-Да я правда гей!! -Замечательно! -Ч-что? В смысле?!

Про то, что Тэхён проебался уже банально, но все еще актуально. Тэ не находит себе места с последнего сеанса с Чоном. Мозоли на руках не дают нормально держать ручку, а набор трусов нужно дополнить, потому что не успевает их стирать. Шутка ли просыпаться по 2-3 раза за ночь с мокрыми от снов трусами?! Он уже смотрит на свой член и диву ему дается, сколько, блять, можно вставать?! Тэхён устал. Он измучил себя мыслями, догадками, предположениями. Измучил теориями о том, натурал Чон или всё-таки гей. Потому что его поведение совсем не нормальное. Его взгляды и слова совсем не натурала. Хотя, может, это часть его терапии? Добить Тэхёна двусмысленными фразами, намеками, сексуальными жестами, тяжелыми взглядами. Узнать, точно ли он гей. А Тэхён гей самый настоящий. И ему от этой «терапии» плохо до безумия. Плохо от того, что он на все это реагирует, в себя впитывает, через себя пропускает. Он реагирует на Чона как на наркотик, мысли только о нем. И Тэхёну плохо. Потому что он понимает, что ДАЖЕ ЕСЛИ его доктор гей, то навряд ли он западет на него. Зачем ему неопытный Ким-девственник, который ничего не умеет и не знает, да еще и разница в возрасте довольно большая, хотя и не катастрофическая. Лет 7-8, если предположения Тэхёна о возрасте его доктора правильные. Для него он просто подросток, мать которого немного сошла с ума от гейства сына, заплатила за сеансы и сказала вывести Тэ на «чистую натуральную воду». Еще два сеанса и все. Это все закончится. Не будет больше встреч и разговоров, не будет больше Чона. Тэхёну плохо от этой мысли, физически больно. Потому что сегодня утром, когда он проснулся, то понял, что безумно соскучился по своему «темному доктору», и похоже влюбился. Влюбился в голос, в тело, в глаза и губы, но не только. Ему стало интересно, где живет Чон (возможно, со своей девушкой, мать ее так-перетак!). Чем он увлекается? Что любит, что не любит? Какую музыку слушает? Какое его любимое блюдо? Интересно абсолютно все. И от этого больно, потому что узнать не получится, не суждено. Ведь он помнит, еще два сеанса и все. Его мысли в голове летали одна за другой, но все кружились вокруг Чона. Вот например, из последнего. Доктор говорил, что Ким не первый гей, с которым он работает. Интересно, все геи залипали на его доктора? Ответ очевиден - естественно! Потому что невозможно любить мужиков и пройти мимо этого. Интересно, они тоже фантазировали, страдали? Может есть где-то общество «анонимных геев-чонгуковцев», где они собираются и плачут. Или сообщество какое в соц.сетях? Ким бы присоединился, потому что плакать очень хочется. Тэхён посмеялся над своими мыслями, посочувствовал своим собратьям-геям, побывавшим в кресле Чона-натурала, и мысль думать закончил. Но пришла другая, не новая, но самая важная. Натурал? Или нет? Так хотелось спросить, просто взять и спросить напрямую, но Тэхён понимал как это глупо. Во-первых, не факт что ответит. Во-вторых, если ответит что нет, я натурал, и посмотрит еще так сочувственно, типа, извини, парень, не для тебя мой член, будет еще хуже. В-третьих, если скажет, что да, я гей, и ухмыльнется, как обычно пихнет свой блядский (по-любому божественный) язык за щеку, и даст просто понять, что и в этом случае член его не для Кима. Тогда будет хуже еще в тысячу раз. Ведь Чон взрослый, и если бы имел виды на Тэ, то что-нибудь, да предпринял. Все эти мысли просто не выходят из головы. Тэхён даже физически плохо чувствует себя. И выглядит он неважно. Взгляд пустой, круги под глазами, улыбки нет. И сейчас, собираясь на сеанс, ему совершенно все равно как он выглядит. Не перед кем там красоваться, да и не хочется. А смысл? Его нет. Поэтому он надевает синие джинсы, белую футболку, черную толстовку на молнии с капюшоном. Волосы в творческом беспорядке, челка как всегда на глазах. Надев спортивную куртку и зимние кроссовки, он выходит из дома. Тэхён сегодня не переживает и не волнуется, на