***
Единственный источник звука в тёмной комнате — это раскалённая лампочка от настольной лампы. Стол завален тонной бумаг, тетрадей и книг, нет чистого места, чтобы даже ручку положить. Чонгука уже клонит в сон. На носу выпускные экзамены, поэтому он трудится вдвое больше обычного. За окном давно стемнело, родители легли спать, даже не зашли пожелать спокойной ночи сыну, видите ли, пусть учится, не будем мешать. А парню так и хочется бросить всё, рухнуть мешком на кровать и проспать часов двенадцать вместо привычных пяти. Чонгук откладывает очередной учебник, откидывается на спинку стула, запрокидывая голову наверх, и просто глазеет в потолок. Перед глазами рябь проходит от усталости, веки сами слипаются, а Чон и не препятствует этому. Как он из былого себя превратился в это? Чонгук просто хотел быть лучшим, а в итоге стал фантомом. Ни друзей, ни отношений, ни нормальной подростковой жизни. Он даже курить ни разу не пробовал, что уж говорить об алкоголе. Чон смотрит на жизнь своих сверстников и завидует белой завистью. Как бы он хотел пойти против всех и начать жить так, как он этого хочет. Но поздно, да и слишком слаб. Чонгук не тот ребёнок, который может пререкаться со взрослыми или с кем-либо ещё. А чтобы жить на полную, лично ему это необходимо. У него нет поддержки в тылу, сам он не справится. Поэтому Чон продолжает просто плыть по течению, которое направили его родители, и наблюдать во что всё выльется. Сон почти забрал его в свои цепкие лапы, но посторонний звук уведомления заставляет вздрогнуть и прийти в себя. Он берёт телефон в руки. На экране блокировки висит новое сообщение из KakaoTalk. Рефлекторно вскидывает бровь и с лёгким недоумением — кто же мог написать ему в начале первого ночи и зачем? — заходит в приложение. Ли Харин, 00:13 привет, не спишь? :) Красуется новое сообщение в новом диалоге от его одноклассницы. Харин единственная девушка, с которой он общался. Нечасто, конечно… Ладно, очень редко и лишь по необходимости. Староста класса и всеми любимая девушка.Вы, 00:14 Привет. Нет. Что-то хотела?
Доставлено. Прочитано. Набирает текст… Ли Харин, 00:14 мы же скоро заканчиваем школу, верно, хаха, и, в общем, на этих выходных намечается вечеринка, в честь этого, среди всех выпускников. Вот и хотела тебя оповестить Вечеринка? И его зовут? Нет, с одной стороны это правильно, ведь они как никак учились вместе три года, и было бы некрасиво не пригласить парня на такое мероприятие. Но с другой стороны, разве ему там будут рады?.. Если соберутся все старшие классы, тогда там будут люди, с которыми у него ранее были конфликты, а это уже испортит всем праздник. Да и мысли о том, что Чонгук будет сидеть один в углу, попивая сок или газировку, пока все будут выпивать и веселиться, не добавляет положительных эмоций об этом вечере. Серьёзно, Чонгук? Пить сок в то время, как можно напиться и реально оторваться? Разве не этого ты так желал? А теперь, когда выпала такая возможность, хочешь её просрать?! — кричит внутренний голос, и в чём-то он прав. Но здравый смысл и манеры всё-таки глушат его и заставляют пальцы задвигаться по клавиатуре. Пока от девушки не приходит ещё одно сообщение. Ли Харин, 00:16 вечеринка будет у Тэхёна дома, кстати Видимо, здравый смысл и манеры всё же повержены. Сердце Чонгука пропускает удар, стоило увидеть просто это имя. Сейчас последний месяц, как Чон может видеть его лицо, слышать его голос. Ещё чуть-чуть, и они потеряются навсегда, и неважно, что толком и не находили друг друга. Стоит сходить хотя бы ради него, насладиться последним моментом вблизи, но на деле на расстоянии. А если он будет с девушкой? Будешь смотреть на их взаимодействия? — пусть так. Неважно с кем или с чем будет Тэхён, главное ещё немного насладиться его улыбкой. Чонгук делает пару вдохов и выдохов, приводит себя в порядок и набирает желанное сообщение.Вы, 00:19 Я приду!
Далее ему приходит адрес и время, и он откладывает телефон, тушит свет, а после встаёт и падает лицом в подушку. Глубоко выдыхает и прикрывает глаза. Как бы он не пожалел о своем согласии…***
День Х настал слишком быстро. Уже сегодня вечером Чонгук придёт на первую свою вечеринку. Не это так его волнует, как парень, а точнее хозяин дома, что будет присутствовать там. Родителям Чон удачно наплёл, что поедет помогать однокласснику с подготовкой к экзаменам. Те даже ничего не заподозрили, отпустили со спокойной душой. Конечно, их сын ведь никогда им не лгал. А с чада седьмой пот сходил, пока он нагло врал им, глядя в глаза. Ну не привык он делать это, вот и нервозность подступила. Но когда Чонгук оказался в своей комнате, то выдохнул со спокойной душой и стал раздумывать, что же ему надеть. Всё-таки вечеринка, а не светский вечер, можно и по-простому, но и по-простому не прикольно, не на обычную же прогулку идёт. В итоге, перебрав весь шкаф, он остановил свой выбор на красной атласной рубашке и чёрных джинсах с дырками на коленях. Он аккуратно сложил вещи на стул, а остальное просто запихнул обратно в шкаф. Время тянулось как никогда медленно. Эти три часа ожидания показались Чонгуку целой вечностью, но всё же, скоротав время за просмотром соцсетей, он дождался. Быстро натянул на себя одежду, рубашку заправил в джинсы, схватил уже готовый чёрный рюкзак и направился на выход из комнаты. Но остановился, дабы ещё раз оглядеть себя в зеркале. Красив. Кивнув себе в отражение, Чонгук выходит в коридор, сразу прощается с родителями, обувает кроссовки и выбегает из квартиры. Вечер весны встречает тёплым ветерком и ясным небом, что придаёт ещё больше удовольствия. Чон неспешно плетётся на автобусную остановку, находящуюся прямо перед его домом. На ней стоят всего двое человек и оба залипли в телефоны, не обращая внимание ни на кого. Он минует их и присаживается на лавочку. Достаёт из кармана телефон, а из рюкзака потрёпанные наушники, что служат ему верой и правдой больше года, вставляет их в разъём гаджета, а после и в уши, включает любимую Someone You Loved, полностью погружаясь в её мелодию. Не важно, что у него на душе: радость, грусть, злость, обида — эта песня всегда звучит из его динамика. Она как мёд на душу, не взирая на то, что текст должен делать только больнее. Первый автобус, что приехал, оказался нужным. Чонгук заходит, сразу оплачивает проезд и занимает место у окна, где может мечтать, раздумывать, а может без мыслей рассматривать происходящие за ним. Он едет половину пути совершенно спокойно, даже расслабленно, но чем меньше оставался путь, тем нервознее становился парень. Он накручивает себя всеми возможными и невозможными ситуациями, от чего теребит бедную лямку рюкзака. Песни меркнут на фоне, будто и вовсе не проигрываются. Не успокаивает даже любимая дыхательная разминка. Чон отворачивается от стекла и натыкается на изучающий взгляд маленького ребёнка. Тот, склонив голову чуть в бок, любопытно осматривает его, а потом ярко улыбается. Чонгук скомкано тянет улыбку в ответ. Автобус останавливается на очередной остановке и мать ребёнка берёт его за руку и выводит их, а Чон провожает взглядом. Возможно, магически, но страх притупляется, после этого малыша и становится как-то легче. Даже слова в песне KARD становится возможно разобрать. Всю оставшуюся дорогу Чонгук старается держать себя в тонусе, лишний раз ни о чём не думая, и просто вглядывается в горизонт. Он высаживается на конечной в частном секторе. Везде звенящая тишина. Ни людей, ни машин поблизости. Чонгук вынимает один наушник и осматривается по сторонам. Дальнейшего маршрута он не знает, а спросить не у кого, поэтому он достаёт телефон в надежде, что он подскажет куда идти, но показывает лишь нестабильную сеть. Чон тяжело вздыхает. Вот и использовал шанс. Один, в неизвестном месте и без связи. Семечко разочарования только начало зарождаться, но, сами высшие силы хотят, чтобы парень попал на вечеринку, поэтому навстречу едет тонированный внедорожник и неожиданно останавливается рядом. Окно переднего пассажира опускается и оттуда показывается голова Харин. — Ты чего стоишь тут? — удивленно спрашивает она. Видимо, не ожидала увидеть Чонгука у дороги и слегка подавленным. — Я только приехал. Хотел посмотреть, куда идти дальше, а тут сеть не ловит, — он помахал своим телефоном перед ней. Девушка повернулась к водителю, что-то ему говоря, а после и к задним сидениям. Она разворачивается обратно к Чонгуку и кидает: — Садись. Подвезём.***
