***
Покрутившись перед зеркалом достаточное количество времени, Сиэль был полностью удовлетворён своим образом. Стройные ноги украшали длинные сапоги на небольшом каблуке с выглядывающими гольфами, закреплённые гартерами, на бёдрах расположились широкие бермуды, полностью закрывая ляжки, но оголяя худые колени. Изящную фигуру красиво подчёркивал тёмно-синий фрак с удлиненной стрелкой, смутно напоминая длинный плащ, под фраком была шёлковая рубашка, расшитая рюшами и кружевным горлом, что было перетянуто атласным голубым бантиком с длинными хвостами. Мальчик всё никак не мог оторвать от себя взгляд, не то чтобы ему сильно нравилась своя внешность, но сейчас, его буквально до дрожи пробирала собственная аристократичная утончённость. Сиэль закончил придирчиво разглядывать свой образ, чутко проверяя, чтобы всё было идеально — чтобы ни одна нитка не вздумала просочиться, чтобы ремни были одинаково сильно затянуты, чтобы агатовые перчатки достаточно облегали тонкую кисть, не сковывая движения. И, наконец, гетерохромный взор переместился на, всё ещё не потерявшее подростковую припухлость, личико; глаза едва заметно потускнели. Проклятая печать. Как бы все удивились, узнав, что молодой граф всё это время не видел по утрам жуткую пустующую глазницу; вместо неё было прекрасное оскверненное клеймом око. Мальчик раздраженно цыкнул, подходя к прикроватной тумбочке, он с еле сдерживаемой злостью потянулся за глазной повязкой. Юноша задержал на ней взгляд, сжимая в руке, но стараясь не помять. — Молодой господин, экипаж готов, — из-за двери послышался одиозный голос, мгновенно заставивший мальчика вернуться в реальность. Он недовольно забурчал и направился прямиком к зеркалу, напрочь игнорируя ожидание дворецкого. Сиэль никогда не дружил с, прижившимся по обстоятельствам, неотъемлемым аксессуаром, тот будто сам отторгал его, испытывая те же постылые чувства; руки не слушались, пальцы путались в треклятых лентах, не в силах завязать даже хиленький узелок. Себастьян терпеливо ждал хозяина у двери в покои господина. Но вот мальчика нет уже бесконечные десять минут, демон был уверен — тот слышал, как он огласил о готовности к отправке, ведь в кабинете были слышны шорохи и привычный суетливый шум. И до сих пор до чуткого слуха доносилась едва уловимая возня и приглушённое пыхтение. — Несносный мальчишка, — брезгливо прошипел бес, скаля клыки. Личность мальчишки уже давно утратила всякую ценность, слишком, нет, чересчур тот был уникален. А каков был вкус его души: с каждым годом её запах только усиливался, приобретая зрелые мускусные отдушки, заставляя демона буквально захлёбываться собственной тягучей, полной многолетнего голода, слюной. Одно время Себастьян надеялся приглушить бушующее естество, воспользовавшись телом мальчишки, но и здесь над чёртом поглумилась соратница — госпожа Неудача. Мальчишеская психика изрядно пострадала ещё в совсем юном возрасте; оккультисты жестоко растлили близнецов, впоследствии преподнося лакомую опороченную снедь отвратительной твари, как гарант на девственный деликатес. Но велика трагедия, демону было всё равно; с чего ему должно быть дело до того, что было когда-то и тем более не с ним? Что прошлое, что будущее, что настоящее, а время для совершенного создания совершенно несовершенно, что он обозначил для себя за столько лет пропащего существования. Для бессмертной сути обычная человеческая жизнь — словно глазом моргнуть. Это что-то беззаветно посредственное, но непомерно важное, как и моргание, если не будет смачиваться слезой глазное яблоко — настигнет слепота, мучительно, долго, фатально. Приглушенному шипению удалось вырвать демона из мрачных раздумий. Бес обреченно вздохнул, самовольно решаясь вторгнуться в покои господина. Пустому взгляду предстала весьма комичная картина: юный господин, при полном параде, заведя руки за голову, неуклюже пытается совладать с необходимым атрибутом, постоянно завершающим его образ, при том скрипя зубами и, казалось, благодаря собственной проницательности, можно было услышать нелестный набор слов, обращённый непосредственно к парадной повязке. Демон едва различимо усмехнулся, за