это просто нет сил, ни моральных, ни физических. Ему просто осталось пережить два сеанса. И все. _________________ — Здравствуй, Тэхён. Проходи, садись. Доктор Чон уже сидит в своем кресле возле журнального столика, и жестом указал Киму на кресло напротив. — Добрый вечер, доктор Чон. Тэхён, еле передвигая ноги, подошел и сел в кресло. Тяжело выдохнул, сложил руки на груди и посмотрел на Чона. Как всегда охуенен, как всегда залипательно идеален. Черные брюки, белая рубашка. Из нового — галстук. Черный, с ярко-красными карточными мастями. Красные пики, бубны, черви и крести раскиданы хаотично по всему галстуку, узел слегка расслаблен. — Как дела? Как настроение? — Нормально. Голос прозвучал как-то безжизненно, что не ускользнуло от внимательного доктора. Черные глаза слегка сузились, взгляд стал более цепким. — Уверен? По тебе не скажешь. — Что, хреново выгляжу? — усмехнулся Ким. Черная бровь поднялась вверх, выражая удивление, видимо от ответа. — Да, хреново. Но все равно очень привлекательно. Вот зачем? Зачем, блять, это говорить?! Тэхён рассмеялся, опустив голову вниз. Он просто издевается, вот и все, ничего более. Собравшись с силами, Тэхён поднимает взгляд и спокойно отвечает: — Все нормально, правда. Просто сейчас очень много зачетов перед каникулами, и я измотан. Мало сплю и отдыхаю. Поскорей бы все это закончилось. Внимательный взгляд, поджатые губы. Сразу видно, не поверил ни единому слову и дал это понять. А Тэхён и не надеялся, ему все равно. — Не беспокойся, Тэхён, скоро это закончится и все будет хорошо. Опять захотелось рассмеяться, истерически, прям в голос. Знал бы Чон о чем говорит… — Ага, — просто кивнул Тэхён. Затем выдохнул и спросил: — О чем сегодня поговорим? О позах? О кинках и фетишах? Или может о сексуальных фантазиях? Чон улыбнулся, прошелся языком по верхним зубам, а затем прикусил кончик языка. А один Ким Тэхён чуть не скончался в своем чертовом кресле. Он опять это делает, боже, блять! Одна улыбка, пара движений языка, и все, у Кима тахикардия и стояк («никогда не думал, что эти два явления могут сочетаться»), слава богу, скрытый толстовкой. — А ты хочешь об этом поговорить? Голос тихий, вкрадчивый и нереально сексуальный. Так шепчут что-то на ухо во время секса (Ким точно не знает, но предполагает), чтобы завести партнера еще больше. И партнер заведен, очень заведен, Чон отлично справляется. — Если надо, — прохрипел в ответ Тэхён. Они смотрят друг другу в глаза уже секунд двадцать, и эти секунды, кажется, самые долгие в жизни Тэхёна. Черные глаза напротив плавят, возбуждают, будто что-то обещают, будто знают все-все. И Ким не может даже нормально вздохнуть. Такое ощущение, что змея поймала взглядом свою жертву и не отпускает. И когда Тэхёну кажется, что он больше не выдержит этого напряжения и просто грохнется в обморок, Чон резко дергает головой в бок, не отводя взгляда, приподнимает подбородок и говорит: — Сегодня — не надо. Сегодня у нас более безобидные темы. Ким с трудом сглатывает, переводит взгляд на свои кроссовки и громко выдыхает. Чон встает с кресла, и кинув «Я сейчас вернусь», выходит из кабинета. Когда дверь за ним закрылась, только тогда Ким почувствовал, что его отпускает напряжение. На столике стоит графин с водой и стаканы. Тэхён хватает графин и один стакан и наливает себе воду. Руки трясутся так, что удивительно, как он не разбил и стакан, и графин, и сам столик. Жадно выпив один стакан, он наливает второй и пьет уже более спокойно. Тело начинает расслабляться, и Ким, откинувшись на спинку кресла, переводит взгляд на сверкающий город за окном, и снова думает. И как это понимать? Все это не просто так! Этот взгляд просто чуть ли не разорвал его на части своим сексуальным напряжением. Это уже не его подростковые выдумки, все довольно прозрачно. И что ему об этом думать? Но то, что Чон гей в процентах перевалило больше, чем было раньше. Просто так такого не бывает. Дверь открывается минут через пять, и возвращается