь, — он осмотрел лица однокурсников. — Она выглядит ничуть не хуже, чем любая чистокровная аристократка. Особенно, — быстро добавил парень, видя, что Панси и Астория готовы вступить с ним в спор. — На фоне Уизли и Браун. Подобный аргумент заставил молодых людей крепко задуматься, а после некоторого молчания Паркинсон, явно не желая это признавать, всё-таки произнесла: — До «чистокровных аристократок» ей, конечно, далеко, — признать правоту своего парня она так и не смогла. — Но для своего положения она выглядит… Нормально. — «Нормально», — словно бы пробуя слово на вкус, бормочет Блейз. — Немного не то слово, которое я хотел услышать, но для начала пойдёт. Их беседу о «нормальности» Гермионы Грейнджер прервал резкий подъём Драко со своего места. До этого блондин молчал, сжав руки под столом, а теперь стремительно развернулся и, бросив через плечо ленивое: — Скоро вернусь, — быстро зашагал в ту же сторону, куда недавно отправилась принцесса Гриффиндора. — Оккулталус фингерпринтус, — стремительно шепнул Забини, сделав пару взмахов палочкой под столом. На него тут же уставились три пары удивлённых глаз: — Отпечатывающее заклинание? — уточнил Теодор, выразительно приподняв бровь. — Зачем? — не поняла Астория, нахмурившись. — Вы реально ещё не поняли? — кажется, совершенно искренне удивился итальянец. — Ладно гриффиндорцы, до них всегда туго доходит и на мелочи они не обращают внимание, но вы…! — возмущению слизеринца не было предела. — О чём ты вообще? — потеряв нить их разговора, Панси сокрушённо покачала головой. — Ох, вы меня разочаровываете, — вздохнул парень. — Подождите и всё сами увидите, — его белозубая улыбка предвещала нечто грандиозное. В это же самое время Гермиона Грейнджер стояла напротив умывальника в старом, но довольно чистом туалете бара, уперевшись руками в холодный кафель. Она устало смотрела на своё лицо: обиженное, разгневанное, утомлённое, — и пыталась вернуть себе душевное равновесие. Не то, чтобы поведение подруги её сильно задело, просто это стало настолько частым явлением, что вместо смеха, как это было раньше, вызывает уже и раздражение. Неужели Джинни настолько хочет пристроить её в мужские руки? Зачем? На этот вопрос у гриффиндорки нет ответа. Неожиданно дверь позади неё распахнулась, хотя этого было быть не должно, так как девушка определённо закрыла её на замок. Тут же выхватив палочку, Гермиона развернулась и уставилась в лицо Драко Малфоя, который также сжимал волшебное оружие в своих руках. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза. — Малфой, — поприветствовала его шатенка, опуская палочку. — Грейнджер, — вторил ей он и, кивнув и сделав шаг вперёд, закрыл за собой дверь, наложив сразу несколько заклятий. Как только видимость уединения накрыла их с головой, девушка стремительно подлетела к парню, утыкаясь лбом в его твёрдую, широкую грудь, а её руки привычно обвились вокруг его торса. Она резко выдохнула. — Ты слышал? — догадалась она, вдыхая знакомый запах дорого мужского одеколона, чистой одежды и немного кислый аромат яблок. — Да, — не стал врать молодой человек. — Забини использовал усиление звука. — Прекрасно, — едко усмехнулась гриффиндорка. — Этот цирк слышали твои друзья. — Не волнуйся, — слизеринец опустил руки на талию, прижимая девушку ещё ближе к себе. Свой подбородок он положил на девичью макушку. Благо, рост позволял. — Они отреагировали… Нормально, — вспомнив слова Паркинсон, Драко улыбнулся. — И даже оценили твою помаду. — Классная, да? — оторвавшись от груди Малфоя, с улыбкой поинтересовалась шатенка, запрокинув голову, чтобы взглянуть в знакомые серые глаза. Они тайно встречаются уже полугода, и с каждым чёртовым днём скрывать это становится всё сложнее. Временами ей отчаянно хотелось подойти к нему прямо в Большом Зале, обнять его, поцеловать, но… Но их общий уговор и неразглашении хотя бы на время учёбы в школе, который они обговорили в самом начале их так называемого общения, не давал волю настоящим эмоциям и чувствам. Сначала прятаться и скрываться было довольно весело, но со временем стало тяготить. Даже эта отвратительная сцена с Бутом произошла только из-за того, что ей приходится держать в тайне собственные отношения со слизеринцем. — Нет, — неожиданно серьёзно ответил Драко, и его глаза мгновенно потемнели, когда взгляд