Сказки на самом деле правдивы

      Я сидела на стуле, на котором ещё недавно оказывала медицинскую помощь Изабелле Свон, которая в свой день рождения чуть не пострадала от рук вампира. Сейчас помощь требуется мне, потому что я не могу успокоить своё сердце, которое норовит вырваться из груди.       Прямо сейчас клан вампиров решает, что со мной делать: убить, или помиловать. Моя жизнь сейчас в опасности, и все потому, что я узнала то, чего знать не должна была, и все из-за моих любопытства и самоуверенности.       Я никогда не боялась людей, потому что знала: если бы всем было известно о моих способностях — они бы меня боялась; я могу без особого физического труда убить человека. Но те существа, с которыми я столкнулась сегодня, только выглядят как люди. Они — бессердечные, бессмертные, сверхбыстрые и сверхсильные, день им не страшен, и деревянным колом их не убить, по их словам, а самое ужасное — они питаются кровью. Каллены утверждают обратное, но откуда мне знать, что это правда? Что, если это их игра — напугать меня до смерти, а потом съесть?       Я должна. Должна попытаться выжить, ради родителей, ради бабушки и дедушки, ради себя самой. Я намерена бежать отсюда. Карлайла нет уже минут пять — неизвестно сколько мне ещё ждать пока они закончат — пять минут или час, но, возможно, именно этих пяти минут мне хватит, чтобы сбежать. Но для этого нужно успокоиться и сосредоточиться. Вдох-выдох. По крайней мере, я попытаюсь. Я взяла свой портфель с пола и начала тихо выходить из кухни в коридорчик, но мой замысел прервал доктор Каллен, идущий в сторону кухни — я вернулась на стул. Лицо его спокойно. Он подошёл ко мне.       — Эшли. Нам почти удалось договориться. Пройдём в мой кабинет и все обсудим. — говорил он спокойно и уверенно. — Розали и Эмметт не захотели присутствовать, они хотят помочь Джасперу прийти в себя, он очень переживает из-за случившегося. С нами будет Эсми, Элис присоединится позже.       Мы пошли в кабинет. Там висели старинные, мне неизвестные, картины, огромная книжная полка, изысканные стулья и рабочий стол из красного дерева. На одном из стульев, которые стояли перед столом, сидела Эсми, она улыбнулась мне в ободряющем жесте — я села на стул рядом и тоже послала ей лёгкую улыбку. Карлайл сел на стул за столом перед нами.       — В первую очередь мы хотим принести тебе извинения, ни ты, ни Белла не пострадали бы. — тогда ты все поймёшь, — Я кивнула, — Мои дети уже успели рассказать тебе, что мы не питаемся кровью людей, — я опять кивнула, — Не многие вампиры могут оказаться от людской крови, но такие, не считая нас существуют. Джаспер не так давно, как остальные, отказался от человеческой крови, поэтому ему ещё трудно держать себя в руках.       — Ему очень жаль, — добавила Эсми. Я улыбнулась ей, на неё невозможно сердиться.       Я решила узнать как можно больше информации о них.       — Кровь людей и животных так сильно отличается? — решилась спросить я.       — Очень сильно. Как бы тебе объяснить, — он на секунду понурил голову, — Пить кровь животных — всё равно, что для тебя есть только салат — чувство голода утоляет, но не даёт такого чувства насыщения и силы, как нормальная еда.       — Извините за неудобный вопрос, но если разница настóлько существенная, почему вы пытаетесь именно так? — опасный вопрос. Он сделал глубокий вдох.       — Я всегда любил людей и не хотел убивать их, так я и нашёл выход.       — А сколько вам лет? — вот тут действительно интересно.       — Триста шестьдесят шесть лет. — я вскинула брови, не ожидала, что ему так много лет.       — А как вы стали вампиром? Обрели семью? — потаенный вопрос о том, как размножаются вампиры.       