доктор Чон. Он тоже уже более собран, только узел галстука расслаблен еще больше. Ким даже усмехнулся про себя. Неужели его «темный доктор» тоже немного прочувствовал то напряжение, которое ощущает Тэхён в его присутствии? Это даже порадовало и приподняло настроение. Чон сел обратно в кресло, взял ручку и блокнот со столика и сразу перешёл к делу. — Перед тем как мы начнем, нам нужно кое-что обсудить. Помимо сегодняшнего сеанса у нас остался еще один, последний. Завтра у меня будет разговор с твоей матерью, мы уже договорились, и она согласилась. — Правда? — Да. Тэхён широко улыбнулся. — Я очень рад, надеюсь ей это поможет принять меня. Чон улыбнулся в ответ. — Я тоже, Тэхён, я тоже. Сделаю все возможное. — Спасибо. — Еще рано говорить спасибо. — Все равно спасибо. Доктор лишь улыбнулся и продолжил: — А вот когда нам с тобой назначить последний сеанс я все никак не могу определить. Сейчас конец года, и я подвожу итоги, стараюсь закрыть небольшие дела, как твое, например, чтобы не переносить их в новый год. График очень плотный, мне даже придется работать 31 декабря. Я почти всех своих клиентов распределил, но что делать с тобой я не знаю. Осталось два «окна». Одно 30 декабря вечером, второе 31 декабря в обед. Но из твоей карты я знаю, что у тебя день рождения 30-го, и по-любому у тебя есть планы, я пойму если этот вечер ты не сможешь выделить под наш сеанс. Но сможешь ли ты на следующий день прийти ко мне? Или все же придется все откладывать на новый год, и закончить уже после праздников. Что ты думаешь? Тэхён задумался. Он не хочет все это затягивать. Это должно уже закончиться. А все праздники мучаться от мысли что его ждет еще одна встреча с Чоном не хотелось совсем. Поэтому он выдохнул и ответил: — На самом деле никакого праздника на мой день рождения не будет. С друзьями мы собираемся 1-го числа и уедем на несколько дней в загородный дом к другу, там мы и решили отпраздновать мой день рождения. А с родителями мы просто посидим за столом в этот день, папа как раз возвращается послезавтра. Я думаю, мы сможем посидеть до нашего сеанса и я приеду к вам. Тоже не вижу смысла растягивать все это. Во сколько я должен приехать? — В восемь, как обычно. — Договорились. — Ты уверен? — Да, абсолютно, — кивнул Тэхён. — Отлично, — улыбнулся Чон и что-то пометил в своем блокноте. - Теперь перейдем непосредственно к теме сегодняшнего сеанса. Это твои родители. Тэхён немного напрягся и кивнул. — Реакцию твоей мамы мы уже видели. Завтра я с ней поговорю, попытаюсь выяснить как сейчас она к этому относится, и постараюсь помочь ей принять это. Что насчет твоего отца? Как ты думаешь, какая у него будет реакция? Тэ медленно выдохнул и начал рассматривать свои пальцы. Конкретного ответа не было, поэтому он просто начал озвучивать свои мысли. — Мой отец довольно спокойный человек. Но если ему что-то не нравится или он с чем-то не согласен, переубедить его практически невозможно. Именно это меня пугает. Если с самого начала он не примет мою ориентацию, то навряд ли изменит мнение через месяц, год или пять лет. Когда мама все узнала, именно звонком отцу она меня и шантажировала на то, чтобы я согласился на ее условия. У нас в семье никогда не обсуждалась данная тема, не было сыновей и друзей родителей, которых можно было бы обсудить на тему сексуальной ориентации. Поэтому я совершенно не представлял их реакцию на все это. Я не планировал им открываться в ближайшие годы, хотел поступить в университет, переехать жить отдельно. Там скрывать все это было бы намного проще. Возможно когда-нибудь я решился бы открыться им, но сначала проверил бы почву, зашел издалека, а потом принял бы решение. Но вышло все по-другому. Не знаю, может между собой они и обсуждали эту тему, раз мама так пугала меня отцом, или просто блефовала, я не в курсе. Доктор Чон смотрел в окно, закусив нижнюю губу, будто что-то обдумывая. Затем вновь повернулся к Тэхёну и задал следующий вопрос: — Если допустить