Не первый шанс

Холодное зимнее солнце проникло в приоткрытое окно и осветило две макушки, лежавшие рядом. Светлая пряталась прямо там, где заканчивались темные волосы. Любопытный луч скользнул по лицу блондина и пощекотал, заставляя того лишь глубже зарыться лицом между ухом и шеей темноволосого юноши. Но свое пагубное дело он все же сделал: блондин завозился, заворочался и спустя минуту открыл глаза. Воспоминания прошлого вечера ожили не сразу, первые секунды были лишь нега и покой. На смену им, правда, быстро пришло удивление от того, что в кровати он не один. И стоило Драко повернуть голову и увидеть черные волосы, разметавшиеся по подушке, и приоткрытый во сне рот, как картинки вчерашнего вечера обрушились на него лавиной. Темная лестница, мерцающие лучи, жадно ласкающие друг друга руки, эйфория, танец, туман в голове, холодный кафель и тяжелое дыхание на шее. Драко резко сел. Все хорошо, Поттер был рядом, был там, не дал никому причинить ему вреда. Снова спас. Драко устало усмехнулся и медленно откинулся обратно на подушку. Интересно, это когда-то закончится? Или у них на роду просто так написано? Ну, по крайней мере, за вчерашнее Драко злиться не был намерен. Посиделки в темноте, мягкие волосы под пальцами и успокаивающий шепот, твердящий, что все хорошо. И чувство покоя и защищённости, расползающееся внутри. Драко задумался. А может ли быть, что все было куда как проще? Может ли быть, что ему не нужно было никуда идти и ничего искать? Тело под боком заворочалось, и, когда Драко посмотрел в ту сторону, на него подслеповато щурились два зеленых заспанных глаза. - Доброе утро, Поттер, - усмехнулся он, наблюдая, как румянец разливается по загорелой коже. - Д-доброе, - пробормотал тот, зачем-то подтягивая на груди одеяло. - Как насчет того, чтобы спуститься к завтраку к матушке и тете? - улыбка против воли расползалась по лицу Драко. - Эм, - Поттер нащупал под подушкой палочку и призвал к себе футболку, брошенную на кресле, - пожалуй, откажусь, - буркнул он, натягивая ее прямо под одеялом. После чего сел, оглядываясь по сторонам в поисках штанов. Драко молчал. Он просто смотрел на длинные ресницы Поттера, отбрасывающие тени на алеющие щеки, на яркие глаза, не скрытые сейчас дурацкими очками, на разворот плеч, натягивающий плотную ткань футболки… - Боюсь, они могут все не так понять, - хрипло продолжил Поттер, наконец выцепив взглядом под одеждой Драко, сложенной у кровати, и свои джинсы тоже. Драко закусил губу. Сейчас или никогда. - Кстати об этом, - он помолчал, собираясь с духом, наблюдая, как Поттер призывает штаны. - Я тут подумал… Начавший было вылезать из-под одеяла Поттер обернулся, вопросительно глядя на него. - Поттер, ну мы же с тобой друзья, - очкарик настороженно кивнул, явно не понимая, к чему этот разговор. - Мы неплохо ладим, и у нас сейчас объективно есть общий интерес. Драко немного растерялся под пристальным взглядом, но нельзя же сказать «А» и сдаться. Надо уж тогда и «Б» говорить. - Я тут подумал, тебе же нравятся парни. Мне, судя по всему, это тоже интересно, и не только в теории. И, как мы уже выяснили, мои попытки найти кого-то всегда плохо заканчиваются. Может, ты мог бы сделать это для меня? - Драко усилием воли удержал рвущийся наружу румянец, заставляя себя выглядеть непринужденно. - Ты мог бы показать мне, каково это - быть с парнем? Мне - ответ на вопрос, тебе - помощь другу и хороший бескорыстный поступок. Что скажешь? Он заставил себя взглянуть Поттеру в глаза. Он не знал, согласится ли тот, захочет ли помогать в таком деликатном деле. Возможно, отшутится, возможно, откажется. Может быть, скажет «да», и услышать это будет даже более неловко, чем все остальное. Однако того, что произошло в следующую секунду, Драко не ожидал. Поттер вскочил с кровати и, рывком пытаясь впихнуться в джинсы, рванул к выходу: - Твою мать, Малфой, а не пойти бы тебе, наконец, в жопу?! - он с силой дернул за шлейки на брюках, и Драко услышал, как треснула ткань. - Ты совсем на голову отбитый, что ли? Я тебе не подопытный кролик, не игрушка и не мальчик для экспериментов! Ты меня достал, Малфой! Иди ты знаешь, куда… Последние слова он даже не кричал, он как-то жалобно простонал их, уже исчезая за дверью спальни. Шлепки босых ног и сдавленные ругательства еще какое-то время удалялись и стихли через минуту. Очевидно, Поттер покинул поместье. Драко растерянно перевел взгляд на забытые Поттером в спешке кроссовки. Кажется, он сказал что-то не то… *** Больше всего на свете сейчас хотелось что-то разбить. Схватить, сжать до боли, швырнуть об пол и упиваться тем, как осколки будут разлетаться, а воздух будет звенеть вокруг. Потом сделать так снова, и снова, и снова. И Гарри не стал отказывать себе в этом маленьком удовольствии. Первой на пол полетела какая-то ваза с камина. Она все равно никогда ему не нравилась. Следом - два серебряных подсвечника, каменная фигурка змеи, опирающейся на свой хвост, сверху - диванные подушки, неудачно подвернувшиеся под руку и тут же выпустившие наружу снегопад из перьев. Но все это было не то, акт вандализма не приносил никакого удовольствия и даже на градус не мог снизить ярость внутри. Малфой его достал! Допек! Гарри схватился за край скатерти и с силой дернул ее, с удовольствием отмечая, как тонкий стеклянный графин, поднос с бокалами, чернильница - все это с грохотом ударяется о паркет и брызгами разноцветных осколков взмывает в воздух. Дышать было тяжело. Внутри все жгло, в глазах стояли злые слезы, сердце глупо и заполошно металось в груди, словно норовя выскочить и сбежать от спятившего хозяина подальше, тошнота кислой волной поднималась к горлу. Гарри всхлипнул и медленно осел на пол прямо посреди керамических черепков и стеклянного крошева. Он же, блядь, старался. Он