Стены двухэтажного дома ломятся от натиска толпы. Чонгук ожидал увидеть шумиху, но не такую. Казалось, здесь собрались не только их три выпускных класса, а еще и младшие на год-два. Харин и её друзья уже успели раствориться в толпе, оставивши Чонгука совершенно одного. Он как брошенный котёнок в центре города, где люди снуют туда-сюда, а он боится сделать и шагу, вдруг наступят. Социофобная душа сейчас бьётся в панике и орёт во всё горло уходить от сюда, ей некомфортно. Для неё музыка не бьёт по ушам, она вообще не играет, свет ровный, не мигает разными огнями, а все взгляды направлены на парня. Абсолютно все оторвались от своих дел — общение, зажимание по углам, опрокидывание в себя алкоголя — и во все глаза смотрят на него. Кто-то безразлично обводит взглядом, кто-то с удивлением начинает шептаться, кто-то мерзко отмахивается. Хотя по факту никому и дела нет до него. Но нет, душа утверждает обратное и заставляет Чонгука неосознанно пятиться к двери. Он уже был близок к выходу, как его толкают и выливают половину содержимого стакана на его джинсы. — Блять, сорян, чувак, — незнакомый парень кидает слова и быстро ретируется. А Чон стоит поражённый и понимает, что теперь их придётся выбросить, ибо мать спалит сразу же. Но стоит отдать должное этому неуклюжему. Если бы не он и не его выпивка, Чонгук не пришёл бы в себя, и сверкали бы его пятки уже далеко.Я не трус, я не могу сойти с половины пути — мысленно сказал себе Чон и, набравшись смелости, двинулся вглубь дома. Гостиная была соединена с кухней, что давало эффект большего пространства. На барной стойке и по всей кухонной гарнитуре были разбросаны коробки из-под пицц, море разного алкоголя и соки и куча мусора. Кое-как протиснувшись через разгорячённую толпу, Чон пересёк территорию зоны отдыха и начал выглядывать свободное место. Оно словно создано для него: стоит под стенкой в дальнем углу комнаты, единственное пустое кресло. Чон как можно быстрее и осторожнее просеменил к нему, после устало рухнул. Это место забирает его ментальные силы. Долго он здесь не выдержит. Он сидит под тусклым светом настенного светильника, попивая вишнёвый сок и пытаясь абстрагироваться в нынешнем положении. Биты и громкие разговоры вместе с хохотом сливаются в один неразборчивый звук, давая меньше нагрузку на мозг. Становится даже легче дышать. Чонгук поднимает взгляд и окидывает им всю комнату, в поисках того самого. Это происходит машинально, он даже подумать не успевает, как глазами находит Тэхёна, сидящего в компании своих друзей. Он такой красивый. Волосы, кажется, влажные, убранные назад, полностью открывают лоб. Белая майка на размер больше, оттого открывает больше частей тела, и поверх неё лёгкая куртка и чёрные потёртые джинсы. Он пьёт и веселится, не обращая больше ни на кого внимания. Чонгук в открытую пялится на предмет своего воздыхания, забывая о том, что его в лёгкую могут спалить. А его и замечают. Чон неосознанно сталкивается взглядом с Майком, одним из друзей Кима с параллели. Тот смотрит пренебрежительно и с нескрываемой ненавистью, что не по себе. Чонгук тушуется и вынужденно переводит взгляд в пол. Майк смотрит куда-то в сторону со сжатой челюстью. Руки, неконтролируемые, вот-вот сожмут стаканчик с выпивкой и выльют всё содержимое. — Этот что здесь делает, — шипит парень, тут же привлекая внимание друзей. Трое без лишних вопросов провели траекторию взгляда Майка и посмотрели в ту же сторону для выявления причины резкой смены его настроения. —Ты про Чона, что ли? — задает вопрос Юнги, возвращая внимание всех. —А про кого ещё, — резко отвечает Майк, на что получает укоризненный взгляд старшего. — Да, про него. Тэхён посмотрел на Чонгука, что одиноко попивал что-то из красного стакана и листающего телефон. Он как белая ворона. Не вписывается в данную атмосферу — секса, алкоголя и наркотиков. Ким, не будет лгать, сильно удивился, когда заметил его во всей этой вакханалии. Но даже здесь он выглядит одиноко. Хочется подойти, завязать диалог, выпить вместе, оторваться. И вовсе не из-за жалости, из-за чего-то большего, в чём Тэхён не хочет разбираться уже больше пяти месяцев. И вот опять он мысленно машет рукой и мгновенно возвращается к яро тараторящему Майку. — Нет, ну блять, мразь, — даже в столь плохом освещении можно было заметить покрасневшие щёки и уши парня. От него хлещет адово пламя гнева. — Ты о чём? — переспрашивает Тэхён, на что получает осуждающий взгляд, а после и раздражительный вздох Майка. — Короче, — Юнги откинул голову на спинку дивана, предвкушая слушать историю, кажется, в десятый раз, а Кай пододвигается ближе, дабы ничего не упустить вновь. — Я с этим кончем со времён средней школы, тогда он ещё не был таким хиккой, но не важно. В конце третьего класса, когда я только начинал разносить товар, он меня спалил. А я чё? А я обосрался, как только увидел его, знал ведь, что разбазарит всем, поэтому пригрозил, надавал ему пару раз по лицу. В итоге, через день, меня вызвали в кабинет директора, а там этот сидит, побитый, с родаками да легавыми. Настучал он на меня, короче, и были у меня огромные проблемы. Вздёрнутая бровь Тэхёна говорит сама за себя. Кай тянет громкое «о», а Юнги расслабленно курит траву. За время повторного рассказа Майк успокоился, но черти продолжали плясать в его глазах. Сколько Ким знаком с этим человеком, а никогда не слышал об этой ситуации и в принципе понятия не имел, что его друг питает к Чонгуку такие чувства. Он не судья и судить правильность поступка Чона не будет, но мысленно становится на его сторону. — И не только мне одному он поднасрал. Я уже слышал множество других историй о его «правильных» поступках, — Майк всем телом откидывается на спинку дивана и затягивается электронной сигаретой. — На самом деле, — подал голос уже Кай, — мне он тоже палки в колёса вставил. Не так сильно, конечно, но всё же. А вот уже и Юнги заинтересовался. Майк смотрит на парня во все глаза и выдаёт: — Трави, нахуй. — Ну, это были вступительные экзамены в старшую школу и я был вообще не готов, — Кай сел на край дивана и облокотился руками об колени, чтобы быть ближе к центру и его было лучше слышно. — Понятное дело, списывал. Чонгук заметил и тут же сказал учителю. Те, конечно же, начали обыскивать меня, ну и выгнали из класса. После получил пиздюлей от родителей и им пришлось заплатить круглую сумму, что бы меня взяли. Я был под домашним арестом полгода, если не больше. — Гнида, — единственное, что выдаёт Майк. Тэхён смотрит на свой стаканчик, совершает кистью лёгкие круговые движения, взбалтывая содержимое, а после отпивает пару глотков. Виски обжигают горло, а «лестные» слова от друзей адресованные Чонгуку, почему-то, сердце. Непонятное ему желание сказать, чтобы Майк прекратил его оскорблять, рождается в голове, но Тэхён пытается избежать такого, опрокидывает в себя остаток напитка, тут же мешая новый. — О чём так бурно беседуете, мальчики? — со спины Майка подошла девушка и спустила свои руки ему на грудь, немного обведя шею, а её подруга просто присела на спинку дивана. — Обсуждаем нашего хорошего малыша, — он обхватил её кисть и прижал сильнее. Она недоуменно посмотрела на своего парня, а после на его друзей и поняла. — Ты про Чонгука, что ли? — она получила утвердительный кивок и оскалилась. — Да уж, хорошая тема для поднятия настроения, — последние слова она сказала саркастично и с закатыванием глаз. — Он тебе тоже что-то сделал? — немного агрессивно спросил Тэхён, но кроме него этого больше никто не заметил. — Ага, сделал, — девушка убрала руки с Майка и поставила их на спинку дивана, облокотившись. — Сказал однажды, что я веду себя как шлюха. То, как я одеваюсь, как я разговариваю, как веду себя, короче, даже говорить не хочу. Пошёл он нахуй с такими аргументами, — она отстранилась от мебели и забрала у своей подруги прежде отданный стакан. — Не хочу портить себе настроение, лучше пойду выпью. И удалилась в сторону кухни. Между парнями воцарилась гнетущая тишина, каждый обдумывал что-то своё. Тэхён смотрел на свои руки, обводил взглядом каждую деталь, каждое металлическое кольцо. Юнги делил одну дурь на двоих с Каем, а Майк нервно постукивал пальцами по колену, смотря исподлобья на ничего не подозревающего Чонгука. Проходит немалое количество времени перед тем, как, словно гром среди ясного неба, подаёт голос Майк, пропитанный сталью и полной уверенностью. — Нужно отомстить. Его слова прозвучали достаточно тихо, но парни отчётливо смогли услышать, тут же обратить свое внимание на него. Тэхён недоверчиво прищурился. От Майка можно ожидать всего. Это тот самый друг, что понятие не имеет о рамках норм, что уж говорить о приличии. Тот самый друг, который должен находиться на длинной цепи, что бы у него была свобода действия, но в то же время, что бы была возможность резко дёрнуть за неё и указать место рядом. — И у меня даже есть план, — на его губах