что был моментально награждён презрительным взглядом, полным жгучего отвращения. Сиэль не мог позволить выглядеть слабо в глазах своего карателя, он был уверен, что даже собственную смерть встретит с высоко вздёрнутым подбородком и абсолютной решительностью в более неосквернённый глазах. — Милорд, Ваша излишняя самостоятельность зачастую выглядит достаточно курьезно, позвольте помочь Вам, — бес хитро сверкнул глазами, ликуя, что в очередной раз вывел молодого хозяина на, подпитывающие собственную энергию, эмоции. — Делай что должен, чёртов Дьявол, — язвительно выплюнул мальчишка, разрывая напряженный зрительный контакт, переводя взгляд обратно на своё отражение. Слуга хищно приблизился к мальчишке, словно дикий зверь, лёгкой поступью обходя свою добычу, чтобы та и вовсе не учуяла духа опасности, разящей от охотника. Себастьян зашёл за спину хозяина и аккуратно взял, столь омерзительный первому, аксессуар, приподнял отросшую на одну сторону чёлку, заводя ленты за ухо, невесомо касаясь его, посылая томные позывы по чувствительному естеству юноши, и ловко справляясь со своей задачей. Как только мальчик увидел, что руки демона отпустили ленты — он мгновенно отпрянул на более-менее безопасное расстояние. От бесовских глаз это естественно не укрылось, лишь вызвало самодовольную ухмылку. Мальчишка напоследок окинул своё отражение придирчивым взором и уже готов был ускользнуть из подозрительно напрягшихся лап дворецкого, как почувствовал могильного холода кончики пальцев на обратной стороне колена. Столь ласковое движение не осталось без внимания — его обладатель инстинктивно подогнул ногу, захлопывая ловушку, вокруг чёртовых пальцев, а тому было только на руку. Демон резко потянул согнутое колено вверх, ставя хозяина в уязвимо-смущающее положение. Щёки Сиэля мгновенно залились предательским румянцем, а глаз налился вязкой влагой сильнее распахиваясь. — Т-ты что делаешь? — поперхнувшись собственным негодованием, пропищал мальчик. — Милорд, Вы прекрасно выглядите, — губы демона угрожающие расползлись, гораздо шире чем у любого человека при всевозможных стараниях, обнажая белоснежные удлинённые клыки. — Чёртов демон, — поборов собственное возмущение граф уже занёс руку, чтобы отвесить своевольному слуге очередную заслуженную пощёчину, но тот был хитрее. Он ловко перехватил тонкое запястье, быстро подбираясь к маленькой ладошке. Играя с огнём, бес поднёс ручку слишком близко к собственному лицу, целуя чувствительную ладошку, вгоняя графа в ещё большую краску. Треклятый мальчишка. Как же соблазнителен и девственно порочен он был. Его совсем юношеское угловатое тело: хрупкие голени, тонкие запястья, по-девичьи тонкая талия, выпирающий росчерк ключиц, лебединая шея. При том невероятно алчный, жестокий, острый ум и будоражащий разум темперамент. Он словно воплощение идеального баланса — Инь и Ян, абсолютная золотая середина. Не сказать, что для демонов существовали разумные стандарты, но совсем юный Сиэль не вызывал у него порочных желаний, не беря в счёт его проницательно тонкий ум. Повзрослевший контрактер подавал же бóльшие надежды. Его нрав с годами становится всё необузданнее и строптивее, распаляя желание приручить. Сиэль терпеть не мог, когда контроль неожиданно покидал его хрупкие, но цепкие ручки; сейчас его чуть ли не охватила паника, бесовское лицо было настолько близко, что казалось их дыхание смешалось воедино. Алые глаза будто прожигали собственные, оставляя после себя изувеченные глазницы, заставляя юного господина буквально ослепнуть от перехватывающих дух эмоций. Себастьяна до коликов внутренностей пьянил молодой хозяин, сейчас он готов был наброситься на него, растерзав, пометить и опорочить. Слуге уже было наплевать на давние условности, и он был готов вот-вот сорваться, преступить контракт, утопая в безудержном вожделении. Но в дверь настойчиво постучали, демон безмолвно взвыл, испуская наружу лишь едва слышимый отчаянный скулёж. Граф же вовсе запутался в себе, он не был уверен — огорчён ли или благодарен неизвестному спасителю? — Мой лорд, Вам уже пора выезжать, — Мейлин не осмелилась заглянуть внутрь. Обычно Себастьян