так старался дать Малфою все. Все, о чем бы тот ни попросил. Старался угодить, старался радовать. И что вообще его удивляет в том, что в итоге Малфой попросил отдать ту единственную вещь, которую Гарри просто не мог ему позволить распотрошить на потеху своим экспериментам? Гордость? Плевать, он просрал ее давным-давно, еще тогда, когда первый раз извинялся перед девочкой… как ее звали?.. неважно, за то, что она не Малфой, и предложить он ей ничего не в силах. Покой? Уже даже не снится. Он давно все время на взводе. Тронь неудачно - рванет от души. Прямо как сейчас. Дружба? Он сам отдалился ото всех, кого любит, потому что быть поближе к Драко казалось единственным, что действительно важно. Нормальные отношения? Ха. Трижды ха. Остается лишь помахать ручкой всем тем, кто был готов принять его за это время таким, какой он есть. А ведь они были. И он сам отказался от каждого. Он просто болен, болен Малфоем, он должен был прислушаться к Сметвику еще тогда, полгода назад, остаться в Мунго и глотать бесполезные зелья до тех пор, пока даже намек на мысли о Драко не улетучится из головы. Как же он ненавидит сейчас их обоих. Драко - за то, что тот стал причиной этой ненормальной зависимости, себя - за то, что позволил самому себе настолько в этом увязнуть, пошел на поводу, отвернулся от помощи, от окружающих, ото всех других людей, чтобы упиваться своей болезненной потребностью в Малфое. И что в итоге? А ничего, кроме бессмысленной ярости, потому что винить, кроме себя, ему некого. Он сам позволил так с собой обращаться. И не просто позволил, а радостно махал хвостиком, и просил «Еще, еще! Заставь меня прыгнуть выше! Скажи, что еще я могу для тебя сделать? Как сделать всю эту историю еще более ненормальной? Просто скажи, Драко, я уже бегу, я готов». Он разве что до Луны не допрыгнул и голой жопой в муравейнике не сидел… Возможно, потому, что Малфою просто не пришло в голову об этом попросить. Пока. И какой смысл теперь громить мебель и злиться? Он сам заварил эту кашу. «Я же тряпка, Драко. Я все равно не откажу» Интересно, у него вообще есть еще шанс выйти из этой передряги, не сойдя с ума вконец? «Я люблю тебя, Драко». Гарри без сил привалился спиной к ножке стола. Если у них обоих и есть еще хоть какой-то шанс спасти призрачный намек на отношения, то надо начинать сейчас. Возможно, единственное полезное, что он еще может сделать для них, это не дать Драко протоптаться по их первой близости на коне своих безумных экспериментов. Если он устоит, если не сдастся под взглядом просящих серых глаз, если сохранит ее до того момента, когда это будет одинаково важно для них обоих, то они еще смогут построить что-то нормальное. Все, что ему надо сейчас сделать - это не дать Малфою шанса снова сломить его. *** Министерство гудело, словно растревоженный улей. Впрочем, как и каждое утро. Волшебники и волшебницы спешили по своим делам одновременно во всех направлениях. Кто-то торопился на работу, кто-то спешил через атриум вернуться, наоборот, домой, кто-то собирался группками или стоял в очереди за газетой. Драко, практически не спавший прошлой ночью, едва увернулся от стайки деловито пропорхавших мимо бумажных самолетиков, пошатнулся, но тут же взял себя в руки, упрямо вздернув подбородок. Не родился еще на свете кто-либо, кто мог бы просто так сказать Малфою «нет» и красиво уйти в закат. И Поттер не будет первым. К этой мысли, надо сказать, он пришел не сразу, а лишь пару часов назад, когда ночная мгла сменилась серыми утренними сумерками, показывая, что пора начинать новый, во многих смыслах, день. И вот сейчас, поправляя съехавшую набок мантию, он высматривал среди разношерстной толпы знакомую темную макушку. За прошедшие сутки Драко успел испугаться, оскорбиться, растеряться, разозлиться, расстроиться и перенервничать, не понимая, как именно ему реагировать на спешный побег Поттера. И вот, когда к середине дня он решил, что перебрал в голове все возможные варианты, начиная от того, что оскорбил Поттера своим предложением, не подумав о таком варианте решения проблемы сразу, заканчивая тем, что у того просто есть постоянный любовник, его ждал сюрприз. Взгляд Драко выцепил рыжую макушку, спешащую к залу совещаний номер два. Замечательно. Если есть Уизли, то где-то неподалеку обязательно отыщется и Поттер. Вряд ли даже Поттер может быть настолько потерявшим страх, чтобы не явиться на экзамен по одному из базовых предметов, к которому еще пару дней назад так упорно готовился. И он стремительно направился вперед, ориентируясь на торчащую поверх других голов одну, принадлежавшую тридцати трем процентам Золотого трио. Сюрприз же заключался в том, что Драко был единственным, кто, видимо, собирался в тот момент что-то обсуждать. На отправленное по камину послание не пришло никакого ответа, сова, посланная часом позже, под вечер вернулась с его же нераспечатанным письмом, и Драко, решившись идти до конца, явился на Гриммо сам. Кикимер вздыхал, дергал себя за нос и уши, жалобно скрипел, но то ли правда не знал, куда подевался его хозяин, то ли получил приказ не выдавать Малфою его местоположение. Факт оставался фактом - Поттер сбежал. И спрятался. И явно не хотел, чтобы Драко его нашел. Вернувшись домой, Драко отправился на второй виток внутренних терзаний. Все по тому же сценарию: растерянность, обида, злость, чувство оскорбленного достоинства, но теперь к этому примешивалось желание во что бы то ни стало найти Поттера и вытрясти из него, что за игру тот затеял. Неужели нельзя было, как взрослым людям, сесть и обсудить все. Да-да, нет-нет, и если нет, то почему, собственно. Драко ведь не урод, они ладят… Ну не хотел сексом заниматься - сказал бы нормально, никто же не стал бы принуждать. Пошутили бы, неловко посмеялись