расцвела плотоядная ухмылка. У Кая в глазах блеснул заинтересованный огонёк. Он придвинулся ближе, ожидая продолжения, чуть ли не ложась на Юнги, но тому плевать, как на всю сложившуюся ситуацию, так и на Кая. Мин делает последние затяжки и тушит фильтр о блюдце. Майк понимает, что друзья не собираются его как-либо останавливать, поэтому продолжает: — Нужно видео того, как его имеют в зад. Кажется, после этих слов даже накуренный Юнги мгновенно пришёл в себя, что уж говорить о других. Их удивление не было обусловлено тем, что это аморально — насколько бы плохо, в их понимании, ни поступал Чонгук, так нельзя, нет. Скорее то, что от Майка они могли ожидать что угодно, но не это. Как и почему в его хмельную голову пришла эта идея, какими путями. Трое парней переглянулись между собой, после вернулись обратно к Майку, а у того глаза горели нездорово. Видно, насколько сильно его желание и отступать он не намерен. — Или, хотя бы как он глубоко берёт в рот, — менее воодушевленно дополнил он. Первый вариант ему нравится намного больше. — Допустим, — Кай прокашлялся и продолжил, — но кто и как это должен провернуть? Майк без слов медленно и выразительно поворачивается к Тэхёну, а за ним и другие. А Киму это не нравится. Один смотрит с приторной улыбкой, двое напротив же — задумчиво. Он чувствует себя редким зверем, зажатым браконьерами, у которых в голове красуется значок валюты. Бегает глазами по их лицам и теряется, не знает, что и сказать. — А что я? Что за взгляды? — всё-таки выдавливает из себя. — То-то ты не понимаешь, — от этой улыбки в Тэхёне просыпается раздражение. Эта морда давно просит кулака. На его слова Ким отрицательно качает головой, как болванчик. — Конечно, ты же тупенький. Не видишь, как Чонгук-и, — имя он протягивает, особенно пропитывая его ядом, — смотрит на тебя, как трясётся, словно солевой, рядом с тобой. Парни напротив даже не отрицают. Только слепой не заметит реакцию Чон Чонгука на присутствие Ким Тэхёна в классе. А последний, на самом деле, не тупой, как выразился Майк, и не слепой. Он также почти всегда замечал взгляды парня, когда тот думал, что рассматривает предмет воздыхания незаметно, замечал его резко покрасневшие щёки, когда взгляд Кима невзначай падал на него. В такие моменты, Тэхён сам думал, а невзначай ли? Но почти сразу же эта мысль отлетала в дальний угол, дожидаясь своего часа. Это только сейчас он делает удивлённый вид, будто действительно не видел всего этого. Хочешь быть умным, вовремя прикинься тупым. — Намекаешь на то, что у него есть ко мне чувства, и …— бровь вопросительно ползёт вверх. — И ты должен развести его на секс! Именно, друг мой, — вскрикивает Майк, но музыку ему всё равно не перекричать, и слабо ударяет кулаком в плечо Тэхёна. — Даже, если это и так, с чего ты взял, что я буду это делать? — Ради нас, своих друзей, — вставляет своё слово Кай. А точно ли вы друзья? — проносится в его голове. — Конечно, тебе он ничего не сделал, но он потрепал половину школы. Думаю, тут все хотят потрепать его ангельскую репутацию. — Вот-вот. Ты многим сбросишь камень с души, когда сделаешь это. Ты главное сними, а мы уже распространим, — горделиво заявляет Майк. Ким обдумывает пару минут и говорит твёрдое «нет». Кай и Майк тут же присели ему на уши, и начали говорить с обеих сторон. Вроде на плечах человека должны были быть ангел и демон, но что-то у Тэхёна только два демона. Ещё и выпитое бьёт по вискам. Становится невыносимо. Нужно признать, парни умеют давить, ибо непоколебимость Кима рушат с каждым новым, протараторенным предложением. Они как маленькие дети, что облепили родителя в магазине игрушек и кричат «Купи!», и родитель, да бы его оставили в покое, нервно отвечает согласием. Вот и Тэхён говорит, только у него отсрочки, как у того же родителя в покупке, нет. И покорит он себя позже, а сейчас вливает в себя очередную порцию алкоголя, он хочет вернуть былую негу. Майк радостно хлопает в ладоши и подзывает к себе ближайшего человека, что-то ему говорит. Тот уходит и возвращается уже с упаковкой апельсинового сока, бутылкой водки и пустым стаканчиком. Майк забирает товар, ставит на стол и начинает смешивать. А Тэхёну остаётся лишь закрыть глаза на то, что парень заливает чуть-ли не половину стакана чистым спиртом. И следом добавляет столько же сока. Ким, подумав, что тот закончил, уже хотел протянуть руку к коктейлю, но Майк сунул руку во внутренний карман своей джинсовки и изъял оттуда маленький герметичный пакетик с тремя белыми кругляшками внутри. — Ты прикалываешься? — Тэхён, мягко говоря, опешил. Одно дело напоить человека, другое — накачать. Поэтому сейчас на него направлены три пары глаз, в которых читается непонимание возмущения друга. И Киму кажется, что он единственный здесь, у кого остались моральные ценности и капля адекватности. — Экстази? — Это для того, чтобы наша конфетка не сорвалась, — объясняет Майк, подмигивая ему и бросая одну таблетку в напиток, завершая своё «творение». — Ну вот, сейчас растворится и пойдёшь покорять нашу детку. Вот гондон, думает Тэхён, но оставляет мысль при себе, хотя так и хочется высказать ему всё. Не отрывая взгляда от чужого, Ким берёт злосчастный стакан, берёт свой и встаёт с дивана. И пока ему в спину кричат слова поддержки, он протискивается сквозь чужие тела к ничего не подозревающему парню. Чонгуку откровенно скучно. Он сидит в телефоне уже почти полчаса и ему тошно от самого себя. Сам же пришёл сюда, собирался оторваться впервые в свои подростковые годы, но смелости хватило только на то, чтобы переступить порог дома. А ведь ещё вчера перед сном он был так воодушевлён этим вечером. Как обычно это и бывает. Представляешь ты одно, а происходит совершенно другое, полностью коверкая и переворачивая фантазии. Стаканчик давно опустел, но идти наливать ещё напиток не было желания, поэтому Чон продолжал читать книгу, что как-то нашёл на просторах интернета. А мысль об уходе домой не покидала его с самого начала и, кажется, Чонгук готов ей последовать. Внутренний голос прав ему не место на такого рода мероприятиях. Он здесь лишний. Ему место в затхлой комнате и среди книг. Чонгук, читая строчку про душераздирающие слова герцога, понимает, что не запомнил ничего на этой странице, витая во время прочтения в своих мыслях. Он решает, что перечитает её дома, поэтому выключает телефон. — Эй, я не успел дочитать, что она сказала, — и Чонгука парализовало. Сам не знает, из-за неожиданности того, что кто-то всё это время сидел рядом, или из-за того, что это его голос. Сердце бьётся в удвоенной силе, если не сильнее, а руки сами сжимаются на телефоне под влиянием эмоций, и Тэхён это замечает. — Спокойно, Чонгук, выдохни, ты чего так напрягся? Ох, этот голос. А как же восхитительно звучит его имя. Кажется, Чонгук сейчас умрёт. Ким восседает на подлокотнике кресла и пытается заглянуть в лицо парня, при этом тепло улыбаясь. — Чон? — а в голосе слышны смешинки. Ким точно не такой реакции ожидал на свой приход. Так, Чонгук, ты должен взять себя в руки! И чёрт возьми, ответь ему уже, кричит сам себе парень и делает резкие вдох и выдох. Благо, музыка заглушает эти звуки и Тэхён этого не слышит. Всё же, Чонгук находит в себе силы повернуться к возвышающемуся над ним парню с нервно натянутой улыбкой. И, боже, лучше бы не поворачивался. Ибо этот взгляд он сомневается, что выдержит. Так и происходит. Продержав зрительный контакт пару секунд, Чон отводит его куда-то в сторону и начинает почёсывать заднюю часть шеи от волнения. — Привет, — даже не заикнулся. Молодец, Чонгук! — Не против моей компании? — склонив голову чуть к плечу, спрашивает парень, стараясь уловить взгляд младшего. — Эм… — Чон замялся, ведь этого он точно не ожидал, если только в мечтах, — нет. — Ну и отлично, — по-доброму улыбается Тэхён и мимолетно поднимает голову в сторону остальных парней, что активно ему подмахивают, мол, отдай стакан. Ким решает пока не делать этого. Отставляет оба напитка на рядом стоящий столик и даже отсюда слышит недовольный мат Майка. — Чего тухнешь за книгой? Пришёл сюда почитать? Это была просто безобидная шутка, без какого-либо подтекста, но Чонгуку с его поправленной психикой показалось, что Ким над ним насмехается. Эту мысль он постарался тут же вытеснить из головы. — Да нет, просто, — Чонгук потупил взгляд в пол и говорил довольно тихо, поэтому Тэхён его прервал и сказал, что сейчас вернётся, удалился в другую комнату. А вернулся уже с двумя пуфами. Кто знает, но Чон мог предположить, что он их забрал точно силой. — Падай, а то я тебя не слышу, — он кинул мешки рядом с их креслом и расслабленно рухнул на один, а Чонгук аккуратно встал с