ситуацию, в которой твои родители не примут тебя, каковы будут твои действия? Тэхён нервно рассмеялся и потёр ладони об джинсы. — А что я смогу сделать с этим? Натуралом я не стану. Перешагнуть через себя, найти девушку и попытаться как-то заделать ей ребенка в угоду родителям тоже не смогу. Если они не примут меня, это будет их решение, повлиять я никак не смогу. Буду жить своей жизнью. У меня есть друзья, которые меня поддержат. Конечно, было бы легче если бы был рядом и любимый человек, который сказал бы, что мы через все пройдем вместе, но увы. Его нет. Надеюсь в будущем… Он будет. Горло сильно сдавило, в глазах защипало. Тэ опустил голову и медленно выдохнул. Тяжело, очень тяжело. Сейчас он действительно ощущал себя на приёме у психолога, который выворачивает наизнанку все чувства и эмоции. Доктор Чон встал, налил стакан воды и подошел к Тэхёну. Ким увидел сначала его ноги и черные ботинки, а затем и его всего, когда он присел перед ним на корточки. Протянув стакан воды, он сказал: — Выпей. Тэ принял стакан и медленно осушил. В это время Чон протянул руку и запустил пальцы в его волосы, легко массируя кожу головы. Тэхён тихо выдохнул и прикрыл глаза. Было так приятно, что словами не передать. Это не было сексуально или вызывающе, просто нежно, успокаивающе и по-доброму. — Все будет хорошо, Тэ, — прошептал Чон. Ким открыл глаза и посмотрел на него снизу вверх. Этому человеку хотелось верить. Сейчас в его глазах было столько уверенности и силы, что сомневаться в его словах было невозможно. — Да, — выдохнул Тэхён. Чон мягко улыбнулся и вернулся на свое место. Без его руки в своих волосах Тэ сразу стало очень холодно и пусто. — И еще один вопрос. Какой все же реакции ты ожидаешь? — Раньше я думал, что родители смогут меня принять. У нас дружная семья, мы любим друг друга и всегда поддерживаем. Но после реакции мамы я уже ни в чем не уверен. Она практически не общается со мной и не смотрит на меня. Хотя в последние пару дней стало вроде лучше, но все равно есть это напряжение и оно давит. До этого я никогда не думал, что родители смогут отвернуться от меня, сейчас я в этом уже сомневаюсь. Кажется, что уже никогда не будет так как раньше. Чон молчал около минуты. Затем отложил блокнот и ручку на столик и, посмотрев на Тэхёна, сказал: — Многие родители, на самом деле, не могут принять ориентацию своих детей, как они считают, неправильную ориентацию. И чаще всего им либо противно, либо сразу вспоминаются внуки, которых они не дождутся, либо переживают что скажут другие, друзья и родственники. Но немногие из них задумываются о чувствах своего ребенка, каково ему будет, если семья от него отвернется, откажется. Ведь это действительно не болезнь, человек такой, какой он есть. Жаль, не все это понимают. Я обещаю тебе, Тэхён, что сделаю завтра все, что от меня зависит, чтобы твоя мать поняла, что вне зависимости от своей ориентации, ты все также остаешься ее сыном, и всегда им будешь. И я очень надеюсь, что когда завтра она вернется домой, она крепко обнимет тебя и скажет что очень любит тебя, несмотря ни на что. «Главное, не разреветься, главное не разреветься!» Вот о чем думал Ким, когда посмотрел на потолок, запрокинув голову, и часто-часто моргал, пытаясь сдержать слезы. Больше всего сейчас хотелось кинуться к Чону, обнять крепко-крепко и разрыдаться у него на груди. Как можно быть таким? Таким идеальным? — Черт, — выдохнул Тэ, сдерживая всхлип, — а вы и правда настоящий психолог. Доктор тихо рассмеялся. — Ты только сейчас это понял? Табличка на моей двери тебе ни о чем не сказала? Тэхён тоже рассмеялся и посмотрел на Чона. — Мало ли где и что может быть написано. — Действительно, — фыркнул Чон. — На этом мы закончили. На последнем сеансе мы проведем парочку тестов ну и подведем итог нашим встречам. — Тесты? — рассмеялся Ким. — Серьезно? Есть тесты, которые могут определить в человеке гея? — Да, есть такие, Тэхён. — Очень интересно. — Они на самом деле очень интересные, надеюсь