Карлайл решил рассказать историю своей жизни. Его отец был священником. Он был очень консервативный. Ещё до того, как он обратился, он не принимал слепую веру отца, хотя почти за четыреста лет, по его словам, не усомнился в существовании Бога. Хм, верующий вампир. Ещё он, его отец, был кем-то типа охотников на ведьм и всякого рода нечисть. По его вине было сожжено множество неповинных обычный людей.       С возрастом он уже не мог сам заниматься "охотой" — и назначил сына на руководящую должность. Он не оправдывал его надеж, ожиданий, доверия... Не выдвигал обвинения без достаточных доказательств — отец был разочарован. Но однажды, благодаря смекалке, раскрыл настоящее логово вампиров, — на слове "логово" а голове всплыло воспоминание, что я тоже сейчас в "логове", хотя это "логово" больше походило на обычный людской дом.       Их логово находилось в городской клоаке¹; по ночам они охотились. Разумеется, собралась толпа с факелами и вилами. Карлайл с остальными "охотниками" поджидали неподалеку. Вскоре вышел один из вампиров. Он был стар и ослабел от голода. Он почуял их и предупредил криком остальных вампиров в логове.       Вампир побежал. Каллену тогда было двадцать три года, был здоровым молодым человеком, был полон сил и хорошо бегал — и первым бросился вдогонку. Он с легкостью мог сбежать, но, видимо, голод был слишком сильным — и он напал на "охотников". Доктор был его первой жертвой, потом остальные догнали их — он убил двоих и скрылся, прихватив с собой одного охотника. Каллен истекал кровью, пока остальные догоняли кровососа.       Он знал, что отец сожжёт трупы и все, чего касался вампир. Поэтому инстинктивно спас себе жизнь: уполз с переулка и спрятался в каком-то подвале. Три дня просидел там в полной тишине, посчитал чудом то, что его не нашли. А ведь и правда, удивительно, что его не нашли. Возможно подвал принадлежал какому-то одинокому дворянину или старику, раз продукты не приходилось доставать целых три дня       Осознав, чем он стал — не мог принять этого. По его словам, пытался всячески убить себя: прыгал с огромных высот, топился в океане — всё чедно. Морил себя голодом, несмотря на то, что был только недавно обращен,как он сказал, когда инстинкты и голод сильны, как никогда. Если это правда, то у него огромная сила воли. А ещё он чертовски бессмертен, даже раздражает.       Много месяцев подряд прятался от людей. Однажды мимо меня пробегало стадо оленей и, обезумевший от жажды, новорождённый вампир напал на них. К нему вернулись силы и желание жить (Хм, у меня тоже такое бывает, когда вкусно поем), в жизни появился просвет, он понял, что может существовать и не становится демоном. Да, демоном, вам не показалось. Он решил вплавь отправиться во Францию, переплыть Ла-Манш²...       Да, именно вплавь. Оказалось, что вампиры отлично плавают, не устают и дышать им не обязательно. То есть мне не казалось, что они иногда просто не дышат. Как же здорово, просто сказка. Они ещё и не дышат. Кажется, я даже в голове зарычала.       Он путешествовал по унивеситетам Европы. По ночам изучал музыку, естественные науки, медицины — и, наконец, нашёл свое искупление в том, чтобы помогать людям. Он считает, каждый должен иметь цель в жизни, или существовании...       — Искупление?.. — спросила я.       Карлайл считает, что он грешен? По его рассказам он никого не убивал. Надо отметить, что он очень терпеливо отвечает на все вопросы, даже если я иногда его перебиваю.       — Видишь ли, по всем данным мы прокляты уже за то, что существуем. Но, я всё-же надеюсь, что за старания нам воздастся. Наивно думать так, но всё-же...       — Не так уж и наивно. Тем более, если вы верите в Бога, и если верить Библии вы вполне можете быть... По крайней мере, если всё, что вы рассказываете правда, то вы вполне можете заслуживать искупления.       — Ты пока у меня вторая союзница в этом. Первая — Белла. — он улыбнулся.       — В семье с вами не согласны? — он вздохнул.       — Эдвард частично меня поддерживает. Он согласен, что Бог есть, рай и ад — существуют. Но в загробную жизнь для таких, как мы он не верит.       — Интересные размышления. А почему он считает, что для вас не загробной жизни? Даже в аду...       — Он считает, что мы не имеем душ, — я вскинула брови.       По этой логике мне место в аду. Нужно будет подумать об этом на досуге.       Когда он учился в Италии, узнал, что там тоже есть вампиры. Другие вампиры — более цивилизованные и образованные, чем те, что были в клоаке.       Он встал и подошёл к одной картине, и подозвал к себе. Эсми встала рядом с Карлайлом и приобняла его за плечи. Она ни разу не перебила его, она просто позволяла ему все рассказать. Он указал на четыре фигуры на балконе — среди них я узнала блондина, Карлайла. Он продолжил пояснять.       Он присоединился к клану Вольтури, они жили там уже ни одно тысячелетие. Он пробыл с ними недолго — несколько десятков лет — действительно, что для вампира десятки лет, когда они могут существовать тысячелетиями. Сначала он был очень восхищен их культурой и утонченностью. Но все же покинул их...       Он объяснил почему. Они не оставляли попыток "исцелить" его отвращение к "естественному источнику питания", как они это называли — людской крови. Они постоянно пытались переубедить друг друга и доказать свою правду.       Он покинул их и решил отправиться в Новый Свет³. Долгое время ему был страшно одиноко. Он мечтал найти вампиров, которые тоже не употребляют человеческую кровь... Долгое время поиски не приносили результата. За это время люди уже перестали верить в вампиров. Тогда он решил притворяться обычным человеком и заняться медициной, но всё равно не рисковал сдружиться с человеком. На сколько мне известно, доктор Каллен ещё и хирург.       — Вы ведь хирург. Как вы решились на это? В больнице в любом случае приходится работать с кровью.       — Видишь ли, за всё время я настолько научился сдерживаться, что кровь мне почти безразлична. Я почти не ощущаю запаха. — Я задумчиво кивнула. Удивительно.       Он дежурил ночами в больницах Чикаго, когда началась эпидемия испанки⁴. Тогда он начал обдумывал безумную идею о том, что если не сможет найти себе компаньона, то создат его. Он сам не понимал как дошёл до такого. Я бы просто умом тронулась, наверное.       Он постоянно был в раздумьях и не мог определиться, даже когда нашёл семнадцатилетнего Эдварда в больнице. Да, это уже интригует немного, хотя результат очевиден. Вампиры болеют, или он ещё был человеком? Скоро узнаю.       Эдварда уже перевели в палату к умирающий, никто уже не надеялся на его выздоровление. Его мать, Элизабет Мейсон, умирая, умоляла доктора Каллена спасти её сына... Его родителей он выходить не смог и осознавал, что Эдвард останется один, если выживет. Тогда он решил попытаться, попробовать...       Он стал первой частью семьи Калленов. Он его обратил. Укусил. Дальше была Эсми, а после Розали. Затем Элис и Джаспер.       — Миссис Каллен... Вы всегда казались мне матерью с большим сердцем.       — Спасибо, мне очень приятно это слышать. Я действительно отношусь к ним, как к своим детям. Я надеюсь, что ты отнесешься с пониманием к нашей семье.       — Конечно. Извините, за неудобный вопрос, но как вы встретились с Карлайлом?       — Всё в порядке. — Улыбнулась она мне.       Она росла в деревне в Огайо. Впервые встретила Карлайла в тысяча девятсот одиннадцатом году, ей тогда было всего шестнадцать лет. Она упала с дерева и сломала ногу — и попала в городскую больницу, потому что местный врач был в отъезде в другом городе. Карлайл занимался лечением. Он очень ей тогда понравился, она помнила его даже когда он уехал. То есть он не обратил её тогда.       