портфелем в руках и так же осторожно сел, положив сумку на колени. Тэхён на это вскинул бровь, но решил не акцентировать на этом внимание. — Продолжай. Ким придвинулся ближе, что бы уж точно услышать его речь, а Чонгуку неловко, и он чувствует, как начинают гореть его щёки. Хочется улыбаться, как идиот, ведь Тэхён рядом с ним, а не с кем-либо другим здесь. — Просто люблю быть один. — Ага, — Тэхён обводит его взглядом снизу-вверх, — поэтому ты пришёл на вечеринку. А ответить-то нечего. Ким его словил. — Так и скажи, что не с кем тусить, в этом нет ничего такого, — заверяет его, а Чонгук только слушает, не смотрит. Чон молчит и поникает от его слов. Да, не с кем. Не все такие крутые и всем нравятся. Тэхён понимает его и без слов. — Знаешь, Гуки, —к-как он меня назвал?, стоит вызвать скорую, ибо Чонгук сейчас умрёт от прозвища. — Имея даже наихудшую репутацию, можно выстроить другую. А в такой обстановке, как сейчас, это сделать ещё легче. Не все же присутствующие плохо к тебе относятся. Главное просто подойти и начать разговор, только не об учёбе. На последних словах он посмеивается и Чонгук сам мельком улыбается. Он понимает это, но реализация — слишком сложно. Он замкнутый и боится людей. Ему сложно подбирать нужные слова в разговоре с незнакомцами. Что уж говорить о знакомствах, когда он боится курьеру ответить. Чон сам не осознаёт, но всё это проговаривает вслух. — Я прекрасно тебя понимаю. Был абсолютно таким же. Просто стоит забить на всё хер и начинать жить, — Чонгук поворачивается к Тэхёну и смотрит на него. Сердце пробивает грудную клетку, но он не отводит взгляд, вкладывает в это все силы. — Не думай, что о тебе подумают. Люди чувствуют и видят эти переживания и поэтому не хотят продолжать общение. А сейчас, когда большинство бухие в хлам, это огромный шанс найти компанию, хотя бы для того, чтобы тупо потусить и хорошо выпить. Тем более я не чувствую от тебя запаха алкоголя, значит ты не пил, значит эти все ребятки уж точно бы тебя напоили с удовольствием. Ким смотрит тепло, говорит всё уверено, что бы Чонгук не подумал, чего-то лишнего. От этих слов у Чона в глаза появляются звёзды. Тэхён, можно сказать, дал ему совет? Вау… Ким в его глазах становится всё лучше и лучше. А в своих глаза он становится всё хуже и хуже, ведь так он подвёл к неизбежному. Хочется самого себя ударить, избить. Ведь Чонгук выглядит как ребёнок, который надеется, что не весь мир прогнил, что есть ещё лучи света и этот свет он увидел в Тэхёне. Тэхёне, что должен исполнить конченную прихоть друзей, тем самым сломав маленького и беззащитного Чонгука окончательно. Ким решает для себя больше не смотреть в эти чистые глаза. В них он видит отражение себя и своей совести. — Кстати об этом. Ты вообще ничего не пил? — надевает он прекрасную маску актёра. — Только сок, — скромно отвечает Чон. Реально ребёнок. — Так не пойдёт, — Тэхён разворачивается к столику и берёт два стаканчика, один протягивает Чонгуку с отвратительным чувством внутри. — Держи. Чонгук внимательно рассматривает содержимое и не решается попробовать. Страшно почему-то. — Это сок с водкой. Не советую пить залпом, если не хочешь слечь сразу же, — Ким посмеивается в свой стакан и полностью опрокидывает в себя чистый алкоголь, не в силах больше это делать на трезвую. Чонгук смотрит на него и делает неуверенный глоток, тут же начиная кашлять и кривиться от горькости. Где-то неподалёку прямо сейчас восторженно выкрикнул Майк. — Ну как? — Отвратительно, — прокашливается парень, но не спешит отставлять от себя стаканчик. — В первый раз всегда так, — добродушно улыбается Ким, а внутри напрягается, когда Чон делает ещё один глоток. Их разговоры были ни о чём. Они плыли по течению не задумываясь о темах, времени и остальных людях. Для Чонгука был только Тэхён, а для Тэхёна — Чонгук и совесть, которая, кстати, уснула под действием выпитого алкоголя. Сейчас Ким не грыз себя за происходящие. Сейчас он наслаждался времяпрепровождением с этим мышонком. Подумав о такой кличке, Тэхён горько усмехнулся, так как следом мелькнуло: а я, значит, змея. Ощущение опьянения целиком и полностью не окутывает его. Организм уже свыкся с этим ядом, поэтому не позволяет ощутить весь спектр красок. По телу просто разливается нега, в голове тоже. А вот Чонгук. Тэхён видит, как движения его стали размашисты, взгляд плывёт, а язык слегка заплетается. Чону хорошо и пока это лишь побочки спирта, для таблетки рановато. Мальчишка уже не сильно стесняется, видно, выпитое придало смелости. Он в упор смотрит на лицо старшего, подмечая для себя неизведанные до этого родинки. Время идёт, а народ и не думает расходиться. К вечеру происходит самый разгар. И вот сейчас, кто может устоять на ногах, танцует, играет, делает фотки и видео на память. Из колонок начинает звучат Love You Love Me и Чон покачивается в такт. В голове Тэхёна рождается идея. — Не хочешь потанцевать? — говорит он, приблизившись к его уху, а тот, не ожидав, резко поворачивается к парню и чуть ли не сталкивается с ним носами. Так они и замирают на пару секунд. Чонгук с приоткрытым ртом и расширенными глазами смотрит в янтарные глаза, а Ким скользит ими по его лицу вверх-вниз. — Так что? Чон кивает, и ему неважно, что вопрос он не услышал. Тэхён резво встаёт с мешка и Чонгук следом за ним. Но он явно не ожидал, что голова начнёт идти кругом, а ноги его подкосятся. Благо, Ким успел ухватить того за предплечье и поставить ровно. Забрав у младшего наполовину пустой стаканчик и поставив его на тот же столик, он берёт парня за кисть и тянет за собой в толпу танцующих. А их немало. Почти всё свободное пространство стыка гостиной и кухни забито извивающимися телами. Тэхён тянет Чонгука вглубь, подальше от прожигающих взглядов парней, что всё это время не отрывались от них. Он отпускает его руку, развернув к себе лицом, начинает двигаться. Чонгук подхватывает и улыбается. Ему хорошо. Даже очень. Перед глазами по-прежнему всё плывёт, но он абстрагируется, прикрывает глаза, полностью отдаваясь своему телу. Вся смущённость, смятения полностью подавляются эйфорией, что нагрянула нежданно-негаданно. На лице его расцветает расслабленная улыбка, которую он просто не может сдержать внутри, его переполняет чувство счастья. Толпа теснит их друг к другу и никого это не волнует. Чонгук успевает повернуться спиной к Тэхёну прежде, чем люди вокруг сковали его движения. Начинается припев. Он то и подливает масла в огонь. Пускает волны по чонгуковому телу, доходя до мозга. Чон жмётся ближе и опускает голову на плечо Кима; двигает бёдрами так, как никогда в жизни не позволял себе — вызывающе, грязно; ведёт руками по своему торсу, груди, расстёгивает рубашку на две верхние пуговице, ибо становится слишком жарко. Тэхён же опускает руки на его талию, притягивает его еще ближе, скользит пальцами по бокам. То ли это делает алкоголь, то ли внутреннее желание, закрытое на шесть замков и три двери, наконец-то вырвалось на свободу под натиском такого Чонгука. Но уже плевать. Ким просто хочет, чтобы это продолжалось, и не отказывает себе ни в чём. Об этом он подумает позже, в этот раз точно. А пока приближается к чужой шее, ведёт по ней носом, дышит пылко, а Чонгук подставляется. Ещё и руку закидывает назад, кладёт её на затылок Тэхёна, зарывается пальцами в его волосы. Дальше всё произошло с помутнением рассудка. Они вваливаются в тёмную комнату, утопая в жарком поцелуе. Одной рукой Тэхён крепко держит Чонгука за талию, а второй закрывает дверь позади себя, нащупывает замок и щёлкает им. Музыка заглушается, будто под толщей воды, и по комнате раздаются лишь слышимые вздохи и тягостные причмокивания губ. Чонгук притягивает Кима всё ближе, хотя куда ещё, он обвивает руками его шею. Тэхён управляет ситуацией, Чон сейчас послушная марионетка под действием волшебной таблетки. Ким разворачивает их, меняя местами, и напором своего тела вдавливает парня в дверь. Чонгук прогибается в пояснице, подмахивает бёдрами вперёд, соприкасается с пахом Тэхёна. Их поцелуй размашистый, дикий. Будто изголодавшие звери. Тэхён кусает и оттягивает нижнюю губу Чонгука, а тот тихо постанывает. Ким не церемонился, стоило их губам соприкоснуться, он тут же пустил в работу свой язык. Чон не был против, на это у него не было банально сил. От поцелуя становится жарко и тесно в штанах. Тэхён, не отрываясь, скидывает с себя чёрный бомбер, оставаясь в одной майке. Чон скользит одной рукой с шеи на подкаченную грудь и начинает мелко ощупывать. А Тэхён опускает руку на зад младшего, тянет вниз по бедру и подхватывает ногу под коленом, дабы в следующий момент потянуть её на себя и встать ещё плотнее к