мой дурак

      Сережа видит Степанова, с победной ухмылкой возвращавшегося с так называемого поля боя, и вздыхает. Ну неужели нельзя хоть раз не влезать во что-то подобное? Ему иногда кажется, что у друга словно моторчик в заднице - Антон абсолютно не сидит на месте и всегда оказывается в центре всех событий, ни одна потасовка не проходит без его участия. Внезапно Шевцов замечает, что что-то не так с рубашкой парня. Сергей приглядывается, и точно — с правого края ткань рубашки разошлась ровно по швам. — Бля, Тоха, ты лох такой, — Серёжа улыбается, дергая друга за порванный край рубашки, которая и без того уже на ладан дышит, — серьезно, как блять можно было это сделать? — Иди нахуй, — Степанов тут же мрачнеет, замечая произошедшее. — Да ладно тебе, че ты, мамочка зашьёт, завтра уже как новенький придёшь, — ухмыляется Шевцов и уже откровенно начинает смеяться, от чего парень напротив хмурится лишь сильнее. — Да, зашьет, конечно, только перед этим такой пропиздон даст, что мало не покажется, — Антон останавливается прямо перед дверью класса, неуверенно сжимая ручку двери, — сейчас ещё и эти долбаебы начнут ржать, снова про бомжей шутки начнут вкидывать, суки, — выдыхает парень, разворачивается и идёт в противоположную сторону.        Шутки шутками, но такие подъёбы уже изрядно поднадоели Антону — финансовая ситуация в семье сейчас оставляла желать лучшего, иногда мать зажимала деньги даже на продукты, откладывая их на оплату ипотеки, не говоря уже о новой одежде. Поэтому за каждую испорченную рубашку, за каждые убитые кроссовки Степанова ждала дома лекция на повышенных тонах о том, что нужно беречь свои вещи, особенно, если нет денег приобрести новые. Парень и так это знает, он каждый раз обещает себе быть аккуратнее, но каждый раз что-то идёт не так. — Да ладно тебе, чего ты, — Серёжа подходит к другу и кладёт ему руку на плечо, — что, все прям настолько плохо? — А ты блять будто не знаешь, — Степанов мгновенно вспыхивает, но руку не сбрасывает, — ещё и футболку на физру дома оставил, пиздец блять, просто выиграл эту жизнь! — Угомонись, истеричка, — примирительно поднимает руки Сергей, — ну хочешь, я сам сегодня зашью тебе рубашку, а ты пока в моей футболке погоняешь? — не сказать, что Шевцов такая уж профессиональная швея, но носки научился штопать неплохо, с рубашкой наверняка никаких сложностей не возникнет. Да и когда друг выглядит таким подавленным из-за, казалось бы, ерунды, у Сережи где-то в сердце щемило, а на душе будто тучи сгущались; хотелось эти тучи разогнать, помнят ему, сделать все, чтобы Антон не выглядел таким расстроенным. Парню иногда даже казалось, что ради друга он чуть ли не в лепешку расшибиться готов, но ему он, разумеется, ни за что об этом не скажет. — Можно подумать, ты умеешь, — бурчит Антон, но, несмотря на это, все же спрашивает, — а ты в чем на физре будешь, если я твою футболку возьму? — Да вообще похуй, разберусь как-нибудь, — Сережа тащит парня за руку в гардероб за футболкой, — пойдём быстрее, пока звонка не было.

спустя восемь минут

— Бля, Степанов, где рубашку просрал? — тут же вкидывает Евгений, стоит только парням зайти в класс. — Бомжи спиздили, — Антон садится на своё место и кидает взгляд на улыбающегося Серёжу. — Пиздит, он порвал ее просто, — Шевцов трясёт своим «трофеем» перед Дорофеевым и улыбается ещё шире, после чего запихивает рубашку в свой рюкзак, — а я теперь и футболку ему одолжи, и рубашку зашей, все на мне, все на мне! вот просто хоть бери и папочкой его становись, — хихикая, начинает причитать Сергей. — Завились бля, ты сам предложил, если что, — Антон кидает в друга пенал в надежде, что все отвлекутся на это, и не заметят, как порозовели его щеки.        Шевцов лишь ловит пенал и молча улыбается, после чего встречается с Антоном взглядом, от чего последний тут же смущенно отводит глаза и быстро переключается на очередную перепалку с Ковалевым. «Ну какой же дурак», — проносится в мыслях у Серёжи и он закусывает губу. Над душой больше не сгущаются тучи, там светит яркое солнце и щебечут птицы, а в животе будто бабочки порхают. «мой дурак»