тебе понравится. И снова оно, напряжение. Как он это делает? Одна фраза, сказанная с определенной интонацией, и все, Тэхён уплыл, Тэхёна не ищите. — Ага, — это все, что Ким смог выдавить из себя. — Это все? Я могу вызывать такси? — Да, все, мож… — начал говорить доктор, вставая с кресла, но резко остановился. — Подожди, какое такси? Разве тебя не мама привозит и забирает? — Да, обычно мама, — отвечает Тэ, уже заказывая такси в приложении. Ожидание 15 минут. Нормально. — Но сегодня она в ночную смену, поэтому я сам. Чон молчал недолго, секунд 10, а потом заявил: — Отменяй такси, я отвезу тебя. Тэхён поднял на Чона удивленный взгляд и моргнул пару раз. Такого он точно не ожидал. Доктор при этом спокойно подошел к своему столу, стянул свой галстук и начал наматывать его на ладонь, смотря на Кима. — Отменил уже? Тэхён все моргал и не знал что сказать. Все же как-то промямлил: — Зачем? — Что «зачем»? Это бесплатно и удобней, чем на такси. Тем более нам по пути. — Д-да не надо, спасибо, я сам. — Зачем ты споришь? — вскинув бровь, усмехнулся Чон. — Как-то неудобно, вы не обязаны… — Кому неудобно? — спокойно продолжил он, перематывая галстук уже на другую руку и натягивая ткань сильнее. — Ну, вам. Не хочу отнимать ваше время. Ким посмотрел на этот галстук и облизал губы. В голове промелькнула картинка, как Чон связывает этим галстуком ему руки и жестко трахает его в своей машине. Так, стоп, не время. Мотнув головой, Тэхён попытался сбросить наваждение. — Тэхён, я сам сказал что отвезу, сам сказал, что нам по пути, значит мне это удобно, отменяй такси. Не вопрос, не предложение. Просто факт. Это почему-то возбуждало, то как он командует. Член в штанах заинтересованно дернулся. Чон сложил, наконец, этот проклятый галстук в карман пиджака, который надел, не застегивая пуговиц. Он взял со стола ключи, мобильный, какую-то папку и подошел к Тэхёну. — Пойдем. — Я не думаю… — Ты опять споришь со мной? Отмени такси и пошли. Захотелось съязвить, поэтому язык сработал быстрее чем мозг, и… — Конечно, папоч... Мозг хоть и включился, но поздно. Слово хоть и не закончено, но это уже и не надо, все и так ясно. Тэхён так и застыл с открытым ртом, не зная как это исправить. Краска бросилась в лицо, уши загорелись. Блять, Ким, какой же ты дебил, боже, таких больше нигде не найдешь. Чон подошел ближе, черные глаза сверкали, чертята в них во всю веселились. Толкнув язык за щеку, он сказал: — Я запомню. Поехали. Развернулся и вышел из кабинета. Тэхён ни жив ни мертв пошел за ним. Блять, как же стыдно, как теперь с ним ехать в одной машине. Сука, как можно было такое ляпнуть, вслух, папочка, блять!!! Ким вошел в лифт и встал рядом с Чоном. Тот спокойно проверял что-то в телефоне, будто ничего и не случилось. Может, и на самом деле, ничего страшного? Он же, наверное, понял, что это шутка, сарказм, ха-ха. И не понял, что именно так хочет к нему обратиться Ким с первой их встречи. Только вот интересно, что именно его «темный доктор» решил запомнить? _________ Тэхён нервничал. Нет, не так. Тэхёна потряхивало. Они ехали в машине Чона, огни мелькали за окном. Чон находился так близко, что понятно почему Тэхёна потряхивало. Машина была просто класс, BMW представительского класса, одна из последних моделей. Когда Ким ее увидел, захотелось запищать, как девчонка. Вообще Тэ сейчас себя так и ощущал, как девчонка, которую подвозит домой парень, который ей сильно нравится. Осталось только закричать «Ты такой классный, оппа», и все, вылитая девчонка. Поэтому Тэхён решил взять себя в руки как настоящий мужик, и позалипать на своего доктора и на то, как он ведет машину. А залипнуть есть на что. Чон сидел расслабленно, чуть расставив ноги, двумя руками держа руль ближе к низу. Лицо сосредоточенное, взгляд прямо на дорогу, иногда переводит его на зеркало заднего вида, и обратно. Ему идет быть за рулём, ему идет эта машина, решил Тэхён, и словил новый фетиш на этого мужчину за рулем. Сам Ким просто