разгорячённому телу. В какой-то миг Ким прерывает поцелуй и начинает целовать скулу, челюсть, переходит к уху, кусает за мочку и Чонгука словно током прошибает, далее спускается на шею и всё ниже, и ниже доходя до приоткрытого плеча. Чон не хочет, чтобы это заканчивалось. Более того, он хочет, чтобы это переросло в нечто большее. Всё еще держась одной рукой за шею старшего, второй он прикасается к заметному бугорку в штанах Кима. Сначала невесомо, что тот и не почувствовал через плотную ткань джинс, а после несильно сдавливает в руке и теперь слышит резкий выдох себе в шею. — Не дразни, — саркастично угрожает Тэхён. — А я не дразню, я сам хочу, — отвечает Чонгук, глядя расфокусированным взглядом в янтарные глаза. Больше они не говорят ни слова, а просто идут к кровати. И в этот момент Тэхён понимает, что комната-то родительская, ведь стоит двуспальная кровать, но он не заостряет на этом внимание, а просто садится на неё и смотрит на Чонгука снизу-вверх. В лунном свете можно заметить, какие искры полыхают в тёмных омутах, сколько в них желания и ни единой здравой мысли. Экстази подействовал полностью. Пора. На удивление или нет, Чон сам медленно опускается на колени перед старшим, пока тот смотрит величественно, властно. Как граф на купленного крестьянина. У Чонгука поджилки трясутся, ему нравится такой взгляд, ему нравится ощущать себя меньше и слабее. Он кладёт руки на ляжки Техёна. Ведёт по ним, так же ощупывает. Твёрдые, накаченные. Доходит до ширинки, оглаживает вставший орган и припадает к нему лицом, очерчивает носом с прикрытыми глазами, и уже не обращает на Кима никакого внимания, он слишком давно мечтал об этом. Мечтал почувствовать в себе, мечтал попробовать на вкус, рассмотреть, потрогать. Поэтому долго не тянет: щёлкает пряжкой ремня, расстёгивает пуговицу и ширинку, приспускает сразу вместе с боксерами, насколько это возможно в сидячей позе Кима, и являет на свет истекающий предэякулятом член. Чонгук восхищённо ахает. Размер не назвать большим, но и средним он тоже не был, в длину, в диаметре достаточно широк, так ещё и довольно красивый. Намного красивее, чем все те, что Чонгук видел в порно. Он на пробу касается пальцем, а после осмеливается и берёт во всю ладонь, начинает поглаживать большим пальцем головку, размазывая белесую капельку, и скользит рукой к основанию. От этих незатейливых движений, сверху слышится яркое шипение. Чон придвигается ближе и коротко лижет языком красную головку. Он не смотрит на Тэхёна, он смотрит только на его член, изучает, а Тэхён смотрит на него, смотрит через экран телефона. Он, как и должен был, снимает процесс на видео. И там хорошо видно, как известный, лучший ученик их старшей школы сразу берёт в рот половину органа. Ким ощущает, как тот обводит член языком, обильно его смачивает и начинает медленно двигаться, помогая себе второй рукой, дроча у основания. От непривычки челюсть тянет, а рвотные позывы так и норовят выйти, но Чон управляется с ними, по максимуму расслабляет горло, чтобы взять глубже. Пару раз случайно проезжается зубами по стволу, в пору своей неопытности, но он старается так, как никогда ранее. Его самого ведёт от этого. Всё ощущается так, как он и представлял, даже лучше. Тэхён, держа ракурс съёмки ровно, позволяет себе прикрыть глаза и откинуть голову назад. Из-за алкоголя чувствительность взлетает и каждое мелкое действие заставляет вздрагивать в удовольствии. Он не сдерживает себя, стонет полноценно, громко, знает, что никто не слышит. Да даже если бы слышали, ему всё равно. Чонгук начинает работать усерднее, ускоряет темп, подстраиваясь под свою руку. Ким открывает глаза и смотрит на экран, где на секунду сталкивается с заслезившимися глазами Чона и в этот момент все те мысли, которые посещали его голову добрых полчаса назад вернулись новым потоком, будто дамбу прорвало, и вода сейчас же затапливает всё вокруг. Он смотрит на таймер съёмки, где пишется 01:52, и нажимает на красный квадратик, решает, что этого будет достаточно. Появляется какое-то омерзительное чувство, но Чонгук вмиг его притупляет, начиная вылизывать яйца. Тэхён возбуждённо вздыхает и Чон опять переходит на член. Пропускает орган ещё глубже, берёт почти до конца и на время замирает с членом в горле, мычит, посылая нереальные вибрации. И Ким чувствует, что вот-вот кончит. Он кладёт руку на чонгуков затылок и пытается отстранить его от себя, но тот, будто понимает, что с ним хотят сделать, делает темп ещё быстрее и тут Тэхён уже не может сдержаться изливается прямо ему в рот. Чонгук ждёт секунды, а после выпускает член изо рта, и от головки до его губ тянется ниточки перемешанной слюны и спермы. Он вытирает губы рукавом своей рубашки, а остальное глотает до последней капли. Ким смотрит на него, учащённо дыша и в его голове красным мигает «Останови это!». Но Чон и не думает об этом. Он поднимается с пола, седлает его бёдра и втягивает снова в поцелуй, на который Тэхён отвечает вяло и несколько сконфуженно. Ким легко отстраняет его от себя, смотрит в полуприкрытые глаза напротив, одной рукой убирая упавшие на лицо волосы за ухо. — Я думаю, тебе стоит поспать, — говори он тихо, не нарушая интимную атмосферу. Чонгук хмурит брови и отрицательно качает головой. — Не спорь. Если продолжим, завтра ты пожалеешь об этом. Если вспомнишь, хочет добавить он, но не решается. Чон бьётся головой о плечо Кима, бурчит туда что-то нечленораздельное и через пару минут замолкает. Слышно лишь умиротворённое сопение в области шеи и сонное причмокивание губ. Тэхён усмехается и аккуратно перекладывает парня на кровать, укрывает одеялом, предварительно сняв с того грязную одежду. На выходе он оборачивается, кидает нечитаемый взгляд на парня, после на свой телефон и решительно вздохнув, выходит из комнаты, несильно хлопая дверью.***
Чонгук просыпается в отвратительно душной комнате. Одеяло скомкалось и лежит в ногах, а парень спросонья старается найти холодную часть кровати, чтобы стало легче. Запах пота и пыли шикарно объединились под влиянием температуры, создавая особый аромат. Чон лежит так минут десять и старается заснуть снова, но градус в комнате не позволяет. Он решается всё же встать и открыть долбанное окно, а потом опять завалиться спать. Только вот стоило ему открыть глаза, он ничего не понял. Обстановка совершенно иная, не похожая на его комнатушку. Просторная и светлая, с современной мебелью. Чонгук считает это бредом, поэтому закрывает обратно глаза и пытается сообразить. Голова болит, у него ужасная жажда и тошнота. Почему он приобрёл эти симптомы? Чон медленно вспоминает всё произошедшее вчера. Он был дома, красиво оделся, поехал на вечеринку, вечеринка в доме Тэхёна. Соответственно это дом Тэхёна. Наконец поняв где он, Чонгук облегчённо выдыхает, ведь находится в доме знакомого, а не не пойми у кого. Он спит в доме Тэхёна! Через секунду, как обухом по голове, ударяет этот факт, заставляя Чона резко принять сидячее положение, от чего голову простреливает боль. Теперь он пытается вспомнить, как оказался в спальне хозяина и почему голый. Но сколько бы не старался, память не даёт ответы. Перед глазами только обрывистые, размытые моменты. Будто дурной сон, что уже медленно уплывает из головы. На прикроватной тумбочке стоит электронный будильник. Чонгук смотрит на время. Начало двенадцатого. Для себя решает, что проще будет расспросить кого-то о вчерашнем; не смотря на то, что одна его часть хочет знать, а другой стыдно. Кто знает, что он такого вытворял. Чону больше неудобно спать в чужом доме, поэтому встаёт с кровати, и тошнота с новой силой подкатывает к отчего-то раздражённому горлу, но, слава богам, она не настолько сильна, чтобы её нельзя было сдержать. Чонгук осматривается в поисках своей одежды, но единственную вещь, которую он видит, это чужая серая футболка, висящая на кресле. Лучше он без спросу возьмёт её, нежели будет ходить в одном белье, правда? Этим и успокаивает себя парень, пока неуверенными движениями натягивает на себя вещь. Футболка оказалась довольно большой, что и позволило скрыть боксеры. Идя к двери, Чонгук останавливается у полочки, на которой стоят пару книжек, искусственное растение и одна фотография в рамке. Чонгук беззастенчиво берёт её в руки, рассматривая. На ней маленький улыбающийся мальчик и по разные стороны от него сидят мужчина и женщина, его родители. Чон сразу признаёт в нём Тэхёна и умиляется его лицу. Решив не задерживаться, он ставит рамку на место и выходит из комнаты. В доме спокойствие, нет былого шума, как вчера. Даже в ушах звенит. Чонгук тихо семенит к лестнице и спускается вниз, в поисках хоть кого-нибудь. Он оглядывает сначала