настойчиво поторапливал молодого господина; очевидно, они чересчур задержались. Себастьян равнодушно, словно ничего и не произошло, отпустил молодого лорда, да так, что последний чуть не упал навзничь. Граф недовольно зашипел дворецкому в спину, а тот даже не удосужил мальчишку и мимолётным взглядом, натянув привычную маску безразличия. Мальчик был оскорблён, он смешно надул губы и вновь обратился к зеркалу, контрольно оценив образ. Всё было идеально, граф схватил трость и рысью спустился на первый этаж, прямиком к выходу из поместья. На пороге тот всё же задержался. Он грустно обернулся, пытаясь запомнить каждую трещинку и башню особняка, некогда в мгновение отреставрированную злополучным демоном-дворецким. Граф аккуратно спустился на гравийную дорожку, осторожно идя спиной вперёд, чтобы не спускать глаз с родного поместья, прощаясь с ним. Вот он прошёл ещё немного и тягостно вздохнув — отвернулся, направляясь прямиком к подготовленной карете, около дверцы которой выжидающе стоял дьявольский слуга, но почему-то с… абсолютно холодным взглядом, смотрящим будто бы сквозь самого господина. Мальчишка лишь нахмурился, переводя взгляд на сиденье кучера — на нём скучающе сидел Танака, ожидая приказа юного господина. — Танака, уступи место Себастьяну, — бросил мальчишка, мысленно победно ухмыляясь. Ехать в одной карете с этим чудовищем после всего что случилось? Смех, слишком высокого этот демон был о себе мнения. Себастьян, еле слышно, недовольно цыкнул как только дверь за лордом затворилась, затем демон услужливо помог старшему слуге спуститься с сиденья кучера, в уважительном жесте приклоняя голову. Танака же будто подозревал или вовсе знал, что на предстоящем балу случится что-то необратимое, потому он обратил полный печали взгляд на затемнённое окошко, за которым скрывался молодой господин. Себастьян был бы рад торжественно попрощаться с товарищем по службе, но они, увы, уже прилично задержались. Экипаж тронулся. Мальчик скучающе уставился в окно, мысли, будто сговорившись, устроили подлинный Макабр, мелькая перед глазами самыми разными урывками. Здесь ему шесть, он завистливо смотрит на своего старшего брата, играющего со своей невестой, им так радостно, так легко и весело, так противно. Мальчик был не в силах убежать от собственных горестных воспоминаний, зная, что он обречён — сознание нарочито шустро пролистывало самые сокровенные страницы памяти. Как же тогда он завидовал. Проклятая болезнь. Проклятый братец-предатель. И наконец, воистину проклятый слуга-каратель. Сиэль усмехнулся, Лик Божий никогда не был повёрнут к нему в анфас, ведь он по сути своей был ошибкой, которой и не должно было существовать. Ждали его брата, но не его, ждали наследника титула, но никак не калеку. Аккуратные белоснежные зубы до треска сжались, инстинктивно закусывая нижнюю губу до тупой боли. Он не раз плакал. Никто и никогда этого не видел, даже Себастьян. Он, возможно, догадывался, но то было уж точно не его пёсье дело. Ручка сжала набалдашник, ну почему именно сейчас? Сердце обливалось кровью, стоило ему вспомнить о собственной юной никчёмности. Как он был горд, когда собственноручно сумел воспарять из пепла, словно сапфировый феникс, но грёзы прошлого по человеческой натуре время от времени давали о себе знать, усомнившись в собственной правоте и правильности выбора, жаль, что уже поздно. Печать противно ныла, выдавая юного лорда с головой. Себастьян прекрасно знал, что хозяин часто впадал в апатию, однако всеми силами пытался не подать виду, ведь фрустрация — уязвимость, но однозначно надо отдать должное, мальчишка был превосходным актёром собственной крошечной сцены под названием «Жизнь». Демон не горел желанием выяснять причину столь внезапной подавленности юного господина, а вот печать, жившая своей жизнью, яростно намекала позабавиться над несовершенной уязвимостью молодого хозяина, казалось, она вот-вот прожжёт кожу насквозь и примется за крепкую иллюзию кости. Пытаясь игнорировать противную ломоту, уже почти бывший слуга впервые заинтересованно рассматривал уходящие владения графа. После поглощения души он никогда более сюда не вернётся, его