и забыли. И Драко попробовал бы придумать что-то еще. Но нет же, теперь, когда у него совсем не осталось времени до свидания с Асторией, тот внезапно устроил сцену и исчез. Ну что за человек… А человек этот, тот самый, что не покидал мыслей Драко последние сутки, и правда буквально через несколько шагов показался впереди, прикрытый от Малфоя спинами гриффиндорских приятелей. Поттер шагал прямо перед ними и упорно смотрел перед собой. Он что, и теперь намерен его избегать? Да ну Мерлин… что за ребячество. Драко чувствовал, что начинает закипать. Ну ничего, думал он, прибавляя шаг, сейчас он доберется до Поттера прямо в зале и… Дальше он додумать не успел, так как стоило ему пересечь порог, часы на стене пробили девять утра, и массивные двери захлопнулись, оповещая о том, что экзамен официально стартовал. Пришлось Драко поспешно занять ближайшее свободное место, которое, увы, было очень далеко от того человека, с которым Драко хотел бы сейчас перекинуться парой слов. Следующий час не раздавалось практически ни одного звука, за исключением скрипа перьев и редких покашливаний. Несколько десятков склоненных голов старательно корпели над своими заданиями, вспоминая, записывая либо сочиняя на ходу. Скоро время для письменной части истечет, и, если он вызовется одним из первых, то сможет дождаться Поттера снаружи, припереть к стенке и заставить с собой поговорить. А пока, пользуясь последними минутами, отведенными под эссе, Драко старательно дописывал все, что знал о классификации лечебных зелий сверх школьной программы. Ему никакие баллы лишними не будут. И так были сомнения в том, что даже идеальный табель сможет ему чем-то помочь. Но об этом он подумает после сдачи. Старательно выводя пером последние строки, он упустил момент, когда председатель комиссии поднялся, объявил о том, что первая часть экзамена завершена и поинтересовался, есть ли желающие выступить первыми. Драко поднял глаза, проследив за улетающим с парты свитком, и увидел взметнувшуюся далеко впереди руку. Вот подлец! - Мистер Поттер? Замечательно. Прошу Вас, садитесь сюда, - председатель указал стремительно поднимающемуся Поттеру на стул напротив членов комиссии. Драко едва не заскрежетал зубами от злости. Очкарик, очевидно, думал о том же, о чем и сам Драко, и вознамерился подобного не допустить. Он планировал ответить первым и снова смыться. Трус несчастный! Когда спустя долгих десять минут, во время которых Драко с огромным трудом удалось усидеть на месте спокойно, не ерзая и не дергаясь каждую секунду, Поттер поднялся и резво направился к выходу из зала. А Драко, даже не дожидаясь приглашения и вежливо улыбаясь, уже спешил к экзаменаторам. «Поиграть в догонялки хочешь, Поттер? Что ж, прячься хорошенько, потому что когда я тебя найду…» Драко опустился на стул и поздоровался с членами комиссии. «…тебе придется ответить мне на очень много вопросов». Буквально вылетев через пятнадцать минут из экзаменационного зала, Драко огляделся. Глупо, конечно, было ожидать, что Поттер просто станет ждать его тут. Наверняка он уже либо дома, либо отсиживается у Уизли. Кстати об Уизли… ничего лучше, чем дождаться оставшихся гриффиндорцев и узнать у них, где решил отсидеться Поттер, за последние несколько минут он не придумал. Не то чтобы это было похоже на хороший план, но другого пока не было, и лишь теперь у Драко появилось время хотя бы как следует все обдумать. Однако сначала стоит решить одну деликатную проблему. Оглядевшись в поисках уборной, Драко скользнул в ближайший коридор, будучи уверенным, что ни Уизли, ни Грейнджер в ближайшие пару минут не сбегут. Коридор стремительно пустел, и, когда он добрался до комнаты с нарисованным на ней усатым волшебником, вокруг никого не было. Драко распахнул дверь. В отражении зеркала на него смотрели напуганные зеленые глаза. Попался! Не веря своему везению, Драко расплылся в ухмылке: - Поговорим, Поттер? *** - Поговорим, Поттер? «Да когда ж ты научишься держать свой болтливый рот на замке-то? Тебе бы все говорить и говорить», - Гарри опустил голову, полагая, что, возможно, если он не просто не станет смотреть, то Малфой еще минутку пошумит и уйдет. Нет? Конечно, нет. «Хочешь говорить, Малфой? Говори, а я просто постою тут, пока ты не уйдешь». Между тем, Малфой никуда не собирался. Как Гарри это понял? Возможно, помог тот факт, что тот направил палочку на дверь, и аура запирающего заклятия полыхнула по контуру. Гаденыш. А может, догадался по прищуренным полыхнувшим сталью глазам да по поджатым губам. Кто знает, кто знает… - Поттер, давай обсудим… - Нет, - Гарри резко перебил его, не желая даже слушать дальше, что именно сейчас выдаст Малфой, объясняя, почему именно он, Гарри, тут идиот. Логика этого человека была непостижима и потому непробиваема. Наверняка, он уже успел придумать за прошедшие сутки сто причин, почему Гарри снова должен был пойти ему навстречу. Просто нет. Хватит. Блядь. - Нет, Малфой, хватит, - пытаясь придать вес своим словам, он опустил голову и помотал ею для верности. - Нет. - Но почему, что случилось-то? - тот, казалось, растерял весь былой задор и сейчас хмурился, кусая свои чертовы губы. Которые так отзывчиво откликаются на любое прикосновение, краснеют и не дают отвести от себя взгляда. Вот как сейчас. «Закуси свою губу еще раз, и клянусь, я умру прямо тут. Потому что не могу больше, сволочь ты, тупая бледная сволочь». - Что случилось?! Я шутом к тебе не нанимался, - выдавил Гарри. Надо бы сбежать. Снести к чертям это запирающее, и свалить отсюда, пока не поздно. Пока опять не повелся на эти закушенные губы и заломленные бровки. И ведь это почти забавно: и близость Малфоя, и попытки его оттолкнуть причиняют абсолютно одинаковую, царапающую, дикую боль внутри. Нет той ступени, на которой