столовую, следом переходит в гостиную, а оттуда уже сворачивает на кухню. И только там он натыкается на убирающегося Тэхёна. Тот, не заметив его появления, продолжает сгребать кучу мусора в пакет, бубня ругательства себе под нос. А Чонгук стоит и наблюдает за голой спиной Кима, нервно сглатывая при этом. Тэхён встряхивает пакет и туго его завязывает. Он поворачивается, чтобы взять очередной пакет и испугавшись дёргается. — Господи, ты чё как призрак ходишь, — говорит он, положив руку на сердце. — Доброе утро. — Доброе, — сжато приветствует Чон. И в комнате повисает тишина. Оба ощущают её тяжесть, но трактуют по-разному. Тэхён не в силах как раньше смотреть открыто Чонгуку в глаза. Он молча поворачивается обратно к столешнице и начинает медленно складывать мусор, делая вид, что он просто занят уборкой, но это не так. Внутренне Ким весь в напряжении и дрожит. — Завтракать будешь? — спрашивает из вежливости, не смотря на Чона. — Или просто чай, кофе? — Просто чай, если можно, — Чон проходит к барной стойке и садится на стул, руки оставляет под стойкой, теребя край футболки. Тэхён заливает воду в электрический чайник и щёлкает кнопкой. Он начинает возиться по кухне в поисках заварки, достаёт чашку с цветочным узором, на всякий ставит перед Чонгуком сахарницу, всё ещё избегая его взгляда. А Чон с интересом наблюдает за суетливым парнем. Он смотрит и не может поверить, что проснулся в доме Кима, так ещё и распивает вместе с ним чаи. Раньше это происходило только в его фантазиях. Хотелось бы, конечно, ему получить в добавок тёплые объятья и лёгкий утренний поцелуй, но Чонгук решает, что об этом думать уже чересчур. Чайник выключается с характерным звуком и Тэхён заливает кипяток в кружку, сразу ставит перед парнем, вновь возвращается к своему занятию. — Спасибо, — Чонгук бросает два кубика сахара и начинает аккуратно сёрбать дымящийся напиток. Под звуки шуршания бумажек, Чона осеняет, что он не сообщал родителям о ночёвке и те, возможно, переживают, а по объявлении сына уже точно убьют. Парень машинально щупает себя по ногам в поисках телефона, но быстро понимает, что штанов с карманами на нём нет. Чонгук спрашивает, не видел ли Тэхён его телефон, а тот отвечает: — Лежит разряженный в комнате, где ты спал, — от парня в ответ слышится только прерывистый выдох и неразборчивое бормотание в ладони. Ким, преодолев себя, поворачивается к нему и вскидывает бровь. — Ты чего? — Я не сообщил родителям, что не приду домой. Тэхён лишь отстранённо угукнул и принялся оттирать пятна, оставленные гостями. Чонгук уверен, стоит ему переступить порог своей квартиры и на него налетит грозный отец, а мать будет стоять за спиной мужа и укоризненно смотреть на сына. Потом мужчина успокоится, отправит Чонгука к себе в комнату, за ним зайдёт женщина и ещё и она начнёт кричать на него. А следом последует жёсткое наказание, о котором одному богу известно. Чон обречённо вздыхает и делает новый глоток остывшего чая. Ему не в первой отвечать перед родителями, поэтому решает пока не думать об этом. Тем более, когда есть более волнующая его тема. Вчерашняя ночь. — Тэхён, — обращается к парню, потупив взгляд на поверхность. Он переживает, что натворил дел и теперь его и так никудышная репутация станет ещё хуже. Всё-таки он посмотрел множество подростковых сериалов и вполне знает, на что способны люди под сильным опьянением, — что вчера было? После того, как ты дал мне выпить, я ничего не помню. Ким каменеет на месте. Конечно, этот вопрос был ожидаем, и парень готовился к нему, но стоило Чонгуку озвучить его, Тэхёна словно цепями сковали, которые с каждой секундой стягивают сильнее, оставляя кровоточащие раны. Если правда тяжёлая даже для Кима, какой она будет для Чона? Смертельной? Чонгук слаб и душой, и телом. Узнай он о произошедшем, не наложил бы на себя руки? Честно, проверять этого не хочется. Поэтому Тэхён выбрал путь лжи. Он хочет уберечь Чона и сделает всё возможное для этого. Он разобрался в своих чувствах… — Да ничего такого, — его голос хрипит от переживания. Прокашливается и продолжает, так же оставаясь повёрнутым спиной к парню. — Ты напился одним стаканом, пошёл танцевать, потом тебя начало дико шатать, и я отнёс тебя в спальню. Там ты сразу вырубился. И ведь почти не соврал.***
С того события прошло четыре дня. Изменения в жизни Чонгука не настигли. Он по-прежнему тусклое облачко среди учащихся и сияющая звезда среди учителей. Лишь родители установили ему домашний арест со сроком в месяц, оправдываясь своим волнением за сына. Чон объяснился так: они занимались слишком долго, устали и уснули, а телефон попросту разрядился. Конечно же родители поверили ему, но смягчать наказание не стали. Было бы, что смягчать, я живу последние пять лет под «домашним арестом», подумал тогда Чонгук и поплёлся грустный в свою комнату, прокручивать в голове сотый раз события того утра. Перед глазами был образ Тэхёна, всего такого домашнего, уютного, его голос, что звучал словно контрабас — грубо и величественно. К сожалению Чона, пробыли вместе они недолго. Через пару часов Ким вызвал ему такси, сам оплатил, отчего парню стало дико неловко, а сам уехал куда-то на своей машине. Чонгук тогда сказал, что обязательно отдаст деньги за вызванную машину, но Тэхён только закатил глаза и ответил, чтобы не парился на этот счёт. Изменения в жизни Чонгука не настигли, зато настигли Тэхёна. С того дня его телефон разрывался от сообщений и звонков неугомонного Майка и нескольких от Кая. В итоге, Ким, не выдержав, заблокировал их контакты на второй день. В тот вечер, как Чонгук уснул и Тэхён вышел из комнаты, он спустился вниз с абсолютной ненавистью к конкретным людям и к себе в том числе. Зайдя в гостиную, парень выдёргивает провода колонок из розетки, тут же погружая дом в тишину. Все возмущённо заорали и взглянули на Тэхёна. Тот осадил всех одним взглядом и проговорил стальным голосом: «Вечеринка окончена». Никто не понял, что и почему, и Ким повторил это более грубо. Его друзья недоумённо подошли к нему, когда все гости начали двигаться в сторону выхода, и стали пытаться выяснить, что же произошло с ним. Майк даже шутил, что Чонгук слишком плох, вот Тэхён и злой такой, или вообще ему член откусил. — Проваливайте, — сказал им тогда Ким и пошёл на задний двор. Ему необходим был свежий воздух. Майк было хотел пойти следом, но рука Кая его остановила, и они решили, что поговорят позже. С тех пор так и не поговорили. Если первый хотел поскорее заполучить то самое видео, и уже в агрессивной форме требовал его, то второй не понимал, что произошло с их другом. Правда, спрашивал Кай это будто просто так, из вежливости. Двоим нужно было только одно и это одно Тэхён не даст даже ценой своей жизни. Ким сидит в тёмной комнате на кровати, глядя в окно. Голова тяжёлая, он не может нормально спать которую ночь. Стоит ему только закрыть глаза, как перед ним появляется Чонгук, что с смотрит на него через камеру телефона, со слезинками в уголках глаз и разбитым взглядом. Часы показывают полтретьего ночи, а в его пальцах тлеющая сигарета. В моменты, когда ему внутренне паршиво, он вновь берётся за никотин и надеется, что все проблемы, все чувства выйдут вместе с дымом. Но это не так, и Ким устало хмыкает. Делает затяжку, выпускает горький дым и переводит взгляд на фотографию женщины на комоде. Свет ему не нужен, чтобы рассмотреть её, он помнит её образ до мельчайших деталей. Красивая, молодая, выкрашенная в платиновый блонд бизнесвумен, облучённая в дорогой красный костюм. Она стоит с широкой улыбкой, держа в руках букет, подаренный мужем и сыном на день рождение. Я правда ужасный, мам?, мысленно спрашивает он у фотографии, а та молчит. Конечно. Она не ответит уже как три года. Тэхён опускает голову вниз, оставляя сигарету догорать, в то время как пепел падает на его одеяло. Слёзы неосознанно застилают глаза и одна скатывается по щеке. Не мне тут плакать нужно, отчитывает себя Ким, это я поступил как мразь, плакать нужно Чонгуку… Но он всё равно не в силах противостоять чувствам и поэтому подтягивает колени к груди, обнимает их, и мелко и тихо сотрясается в ночной тьме.***