заждались дома. Воскресшая мысль о том, что ему совсем скоро придется вернуться в Гоэтию вовсе не грела душу, наоборот, было странное мерзкое ощущение удушья, Себастьяну не принесла удовольствия даже мысль о том, что совсем скоро его будут окружать такие же твари, как и он сам. Неизвестное предчувствие поселилось в нём уже давно, ровно тогда, когда он понял, что их контакт затянулся. Годы службы пролетели словно миг, ему и его юному господину и дня скучного не выпадало: вечные передряги, миссии, командировки, торжественные вечера и всё без передышки. Вместе с лавиной торжеств шло и расследование главной причины осквернения тела молодого господина, в последний год они очень быстро двигались, сплошная динамика, и, казалось бы, всего три года назад было сложно наткнуться даже на хлиплый, почти стёршийся след. И вот когда они вышли на финишную прямую — Себастьян нехотя крошил очередной череп, без малейшего азарта, позорно пасуя перед самим собой. А что будет потом? Что будет, когда он поглотит его душу? Останется бездыханная, столь прекрасная личина, в коей была заточена не менее прекрасная душа, которая накануне пропадёт навсегда, в бесконечно голодной пустоте. Себастьян древний демон, он не раз заключал контракты и ни раз надолго оставался в обществе людей, убивал ради смехотворной мечты очередного смертного, беззастенчиво подцепившего синдром Бога. Но Сиэль. Он был другой. Просто другой. Быть того не может, но создания, что когда-то, возможно ошибочно, зародились в этом мире… действительно ли неосторожно встретились и по счастливой случайности ли? Быть может целый мир, целая вселенная была создана лишь для того, чтобы они однажды сошлись в фатальном танце смерти. В конечном итоге, после стольких скитаний, после стольких серых горьких душ, после стольких лет презрения, после стольких лет боли, после месяцев одиночества и унижений — они, наконец, столкнулись, словно атомы, образуя новое химическое соединение и стали едины, работая словно монолитный организм, связанный формальными цепями контракта. И вот, наконец, спустя шесть лет он едет прощаться, вновь обрекая себя на сансару.***
Сиэль удручённо подпирал резную колонну, безжизненно наблюдая за оживлённой толпой. Та двигалась, как целостный организм, всё имело определенную функцию и пару, кто-то кружил в венском вальсе, кто-то степенно раскачивался, кто-то непринужденно беседовал, а кто-то жаждал уединения. Сиэль презрительно осматривал толпу, удивительно, но ему ни одно лицо не показалось знакомым, хозяин вечера и вовсе затерялся где-то в разношерстной пучине. Мальчиком никто не интересовался, и ,в общем-то, это было вполне взаимно. Фантомхайва ни одна девушка не заинтересовала, и ни одна даже не обратила внимания в его сторону, это, конечно, задело самолюбие графа, но не более, чем комариный укус. Граф раздраженно вздохнул и решил удалиться, выйти на просторный балкон и подышать свежим вечерним воздухом, в последний раз насладиться тишиной и едва слышимой характерной суетой. Сиэль даже отчасти пожалел, что принял приглашение, поскольку этот вечер хоть изначально и подавал надежды на что-то неординарное, но они были мгновенно растоптаны, стоило перешагнуть порог громоздких парадных дверей. Ночной ветерок нежно обволакивал миниатюрные очертания графа, ласково проникся под одежду, охлаждая вспотевшее тело. Мальчишка готов был урчать от столь блаженных ощущений, но вовремя себя остановил, стоило ему услышать размеренный знакомый стук каблуков. Сиэль с последней надеждой, промелькнувшей в глазах, обернулся. Но нет, это был он. Демон-дворецкий непринуждённо стоял в дверях, рассматривая хозяина. Тот же огорчённо помотал головой и, вновь развернувшись, облокотился о каменную опору, медленно перетекавшую в величественную колонну, подпирающую резной карниз со статуями заморских зверей на нем. — Тебе настолько не терпится? — без всякого интереса, как будто ради того, чтобы перебить неловкую тишину, спросил мальчишка. Демон молчал. Сиэль удивился, что тот и слова не обронил. Было видно, что цепи, намордник и ошейник уже стали настолько прозрачны, что их можно было просто смахнуть, как слабый