опустился на губы девушки. — Отвратительный цвет. Грейнджер возмущённо дёрнулась, намериваясь отстраниться, но сильные руки по собственнически прижали её к себе, а сам парень сделал пару больших шагов вперёд, из-за чего лопатки Гермионы соприкоснулись с холодной каменной стеной. Она, не теряя лица, медленно подняла голову и выразительно выгнула бровь, как бы спрашивая: ну и дальше? — Как по мне, — куда более томным голосом, чем ей хотелось, прошептала девушка, которая теряла свою голову каждый раз, когда Малфой оказывался так близко. — Прекрасный оттенок. А на вкус, — она наигранно восхищённо распахнула глаза. — Ещё лучше. Почти как спелая вишня. — Так вот почему на тебя тут же налетели всякие насекомые вроде Бута? — приняв правила её игры, с ухмылкой интересуется блондин, нависая над ней, ощущая, как она начинает дышать быстрее и глубже, видя самых настоящих дьяволов на дне её обжигающе горячих карих глаз. Он также переставал держать себя в руках, стоило оказаться этому юному созданию в этих самых руках. — А что? — игриво спрашивает она, чуть склонив голову набок и исподлобья продолжая всматриваться в темнеющие от азарта и желания глаза. — Милый мальчик. И ему-то уж точно понравилась моя помада. — Дразнишь меня? — мягкая улыбка касается его губ, а сам он чуть наклоняется, сокращая расстояние между их лицами. Носы соприкоснулись, губы опалило горячее дыхание. — Только если совсем чуть-чуть, — проказливо призналась лучшая ученица Хогвартса и, устав ждать и понимая, что время поджимает, сама потянулась навстречу губам. Поцелуй получается голодным и страстным. Так бывает всякий раз, когда гриффиндока и слизеринец занимаются этим в самых неподходящих местах. Самый яркий секс в их жизни был под трибунами на поле во время матча Когтервана и Пуффендуя. Адреналин, практически животная страсть, страх, что их могут увидеть и услышать, осознание, что сверху сидят сотни людей, наблюдая за игрой — всё это возбуждало так, что закипала кровь. Сейчас, в маленьком тёмном туалете бара в Хогсмиде было не так страшно, но по-прежнему восхитительно горячо, поэтому первый судорожный стон возбуждения пронзил помещение очень скоро. Они целовались влажно, глубоко, обхватив друг друга руками, прижимаясь к телу партнёра и просто молясь о том, чтобы этот момент не заканчивался. Им так не хотелось выходить отсюда и снова становиться видимыми врагами, двумя лучшими студентами Хогвартса, между которыми нет ничего общего. — В самом деле вишня, — рвано выдохнул парень, оторвавшись от губ девушки и тут же переходя на её шею, отчего гриффиндорка закатила глаза и чуть выгнулась, открывая для ласк больше оголённой кожи. Мужские ладони гладили её ноги, поднимая подол платья, сжимали бёдра, пробегались по кромке нижнего белья, посылая тем самым россыпь мурашек по женскому телу. Сама же Гермиона бездумно целовала всё, до чего дотягивалась: скулы, плечи, шею, — руками же она зарылась в шелковистые светлые пряди, чуть стягивая их на затылке, зная, как это нравится Малфою. Парень пару раз толкнулся бёдрами вперёд, и в живот Грейнджер уткнулся твёрдый от возбуждения член, скрытый за тканью брюк. — Драко, — ахнула она, когда блондин укусил её где-то за ушком. — Тут нельзя… Это общественное место. И туалет тут всего один, — её слова шли в разрез с тем, что делало её тело: оно выгибалось, требуя продолжения ласк, а из горла вырывались тихие, приглушённые полу-выходи, полу-стоны. — Подождут, — рыкнул он ей в волосы, сильнее вдавливая податливое тело в стену и вновь переключаясь на губы, с которых практически пропала помада: она размазалась по её лицу и, вероятно, по его телу. Он усмехнулся. Красный никогда не был ему к лицу. — Драко, — захныкала шатенка, стараясь вернуть себе власть на телом, которое так отчаянно хотело лишь одного: его, Драко Малфоя. — Стоп. Слизеринец нехотя отстранился, заглядывая в пылающее желанием лицо девушки. Она, явно сдерживая себя, быстро и глубоко дышала, а после, дабы не искушать себя, резко сделала шаг в сторону, вновь подходя к умывальнику и заглядывая в зеркало. — О чёрт, — она в ужасе осмотрела своё красно-розовое лицо. Помада каким-то образом оказалась даже на лбу. — Я не лучше, — послышался голос парня, и он подошёл сзади, смотря на своё отражение. В самом деле: на его бледной коже красные разводы и отпечатки