«Нэйт, — писала мама, — пожалуйста, ответь как можно скорее! Как долетел? Надеюсь, дождь тебе еще не надоел. Я очень скучаю! Вещи для Флориды почти собрала, но не могу найти розовую кофточку. Куда она запропастилась? Фил передает привет. Целую, мама».
Вздохнув, я открыл второе письмо, мать послала его через восемь часов после первого.«Нэйт! Почему ты мне не отвечаешь? Мама».
Последнее было отправлено сегодня утром. «Нэйтанеэль Свон! Если до половины шестого не получу ответа, позвоню Чарли».
Я посмотрел на часы. Десять минут шестого. Мда.. зная маму лучше поспешить с ответом.«Мама, успокойся, сейчас напишу обо всем подробно. Прошу, не делай глупостей!».
Отправив первое письмо, я тут же принялся за второе.«Мама! У меня все отлично. Дождь, мне просто не может надоесть, не так часто я его видел. Школа ничего, только программа немного отстает от Финикса, и мне придется повторно проходить часть программы. Сегодня перезнакомился с половиной школы, а еще я теперь новая знаменитость пообщался с одним не людимым парнем больше пяти мину, это новый местный рекорд =) Розовая кофточка, как и еще несколько вещей, в химчистке, их нужно было забрать в пятницу. Скинь пожалуйста файлы из папки «распечатки» мне, забыл записать на диск. Представляешь, Отец купил мне пикап! Довольно старый, но вполне надежный. Я тоже скучаю… Как появятся новости, напишу. Не волнуйся, со мной все в порядке! Обнимаю, Нэйт».
По литературе мы проходили «Грозовой перевал», перечитывать не очень хотелось, поэтому нашел краткое содержание и поставил на скачивание. Спустился в низ, и как раз успел к приезду отца. – Нэйт? – Я на кухне! – крикнул я, проверяя состояние курицы. Потом пошел в зал. – С возвращением, как дела на работе? – Спасибо, хорошо. – Он разулся и отстегнул кобуру. Насколько я знал, на работе ему ни разу не приходилось применять оружие, но пистолет он постоянно держал наготове. В детстве, когда я приезжал в гости, отец всегда вынимал патроны, а пистолет прятал. Очевидно, теперь он считает меня достаточно взрослым, чтобы случайно не навредить себе и другим, и достаточно разумным, чтобы не сделать это нарочно. Странно, что он не взял в расчет стрельбу по банкам. Хотя именно он в четырнадцать привел меня в тир. – Что на ужин? – осторожно спросил Чарли. Мама любила экспериментировать, хотя ее шедевры далеко не всегда оказывались съедобными. Похоже, он не забыл их даже за семнадцать лет! – Запечённая курица с картофелем, – ответил я, и отец вздохнул с облегчением. Наверное, ему было неловко стоять без дела, он прошел в гостиную и включил телевизор. Пока я занимался приготовлением ужина. – Пап, зря ушел, все готово – через пять минут объявил я. – Пахнет очень вкусно, – с одобрением сказал он. – Спасибо! Несколько минут мы ели молча. Тишина не тяготила ни Чарли, ни меня. – Как тебе школа? Успел завести друзей? – спросил отец, расправившись с салатом. – Ну, на тригонометрии и испанском я сижу с девушкой по имени Джессика, мы вместе ходим на ланч. А еще познакомился с Майком Ньютаном. Да и остальные студенты тоже ничего. Еще с Эдвардом Калленом познакомился, у нас общая биология. –Каллен? Сын доктора Каллена? – Ага, правда о них столько слухов ходить, что голова кругом, – подтвердил я. – Доктор – замечательный человек, – в ответ я пожал плечами как бы говоря, не знаю и я тут не причем. К моему удивлению, отец разозлился. – Чего и следовало ожидать! – пробормотал он. –Доктор Каллен – великолепный хирург и мог бы работать в любой клинике мира, зарабатывая в сто раз больше, чем у нас. Нам очень повезло, что он живет здесь, что его жена захотела поселиться в нашем городе. Для Форкса он настоящая находка, а его дети прекрасно