сигаретный дым. Пёс освободился, наконец, своевольность начинает пробуждаться, разрывая узкий проход человеческой оболочки. — Даже ничего не скажешь? А я хотел всё-таки попрощаться с человеческой частью тебя, — игриво повёл бровью контрактер, оценивающе смотря на беса. — Как оскорбительно это слышать, милорд. Нет ничего неприятнее, чем слышать унизительное сравнение с человеком, даже самому человеку, — парировал демон, не слыша явного призыва к действиям, прозвучавших из уст бывшего хозяина. Юноша цокнул. — Демон, хотя бы сейчас не занудствуй. А я думал, ты для образа был весь из себя манерный, — усмехнулся мальчик, обращаясь будто бы к себе. — По контракту я должен был соответствовать статусу хозяина, не более, мой лорд, — отрезал Себастьян. — И даже сейчас, наш контракт с минуты на минуту станет недействителен и потерян навсегда во времени, а ты до сих пор держишь изначально фальшивую планку! — не без горечи в голосе обернулся Сиэль. — Мой лорд, эти минуты я бы не хотел потратить зря. Я, — демон протянул руку, облаченную в белую перчатку, навстречу молодому господину, — хотел бы пригласить Вас на Ваш последний танец. Граф опешил. Все внутренности предвкушающие сжались, мысли в миг опустошили голову, а тело будто закостенело. — Ты серьезно? — неверяще переспросил контрактер. — Абсолютно, мой лорд, — тягуче понизив голос, самодовольно промурлыкал демон. Чувства смешались. С одной стороны Фантомхайв был поражён в самое сердце, ведь он давно питает тайные чувства по отношению к бесовскому отродью. Каждый раз, когда ему удавалось остаться с мыслями наедине — все они предательски заполнялись несносным демоном-дворецким, его происхождением, самим Адом, тем, что было за гранью, и, наконец, собственными чувствами. Невероятное ощущение защищенности, граничившее с истинным животным страхом, когда рядом сосуществовала тварь, что одним взором могла истребить тысячи. Сильнейший адреналин беспощадно разжигал огонь непорочной страсти. С другой стороны, всё казалось до ужаса абсурдным и неправильным. Сиэль никогда и ни с кем не говорил о чувствах, а его невеста тем более не вызывала даже толики подобных эмоций, что вызывал его верный цепной пёс. Сиэль никогда не задумывался об однополых связях, отношениях и тем более о сексе, он попросту не был посвящён в силу консервативного полового воспитания и раннего взросления. На его хрупкие плечи легла слишком большая ответственность. Себастьян был превосходным учителем, но даже тот никогда не заводил тему о сексуальном воспитании, в основном ориентируясь на этикете и основах общества. Сам Сиэль двояко относился к проявлению своего странного влечения, он страшился, но его любознательность всегда главенствовала, никогда не сдавая позиций. Сиэль поднял на демона взгляд полный решительности и смело принял приглашение, кладя свою хрупкую кисть в широкую ладонь дворецкого. Демон властно потянул юношу на себя. Прижимая к себе, он отодвинул правую руку мальчика, переплетая их пальцы, вторую руку он поместил на едва выпирающую из-под одежды лопатку, так, чтобы левая рука мальчика лежала на плече дворецкого. Сиэль бросил недовольный взгляд на демона, явно оскорбленный ролью партнерши, но, смирившись, всё-таки прогнулся корпусом назад, подчиняясь, признавая доминирующую роль. Себастьян резво начал двигаться, умело подстраиваясь под габариты своего партнёра, потому как Сиэль всё ещё прилично уступал демону в росте. Музыку было прекрасно слышно, сейчас гости оживлённо танцевали венский вальс. Себастьян же не стал своевольничать, и вскоре он заметил, что его партнер полностью отдался ощущениям и ведущему. Идиллия, ноги послушно переступали, изредка усложняя простую хореографию более сложными фигурами. Два тела словно бы слились воедино, как будто оба танцевали исключительно друг с другом, не смея променять доверяющего партера на кого-либо еще. Они кружили, мир сузился до них двоих, пейзаж позади давно расплывался, зрение фокусировалось только на партере, всё прочее в мгновение утратило былую важность, и было плевать если их увидят, это вечер особенный. И последний. На лице Сиэля расплылась блаженная улыбка, он, полностью