можно притормозить и сказать: «Вот, тут вроде ничего так. Не хочется заорать в голос и убить обоих». Это было бы забавно, если бы не было до тошноты плохо внутри. Ты идиот, Поттер. Ты такой идиот. Драко сделал шаг вперед. Гарри почувствовал, как плечи каменеют. «Не подходи, просто не подходи». - Поттер, ну скажи мне, что случилось? - нахмуренные брови, потемневшие глаза, сдавленный вздох. Он и правда причиняет боль не только себе? Что вообще происходит в их общем дурдоме? - Поттер, я же не хотел тебя обидеть, послушай… Еще шаг. - Я подумал, что это могло бы оказаться самым хорошим выходом. Снова шаг. Гарри пристально следил за его приближением в зеркале. - Я доверяю тебе точно больше, чем всем этим незнакомцам. Шаг. «Очень зря доверяешь, Малфой, очень зря. Сам я себе давно не доверяю. Я облажался везде, где только мог». - Ты мог бы, возможно, просто помочь. Еще шаг, и он остановился буквально за закаменевшей спиной Гарри. - Тебе ведь столько же, сколько и мне. Восемнадцать, Поттер. Это не должно быть правда так уж сложно для тебя, - криво усмехнувшись, выдавил Малфой хрипло и как-то невесело. «Несложно? Несложно?!» Прежде чем Гарри успел себя остановить, он уже обернулся, упираясь руками в грудь Малфоя и со всей силы отпихивая его. Отпихивая яростно, желая причинить хоть капельку той же боли, что чувствовал сейчас. Отпихивая так, чтобы тот не смел стоять слишком близко, когда его тепло, его запах, его голос прямо над ухом выбивают из Гарри последние крохи самообладания. - Несложно, Малфой?! - а вот это получилось закричать вслух. - Отвали, Мерлином прошу. Отойди от меня! Наступает момент, когда ты кристально ясно понимаешь, что точка невозврата пройдена, и сделать вид, что ничего не случилось, больше не получится. По тому, как потемнело лицо Драко, Гарри понял - это она. Кажется, зря он толкнул Малфоя, потому в следующую секунду его самого с силой впечатали в умывальник. Поясницу прострелило болью, но это все была ерунда, по сравнению с тем, как яростно шипел ему Малфой прямо в лицо: - Я просто не понимаю, почему ты такая заносчивая сволочь. - Малфой сжал в кулаках мантию Гарри и с силой приложил его о плитку еще раз. - Почему ты не можешь нормально сказать «нет», если тебе противно, почему ты можешь трахаться с кем угодно, приходить домой заебанный под утро, но именно я вызываю у тебя такое отвращение, что ты даже по-человечески отказать не можешь? Гарри выставил вперед руки, защищаясь от разошедшегося блондина, волна магии опасно заструилась по ним, готовая вырваться по малейшей команде хозяина. Нет-нет-нет. Он не мог причинить Драко настоящий вред. А Малфой, кажется, даже не собирался останавливаться. - Почему ты повел себя, как жалкий трус, Поттер? Почему не сказал словами, что я, - ткань мантии затрещала под сжавшимися пальцами, - тебе, - еще рывок, ремень от брюк больно впился в кожу, - так противен?! Гарри понял, что не может. Больше не может. Не может придумывать, не может врать. Не может отшучиваться, не может терпеть. Не тогда, когда губы Драко так близко. Не тогда, когда он всем телом прижимается к нему, когда таким бешеным огнем горят его глаза. Кажется, он все-таки все испортит. Своими руками просрет тот единственный выход, что смог придумать. «Мерлин, Драко… прости». Одно движение вперед, и его губы впились в приоткрытый, перекошенный от злости рот Малфоя, накрыли собой, и жадный язык, не давая ни одному из них опомниться и отстраниться, ворвался внутрь, с глухим стоном находя чужой. Такой сладкий, такой горячий. Гарри протянул руки и притянул Малфоя ближе, обхватывая руками за шею, не давая отстраниться, разорвать этот поцелуй. Губы сминали, прижимались крепче, делали больно обоим, но по-другому не выходило. Нужно было завладеть, нужно было распробовать, нужно было взять все, что можно, сейчас, пока есть этот миг, пока его не отобрали. Гарри слышал свои стоны. Жалобные, звериные стоны прямо в рот Малфою. Он вцеплялся пальцами в светлые волосы, хотел обнять, укусить и вылизать буквально каждый миллиметр такой долгожданной теплоты, почувствовать всю сладость подставленного рта, хотел стонать, хрипеть и скулить в него снова и снова. Не отпускать, пока не кончится воздух, и даже после. И Гарри позволил себе. Вцепился так крепко, как мог, и целовал, посасывал, облизывал и снова целовал желанные, любимые губы, которые так долго были недоступны ему. Ему было жарко, всему телу было жарко, а в паху, кажется, полыхал настоящий пожар, член ныл и пульсировал, и тут он сквозь шум крови в ушах мог разобрать ответный тихий стон. Ему… Драко нравилось! Гарри вел себя, как ополоумевшее животное, а Драко готов был ему позволить. Вот в этот момент надо было выпускать его против Темного Лорда. Он бы ему хребет переломил, даже не запыхавшись, такая сила бушевала сейчас внутри, пульсируя, гудя, стремясь наружу. И Гарри нашел ей лучший, как показалось, выход - схватив Малфоя в охапку, обвив руками за талию, он прижал крепко-крепко, до синяков, и мысленно представил дом. Сами основы магии, держащие защитный, антиаппарационный, сдерживающий куполы над министерством закряхтели, заходили ходуном, напряглись и со скрипом сдались, разрываясь, выпуская наружу волшебника, который больше всего на свете хотел остаться один на один со своей добычей. Утащить к себе в пещеру, запереть ото всех и, видит Мерлин, вытрахать из него к чертям всю глупость, язвительность и надменность. Трахать, видимо, придется долго. Чтобы говорить гадости он не мог еще очень длительное время, чтобы, желательно, еще очень долго просто говорить не мог. Они вывалились на пол, словно два мешка с мукой, просто упали пластом, тяжело дыша от перегрузок и от саднящего покалывания поруганной магии. Малфой, конечно же, подал голос первым: - Что? Как