откинулся на спинку кресла, повернул голову в его сторону и смотрел прямо, не скрываясь. Ему было все равно, что возможно это странно (хм, возможно?), но он ничего не мог с собой поделать, не мог оторвать взгляда. Да и не хотел. — Почему ты так смотришь на меня? — спросил Чон, нарушив тишину. — Не знаю. Просто я первый раз вижу вас вне вашего кабинета, и это очень необычно. Вам идет быть за рулем. Доктор фыркнул и усмехнулся. — Ты же не думал, что я живу в своем кабинете. А еще я ношу другую одежду, кроме костюмов и рубашек. — Пф, а вот это уж вряд ли. В это я точно не поверю. Чон рассмеялся в голос, чуть запрокинув голову. А Тэхён любовался и понимал, что влюбился, да. Влюбился, и это полный крах, и ничего ему эти чувства кроме боли не принесут. Но об этом ему не хотелось сейчас думать, сейчас ОН рядом, и это уютно, тепло. Для полного счастья не хватает только его крепкой руки на бедре Кима, но это уже что-то из фантастики, понимал Тэ, поэтому зацикливаться не стал. - Чем ты хочешь заниматься, когда закончишь школу? Кем хочешь стать? — Я люблю рисовать, у меня хорошо получается, поэтому хочу поступить в академию искусств. — Серьезно? — спросил Чон, кинув на него взгляд. — Рисуешь? А меня нарисуешь? Стандартный вопрос к художникам, я знаю что банален, извини. "Я уже. Раз 70", — чуть не сорвалось с губ, но на этот раз мозг не подвел и заткнул рот. — Могу, конечно, почему нет. Мужчина усмехнулся и кивнул: — Договорились. — А почему вы решили стать психологом? Чон цокнул языком и ответил: — С детства хотел быть врачом. Но я не люблю кровь. Нет, это не фобия, это просто не нравится, поэтому многие специализации прошли мимо меня. Думал сначала стать педиатром, детей я люблю… «Боже, он еще и детей любит, — пропищал в голове Тэхёна маленький гей, хлопая в ладоши, — он точно идеален, таких просто не бывает». - … Но потом решил, что хочу работать именно с мозгом человека, решать моральные проблемы, а не физические. Чаще всего их даже сложнее решить, а можно не решить никогда. Тэхён впитывал как губка, ловил каждое слово, хотел знать о нем все-все. Слушать его голос, ловить блики огней в его глазах, зависать на его улыбку. Хотел это все всегда. — Родители меня поддержали, они сами врачи. Мама кардиолог, папа хирург. Я люблю свою работу. А Ким глупо улыбался и слушал. Чон повернулся и спросил: — Что? — Ничего. Просто это хорошо, когда человек доволен своей профессией, значит он будет делать свою работу усердно и с любовью. Доктор вновь повернулся к Тэхёну и сказал: — Ты прав. Они подъехали к дому Тэ, тот указал возле какого подъезда остановиться. Натянув на голову шапку, Ким повернулся к водителю, улыбнулся и сказал: — Спасибо, что подвезли. — Не за что. — Спокойной ночи, доктор Чон. Чон медленно наклоняется к Тэхёну. Он сейчас очень близко. Если Ким подастся вперед буквально на 2-3 сантиметра, он коснется губами его сережек в правом ухе. Время будто замедлилось, а Тэ даже не уверен, что его сердце бьется. Легкий запах парфюма Чона туманит мозг, сознание кажется уплыло куда-то. Тэ слышит звук открывания дверной ручки, холод начинает заползать в машину. Чон поворачивает лицо к Тэхёну, они сейчас практически вплотную друг к другу, и выдыхает ему в губы: — Спокойной ночи, Тэхён. Затем медленно возвращается на свое место за рулем. _________ Тэхён совсем не помнит как добрался до дома. Вроде он вывалился из машины и кое-как дополз до своей квартиры. Более или менее он пришел в себя когда допивал третий стакан воды. А хотелось не воды, а чего-то покрепче, градусов так на 40 крепче. Когда в мозг вновь начал поступать кислород, и голова начала кое-как соображать, в ней крутился только один вопрос: «Что это? Что это было? Что это, блять, было?» Ответов не было, тело чувствовалось как ватное. Так близко, он был так близко, что в один момент мелькнула мысль что все, сейчас поцелует. Но «темный доктор» все так же играет, а Тэхён все так же зарабатывает седые волосы в свои ранние годы. Одно