доверяя себя Себастьяну, закрыл глаза. Демон же любовался бывшим хозяином, позабыв о тягостных чувствах гложущих его изнутри. Сейчас было ничего не важно, вся Вселенная сузилась до них двоих. Прозвучали последние ноты скрипов, в последний миг возвращая танцующих в реальность. Сиэль, остановившись, прильнул к груди своего демона, кладя голову, пытаясь отдышаться. Себастьян же только ласково положил тому руку на макушку, непринужденно поглаживая. Вдруг граф поднял голову, сбрасывая руку демона с себя, и в ту же секунду он почувствовал на своих губах чужие холодные. Он тут же вновь закрыл глаза, сильнее подаваясь вперёд и забрасывая руки демону на шею, приподнимаясь на носочках. Себастьян аккуратно целовал успевшие припухнуть небольшие губы, кладя руки графу на талию, вжимая того в себя. Эйфория накатила с новой силой, подстёгивая отдаться сокровенному. Губы демона медленно перетекли на лебединую шею графа, заставляя того довольно откинуть голову, прикусывая распухшие губы. Демон медленно выцеловывал каждый оголенный участок кожи, то прикусывая, то аккуратно втягивая, а Сиэль тихо постанывал теребя холку адского пса. — Мой лорд, я предлагаю найти более укромное место. Предполагаю, что вскоре здесь будет много желающих освежиться после столь жаркого танца, — игриво подмигнул демон, сверкая алыми блюдцами. — Как тебе угодно, меня уже ничто не заботит, — бросил мальчишка, даже не глядя на беса. — С Вашего позволения, — бывший слуга ловко подхватил бывшего господина, целуя в взмокший висок. Демон взмыл в воздух, расправив материализовавшиеся кобальтовые крылья. Сиэль восторженно положил подбородок на услужливо подставленное плечо дворецкого, наблюдая, как чёрные близнецы мерно помахивают в невесомости. Себастьян же почти нежно ухмыльнулся, крепче сжимая хрупкое тело господина. Подлетая к особняку, граф будто с новой надеждой взглянул на родные стены, в которые уже, казалось, путь был отрезан. Демон коршуном ворвался в распахнутые форточки, мгновенно роняя любовника на его широкую фамильную кровать. Фантомхайв неловко охнул, оказавшись прижатым мощным телом, и шире распахнул глаза. Себастьян крепкой хваткой фиксировал предплечья мальчишки, разглядывая его правильные черты. Его огромные глаза, которые занимали большую часть лица, в них было столько ума и столько всего потаенных переживаний, ребяческих страстей. Он обречён. В демоне проснулась совесть? Его аккуратный носик с небольшим искривлением, что делало его ещё более очаровательным; человеком, которому присущи несовершенства, они же изюминки, а не демоном, чьи изгибы до ужаса правильны. А эти губы? Нет, губки, аккуратные приоткрытые бантики, завершающие по-детски припухлое лицо молодого графа. Себастьян, не долго думая, впился в манящий ротик, тут же проникая в него языком. Сиэль промычал и резко выдохнул, раскрывая рот шире, пропуская по-животному напористый язык демона, грозясь порвать уголки. Себастьян посасывал то верхнюю губу, мягко пробегаясь языком по ровному ряду зубов, то оттягивал нижнюю, влажно обводя контур, слыша одобрительные выдохи снизу. Сиэль нетерпеливо замычал, сильнее зажмуривая глаза. Демон осторожно сплёл их языки воедино, стараясь не потревожить девственную пугливость. Он начал медленно прокручивать, тереть, щекотать чужой язык - раздразнивая, превращая интимный процесс в азартную игру. По комнате разносились приглушённые поскуливания и резкие выдохи. Еле оторвавшись от волнующего нутро поцелуя, Себастьян переметнулся на доверчиво открытую шею. Сначала он едва касаясь носом обнюхал её, на шейке можно было разглядеть синюшные венки, оплетающие глотку, еле выпирающий симпатичный кадык, катающийся туда-сюда от постоянных возбужденных сглатываний партнёра. После, дворецкий примкнул разгоряченными губами, всасывая в себя тонкую молочную кожу. Граф дёрнулся, цепляясь руками за простынь, и закусил губу в попытке сдержать рвущийся наружу жалобный стон. — Мой лорд, я страстно желаю слышать Ваш прекрасный голосок. Прошу, господин, я уверен, сейчас он как никогда сладок. Одна мысль о том, что я у Вас первый и последний кружит мне голову, — ластясь, мурчал демон, настойчивее