ты… это просто невозможно, - выдохнул он, глядя в мрачный некрашеный потолок гостиной на Гриммо. - Угу, - пробормотал Гарри, пережидая приступ тошноты. Однако, стоило миру перед глазами перестать кружиться, он резво вскочил на колени и пополз в сторону Малфоя. Нужно было убедиться, что с ним все хорошо. В последнее время желание убедиться, что с Малфоем все хорошо, вообще превратилось в его основной инстинкт. Да, тот был в порядке. Лежал на спине и казался помятым и слегка ошарашенным, но в остальном был в целости. - Поттер, ты… - тяжело дыша, бормотал Драко, глядя на него огромными глазами. - Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделал? - Да. Я достал до Луны, - пробормотал Гарри, наклоняясь к нему и снова прижимаясь губами к губам, целуя в этот раз медленно и тягуче, втягивая язык Драко в свой рот, сплетаясь с ним, лаская, вылизывая. Хотелось зарычать. Он заслужил. Он, черт побери, заслужил этот поцелуй. Малфой, видимо, тоже так посчитал. Ну или все еще был под впечатлением от взорванных щитов в Министерстве. Он закрыл глаза и выгнулся, выдохнул шумно и, схватившись тонкими пальцами за изрядно потрепанную теперь мантию Поттера, притянул ближе, позволяя накрыть себя, прижаться, навалиться сверху, удерживая вес на руках, разделить тепло тел и пульсацию где-то там, где штаны, казалось, готовы были задымиться у обоих. И страшно больше не было. Оторвавшись от его губ, Гарри открыл глаза. Он не помнил, как закрывал их, все вокруг смазалось, кружилось, потускнело за ненадобностью, лишь ошарашенные, до нелепого большие серые глаза напротив имели значение и горячее дыхание, которое рвано вырывалось из груди Малфоя и обжигало лицо. Рука сама потянулась убрать светлые волосы, спадающие на лоб, погладить бледную щеку, коснуться распухших губ большим пальцем. И услышать, как из этих губ вырвался сдавленный вздох. Это значит - можно? Ему можно? Гарри понимал, что улыбается, как безумный, и, наверно, смотреть на него было страшно, но он чувствовал эту улыбку все то время, пока, путаясь в завязках, сдирал с плеч Драко щегольскую мантию, пока возился с пуговицами на его рубашке, пока, сдавшись, рвал полы в стороны и впивался поцелуем в ямочку над ключицей. Пока вылизывал ее, пока сосал тонкую кожу, пока скользил языком вверх, по пульсирующей вене, по челюсти, к покрасневшему уху, пока кусал нежную мочку, вырывая из груди Драко шипение и улыбаясь лишь шире. Руки сами шарили по груди, вели пальцами по коже, впивались в плечи, трогали, сжимали… Гарри не мог поверить, что это происходит с ним. Казалось, моргни - и все исчезнет, но нет. Вот он провел пальцем по соску Драко, и тот взвился над полом, шипя сквозь зубы что-то неразборчивое. Неважно, он не хотел сейчас слушать. Не тогда, когда вместо этого мог обхватить его, прижать к себе, притиснуть с такой силой, что наверняка причинял боль, но тонкие руки гладили его плечи, зарывались в волосы и позволяли…. все. Позволяли гладить, ласкать, любить. Наверное, нужно было попытаться подняться в комнату, нормально раздеться и лечь на кровать, но он ждал так долго. Он так хотел… коленом раздвигая ноги Драко, Гарри опустился, осторожно прижимаясь своим каменным членом между ног Малфоя. И замер. Видит Мерлин, он бы отступил, остановился, если бы тот зажался хоть на секунду, если бы попытался оттолкнуть. Но Малфой вздрогнул, замер на секунду и, стремительно покрываясь румянцем, раздвинул колени чуть шире, позволяя Гарри устроиться удобнее, позволяя вдавить его в ковер всем весом, расположиться между подрагивающих от желания бедер и на пробу двинуться. Вскрикнули оба. Когда сквозь тонкую ткань два члена столкнулись и потерлись друг о друга, воздух в комнате буквально раскалился. А когда Драко приподнял бедра и, кусая свои проклятые, развратные, такие пошлые губы, прижался к Гарри сильнее, у того слетели последние тормоза. У штанов не осталось ни шанса, он все равно был не в силах выпустить Малфоя из рук хоть на секунду, поэтому просто заставил их исчезнуть, и в следующую секунду уже обнаженная горячая плоть притерлась друг к другу, и острые колени сжали его бедра, ощутимо вздрагивая от яркой ласки. Зрачки Малфоя расширились, рот приоткрылся, и он первым толкнулся навстречу, вырывая из Гарри всхлип и заставляя позорно опустить голову, спрятать ее на чужой шее. И вот уже оба двигались, терлись друг об друга, прижимаясь все сильнее. Между ног стало мокро, капли смазки смешивались и размазывались по членам, по животу Драко. Так двигаться было гораздо проще, и Гарри ускорился. Запах возбуждения обоих уносил остатки контроля, перед глазами потемнело, и он уже буквально вколачивался бедрами между ног Малфоя. И когда рука Драко протиснулась между их телами, сжимая сразу оба члена в ладони и делая первое пробное движение, Гарри мог поклясться, он слышал, как сдвинулись планеты со своей оси, как океан вышел из берегов, как задрожали горы. Иначе почему у него так гудит в ушах? Почему мышцы дрожат, почему так влажно глазам? Он умирает, не иначе. Горячая ладонь скользила вверх-вниз, прижимая их члены друг к другу, размазывая по ним обильно текущую смазку, все ускоряясь и не понимая, что совсем скоро наступит конец света. Что вот-вот эта тугая спираль внутри, что не дает нормально дышать, стремительно распрямится и просто разорвет Гарри на части. А пока он мог сорвать с пересохших губ еще один поцелуй, прежде чем… все тело Гарри скрутило судорогой, заставляя прогнуться так, что даже позвонки захрустели. Ноги свело, пальцы беспомощно царапали пол, и Гарри мог лишь кричать, заливая руку Драко густой теплой спермой, пока все его тело сотрясалось в оргазме, прижимая к полу такое же дрожащее тело, глотая чужой крик, в каком-то остервенении сцеловывая его с широко раскрытых губ. *** - Помолчим? - прошло