воспитаны. Когда Каллены приехали, я боялся, что у них будут проблемы – столько подростков, причем доктор не скрывал, что все они усыновленные. Однако Каллены оказались порядочнее, чем многие молодые люди, чьи семьи живут здесь из поколения в поколение. Естественно, они держатся вместе – они ведь семья. Но в городе Каллены недавно, а надо же обывателям кого-то обсуждать! Признаюсь, такой длинной тирады я от Чарли не ожидал. Кажется, его волнует все, что говорят в городе. – Каллены довольно милые, – повторно пожал плечами, – просто держатся особняком, вот и все. Странно, они ведь такие симпатичные! Да и Эдвард со мной нормально общался, – пробормотал я. – Просто в первые услышал так много сплетен об одной семье. – Ты еще доктора не видел! – рассмеялся отец. – Хорошо, что он женат. Хотя половина медсестер и так сходит по нему с ума… – Мне резко захотелось увидеть этого доктора, если он в половину такой же симпатичный, как и его дети в пору будет утверждать, что детки-то не приемные, но меня не туда понесло. Остаток ужина прошел в тишине, а потом папа помог мне убрать со стола и снова сел перед телевизором, а мне пришлось мыть посуду. Я нехотя поднялся в свою комнату, где меня ждала домашняя работа по математике. Кажется, папа тоже не любит точные науки. Ночь оказалась на удивление тихой, и я быстро уснул. Оставшаяся неделя занятий проходила также весело. Завел несколько приятелей, отшил излишне настырную Лоран, она же начала распускать о нас с Эдвардом слухи в отместку. Каллены… Странная семья, отец хорошо о них отзывается, но они действительно странные. Ни с кем не общаются, наверно Эдвард исключение, ну или я для него исключение, кто знает. Мы стабильно общаемся на занятиях по биологии и на большей части перемен. На неделе нашёл объявление о продаже мотоциклов в нерабочем состоянии в Форксе. Сходил к соседу, давшему это объявление. Мужчина был стар, дети разъехались, а самому отвезти на свалку байки ему не по силам, вот и выставил их на продажу по цене металлолома. Не задумываясь выкупил оба, денег хватало, все же на покупку машины тратиться не пришлось. Отец покупку не оценил, но и против ничего не сказал. На выходных съездили к Блекам. Отец с Билли отправились на рыбалку, оставив нас развлекаться в гараже с нашим «металлоломом». Джейк приобретение заценил и пообещал поискать детали по дешевке, но предупредил, что копаться мы с ними будем с полгода точно. В конце дня он взял свои слова обратно, все-таки от «городского» он не ожидал навыков механика. Пришлось делиться тайной, что собрать и разобрать байки я едва ли не с закрытыми глазами могу, но не машины. Поржали и не один раз с моих одноклассников и некоторых блуждающих по школе сплетен, когда я заговорил про Калленов, Джейк поведал легенду про хладных и племени волков. С этих пор, Джейк приобрел прозвище «Волчонок», а я друг кровососа. Ну, и обмен любезностями на тему, «у тебя стая еще не появилась», и «о тебя еще не выпили» стали обыденными. Билли на новости, что я начал общаться с детьми доктора Каллена, не был в восторге, но с моим отцом ссориться не стал, только попросил быть осторожнее. Следующая неделя, проходила под девизом - попробуй успей. Очень, очень плохо приезжать не в начале учебного года, а в середине. Лабораторные, контрольные, сочинения, поблагодарил маму, которая отправила файлы не читая, и программу обучения, которая отстает от Финикса. Утром я поздоровался со всеми своими знакомыми. Оно выдалось относительно холодным и очень хмурым. На английском писали тест по «грозовому перевалу». Когда мы вышли из класса уже во всю шел… снег! В школьном дворе царила радостное возбуждение, некоторые студенты, начали собирать то немногое, что