облизывая шею и щекоча языком адамово яблоко. — Чёртов демон, мн-ха, — не сдержав предательского стона выругался граф. Сиэль сильнее откинул голову, не в силах смотреть искусителю в глаза. Себастьян игриво ухмыльнулся, перебираясь ближе к личику графа. Он укусил его за ухо, всасывая и оттягивая мочку, щекоча влажную, от слюны, кожу дыханием. Сиэль смог лишь свести тонкие брови ближе к переносице и что-то невнятно прошипеть. Вновь спустившись ниже, дворецкий наскоро развязал тугой бант, попутно расстегивая темно-синий фрак – он судорожно согнал его ниже – на уровень локтей, далее принялся за верхние пуговицы кремовой рубашки. Пальцы покалывало, и соприкосновение с тканью казалось неправильным, хотелось быть ближе, ближе, ближе. Наконец, взору демона предстали две аккуратные опасливо выпирающие сестрицы. Себастьян медленно склонился, щекоча длинной вороней чёлкой основание шеи любовника. Он невесомо поцеловал сначала одну, затем настойчивее прошёлся языком по другой, чувствуя как просяще приподнимаются чужие бёдра. Шершавый язык умело обводил контуры ключиц, вызывая едва различимые стоны у Сиэля. Себастьян отстранился, придирчиво осматривая графа снизу вверх. Сиэль смутился, он почувствовал каждый покрасневший лоскут кожи на собственных щеках. Демон приподнял юношу, стягивая с того фрак и откидывая его в дальний угол комнаты. Туда же полетела порванная любимая блузка графа, но как жаль, что она в мгновение утратила всю свою ценность. Трепетно уложив любовника обратно - бес резко припал к мальчишеской груди, отвлекая. Сиэль охнул. Себастьян положил внезапно нагие широкие ладони на хрупкую грудь, сжимая ту наподобие женской, вгоняя графа в ещё большую краску. Демон рефлекторно высунул юркий язык и облизнул левый верхних ряд зубов, задерживаясь на острых клыках. Сиэль сумел лишь отчаянно проскулить, мельком заметив случайный вульгарный жест. Себастьян же тем временем добрался до набухших от возбуждения темно-коричневых сосков. Они так и просились их сжать и оттянуть – демон противится не стал. Сиэль распахнул от неожиданности рот, его ноги сами приглашающее раздвинулись, подпуская зверя ближе к интимной, для человека, сути. Себастьян продолжал напористо пожирать трогательно нагой торс господина, вклинившись между разведённых стройных ног. Сиэль постепенно расслаблялся. Он с наслаждением зарывался тонкими пальчиками в густую шевелюру партнёра и оттягивал когда демон любил особенно сильно. Хищник сам захлопнул свою ловушку. Отзывчивость пассии не на шутку раззадорила его самого - сам он в штанах невольно подмахивал бёдрами, имитируя фрикции. Сиэль задыхался, адреналин бил по ушам, ничего кроме чужого влажного чмоканья, белого шума и собственных стонов он не слышал. Он даже не обратил внимания на рваные движения демона, пытавшегося буквально вытряхнуть его из шорт. Все было будто во сне, невероятно, самозабвенно, бушующее, как ни один человек никогда более не испытает. Сиэль открывает глаза. Себастьян не видит, чувствует, он приготовившись к незамысловатой ласке уже услужливо пошло приоткрыл рот. Глаза горящие воистину голодным пламенем прожигали собственные. — Ты ещё одет, — недовольно заметил Сиэль. Демон лишь в удивлении приподнял тонкие брови и коротко выдохнул. — Прошу меня простить, господин. Не окажете мне услугу? — словно Чешир, довольно подмигнул ухмыльнувшийся демон. — Дворецкий дома Фантомхайв, да? — смекнув язвительно протянул юноша, но всё же охотно принялся раздевать своего слугу. Он шустро пробежался по пуговицам фрака, переодически нетерпеливо отрывая те, затем вечно накрахмаленная белоснежная идеально выглаженная рубашка, а потом чёрный галстук, который Фантомхайв игриво намотал себе на руку мгновенно сократил расстояние между их лицами. Сиэль смело смотрел в глаза собственному зверю, собственной смерти, он впился в её ледяные губы беря гораздо больше чем положено. Но и она без своей доли не останется, Себастьян грубо хватает юношу за небольшие ягодицы и вжимает в себя, играя. Былой доминантный дух пассии мгновенно испарился и он вновь не смог сдержать просящего всхлипа. Демон на разрывая поцелуя вновь повалил их