несколько минут, прежде чем удалось выдавить из себя хоть это. Поттер поднял голову, которую до этого упорно прятал в изгибе его шеи, тяжело дыша, и хмуро на него взглянул. Видимо, помолчат. Теперь, когда туман в голове немного развеялся, Драко поерзал под лежащим на нем Поттером. Дышать было тяжело, все-таки очкарик не пушинка. Ладно, помолчат позднее. - Поттер… - Драко пошевелился снова, пытаясь устроиться так, чтобы на грудную клетку не приходился весь вес героического тела. - М?.. - тот все продолжал смотреть прямо на него из-за своих дурацких очков, которые снова, опять, непонятно какой силой во вселенной удержались на нем. Снять их что ли, чтобы не было так неловко? Решив, что откладывать анафему очков в долгий ящик не стоит, стянул их и отбросил куда-то. Судя по звуку, это был диван. Или нет. Ну это точно было что-то мягкое. - Поттер, ты тяжелый, - прошептал Драко. Брюнет дернулся всем телом и отполз в сторону. Глядя на острые коленки, на поджимающие пальцы на ногах и на закушенные губы, Драко думал лишь о том, что сейчас перед ним сидит человек, который полгода как убил Волан-де-Морта, а полчаса назад сломал защиту Министерства. Последняя мысль пустила по телу теплую волну. Что же вытворял этот мальчишка? Он творил магию руками, словно палочка для него - просто детская игрушка, и даже не осознавал этого, подтягивая сейчас голые колени к груди, краснея и пытаясь закутать залитый спермой живот в висевшую на нем лохмотьями мантию. Драко смотрел на него во все глаза. Взъерошенный, с зацелованными губами, неловкий и откровенно смущенный не меньше, чем сам Драко. Такой нелепый, вон как глазенки беспомощно моргают, лишившись привычных окуляров. Член Драко дернулся, постепенно возвращаясь к жизни. Даже так? Его заводит беспомощность Поттера? Беспомощность одного из, глупо с этим спорить, сильнейших волшебников современности? Что ж, дорогой Драко, это очень на тебя похоже. Прикрыв нарастающее возбуждение полой мантии, он сгреб ноги в кучу и сел. На животе и в паху тянуло от застывающей спермы. Было мокро и липко. Неважно, потому что прямо сейчас Поттер смотрел на него так внимательно, словно каждое его действие, каждый его шаг, даже вздох, буквально мог решить их судьбу. Такой глупый. И такой возбуждающий. А как умеет показывать, придавливая всем телом к полу, рыча и кусаясь, кто в доме главный… И обнимает крепко, и стонет в шею так, что ноги сами разъезжаются. Драко мотнул головой. Что-то его совсем понесло. Однако… если говорить Поттер все равно не собирается… у него есть как минимум пара идей, чем они могли бы заняться вместо этого. Стараясь не обращать внимание на дрожащие колени, полное отсутствие штанов и перемазанные в чужой сперме бедра, Драко поднялся, и, глядя сверху вниз на сидящего на полу Поттера, протянул ему руку. Почти как тогда, семь лет назад, но куда более неуверенный в том, что сегодня ему не откажут. Ведь сбежал же уже Поттер пару дней назад? Что ему помешает психануть снова? Однако улыбка, пусть и на искусанных припухших губах, была такой же нахальной, а взгляд, он надеялся, не выдавал его неуверенности: - Кажется, у тебя в комнате была кровать. Покажешь? В глазах Поттера словно в один момент наступило Рождество. Ну не назвать это по-другому. Они загорелись, засверкали радужными огоньками, и Поттер вскочил, притягивая его к себе: - Покажу. И снова комната завертелась вокруг, чтобы выбросить их из потока пространства совсем рядом, всего лишь этажом выше. Драко непроизвольно сделал шаг назад, пошатнувшись, и влетел коленом в бортик кровати. Падая назад, он успел подумать: «Надо же, и правда показал именно кровать». Но Мерлин, сейчас это было так неважно. Ведь Поттер именно в этот момент втягивал его выше, устраивая на середине слишком большой для него одного кровати. И как только руки, ноги и прочие части тела Драко плотно устроились на мягком покрывале, на него уставились почерневшие, с расширившимися до предела зрачками некогда зеленые глаза. Поттер замер и затих, весь подрагивая, словно натянутая пружина. Он навис над Драко и просто смотрел, будто ждал чего-то. Малфой, казалось, мог смотреть на такого Поттера вечно. Смотреть в его жадные глаза, на алеющие щеки, на слипшиеся от пота волосы и на дрожащие от напряжения руки. Мерлин, сейчас он был прекрасен. Такой сильный и такой беззащитный. Драко сделал то единственное, что мог. Он протянул руки и притянул Поттера к себе, выдыхая в губы: - Давай… И Поттер будто сорвался с цепи. Его руки были везде: гладили по щеке, ласкали плечи, с силой сжимали руки, запутывались в волосах, и снова ласкали и гладили. И Драко оставалось лишь выгибаться на сползающем одеяле, вжиматься в горячее тело над собой, хватать ртом воздух и стонать, стонать в голос особенно сильно, когда жадные губы впивались в кожу на шее, когда зубы проверяли на прочность соски, когда горячие, словно в лихорадке, ладони впивались пальцами в его бедра и с силой разводили в стороны ноги. Когда влажные поцелуи расчертили грудь, а язык принялся вылизывать безумно чувствительное местечко прямо под шрамом на груди. Драко и не подозревал, что оно там есть. А Поттер его нашел. Как и многие другие. Оказалось, что если укусить его за тазовую косточку, то тело само подорвётся над кроватью, а если лизнуть под коленом, то Драко начнет скулить, вцепляясь пальцами в подушку. А уж если взять в рот пальчики на ногах… таких грязных слов Драко в жизни от себя не слышал, даже голос был чужой, хриплый и умоляющий, он точно не мог принадлежать самому Драко. Но Поттера его мольбы лишь раззадоривали, он вылизывал его бедра, сжимал в ладонях ягодицы, прикусывал низ живота и, казалось, даже урчал, как большой довольный низзл. И снова, и снова обходил вниманием стоящий колом истекающий