Пари

— Может я с Дудаковым еще буду в одной кровати спать? Мы там номер заказывали, помнится, с большой двуспальной кроватью. — Вот именно. Поэтому я и не еду. Кто-то пронюхал про наш общий номер и вывалил журналистам. И теперь, если я поеду в Мексику вместе с тобой, все будут сплетничать, что мы с тобой спим в этой большой кровати. — А так будут сплетничать, что я голубой, раз мы с Дудаковым будем спать в ней. — Даня, там номер двухкомнатный. Будешь спать на диване. Ты же понимаешь, со мной в одном номере такая отмазка не проканает. Перед олимпийским сезоном нам надо беречь репутацию. Могут быть разные провокации. Нам сплетни не нужны. — А может рассказать всем открыто как есть? День-два поговорят и отстанут. В конце-концов. Я взрослый мужик, мне 30 лет. Я лучший хореограф на льду этой страны. Красивый, стройный, с бородой и квартирой в столице. Может уже как-то нелогично меня стесняться, как вшивого мальчика? — Дань,…ну ты же понимаешь, все считают, что ты для меня маленький… — Маленький???!!! А ну иди сюда, — он притянул ее к себе. Взял ее руку и положил себе в район ниже пуговицы на джинсах.- Еще никто ни разу не жаловался, что он маленький. Да и ты за три года тоже. — Вот дурак, -засмеялась Этери и стукнула Даню легко кулачком в грудь и они крепко обнялись. Они вообще предпочитали ссориться в обнимку, чтоб случайно не поругаться. Вот и все: конфликт погас, не успев разгореться. Он ей в который раз пытается посчитать позвонки на спине и в который раз сбивается. Потому что она уже своим язычком проводит по выступающей части завитка его уха и путешествует губами ниже. — Давай в этот раз, сделаем как задумано, а потом посмотрим, — не прерывая нежностей околдовывает Даню искусительница.- Ты поедешь на семинар в Мексику, сделаешь фото, мы туда примонтируем Олю и скажем всем, что ты там остался с ней отдыхать. А ты, тем временем, вернешься в Москву и мы уже вместе улетим в Майами. И все будут думать, что мы отдыхаем отдельно. Даня громко молчит восклицательными знаками. — Но на Новый Год же проканало — мы так красиво на наше старое видео из ресторана Дубаи положили Олин голос. А сами были вместе в Америке. Так никто и не узнал. — Слушай, Этери Георгиевна, да я лучше побреюсь налысо, чем еще раз буду в таком участовать! — злится Глейх, но объятий не разжимает. Этери тоже. На всякий случай. Чтоб не поссориться. — Что-то я сильно сомневаюсь, что ты можешь пожертвовать своей шевелюрой. У тебя полка с шампунями скоро будет больше, чем моя. Смотрят друг на друга. — Пари? — идет Даня в атаку — Пари! На что ставим? — На твой поцелуй. — Легко! Разбивай. Даня разбивает и она его целует. Хотя стоп. Тут уже не поймешь, кто кого целует. Довольная облизывается: — Все, ты проиграл. Иди брейся — Ха! А ты прежде чем соглашаться, дослушай условия — твой поцелуй в аэропорту, когда будешь меня встречать после семинара. На людях. — Так не честно! Ты мухлюешь. — А по-моему все справедливо. Что-то возразить она ему уже не могла. Ее губы занимали его губы. А голову - уже совсем другие мысли. Не о пари. По приезду в Мексику Даня отозвался еще из аэропорта. Потом уже из гостиницы. Они мило поворковали по видеосвязи. Всё было как всегда. До того момента, пока не раздался звонок от Дудакова. — Этери, у нас беда. У бедной женщины упала трубка и сердце в пятки. — У нас Глейх чокнулся. Зашел в ванную, закрылся и побрился там налысо. Таким растерянным Рыбака наверное никто и никогда не видел. — А, это. Слава Богу. У нас пари. Выходит я ему проспорила. — Ты что, тоже будешь… того, налысо? — Нет, для меня задумано нечто интереснее. — Господи, вы два больных идиота. К вам детей допускать нельзя, — беззлобно смеясь резюмировал Дуд. Даня стеснялся снимать свою бандану даже по видеосвязи с Этери. За это она его наградила двумя десятками, не менее, новых прозвищ. Самое безобидное из них — лысая коленка. Наказывать словом эта женщина умела. И с каждым днем она понимала, как по нему скучает. Вроде бы не впервые Даня уезжает без нее. Но то были соревнования, где постоянный накал страстей, результатов. А теперь — в Мексике два лучших тренера страны катают по льду колобков из группы здоровья, а здесь, в Москве, Этери сходит с ума от безделья. Каток в отпуске, спортсменов распустили по морям. Можно фильм посмотреть — без Дани уже не интересно. В кино сходить — без Дани не интересно. Порисовать-подумать программы — без Дани не интересно. С друзьями встретиться — без Дани не интересно (это уже друзья сказали) А засыпать особенно не интересно. Вот абсолютно. Звонок на другую часть света. — Серег, ну ты же мне поможешь в моей части пари? — Брить не умею. А в остальном — выкладывай. Сергей выслушал. — Я уже говорил, что вы больные. Повторяться не буду. По вашей истории книги будут писать. — Угу. О том, как вы там жрете тараканов, а я тут маюсь от безделья. Это будет самая упоротая литература века. На этой позитивной ноте они с Сережей расконнектились. Пари есть пари. Нарушать его нельзя. А значит будет Глейхенгауз поцелован в аэропорту. Как бы это ни было тяжело, она это сделает. Как только приехали в аэропорт, Даня сразу же набрал Этери. Его звонок застал ее на улице. — Товарищ старший тренер, я уже вылетаю. — Утибоземой, — стебется с него Этери, — кто это у нас такой грустненький и лысенький, как попочка младенца? Дай-ка рассмотрю, — она максимально приближает экран к себе и вглядывается. — А я, между прочим, по тебе скучаю, а ты надо мной смеешься, — совсем не обиженно сказал Даня, — вот не буду скучать! — И правильно сделаешь. — Эй, Глейх, — отвлек Даню от разговора с любимой Сережа, — там к тебе поклонница бежит. Автограф брать будет, наверное. И показал рукой куда-то за спину. Даня еле успел развернуться, как его чуть не сшибла Этери — бежала, волосы растрепались, щеки разрумянились, улыбка как у Чеширского кота, на носу выступили веснушки. Она с разбегу запрыгнула на любимого: губы обняли губы, руки — шею, а ноги — бедра. На минуту оторвавшись от губ, она глянула задорно на Даню: — Привет, лысый. Я тебе поцелуй в аэропорту продула — вот выполняю. В следующий раз будешь уточнять в какой стране аэропорт. Нацеловавшись вдоволь, они стояли обнимаясь. Где-нибудь в Шереметьево такое неспортивное поведение двух известных тренеров произвело бы фурор. Но в Мексике на это никто внимание не обратил. Мало что-ли молодых-влюбленных целуется по прилету. По ходу этой авантюры Этери молилась только об одном — чтоб при пересадке вовремя произошла стыковка. — Мы сейчас Дуда проведем, а сами в Канкун. Туда уже дети едут, Диша с Глебом. Вот и отдохнем в Мексике, как и планировали. Все вместе.