Один вечер из жизни Лань Цижэня

      В Облачных Глубинах было запрещено врать. Но ничто не мешало иметь секреты. Они были у всех: у главы клана, у старейшин, у адептов, слуг. Даже у Двух Нефритов. Даже у Лань Цижэня.       Сколько себя помнил Цижэнь, он всегда следовал правилам. Чтил их. Боготворил. Сборник правил вызывал в нем такие чувства, которых не могла вызнать ни одна женщина. И ни один мужчина.       Ночью из комнат Лань Цижэня не доносилось ни звука. А все потому, что он, приходя после ужина, активировал полог тишины. У него есть время до утра. У него и его маленькой тайны.       Сняв дневное облачение, Цижэнь остался только в нижних одеждах. Освежающий воздух проникал сквозь легкую ткань, вызывая приятный трепет, от чего соски затвердевали, приобретая излишнюю чувствительность, а пах наливался жаркой тяжестью.       Лань Цижэнь вышел из-за ширмы и подошел к своей постели. Здесь, на прикроватном столике, лежал его личный сборник правил Гусу Лань. За много лет его обложка уже не была такой твердой, но все еще достаточно упругой и ухоженной. От одного прикосновения к переплету по телу бежали мурашки, а рот наполнялся слюной. Рядом со сборником лежала морковь.       Эту морковь Лань Цижэнь отобрал лично. Уже давно адепты и слуги посадили на заднем склоне горы огород, чтобы выращивать овощи для кроликов. Здесь, в наполненных одухотворенной ци земле и воздухе, овощи вырастали быстро, и крайне высокого качества. Эта морковь была идеальным экземпляром. Длиной почти в один чи*, абсолютно прямая и ровная, без единого нароста или впадинки. Это шедевр. Только касаясь гладкой кожицы, слышно шепот: "Возьми меня".       Лань Цижэнь отнял руку от моркови и развязал тесемки на одеждах. Тихо зашуршав, штаны упали на пол. Пояс нижней рубахи он развязал, но не снял ее. Переступив через ткань, Цижэнь подошел к кровати. От движения подол всколыхнулся, окутывая бедра и подтянутые ягодицы белым облаком.       Лань Цижэнь сел на кровать. Приятное облегчение наполнило тело, и мужчина потянулся, до приятного трепета в мышцах. Ноги сами собой разъехались в стороны, скользя пальцами по полу. Вечерний воздух обдал кожу прохладой, соски собрались в твердые горошины, а член дернулся от нетерпения.       Мужчина откинулся на простыни. Рубашка уже соскользнула с его плеч, но он не спешил ни поправлять ее, ни снимать ее.       Откинув голову, Цижэнь скользнул рукой вверх по шее, огладил чувствительную точку за ухом и надавил пальцами на губы. Сорвался невольный вздох, язык облизнул кончики пальцев. Медленно, зацепив губу, он повел пальцами вниз. Те оставляли влажный след ни линии горла, от чего мужчина чувствовал себя еще более обнаженным. Пальцы были холоднее распаленной кожи, поэтому Цижэнь невольно застонал, когда те коснулись чувствительного соска.       Дрожь прошла по телу и устремилась к паху. Глазами Цижэнь нашел сборник правил. Рукой продолжая ласкать свою грудь и живот, он не отрывал взгляда от книги. Там, где касалась рука, тело горело: ребра, пресс. Книга все так же осуждающе лежала на столе, и, наконец, в порыве злобы, Цижэнь охватил себя рукой и с силой провел вверх-вниз.       От неожиданности прикосновения, тело мужчины выгнулось над постелью, и тот протяжно застонал. Рука двигалась, принося горячее щекотливое наслаждение. Волосы Цижэня разметались по кровати, когда он снова повернул голову к сборнику правил.       - Осуждаешь? - спросил он тихо.       Книга, ожидаемо, молчала.       Цижэнь одним движением встал с кровати и навис над столиком.       - Осуждаешь? - снова спросил он, испепеляя книгу полным страсти взглядом.       Книга все так же молчала. Цижэнь схватил ее и бросил на кровать.       Сбросив с себя рубаху, Цижэнь следом забрался на постель и навис над сборником.       - Осуждаешь? - зловеще спросил он и низко склонился к сборнику, почти касаясь его губами. - А мне плевать.       И он провел языком по обложке, одновременно проникая в себя пальцем. Без масла немного обжигало болью, но от этого член дернулся сильнее, и на головке проступила смазка. Палец снова двинулся, и от новой волны боли Цижэнь глухо застонал, утыкаясь лбом в сборник правил. Скоро палец стал двигаться легче.       