— Вот, отнеси это в кабинет 108, пожалуйста, — преподаватель литературы передаёт коробок наполненный различными бумагами Чонгуку. — И можешь быть свободен. — Хорошо. До завтра, сонсенним. Чон выходит из учительской и за ним закрывают дверь. Школа почти пуста, но и оставшиеся учителя скоро покинут свои кабинеты, бросив недоделанную работу на следующий день. Парень неспеша идёт по коридорам на третьем этаже, направляясь к лестнице, а потом и спускается по ней на первый. Он минует множество кабинетов и лабораторных прежде, чем добирается до кабинета-"призрака». Так его по приколу прозвали ученики. А всё потому, что занятия в нём не проводились, но вся необходимая мебель в кабинете стояла и пылилась. Учителя используют его как склад, непонятно зачем, и всем было всё равно, если честно. Чонгук подходит к приоткрытой двери и, собиравшись открыть её полностью, замирает от жёсткого голоса Тэхёна, доносящегося изнутри. — Я не собираюсь отдавать тебе видео, Майк. Забудь о нём. — А с каких пор ты впрягаешься так за нашего Гуки? — подключается второй сильно раздражённый голос. На своём имени Чон в удивлении вскидывает брови. Видео? Я? Он не понимает о чём идёт разговор. Чонгук стоит, словно к земле приросший, с коробкой в руках и продолжает слушать. — А с каких пор я не могу встать на чужую сторону? — вопросом на вопрос отвечает Тэхён. — Или я должен только тебя поддерживать? Ким стоит облокотившись об первую парту, а перед ним Майк, злой до ужаса. Кулаки сжаты по инерции, и он сдерживается, чтобы не пройтись ими по лицу напротив. Их бессмысленный диалог длится уже протяжное количество времени, в котором Тэхён, как идиот, повторяет одно и то же. Сегодняшний день стал фатальным в их отношениях. Все эти дни Ким старательно избегал встречи с парнями. Он принял тактику, что с этими людьми не хочет иметь больше ничего общего, поэтому старательно делал вид, что их не существует. А с Чонгуком было сложнее. Тэхён решил для себя, что Чон ничего не узнает. Лучше ложь, чем такая правда. Он убережёт его от таких вестей. Информацию имеют только сам Ким и эта шайка истинных тварей. В случае, если Майк, Кай или Юнги решат рассказать об этом, без доказательств никто не поверит. — Не беси меня, Тэхён, — цедит Майк, подходя вплотную к парню. — Я всё сказал, Майк, — Тэхён не намерен продолжать диалог. Он просто начинает идти к стороне двери, ощутимо задев плечом Майка. Кай, стоящий всё это время у окна, провожает спину некогда друга презрительным взглядом. До выхода остаётся пара шагов, но долгую паузу прерывает тихий, пробирающий до мурашек в плохом смысле, голос. — Не доведёшь до конца ты, это сделаю я. Тэхён разворачивается к парню, буравя взглядом его спину. — Что? На, скорее, риторический вопрос Майк смотрит через плечо на Кима. — Мне ничего не стоит накачать его снова, даже может посильнее прошлого, и выебать эту грязную шваль. Я не собираюсь церемониться, как ты, и вставлять только в рот, — Чонгук стоит за дверью и мозг его не хочет обрабатывать сказанное. Может они не про меня, это же бред какой-то, старается огородить себя такими мыслями. Уголки губ истерически приподымаются в подобие улыбки, глаза судорожно бегают по тёмным половицам, а сердце норовит вот-вот остановиться. Пульс ощущается во всём теле. Руки начинают дрожать, а сам он от шока и слова не вымолвит. Тэхёну кажется, что теперь они поменялись местами. До этого источающий холод Ким мгновенно звереет и в один шаг подлетает к теперь уже спокойному Майку. Он хватает его за ворот рубашки, притягивая к себе, носы чуть ли не сталкиваются. В янтарных глазах пылает яростный огонь, на что на лице напротив расцветает оскал. Кай в порыве дёргается на помощь друга, но тот останавливает вытянутой рукой. — Только, блять, попробуй, — шипит ему в лицо Ким. — Попробую, не переживай. А потом его красивое слёзное затраханое личико увидит не только вся школа, но и весь университет, — дрожь пробирает Чона ещё сильнее. Он продолжает держать оборону от правды до тех пор, пока противник не наносит контрудар: — Куда он там собирался? В главный международный? Уже вижу, как на второй день учёбы имя Чон Чонгук у студентов заиграет новыми красками. Тэхён больше не сдерживается, заносит кулак для удара. Вся тревога, страх и дрожь улетучивается в доли секунды. Тело ослабевает и Чон стоит поражённой статуей. По кабинету раздаётся удар тела об пол. Удар сильный, точно в нос, и Майк не в силах устоять на ногах, падает прямо в ноги Тэхёна. Коробка выскальзывает из рук, эхом отдаваясь по всему первому этажу. Руки обмякают и теперь свисают просто вдоль тела. Ким слышит посторонний шум слишком близко. Он резко разворачивается и идёт к двери. Кай подлетает к Майку, помогая ему встать. Самые худшие предположения появляются в голове, Тэхён молит бога, в которого не верит, что бы они не оправдались. Распахнув двери, понимает, что не зря не верит. Перед ним стоит Чонгук, смотрящий в пол, и замерший с открытым ртом. Его тут же пробирает паника. Как? Что? Сколько он успел услышать? Он хочет заговорить с ним, но не может. Эмоции берут над ним вверх, больше Ким не в силах их контролировать. Единственное, что удаётся выдавить, это сиплое «Чонгук», которое не услышал даже он. Руки подрагивают, Тэхён хочет прикоснуться к нему, тянет руку, но одёргивает её, стоит залитым слезами карим глазам посмотреть на него. От такого Чонгука его всего прошибает двухсотвольтным разрядом. Его взгляд не выражает ничего, но в то же время бурю негативных эмоций, которые спрятаны за туманной пеленой. Сбоку доносится едкий смех. — А вот и наша звёздочка, — язвит Майк, держась в руках Кая. Его слова отголосок. Ким потерянно и с диким страхом смотрит на Чонгука, будто чувствуя, что сейчас потеряет нечто крайне важное, в свою очередь Чон видит только Тэхёна и ничего более. Он крепко хватает его за руку и быстро уводит. А Чонгук не сопротивляется, плетётся безвольной куклой и просто желает проснуться, в надежде, что это кошмар. Тэхён сам не знает, куда они идут. Он просто в панике несётся вперёд в надежде оказаться в уединённом месте, подальше от того кабинета. Они оказываются в пустом кабинете химии в самом дальнем крыле школы. Ким заводит Чонгука и закрывает за ними дверь. Чон из последних сил делает заторможенные напряжённые движения, чтобы выдвинуть стул и просто рухнуть на него обмякшим телом. Его взгляд пустой, все прежние искры заволокли грозовые тучи. Слёзы так и не удосужились политься по щекам, просто испарились, словно их и не было. Ким смотрит на такого парня и сердце бьётся в агонии. Прошибает желанием упасть перед ним на колени и кричать извинения, да так, чтобы глотка надрывалась. Вот только он стоит напротив, словно нашкодивший ребёнок, не в состоянии заговорить, ведь страшно. Тюль плавно колыхается под натиском ветра, что залетает в помещение через приоткрытое окно. Конец весны, погода оставляет лишь приятное впечатление. Ветер ласкает людей своими тёплыми щупальцами, пробираясь под лёгкую одежду. Но Кима он пробирает до костей, оставляет морозные мурашки по коже, заставляет съёжиться и натянуть сильнее рукава хлопковой рубашки. Под лучами садящегося солнца, хаотично парят пылинки, держась плавно, почти неподвижно. Звенящая тишина позволяет им быть такими. Но стоит разрезать её словами, как они, словно в панике, будут мельтешить под светом. И Чонгук, наконец заговоривший, заставляет Тэхёна почувствовать себя одной из пылинок. — Что на самом деле произошло в тот вечер? — не запинается, держит тон ровный. Сейчас он не может быть слабым. — Ты ведь соврал тогда утром? Чон поднимает лицо, истинные эмоции которого скрыты за маской безразличия. Ким чувствует, как всё больше ломается под ним, под Чонгуком, в котором зарождается та самая неприязнь, ненависть, что с самого начала боялся увидеть Тэхён, даже не подозревая, что относятся они не к нему. Он закрывает глаза, не в силах больше выдержать чужой взгляд, и опускает виновато голову вниз. — Да. Соврал, — отвечает хрипло через силу, хотя скрывать уже нет смысла. Маска предательски даёт треск и Чонгук на грани истерики прыскает смешком. Всё же маленькая частичка надежды, что Майк просто всё навыдумывал, была и теперь окончательно разбилась на тысячи осколков. — Так расскажи же правду, — выходит неожиданно приказным тоном. Тэхён напряжённо выдыхает, собираясь с мыслями. Он подходит к парню и присаживается перед ним на корточки. Чон снова смотрит в пол, и Ким пытается отыскать его взгляд, дабы соединить их связь, дабы Чонгук видел в его глазах настоящие эмоции и не думал, что Тэхён в очередной раз включил актёра. Чон сам поддаётся, сам смотрит на него, и старший больше не медлит. Начинает рассказывать всё с самого начала. Разговор их компания, сумасшедшая идея Майка, чёртов коктейль, состояния Чонгука, их танец и самое главное. С каждым последующим словом обоим становилось плохо. У Чонгука лицо в удивление вытягивалось всё больше и больше, он не способен прятать истинного себя, внутри возрастала истерика и омерзение к самому себе. Ты допустил это, ты виноват! Именно такие мысли разрывали его голову, хотя это далеко не так, не жертва виновата. Какое воспитание, такие и последствия. А