смазкой член Драко. Он словно пытался его съесть, так и не попробовав главного блюда. Драко стонал, скулил и выгибался, но это никак не помогало - крепкие руки удерживали все его жалкие попытки самому потереться о щеку или же о грудь Поттера. Он горел, он задыхался, он просто не мог больше терпеть: - Поттер, ну же… Мутные зеленые глаза тут же нашли его, встретились с умоляющими серыми, почерневшими от возбуждения, и брюнет облизнулся, словно все это время наслаждался любимым лакомством. Распухшие губы просто сводили Драко с ума. Ну пожалуйста, неужели он не понимает, как Драко нужно, чтобы он коснулся его там? - Ну же - что? - о, это был не голос человека. У человека не бывает такого хриплого сдавленного шепота. Это был голос демона. Драко жалобно всхлипнул и вновь попробовал потереться пахом хотя бы о руку Поттера. Но тот был просто непреклонен: - Скажи это, Драко, - он чуть отодвинулся и подул на покрасневшую головку. Драко замотал головой. Это было так стыдно, так неправильно! - Ты же так любишь поговорить, Драко… - шепот сбивался, и Поттер снова и снова облизывал покрасневшие губы, - вот и скажи, чего ты хочешь… Драко зажмурился с такой силой, что слезы выступили в уголках глаз. Кретин! Сволочь! Садист! Зачем так делать?! Он точно такого не заслужил. Но член пульсировал, и волны жара от него отдавались в ногах, в животе и даже между ягодиц. Все тело словно было одной большой чувствительной зоной. Драко не выдержал: - Потрогай меня… там… пожалуйста, - из груди вырвался даже не стон - рыдание, но ему уже было все равно, потому что в эту же секунду горячие пальцы обхватили его член, а скользкий язык прошелся по головке, слизывая стекавшую тонкой ниточкой смазку. Ладонь скользила и скользила по всей длине, заставляя Драко кусать губы лишь ради того, чтобы не заорать в голос, а язык продолжал вылизывать головку. И тут совершенно новые ощущения добавились в его персональный рай… ад?.. Мерлин, не важно. Пальцы Поттера скользнули между ягодиц, надавливая на сжатое колечко мышц, поглаживая, разминая его, дразня прикосновениями, заставляя шипеть, хныкать и крутить бедрами в попытках усилить контакт. Да, пожалуйста, еще немного, чуть-чуть сильнее, пожалуйста… Но тут все прекратилось. С трудом Драко разлепил глаза, мутные от выступивших слез. Поттер смотрел на него немного безумно, но от этого не менее серьезно. Взгляд его буквально пригвоздил Драко к месту и даже немного разогнал горячий туман в голове. - Ч-что? - выдохнул он. Поттер рукой вовсю ласкал свой член, медленно, но очень чувственно. Ласкал и не прикасался к Драко. - Что?! - повторил он уже громче, чувствуя, что голос вот-вот сорвется в истерику, если руки, губы и язык Поттера тут же не вернутся обратно. - Я хочу тебя, Драко, - слова доносились словно сквозь вату, и он никак не мог понять, в чем проблема. Они же и так… - Я хочу взять тебя. Можно? Судя по закушенным губам и по дрожащим рукам Поттера через минуту его ответ был бы уже не так важен. Но пока что он мог ответить. Мог сдаться сам. И он сдался. - Можно, Поттер. У Поттера было такое лицо, будто его ударили наотмашь. Да что же это… ну можно, можно же, все, что он захочет, можно, какого Мордреда? - Назови меня по имени, - то ли стон, то ли выдох. Серьезно?! Это сейчас так важно?! У него сейчас буквально кожа, член и зад воспламенятся, ну либо он расплачется от желания кончить, а Поттер хочет поговорить об именах?! Больной, конченый, несчастный… - Назови, Драко, - тяжелый взгляд буквально придавил его к кровати, заставляя забыть, что именно он планировал подумать дальше. Больной ублюдок! Чтоб тебя мантикора драла столетиями посреди костра! - Гарри, пожалуйста, - предательские губы сами выдали то, что он не мог сказать сознательно. Глаза щипало, тело дрожало, а член ныл так, что он мог бы и спеть, и станцевать, и стишок прочитать, если это позволит ему кончить. - Гарри… Улыбка Поттера была безумной. Она была пугающей. Нормальный человек упаковал бы свои достоинства и уже удирал со всех ног, но Драко, очевидно, сегодня перестал быть нормальным, потому что когда Поттер рванул к нему, заключая в объятия, Драко лишь обхватил его ногами и, найдя своими губами чужие, с силой впился в них поцелуем. Над головой просвистела какая-то склянка, над ухом раздались ругательства, а живот залило чем-то холодным и скользким. Драко дернулся, но Поттер… Гарри не выпустил его из объятий, продолжая прижимать к себе одной рукой. И вот уже скользкие пальцы раздвигают ягодицы, вот один палец проталкивается в потаенную, сжавшуюся от вторжения глубину, вот тихий шепот над ухом: - Расслабься, пожалуйста… И Драко уносит. Он чувствует, как жжет внутри от двигающегося пальца, он ощущает, как дергаются бедра, когда пальцев становится два, он пытается отодвинуться за секунду до того, как эти пальцы задевают внутри что-то, что заставляет его захлебнуться стоном. Он понимает, что подается назад, пытаясь повторить это ощущение, и Поттер над ухом едва не сопит от напряжения, стараясь ему помочь и сгибая пальцы. Они вздыхают, и двигаются в такт, и хныкают, кажется, оба, когда Драко насаживается на пальцы сам просто потому, что Поттер держит их под нужным углом и делает ему приятно снова, и снова, и снова. Пальцы заменяет что-то иное, горячее, гораздо крупнее. Драко дергается и даже пытается отползти, но его ловят и прижимают к валику из сбившихся простыней. Попался, Малфой. А член Поттера уже протискивается внутрь, буквально разрывая его на части, заставляя брыкаться и зажиматься, и сопротивляться что есть сил. Но вот вторжение прекращается, и тихий шепот над ухом буквально умоляет его: - Потерпи, прошу тебя, потерпи минутку. Иначе я кончу… Драко, пожалуйста, прошу, потерпи. Он замирает. Послушно замирает и расслабляет сведенные