губ выделялись ещё сильнее. Пара мазков осталась и на белоснежной рубашке. — Вот поэтому я не люблю яркие помады: с ними не поцелуешься. — Я как-то не предполагала, что мы окажемся в туалете бара, — парировала гриффиндорка и, достав палочку, быстро привела себя в порядок. Следы помады пропали окончательно, волосы легли на плечи мягким водопадом, а платье разгладилось. Только между ног было по прежнему влажно, но с этим они разберутся, когда будут в школе. — Нужно быть готовой ко всему, Грейнджер, — усмехнулся Малфой, тоже махнув палочкой. Секунда, и он снова опрятный аристократ с надменным взглядом, точно это не он минутой ранее кусал шею самой потрясающей девушки в мире. — Учту, Малфой, — передразнила его Гермиона и, ещё раз проверив, не осталось ли каких-либо намёков на её деятельность в этом помещении, повернулась к двери. — Я выйду первой. — Хорошо, — кивнул блондин. — Увидимся в ванной старост? — Сразу же по возвращении, — активно закивала головой ведьма и, улыбнувшись ему через плечо, юркнула за дверь, с которого до этого сняла все возможные заглушающие чары. За столом гриффиндорцев возвращения Гермионы ждали с нетерпением. Как только её кудрявая голова показалась среди толпы, Джинни выпрямилась, а, стоило Грейнджер сесть на своё место, как Уизли защебетала: — Прости, пожалуйста, Гермиона. Я знаю, что я перегула палку. Больше такого не повториться! Честное слово! — голубые глаза подруги горели сожалением. — Мир? — Мир, — улыбнулась расслабленная шатенка, потянувшись, как мартовская кошка. — Ты такая довольная, — подозрительно протянул Рон, наблюдая за умиротворённым лицом подруги. — Приятно осознавать, что ты нравишься парням, — почти что не соврала ведьма, ни чуть не смутившись. Она ласково улыбнулась рыжему товарищу и закинула ногу на ногу. — Так что я не злюсь, но впредь постарайтесь умерить свой пыл, мои милые свахи. И ребята громко рассмеялись. Драко Малфой вышел из уборной через пару минут после гриффиндорки. Оглядевшись и с удовлетворением поняв, что их так и не засекли, слизеринец вернулся к своему столу. — Что-то ты долго, — протянул Нотт, когда блондин плюхнулся на свой стул. — Очередь, — беззлобно отозвался Драко. — О чём говорили? — О том, что ты — засранец, — с уверенным видом заявил Забини, скрестив руки на груди. — Ого, — приторно удивился собеседник. — Тебя это всё ещё удивляет? — Нет, — согласился с ним итальянец. — Но вот засранцем, который скрывает свою личную жизнь от друзей, ты стал не так давно. Где-то… М-м-м, — Блейз приложил палец к пухлым губам, делая вид, что что-то вспоминает. — Полгода. Может быть больше. Сердце Малфоя пропустило удар, внешне же не дрогнул ни один мускул, лишь глаза мгновенно стали серьёзными. Он с напущенным удивлением посмотрел на друга: — Я смотрю кто-то допился до кондиции «тайн и заговоров». — Хватит ломать комедию, Малфой, — закатил глаза Блейз. — Сам расскажешь или тебя пытать? — Только без крови, пожалуйста, — пошутил блондин и повторил фразу, сказанную совсем недавно: — Красный цвет мне не к лицу, — он и не знал, что этими словами лишь спровоцировал лучшего друга. — О, в самом деле? — распахнул глаза итальянец и, не дожидаясь дальнейших слов от собеседника, взмахнул палочкой. Пару секунд ничего не происходило, но затем на теле принца Слизерина стали проступать красные отметины: на лице, шее, воротнике рубашки. — По-моему, красный смотрится на тебе очень даже ничего. За столом повисла тишина. Драко, напрягшись всем телом, медленно поднёс руку к лицу, уже примерно понимая, что там найдёт, и провёл пальцами по губам. Также медленно осмотрел ладонь: она, конечно же, была в помаде. — Забини, — прорычал Малфой, сжав челюсти. — Прежде, чем попытаешься меня убить, — быстро проговорил он, поднимая руки и как бы показывая, что теперь он безоружен. — Позволь сказать пару слов в своё оправдание. — Секундочку, — влезла Панси, удивлённо хлопая длинными ресницами. — На тебе помада… Грейнджер? — Милая, — вздохнул итальянец. — Ну конечно же на нём помада нашей милой золотой девочки. Так вы действительно ничего не замечали? — теперь вопрос был адресован всем. — Не замечали что? — нахмурился Теодор, который до сих пор не мог сопоставить в голове следы поцелуев, Грейнджер и Малфоя. Они находились в его понимании вообще на разных плоскостях. — Нотт, иногда