повествующего Тэхёна грызли те же самые слова, идентичны, только по отношению к себе. Смотря на внутренне мельтешащего Чонгука, самого себя не то, что избить хочется, он хочет убить себя. Виски начинают ужасно пульсировать. Тэхён уже как несколько минут молчит, а Чон всё равно слышит голоса, громко, отчётливо. Он трясущимися руками хватается за голову. Слёзы опять появляются и уже стремительно текут по щекам, жгут, будто раны оставляют. Ким, стиснув зубы чуть ли не до хруста, отводит взгляд куда-то в сторону. Но резко и поражённо поворачивается к Чонгуку, стоит тому в бреду начать бормотать: — Я мерзкий. Это я виноват. Я ужасный. Парень неверяще пялится на него и тут же заключает его лицо в обе свои ладони, притягивает ближе, чтобы тот смотрел только на него. Неизвестная злость, то ли на себя, то ли на Чонгука за то, что посмел так говорить, разливается по венам. — Единственный, кто здесь виноват и мерзок, это я, идиот. Не смей так даже думать, не то, что говорить, — слёзы не перестают литься, руками Чон хватается за запястья Тэхёна, и это не выглядит так, будто он хотел, чтобы его отпустили. От чужого касания Ким остывает и продолжает говорить просто серьёзно. — Я виноват, что согласился на эту хрень. Я виноват, что позволил тебе пить тот напиток. Я виноват, что не остановил всё. Чонгук трясётся от переполняющих эмоций, но смотря в янтарные миндалевидные глаза, начинает успокаиваться. Даже после всего этого чувства к Тэхёну перевешивают обиду и злость. Это не хорошо, но по-другому он не может. Чон прикрывает глаза и надрывно сглатывает. — Это не поможет мне реабилитироваться в твоих глазах, — и не нужно. Даже сейчас для меня ты хороший. И от этого ещё больнее. Новая волна накатывает и уже подсохшие щёки вновь становятся мокрыми. Тэхён смотрит с сожалением и невесомо вытирает две слезинки, — но я удалил то видео. Оно меня самого душило. Чон потерянно начинает бегать по чужому лицу и сейчас он выглядит мило. Тэхён тянет умилительную улыбку и, нехотя, отпускает Чонгука. — У-удалил? — из-за плача голос скакал и пришлось прокашляться. — Да. Его нигде нет. Можешь проверить, — Тэхён хотел потянуться уже за своим телефоном, но Чон прервал его. — Нет. Не нужно. Я верю. Кабинет погружается обратно в привычную ему гладь вечера, лишь Чонгук изредка шмыгает забитым носом. Оба парня находятся в себе, пытаются успокоиться и прийти в себя. Что будет дальше? Задаются этим вопросом, не в силах найти ответа. Тэхён понял слишком поздно, что любит. Стоило ему только всё испортить, как осознание пришло и раздавило окончательно. Именно оно стало последней каплей, что заволокла Кима в чёрную, тягучую смесь. Пойми он раньше, не упустил бы столько возможностей. Возможно, испытал бы лучшее время подростковой жизни. Его бы любили, а он любил в ответ. И без разницы, как остальные относятся к Чонгуку, он бы не позволил трогать его и оскорблять. Он сделал бы жизнь ему лучше. А сейчас он всё потратил. Сейчас он сделал парню только хуже, полностью уничтожив доверие к людям. Стёр яркие звёздочки в прекрасных глазах. Чонгук любил и любит. Он полностью погряз в этих чувствах, кажется, безвозвратно. Почему-то верит ему, продолжает это делать. Видит раскаяние и отторжение самого себя в Тэхёне, видит, как ему тоже плохо. И, игнорируя свои эмоции, хочет обнять его, погладить по голове, успокоить. Любящий забывает о себе и на все сто отдаётся партнёру, а партнёр должен отдаться взамен. Это и есть настоящая любовь. Чон прерывает эти раздумья, заменяя другими. Он вспоминает слова Майка и по телу пробегают мурашки, вызванные страхом. Парня знает достаточно, чтобы делать выводы и понимать, что его действительно следует опасаться. Чонгук смотрит на свои руки, лежащие на коленях, и, сглотнув, произносит: — То, что сказал тогда Майк- Его перебивают, не дают договорить. — Забудь об этом. Я не позволю ему даже показать пальцем на тебя, — Тэхён возвращает ледяную серьёзность, которая должна пугать окружающих, но Чонгука она только позабавила. — Сам попробовал, а делиться не хочешь? — только сказав, Чонгук понял насколько тупо и неуместно пошутил. Ещё и с определённым подтекстом. Он густо покраснел и потеребил ворот рубашки. А Тэхён опешил. Глаза широко раскрыты в удивлении, а правая бровь вздёрнута. Он моргнул пару раз, а после расслабился, и с ухмылкой, глядя в глаза Чонгука ответил. — А если так? Теперь время Чонгука удивляться. На щёчках появился уже хорошо заметный румянец, а сердце пустило удар, что отдался в ушах. Он сильно смущен, но всё равно не отводит взгляда, смотрит на Тэхёна, как тот на секунду спускается взглядом на чужие губы, а потом возвращается обратно. Чонгук неосознанно проделал тот же путь. Он моргнул и Тэхён уже находился в опасной близости к Чону. В тёмно-карих глазах появился до этого неизведанный блеск. Ким ими очарован. Их носы почти соприкасались, они чувствовали горячее дыхание друг друга. Чонгук сидит, замерший в своей позе, не отстраняется, не проклинает Тэхёна, и Ким действительно точно уверен, что не заслуживает внимания такого человека. Но противостоять себе не может. Прикладывается лбом к чужому и вздыхает, хочет сбросить всю тяжесть, но не знает как. — Прости меня, — на гране шёпота говорит Тэхён в надежде, что это поможет. Чонгук не отстраняясь качает головой в отрицании и произносит то, что так давно держал в себе. — Даже после такого, я не ненавижу тебя. Ты винишь себя, и я это вижу, — Чон аккуратно кладёт ладонь на щеку Кима и тот притирается, как кот. — Твой поступок ужасен, но ты это сам понял и начал даже защищать меня, хотя мог этого не делать. Возможно, я поступаю неправильно и абсурдно, но я всё равно люблю тебя. — Ты не можешь так говорить, — Тэхён не хочет, но произносит эти слова. Он видит себя настолько ужасным, что просто не хочет обрести теперь незаслуженное счастье, незаслуженные ответные чувства. Одна часть хочет прижать Чона к себе и никогда не отпускать, вторая же хочет выстроить забор между ними, хочет огородить его от себя. Но кому от этого будет легче? — Могу, Тэхён, и говорю, — упёрто доносит своё Чонгук. Тэхён отрицает, начинает отстраняться, а Чону плевать. Он собирает всю решительность и притягивает к себе Кима, схватив того за шиворот рубашки. Нахмуренный припадает к губам в страхе, что его могут оттолкнуть, не двигается, просто прижимается. И Тэхён, проклиная себя и ругая Чонгука в голове, пылко, но нежно отвечает. Чон расслабляется и придвигается ближе. Лучи солнца уже не попадают в кабинет, как раньше. Звезда почти за горизонтом, оставляет лишь красивый закат, переливающейся красным, розовым и голубым. Ветер стих, оставляя штору мирно висеть. Всё будто успокоилось в этом здании, будто растворилось и испарилось, позволяя наконец вдохнуть полной грудью и успокоиться. Дежурный сторож обходит все помещения, проверяя их. Телефон Чонгука бесчисленное количество раз вибрирует, о звонков, ведь он должен быть дома в такой час. Парни погружены друг в друга, и пускай им предстоит ещё в многом разобраться, принять себя и простить, сейчас они наслаждаются моментом, о котором долго грезили. Кто-то осознанно, а кто-то нет.~~~~~~~~~~
— Кстати, — Чонгук отрывает голову от страниц книги, переводя взгляд на своего парня, что нежно мнёт его ступни. — Не хочу возвращаться к этой теме, но всё же. Почему ты назвал Джесси шлюхой и настучал на Кая на экзаменах? Чон прищуривает глаза и склоняет голову чуть в бок, не понимая о чём спрашивает Тэхён. Но через секунду, вспоминает сказанные происшествия и слегка краснеет, закусив губу, будто самому стыдно за своё поведение. Он прокашливается и тихо отвечает, Тэхён привык к такой громкости его речи, поэтому всё слышит. — Не называл я её так, — он тушуется и медленно убирает ноги от Кима, но всё равно, держит их перекинутыми через его колени. Тэхён не наседает и просто перекидывает одну руку через них, придерживает. — В начале учёбы она хотела переспать со мной, ещё и про школьный туалет намекала. А я отказал и сказал, что она просто некрасиво себя ведёт. Ким морщится в неприязни и имитирует рвотный рефлекс, расслабляя Чонгука такой сценой, заставляя пустить смешок. — А Кай? Чонгук снова возвращается в то же состояние. — Среди учителей был друг моего отца и они приказали мне сдавать всех, кто списывает. Я не хотел этого делать, но никто меня не спрашивал, — Чон понурив головы закрывает книгу и откладывает её на тумбочку. Теперь Ким понял мотив его поступков и ещё только сильнее подтвердил то, что его мальчик не такой ужасный, каким его все выставляет. Тэхён тянет влюблённую улыбку и, убрав с себя ноги, подползает на кровати выше к Чонгуку, сгребая в объятья.