Позже, когда Эсми исполнилось двадцать два года отец выдал её замуж... Он был молодым военным и отправился на Первую Мировую Войну, а когда вернулся...       Я неоднократно предлагала ей не рассказывать мне эту историю, было видно, что ей правда тяжело. Мне действительно не хотелось мучить её своим любопытством. В принципе, истории Карлайла мне достаточно. Но она выдержала       — Нет, всё в порядке, — Карлайл положил руку ей на поясницу. — Мне не сложно поделиться с тобой своей историей.       С войны её муж вернулся совершенно другим человеком. Он стал злым и жестоким. Начал регулярно избивать. Вскоре Эсми узнала, что беременна и решила сбежать с двоюродным братом в Милуоки, потому что не хотела, чтобы ребёнок рос в подобной обстановке. Но он нашёл её — она снова сбежала, на этот раз в Эшленд. Там устроилась на работу учительницы, чтобы хоть как-то содержать себя. В тысяча девятсот двадцать первом году, ей тогда было уже двадцать шесть, я родила сына, но... Через два дня он умер от лёгочной лихорадки.       В отчаяние она сбросилась со скалы. Что-что, а этого я услышать не ожидала. Она была присмерти, когда её отвезли в морг. Карлайл узнал её и обратил. Когда Эсми очнулась он все ей рассказал. Вскоре они поженились и у неё появилась семья и дети, о которых она всегда мечтала.       — Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое. Вы очень сильная женщина. Извините, что вам пришлось вспоминать это из-за меня.       Я действительно сочувствовала ей. Пережить избиения мужа и потерю желанного ребёнка.       — Не переживай. Прошло уже много времени с тех ужасных дней. Мы хотели рассказать тебе нашу историю, чтобы ты могла понять нас. И ещё раз попросить у тебя прощения, и не рассказывать об этом никому. — после начал говорить доктор Каллен.       — Это важно не только для нас, но и для твоей безопасности. Дело в том, что вампиры по правилам не должны рассказывать о своей личности людям.       — Правилам? Кто-то следит за этим?       — Да, Вольтури, — он опять указал на картину, — очень влиятельная семья. Они следят, чтобы правила не нарушались.       Тут мне объяснений не нужно, я и так поняла: нарушителей как-то накажут, а человека убьют. В моих же интересах держать это в секрете.       — Я действительно не расскрою вашу тайну, но... я хотела бы попросить вас сохранить мою.       — Разумеется. У тебя остались ещё вопросы? — он был готов ответить.       — Из всего я поняла, что вы обладаете суперскоростью, суперсилой и у вас очень чувствительность обоняние, ещё вам не обязательно дышать, вы неубиваемы и бессмертны — верно?       — Да, в этом плане мы очень отличаемся от людей, мы больше похожи на хищников. Мы можем видеть крайне мелкие частицы, видеть в темноте. Можем слышать то, что происходит за сотни миль от нас. Различаем миллионы ароматов.       — Про солнце — не правда?       — Частично. Мы не умрём из-за него, но оно может выдать нашу суть с потрохами, — я свела брови вместе, спрашивая: "Каким образом?" — Дело в том, что яд вампира, во время обращения делает что-то вроде кристаллизаци, поэтому наша кожа сияет на солнце и очень прочная. — То есть, как в моем сне? — Это сложно объяснить, но именно поэтому мы живём в Форксе, здесь почти не бывает солнца.       — Кристаллизация. Это значит, у вас нет крови?       — Нет. Функции крови заменяет яд.       — Ага. И осиновым колом вас не убьёшь? — он и Эсми слегка посмеялись. Решила спросить ещё раз, на всякий случай.       — Определённо нет. Вампиров чрезвычайно сложно убить. — предвидев мой следующий вопрос, он добавил, — Только если разорвать на мелкие кусочки и сжечь.       — Эдвард читает мысли. Всё вампиры это умеют?       — Нет, не все. Эдвард — единственный такой. У вампиров в принципе очень редко встречаются дары. У нас нет точного объяснения почему у некоторых вампиров есть дополнительные способности. Но мы имеем теорию, что дар — это тоже усиленная способнось вампира. Мы предлагаем, что Эдвард может читать мысли, потому что в человеческой жизни был очень проницательным. — Интересная теория.       — А у остальных членов вашей семьи есть дары?       — У Джаспера — он эмпат, может управлять эмоциями. — Забавно. Всегда, когда я нервничала и появлялся Джаспер, я ощущала спокойствие. Значит, это все была его работа, — У Эмметта, наверное, бóльшая физическая сила, чем у других вампиров, — не удивительно, — А Элис может видеть будущее. — Как только Карлайл договорил в помещение вошла Элис.       — Я как раз вовремя. — Элис была хмурой, но с обычной для неё грацией села на стул.       — Так ты видишь будущее?       — Именно так.       — Не сочти грубостью, но...       — Почему я не увидела, то что Джаспер сорвётся? — я кивнула, — Потому что это не так работает. Будущее зависит от принятых человеком решений и постоянно меняется в зависимости от приятных решений. — Звучит логично, — Обычно я вижу только то, на что я настроена, либо что-то очень важное.       — Поэтому ты не увидела этого.       — Да. Но ещё, потому что ты была там.       — Я?! — А я-то тут причём?       — Да, ты. — Она не злилась но была раздражена, — Видения не чёткие, когда ты рядом. И твоё будущее я тоже увидеть почти не могу. — чувствовалось, ей это не нравится.       — Почти?       — Да, почти. Дело в том, что с тех пор как ты появилась, я стала видеть будущее Беллы по-другому. Есть такие видения, которые исполнятся в любом случае, потому что так предначертано. Такое видение Беллы изменилось, когда ты приехала, — я свела брови вместе, — В нём я вижу тебя и Беллу, ощущаю какую-то связь между вами, — она сама недоумевала, — Мы позволили себе сблизиться с тобой из-за этого. Я уговорила Эдварда позволить это, потому что пыталась понять природу этой связи, но до сих пор это не случилось. — я задумчиво "угукнула". Услышанное навело меня на другой вопрос.       — Эдвард не может читать мысли Беллы, но ты можешь видеть её будущее. Моё будущее ты видеть не можешь, но Эдвард может читать мои мысли. Как это работает?       — Эдвард воздействует на мозг. Видимо, мозг Беллы устроен как-то необычно, что создаёт приграду для дара Эдварда. Я же могу видеть ближайшее будущее даже конкретного предмета, комнаты, того у чего нет мыслей. Решения Беллы влияют на её тело в том числе. То есть Эдвард воздействует на мозг, а я на тело, поэтому так происходит.       — Угу, — сложно, но понять можно.       — Я долго думала на счёт тебя. Думаю это потому, что ты необычный человек. Ты не похожа ни на нас, ни на людей. Твою тело работает по другому. Когда ты сосредоточена Эдвард не может читать твои мысли. Мы думали и об этом. Думаю в эти моменты твоё тело и мозг как-то особенно связаны, поэтому твой мозг возносит какой-то заслон.       — Это чертовски сложно. — я решила перевести тему, потому что умеет уже мозги плавятся, — Джасперу уже лучше?       — Не очень. Он очень переживает, винит себя во всём. — Элис как будто переживала вместе с ним. Я поджала губы и кивнула.       — Уже поздно. Мне пора домой. — я обняла Эсми на прощание, — Спасибо за вечер, — как то неловко сказала я.       — Это тебе спасибо за понимание, — Эсми улыбнулась, — Элис, отвезёшь Эшли домой?       — Конечно.       Я была не против. Если бы они хотели меня убить — я бы уже была мертва. Было уже темно и я представить себе не могла, как долго искала бы тот проход среди деревьев, и как долго я бы шла домой. Мы ехали, слушая музыку по радио; на прощание мы обнялись, она была такой же хмурой. Когда я пришла домой я никому ничего не рассказывала, не ела, я просто легла в постель и уснула. Голова раскалывалась. Я решила оставить все размышления на завтра. Я жива — и это главное.