Выровнявшись, Цижэнь левой рукой открыл сборник и перелистнул несколько страниц, а правой охватил свой истекающий смазкой член.       - Запрещено сидеть в неправильной позе, - прочел Цижэнь чуть хриплым голосом. - Чем же моя поза неправильна?       Ладонь накрыла чувствительную головку, и от интенсивности прикосновения Цижэнь выгнулся и застонал в потолок. Его левая рука на сборнике дрогнула, и несколько страниц выскользнули из пальцев, открывая взору другие правила.       - Люби и уважай себя, - прочел Цижэнь и лукаво улыбнулся. - А вот это хорошее правило.       Снова склонившись к сборнику, Цижэнь вдохнул аромат страниц. Правила как наказывали, так и дарили наслаждение. Эти страницы не бранили, а призывали познать себя. Любить себя.       Цижэнь снова завел правую руку назад. Теперь, покрытые собственной смазкой, два пальца легче преодолели сопротивление мышц и проникли внутрь. Теперь растяжка ощущалась сильнее, Цижэнь двигал рукой, задевая пальцами внутри чувствительные места. Немного погодя к ним присоединился третий. От ощущений спину выгнуло дугой, а член начинал болезненно тянуть. Но Цижэнь не мог его коснуться, потому что опирался на вторую, согнутую в локте, руку.       Движения правой руки становились все быстрее и яростнее, но пальцы все равно не могли дотянуться до той самой сладкой точки, которая спряталась достаточно глубоко. Ему нужно больше. Больше - до белых пятен перед глазами, до пустоты в голове.       Цижэнь повернул голову и взглядом нашел морковь.       Та все так же лежала на прикроватном столике. Свет масляной лампы бросал мягкие отсветы на гладкую кожицу. Потянувшись вперед, Цижэнь смог взять овощ. Обманчиво мягкая из-за окраса, морковь была такой же твердой, как и нефрит. Смазка, оставшаяся на руке, сразу же перепачкала овощ. Теперь, ярко отблескивая, морковь наполнилась порочным смыслом.       Цижэнь наспех достал из-под подушки талисман и прикрепил его к центру кровати. Срезав вершок шейки, чтобы поверхность стала ровной, Цижэнь срезом поставил морковь на талисман. Символы тут же перетекли на корнеплод. Теперь морковь можно было сдвинуть с места, только отменив действие талисмана.       Учитель Лань огладил морковь, покрывая ту своей смазкой. Кончик корня был широким и закругленным, и Цижэнь трепетал от предвкушения. Привстав на колени, чтобы находиться четко над возвышающимся корнеплодом, Цижэнь бросил взгляд на открытый сборник. Там все так же чернели запрещающие правила, но сейчас мужчину ничто не остановит.       Цижэнь начал опускаться вниз. Он глухо застонал, когда кончик моркови раздвинул колечко мышц. Теплый и тяжелый, корнеплод проникал все глубже, раздвигая стенки все шире и шире. Цижэнь начал двигать бедрами вверх-вниз. Мышцы на ногах дрожали, а спина покрылась испариной. Изменив направление и резко двинув бедрами вниз, Цижэнь вздрогнул от выстрела удовольствия - перед глазами загорелись цветные пятна, а нутро невыносимо сжалось. Вот оно.       Продолжив двигаться, Цижэнь не удержал короткого стона. С каждым толчком морковь попадала в то самое чувствительное место, до которого не могли дотянуться пальцы. Глубоко насаживаясь, вращая бедрами, Цижэнь испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие. Движения становились все более рваными, Цижэнь охватил член рукой, тот был горяч, словно раскаленное железо. Толкаясь в руку, мужчина доводил себя до исступления. Стоны-крики неконтролируемо срывались с губ, эхом отражаясь от стен. Еще немного, еще чуть-чуть...       Глубоко насадившись, Цижэнь с криком кончил, выплескивая густую струю семени. Морковь уперлась в простату, посылая волны дрожи по телу, и мужчина снова кончил.       Вздрагивая, Цижэнь поднялся с моркови. С громким и смущающим хлюпаньем корнеплод покинул тело мужчины. Обессиленный, Цижэнь лег на простыни. Перед ним лежал сборник правил, перепачканный семенем. Ухмыльнувшись, Цижэнь принялся слизывать беспорядок, который натворил. Хорошо, что он давным-давно наложил на книгу заклинание сохранности.       Немного позже Цижэнь убрал морковь и сменил простыни. Определенно, в юности без помощи предметов, используя только пальцы, он не мог испытать такого удовлетворения.       Сегодня он в который раз был благодарен Лань Ванцзи и Вэй Усяню за то, что в Облачных Глубинах появились кролики.