В постели с собой

Я помню все как в тумане. Был дождливый осенний день, когда мне сказали о Его смерти. Небо плакало вместе со мной, а я, свернувшись калачиком, лежал на кровати, содрогаясь от рыданий. Я любил Его, хоть Он и не знал об этом. Я мечтал, что когда-то осмелюсь подойти к Нему и признаться, но эта смерть оборвала мои мечты, стерев в пыль и развеяв над землей. В эти дни мои эмоции метались с такими резонансами, что становилось страшно за свою психику. Я думал, умри я прямо сейчас — это не вызвало бы у меня ни капли сожаления. Я проклинал всех тех, кто были рядом с Ним и не уберегли Его. Я страдал, изводил себя и на глазах таял, будто восковая свеча. Мне было не до еды и не до питья. Работу и учебу я забросил. И стал тенью человека. Прошла неделя таких мучений, и уже не было слез, только сердце глухо и надсадно болело. Силы покинули тело. Никто не тревожил меня и не приходил: я снимал однокомнатную квартиру, и все мои друзья и близкие знали, что я не люблю гостей без приглашения. Иногда мне кто-то звонил — видимо, с работы. Но я игнорировал телефон, про себя проклиная его дребезжащий, такой отвратительный звук. Я просто лежал, и все. ...Не помню, в каком возрасте у меня в голове завелось мое альтер-эго. Сколько я себя знаю, я жил с ним. В сознании он занимал почти половину, являясь темной, отрицательной сущностью, отражением моего существа. Когда мне в голову лезли плохие мысли, я одергивал именно его, считая, что эти мысли — его рук дело. Не мои. Когда он начинал фантазировать о всяких мрачностях, жаждать убийства, или ненавидеть кого-то, я, словно плетью, пресекал подобное, коря его за своеволие. Любые диалоги и беседы внутри моего сознания проходили с его непосредственным участием: он язвил, мрачно подшучивал, переводил мысль в новое русло. Возможно, он был просто мной. Но я его уже давно обособил, как отдельную личность. И вот, пребывая в состоянии ужасной апатии и черной депрессии, я даже не взывал к нему. Все плохие мысли, что потоком извергались из меня, в смеси с горем, обидой и злобой, я относил лишь к себе. Мне было настолько все равно, что мое альтер-эго просто исчезло, «плохой я» слился с «хорошим», превратившись в клубок нервов на грани отчаяния. И тут он о себе напомнил. Я проснулся, хоть и не понял, как заснул. Вроде бы на своей кровати, но вокруг нее была серая клубящаяся пустота. А рядом со мной лежал он. Точнее я. Точная моя копия — такая же белая кожа, русые волосы, давно не видевшие ножниц парикмахера, худые плечи, мальчишеское тело. Только вот в глазах его полыхал огонь, будто отражая адово пламя. Он протянул ко мне руку, проведя по голой груди ладонью, обнаженный, как и я. И это было очень странное ощущение. Будто отражение, зажив собственной жизнью, вдруг вытянуло руку из зеркала, тронув своего хозяина. Я вздрогнул, но не отстранился. Он придвинулся ко мне, закинув ногу мне на бедро. Пальцами нежно провел по губам, потом перенес руку на спину. И поцеловал. О, это было неповторимое чувство. Я не просто целовался со своим отражением, я целовался с тем, кто в точности до малейшего движения знал, чего я хочу. Его язык ласкал мой рот, а пальцы то зарывались в волосы, то водили по спине. Это продолжалось достаточно долго, чтобы нарастающее возбуждение разрушило мой анабиоз. Мои руки бродили по его телу столь же уверенно, как и его. Это было похоже на союз близнецов, это переплетение тел и языков. Его рука, погладив меня по бедру, скользнула туда, где плоть напряглась до болезненного состояния. Его тонкие пальцы (или мои тонкие пальцы?..) обхватили стержень, начав равномерно двигаться вверх-вниз, срывая с губ одержимые стоны. И вот, когда я был уже готов выплеснуться, он резко остановился, ложась на спину и притягивая меня. Он предлагал себя мне... Мое злое альтер-эго, до этого казавшееся скорее моим повелителем, нежели наоборот, было готово подчиниться. Я завис над ним, хотел быть нежным, но моя страсть оказалась куда сильнее, поэтому рывком я раздвинул его ноги и сразу вошел. И тут же дернулся от ощущения, что вошли в меня. Я не понял, как это произошло, я был в нем, но он как-то умудрялся быть во мне, перенеся на меня свои ощущения. От остроты и полноты чувств моего погружения, и одновременно обладания мной, я застонал, почти крича. Мое тело стало двигаться, занимаясь любовью с ним, занимаясь ей с самим собой, я уже не понимал, он ли это я, или я — он. Лишь его глаза все тем же плясавшим пламенем смотрели на меня, и я проваливался в них, все глубже и глубже, ощущая этот огонь уже кожей, видя, как он окружает меня, пока не взмыл на пике острейшего наслаждения, чувствуя, как я одновременно исторгаюсь и наполняюсь, разорвавшись на сотни мелких осколков, что отражали пламя подобно зеркалам... Очнувшись, я медленно обвел взглядом вокруг себя. Огня не было, не было и того серого тумана, с которого все началось — лишь обычные предметы в комнате. Мое мокрое от пота тело пропитало простыни, будто я пробежал марафон. Руки тряслись. Но впервые за долгое время мне чего-то захотелось — я дико жаждал воды. Кое-как встав на непослушные, после продолжительного времени лежания и пережитых ощущений, ноги, я дошел до кухни и, включив кран с водой, жадно начал пить. Депрессия отступила, оставив после себя лишь легкую грусть. Постепенно все в жизни налаживалось, и я даже встретил человека, которого полюбил. Но моего альтер-эго больше не было. Все мысли стали всецело моими, а его голос просто исчез, испарился. Долгое время он принимал вину темной стороны на себя, а потом принял и мою депрессию, и тем самым, убил себя. Я уже смутно осознаю, был ли он на самом деле, либо же это был бред воспаленного воображения человека, долгое время остававшегося одиночкой, но... В любом случае я благодарен ему за шанс на новую жизнь, что он мне подарил.