саднящие мышцы. Он хочет заплакать, потому что больно, но Поттер шепчет на ухо что-то еще, и этот голос почти успокаивает, дает силы потерпеть еще минутку, и вот над ухом раздается стон. А к его заднице прижимаются чужие теплые напряженные яйца. Все, Малфой. Добегался. У тебя в заднице член по яйца, просто смирись и попробуй расслабиться, ты же сам этого хотел. И он пробует. Выдыхает, расслабляет ноги, бедра, и в конце концов разжимает задницу. Благодарный поцелуй в висок говорит о том, что он все сделал правильно. И Поттер начинает двигаться. Сначала почти незаметно, очень осторожно, буквально на сантиметр, но очень скоро все меняется, и вот уже член вовсю скользит в его заднице, заставляя себя чувствовать насаженной на вертел индейкой. Больно… но… внезапно Поттер задевает внутри что-то, отчего Драко вскрикивает и выгибается, впиваясь тому в плечи. И Поттер… нет, Гарри, замирает на секунду, смеется нервно и повторяет то же самое еще раз. Пресвятой Мерлин, Моргана, Цирцея, боги, предки, кто угодно! Драко вскрикивает и подается навстречу, вскидывая бедра, впуская Гарри глубже. И вот уже смеются они оба, нервно, на грани рыданий, пока Гарри вколачивает его в матрас, а Драко закидывает ноги ему на поясницу, насаживаясь так, чтобы тот вновь и вновь проходился членом по тому месту, откуда по спине, по ногам, по всему телу расходятся обжигающие волны удовольствия. Какое-то время спальня наполняется лишь шлепками кожи о кожу, тяжелым дыханием и тихими, жалобными вздохами, но вот уже можно услышать сдавленные, невнятные мольбы, зарождающийся в груди рык, а следом и крик наслаждения, когда Поттер особенно глубоко проникает в него, замирает и вздрагивает всем телом. Внутри становится горячо и тесно, конвульсии Поттера уносят его высоко-высоко, туда, где лишь пара движений потной ладонью по собственному члену дарит ему сумасшедшую, ни с чем не сравнимую разрядку, где белые пятна перед глазами, где все тело содрогается от разделенного на двоих удовольствия. Где темнота накрывает его до того, как он сможет почувствовать, что Гарри выскользнул из него и, крепко обнимая, прижал к себе, продолжая говорить что-то, что уже некому было услышать. *** Когда Драко открыл глаза, за окном было светло. Какое-то время он просто смотрел на полоску света между небрежно задернутыми шторами и не мог понять, значит это что-то или нет. Наверное, нет. Потому как что могло быть важнее тягучей неги, которая разливалась сейчас по его телу? Хотелось от души потянуться и замурлыкать, или сделать что-то еще настолько же глупое, но такое приятное. Раздавшийся хлопок заставил его подскочить на месте. Прямо перед его лицом, все еще прижатым к подушке, возник старый сморщенный эльф. - Кикимер принес господам завтрак, после таких нагрузок просто необходимо как следует покушать. Драко во все глаза смотрел на поттеровского эльфа. А тот смотрел на него, тихонько кивая головой на морщинистой шее. Нагрузок? Кикимер? Что, Мордред подери... Воспоминания о вчерашнем дне обрушились на него слишком резко. Придавили. Размазали по кровати и оставили лишь ошметки от того, что еще вчера гордо именовалось Драко Малфоем. О Мерлин. Он и правда переспал с Поттером? Поттер его трахнул? Поттер, который, сука, очевидно лежит за его спиной, вбивал его в этот самый матрас?! - Исчезни, - простонал он, зажмуриваясь с такой силой, что перед глазами заплясали разноцветные пятна. - Старый Кикимер лишь заботится о молодых хозяевах. Старый Кикимер знает, что нужно господам после соития. - Исчезни! - рявкнул Драко, и тут же испуганно сжался, опасаясь, что своим криком может разбудить Поттера. Ему надо подумать. Надо… Запоздалая мысль ворвалась в голову и тяжело осела внутри. - Кикимер, - слабо позвал он домовика, который уже практически исчез из комнаты. Тот возник снова и внимательно посмотрел на Драко. - Кикимер, скажи, который час? - Через полчаса будет полдень, скоро надо готовить обед, - прошелестел старческий голос. Полдень! Твою мать! Через полчаса в поместье прибудет Астория, чтобы отпраздновать с ним день всех влюбленных. Драко подорвался было с кровати, но тут же медленно опустился обратно, морщась от боли в спине и в заднице. Поттер его трахнул. Вставил в него свой член и гонял там, пока они оба не кончили. Он трахнулся с золотым мальчиком, мать его, Поттером. С единственным человеком, кого он в последние полгода мог назвать своим другом. Он сгорит в аду. Они оба сгорят… Он наконец-то обернулся, чтобы посмотреть на второго участника его персонального кошмара. Поттер спал, приоткрыв рот и обнимая подушку. Разбудить его? А зачем? Чтобы сказать, что ему пора на свидание с невестой? Чтобы врезать? Чтобы поцеловать? Поцеловать он, в целом, может и так. Драко наклонился и легко, почти неуловимо коснулся губами приоткрытых губ. Гарри вздохнул во сне и сильнее обнял подушку. Драко улыбнулся. Ненавидел себя, но улыбнулся. Он разберется с этим через несколько часов. Обязательно разберется. А пока пора бежать. Он огляделся вокруг, выискивая взглядом одежду. Рубашка нашлась на кресле, мантия - прямо на полу у кровати. Прихрамывая, матерясь сквозь зубы и проклиная Поттера на пару с его членом, Драко поднялся и собрал найденные предметы гардероба. А штаны-то где? Где, мать его, чертовы штаны?! Память услужливо подкинула картинку, как Поттер одним лишь усилием мысли, без палочки, без заклинаний, заставил его штаны просто исчезнуть еще вчера днем. При мысли об этом член вздрогнул и начал медленно, но уверенно подниматься. Гори оно все адским пламенем! У него просто нет на это времени, он давно должен был вернуться домой. Скрипя зубами, матерясь про себя, как сапожник, Драко натянул мантию прямо на голое тело и поспешил, насколько мог, к камину. Помоги ему Мерлин пережить этот день.