Ким понял точно, все это не так просто. Нельзя себя вести так, нельзя так смотреть, если человек тебе не интересен. Так не бывает. После душа Тэ завалился на кровать и уставился в потолок. В голове белый шум и перекати-поле. Видимо, шок еще не прошел, все как в прострации. Черт, близко, он был так близко… Тэхён заскулил и перевернулся на бок, поджимая под себя подушку. Он прекрасно знал, что будет ему сегодня сниться. Черный BMW, Чон, секс. Да блять, после посещения такого психолога ему точно понадобится психолог. _____________ На следующий вечер Тэхён сидел у себя в комнате и готовился к зачету, когда в его комнату постучала мама и тихонько приоткрыв дверь, спросила: — Можно? Тэ не слышал как она вернулась с сеанса доктора Чона, поэтому удивился, увидев ее, но сразу ответил: — Да, мам, конечно, заходи. Он отложил на кровать учебник и посмотрел на маму. Она тихонько прикрыла дверь. Затем подошла к кровати, присела возле его коленей и сжала одно из них в своей руке. — Я только что вернулась от доктора Чона. — Да, я понял. Тэхён нервничал. Он не знает, к чему пришла его мама, и что именно она хочет ему сказать, поэтому боится сейчас очень сильно. — Он мне многое объяснил. О тебе. О всей ситуации в целом. Он заставил своими словами устыдиться саму себя. Такой молодой, как ему это удалось… Ким усмехнулся. Что-что, а Чону всегда есть что сказать. — Я его слушала и понимала, какая же я плохая мать. Я так закопалась в себе, так пыталась найти в чем именно проблема и как ее решить, что совсем забыла о тебе, о том, что ты мой сын, мой любимый сын. Что это тебе нужна поддержка и разговор по душам. Я так жалела себя, что совсем не подумала пожалеть своего сына, который все эти дни был один. Я бросила тебя. Я… я... прости меня, ТэТэ. Сможешь ли ты простить меня? Слезы лились из глаз мамы, так же как и у Тэхёна. Он бросился ей в объятья и крепко сжал, так же как и она его. Он вдыхал родной любимый запах, который для него обозначал дом, тепло и уют, не мог надышаться, и понимал, что счастлив. — Мамочка, мне не за что тебя прощать. Просто… Просто будь всегда на моей стороне. Я так тебя люблю. - Сыночек, конечно, конечно я всегда буду с тобой, прости меня, пожалуйста. Это твоя жизнь, ты уже взрослый, я должна это принять и понять. И я это сделаю, я уже это делаю. Но я точно больше не хочу быть для своего сына просто соседкой, а в один прекрасный день ты просто выйдешь за дверь и не вернешься. Из-за меня, потому что я не приняла. Этого не будет. Прости меня, прости. Она хаотично целовала сына в лицо, одновременно вытирая ему слезы. А Тэхён улыбался и не мог поверить в то, что это реально. Будто огромный груз свалился с плеч, цепь, которая сжимала сердце, лопнула, и вновь можно нормально функционировать. Он обязательно должен отблагодарить своего доктора. — Пойдем на кухню, я купила твой любимый тортик. — Пойдем, конечно, но сначала, мама, скажи. А как с папой, скажем ему? Мама закатила глаза: — Пф, папа. Папа все уже знает, я ему еще в тот вечер позвонила, когда была в откровенном шоке. Он назвал меня истеричкой, сказал успокоиться, и не лезть в твою личную жизнь, ведь это твое дело с кем ты спишь, с мальчиками или с девочками. Тэхён потерял дар речи, и просто хлопал губами, как рыба. Затем пропищал не своим голосом: — Но мама! Ты же сказала… — Что «мама»? Я была в панике, я думала решить эту проблему так же, как решаю все и всегда. Разум затуманило и меня понесло. Извини меня. Тэхён не злился, правда, он просто был счастлив что все это закончилось. — А доктор Чон на самом деле замечательный, не зря я его выбрала, только положительные отзывы, настоящий профессионал. Все объяснил, по полочкам разложил, на каждый вопрос ответил, советов надавал. Прекрасный мужчина. Была бы у меня дочка, я бы ее за него замуж выдала. Она замолчала, прищурилась, и, окинув сына взглядом, спросила: — Слушай, ТэТэ, а он случайно не гей? Ты не в курсе? Тэхён моргнул пару раз и просто заржал в голос.