успело укрыть землю и закидывали остальных снежками. – Вау! – закричал Майк. – Снег идет! – Ага, можно будет на обеденном перерыве нормально сыграть, – я кивнул на веселящихся ребят. – Это точно! – подтвердил Майк. – Тебе нравиться снег? – Иначе бы и не предлагал. Если честно, снег я видел не часто, но это мне по вкусу, – хитро прищурился и начал ловить языком снежинки. Ньютон засмеялся и покачал головой. В тот самый момент большой снежок ударил его по затылку. Мы оба стали лихорадочно оглядываться по сторонам, пытаясь определить, кто его швырнул. Я подозревал Эрика, который быстрым шагом шел прочь, к спортзалу, хотя по расписанию у него тригонометрия. Очевидно, Майк думал то же самое, потому что, нагнувшись, зачерпнул снега. – Увидимся на ланче, хорошо? – спросил Майк, не сводя глаз с удаляющейся спины Эрика. – Конечно, – отсалютовал я, отправляясь на следующий урок, периодически уворачиваясь от белых снарядов, и посылал в ответ свои. В то утро все только и говорили, что о снеге. Как же, первый снегопад в этом году… После испанского я присоединился к игре в снежки. Майк стал похож на ежа, гель в его волосах замерз. Играл я не долго, голод заставил идти в столовую. Пока мы стояли за едой, Майк с Джессикой шумно радовались снегу. Заскучав, я машинально взглянул в дальний конец зала и наткнувшись взглядом на смеющихся Калленов махнул им рукой. Джессика дернула меня за рукав. – Нэйт, чего ты копаешься? – А да, уже беру. Накидав побольше еды, ибо на сегодня это будет не последняя активность, все же физ-ру никто не отменял. Я подождал, пока Джессика и Майк выберут еду, прошел за ними к столику. Начал есть, к нам присоединились еще парочка человек. Пока они обсуждали выходные я взглянул на Калленов. Они смеялись. Волосы Эдварда, Эмметта и Джаспера были мокры от тающего снега. Элис и Розали визжали, отворачиваясь от холодных капель. Парни трясли волосами прямо на них! – Нэйт, на кого ты смотришь? – неожиданно перебила мои мысли Джессика. В этот самый момент я встретился глазами с младшим из Калленов и ухмыльнулся, поворачиваясь к Джесике. – На тебя смотрит Эдвард Каллен, – с завистью прошептала Джессика. – Ага знаю. И? – Но… Калленам же никто не нравится?! – ошеломленно выкрикнула подруга. Мне оставалось только вздохнуть. – Они всех презирают! – настойчиво. – Но Эдвард по-прежнему смотрит на тебя, – обижено закончила она свою тираду. – Не пялься на него, – спокойно сказал я. – Они тоже люди, и, если они не захотели с тобой общаться, это совершенно не значить, что они не хотят общаться и с остальными, – я развел руками, как бы имея в виду всех присутствующих. – Не моя беда, что вы их или боитесь, или поклоняетесь, или завидуете. Девушка обиделась и засобиралась уходить так и не доев ланч. Майк проводил ее взглядом, а потом предложил присоединиться к массовой игре в снежки, на что я ответил согласием. Остаток обеда прошел быстро и не заметно. Я поспешил на биологию, мой партнер уже сидел за партой и улыбался улыбкой моны Лизы, ну один в один. Повесив мокрую куртку на крючок, я сел на место, достав учебник и блокнот. Мистер Баннер кружил по классу, раздавая микроскопы и предметные стекла. До начала урока оставалось еще несколько минут, и студенты оживленно болтали. – Привет, – произнес Эдвард. – Привет, как провел выходные? – Спросил я. – Провел время с семьей. А ты? – Мы с отцом ездили в Лапуш, я купил байки, ну в очень убитом состоянии, мы с Джейком, это мой друг детства, начали собирать их почти с нуля, – быстро поведал я. К сожалению, в тот момент мистер Баннер начал урок. Я попытался сосредоточиться, слушая задания на сегодняшнюю лабораторку. Лежащие в коробках предметные стекла с клетками