я сомневаюсь в том, что в твоём роду были величайшие магические умы, — с сомнением пробормотал Блейз и, вздохнув, произнёс: — Да, Малфой и Грейнджер встречаются. Я один это знал? — от этой фразы блондин дёрнулся. Он ни раз произносил это у себя в голове, но услышать подобное со стороны оказалось очень волнительно. — Один, — сдавленно ответила Астория. — Тоже мне друзья, — фыркнул Забини. — Так вот, Драко, — видя, что друг всё ещё находится в ужасе и в шоке от открывшейся тайны, заговорил слизеринец. — Всё, что я сделал — я сделал исключительно для тебя, так как, если честно, я задолбался видеть, как вы прячетесь по углам, как мыши. И, если основная проблема была лишь в том, как сказать это общественности, а, в особенности, нам, — он оглядел сидящих за столиком. — То проблема решена, — триумфальная улыбка засияла на смуглом лице. — Драко, это правда или он всё-таки перепил? — вкрадчиво интересуется Паркинсон, хотя вопрос это был скорее риторический, ведь следы на его лице говорили ярче, чем десятки слов. В этом баре только у одной девушки была такая яркая помада, которая, кстати, теперь совершенно магическим образом пропала с её губ. Малфой долго не отвечал на этот вопрос. Он усиленно думал, стараясь найти пути отступления, но потом неожиданно вспомнил вкус вишни на губах, запах сухой травы и корицы, горящие карие глаза и желание целовать и обнимать не только в уединённых местах, и уверенно произнёс, вскинув голову: — Правда. — Так вот почему ты отказал Дафне, — озарение снизошло на Грингресс. — Ты уже встречался с этой… — девушка запнулась, понимая, что теперь назвать заучку привычным словом нельзя. — Гриффиндоркой. — Да, — согласно кивнул блондин. Ему вдруг даже дышать стало легче. Да, до друзей ещё не до конца дошла эта информация, возможно, они даже думают о розыгрыше, но со временем они поймут — он уверен. Поймут также, как это сделал Блейз. Забини, к слову, довольно улыбался, смотря за этим всем. — И давно? — Панси не была удивлена. Уже нет. Хотя принимать это было непросто, ей пришлось это сделать, так как дорожила Драко, как другом. И, если он счастлив, то почему бы ей просто не порадоваться за него? — Больше полугода. — Но как это вообще получилось? — больше всех из присутствующих отказывался верить Теодор. Ему казалось, что Малфой будет с любой девушкой, — даже с той же чудачкой Лавгуд, — но точно не с Гермионой Грейнджер. — Ты серьёзно хочешь это знать? — Да! — отозвались сразу четыре голоса. Слизеринец усмехнулся: — Сплетники.***
Когда Гермиона Грейнджер вошла в комнату, чтобы переодеться после Хогсмида и тут же направиться в ванну старост, ведь Драко уже определённо там, — слизеринцы ушли раньше гриффиндорцев, — она сразу же увидела на на своей кровати объёмную коробку, перевязанную длинной алой лентой. Девушка удивлённо смотрелась, а затем нахмурилась: что это? Подойдя к кровати, она несколько раз провела палочкой над неизвестным презентом, проверяя его на проклятия и различные неприятные штуки. Однако коробка была чиста. Всё ещё не понимая, что происходит, ведьма аккуратно потянула за край ленты и открыла подарок от таинственного посетителя. Первое, что бросилось в глаза — это ярко-изумрудная ткань, на вид — чистый шёлк. Распахнув от удивления глаза, гриффиндорка протянула руки в вещи, осторожно извлекая из коробки… Платье? В её руках, приятно лаская кожу, в самом деле было самое настоящее бальное, чёрт возьми, платье! — Какого…? — только и смогла выдавить из себя шатенка, заметив, что на дне коробки желтел сложенный лист пергамента. Грейнджер тут же схватила его, разворачивая и жадно впиваясь в текст, написанный чётким каллиграфическим почерком: Мисс Грейнджер, прошу принять этот скромный презент, дабы окончательно и бесповоротно снесли башку моему лучшему другу и просто невероятному красавчику Драко Малфою. На рождественском бале Вы с ним будете самой блистательной парой, это я Вам точно говорю! Уж поверьте моему итальянскому вкусу! P.S. Надеюсь, я угадал с размером. Было бы, конечно, лучше, если бы я сам измерил Ваши формы, но, думаю, мой товарищ сломал бы мне руки. P.P.S. Зелёный Вам к лицу, не переживайте! С уважением и исключительно дружеской любовью, Ваш тайный (или уже не очень) друг Блейз Забини. Гермиона Грейнджер в шоке уставилась на записку в руках. О Мерлин…