корня репчатого лука были спутаны. Вместе с соседом по парте нам предстояло разложить их по порядку, в соответствии с фазами митоза, причем без помощи учебника. Через двадцать минут Баннер проверит, как мы справились. – Можете приступать! – скомандовал он. – Кто начнет? – криво улыбнулся Эдвард. В ответ пожал плечами. – Если хочешь, начну я, – проговорил он уже без тени улыбки. – А есть разница, я ее уже проходил, а ты как я понял лучший на потоке, – ответил я, вставляя первый препарат, а то это ритуальные танцы во круг микроскопа не закончатся. – Профаза, – объявил я после настройки линз. – Можно посмотреть? – попросил Эдвард, увидев, что я вынимаю препарат. Пытаясь меня остановить, он легонько коснулся моей руки. Его пальцы были ледяными, будто всю перемену он держал их в сугробе. Но вовсе не поэтому я отдернул руку так поспешно. От ледяного прикосновения кожа вспыхнула, а по всему телу разнеслись электрические импульсы. – Прости, – пробормотал Эдвард, поспешно убирая руку подальше от моей. Однако от мысли заглянуть в окуляр микроскопа он так и не отказался. В полном недоумении я наблюдал, как парень изучает препарат. – Профаза, – согласился Каллен, аккуратно вписывая это слово в первую колонку таблицы. Затем вставил второй препарат и рассмотрел его. – Анафаза, – провозгласил он, тут же заполняя вторую колонку. – Можно мне? – поинтересовался я. – Похоже кто-то играл в снежки на перемене. Ухмыльнувшись, он придвинул микроскоп ко мне. – Препарат номер три? – попросил я, протягивая руку. Эдвард осторожно передал мне приборное стекло, стараясь не касаться моей ладони. На этот раз я не смотрел в окуляр и секунды. – Интерфаза. Каллен еще не успел попросить, а я уже двигал микроскоп к нему. Парень мельком взглянул на препарат и занес результат в таблицу. Я и сам мог сделать запись, но почерк у Эдварда оказался настолько изящным, что мне не хотелось портить страницу своими каракулями. Мы закончили раньше всех. Я видел, как Майк с соседкой в немом отчаянии смотрят на коробку с препаратами. Еще одна пара тайком листала учебник. Я посмотрел в лицо Эдварда и понял, что изменилось в лице парня по сравнению с прошлой неделей. – У тебя линзы? – Линзы? Нет! – Мой вопрос явно застал его врасплох. – В прошлый раз мне показалось, что у тебя глаза другого цвета, – я мог бы поспорить, что глаза у него были карими пусть и с яркими золотыми крапинками. Сейчас же они были неестественного цвета расплавленного золота. Эдвард только плечами пожал. К нашей парте подошел мистер Баннер, очевидно, обеспокоенный тем, что мы не работаем. Увидев заполненную таблицу, он удивился и стал проверять ответы. – Эдвард, кажется, ты не подумал, что Нэйтанеэлю тоже неплохо бы поработать с микроскопом? – саркастически спросил учитель. – Нэйт, – рассеянно поправил Каллен. – Я определил только две фазы из пяти. Мистер Баннер скептически посмотрел на меня. –Ты уже делал эту лабораторную? – догадался он. – Да, но не на луковом корне, – ответил я. Каллен кивнул, подтверждая мои слова. – На сиговой бластуле? – Да. – Ну, – задумчиво протянул мистер Баннер, – очень удачно, что вы сели вместе. – Пробормотав что-то еще, он ушел к своему столу. Остаток урока мы проболтали ни о чем. После урока Майк назвал меня предателем за то, что я сидел с Эдвардом. Не был бы он мне другом огрел бы чем-нибудь тяжелым. Учить нужно было, до срезов. В конце дня снег растаял, а идти начал дождь. Дальше неделя проходила в том же духе. Джесика, больше с нами не садилась, а мириться я с ней не спешил, и так понятно, что она строит на меня планы. Слухи обо мне и Эдварде все набирали оборот, как Кален мне еще не врезал не понятно, но общаться мы стали только чаще.