обоих на кровать. Его рука шустро двигалась вниз, он минуя напряжённый небольшой член, нащупал тугой сфинктер. Сиэль испуганно застонал в рот слуге. Себастьян почти никогда не прибегал к магии в мире людей, но сейчас она была очень кстати. Мгновение и демон уже сжимал бутылёк с маслом, из-за которого ему пришлось оторваться от губ господина. Сиэль разочаровано надул раскрасневшиеся губы. Себастьян нетерпеливо вылил содержимое себе на пальцы полностью, этого должно было хватит сполна. Он приставил один палец к сжатым мышцам, в воздухе витал терпкий запах предвкушения, до одури жаркий возбуждения и горький страха. Шумно втянув весь спектр ароматов демон полностью ввёл палец, заставляя пассию выгнуться и ухватиться тонкими ручками за подушку, рефлекторно поджимая пальчики на ногах. Беса такая реакция лишь подстегнула, он активно начал им двигать ища предстательную железу, Сиэль хныкал от новых ощущений не находя себе место он активно метался по кровати. — Мой лорд, если Вы и дальше будете создавать столько лишний движений – я на смогу Вас тщательно растянуть, что может повлечь за собой болезненное проникновение, Вы же не этого хотите? — удручённо вздохнул Себастьян смиряя взглядом бедного мальчика. — Я не могу, прости, я не понимаю… всё так странно… — отведя глаза еле слышно сказал Сиэль. — Мой лорд, — ласково протянул демон, приближаясь к юноше, практически ложась на него сверху. Себастьян нежно поцеловал того в щёку, отдавая всю заботу на которую только был способен, вместе с тем демон ввёл второй палец, вызывая рваный вздох снизу. Вскоре и оба пальца легко входили, демон закусив губу решился вставить ещё два, чтобы первый раз молодого графа прошёл точно наименее болезненно. Сиэль же вновь заскулил, ему было и неприятно и невероятно хорошо одновременно. Мышцы горели и немного тянули, но железа внутри отдавала приятным импульсом в паховую область. С головки аккуратного небольшого члена с каждым пальцем всё больше текло смазки, что уже образовала скудную лужицу на впалом животе юноши. С растяжкой было покончено. Теперь любовников отделяла лишь вызывающие натянутая ткань брюк дворецкого. — Господин, не хотите познакомится с ним поближе? — игриво предложил Себастьян. — С ним? — будто бы сонно спросил юноша. Юноша проследил за многозначительным взглядом слуги и заметив внушительную выпуклость на штанах сразу же отвёл взгляд. — Господин, Вам нечего стесняться. Мой половой орган от Вашего отличается разве что размером, — Сиэль тут же развернулся злобно сверкая глазами, внутренне понимая, что скрытая насмешка и впрямь обидно правдива. Юноша осторожно притронулся, вызывая рваный выдох со стороны партнёра. Услышанное мальчику понравилось, потому он смелее коснулся причинного места слуги, чувствуя как под рукой что-то дёрнулось и как демон нахально задвигал бёдрами, выгибаясь. Сначала Сиэля это жутко смущало, но затем проснулся азарт и некий интерес – спортивного характера. Мальчик расстегнул чужую ширинку и он впервые увидел чужой половой орган. Странные чувства однако, вроде все до ужаса просто и понятно, но физически это ощущать непривычно и странно, будто неправильно. — Не знал, что ты белья не носишь, должно быть тебе было невероятно больно, — Сиэль заинтересованно обхватил в меру толстый ствол и аккуратно повёл вверх-вниз. Демон отзывчиво выгнулся, закусывая губу и смотря на любовника из под прикрытых ресниц. Сиэль словно маленький ребёнок с новой игрушкой, он с интересом рассматривал её - ласкал сверху, снизу, под головкой, легко поддевая ту ногтем от чего демон сладко стонал в голос, другой рукой мял мошонку, повторяя ее изгибы. — Мой лорд, я польщен, — простонал демон, запрокидывая голову. Сиэль быстро вошёл во вкус, он менял темп, сжимал то сильнее, то едва ощутимо касался, демон не на шутку увлёкся - послушно разрешая мальчику делать с собой всё что тот пожелает. — Себастьян, — позвал Сиэль. — Да, мой лорд? — закусывая губу, нетерпеливо отозвался демон. — Я устал ждать, — Сиэль игриво сжал основание, оттягивая оргазм слуги. — Как пожелаете, — поводок с треском порвался. В ту же секунду Себастьян оказался сверху и истерично принялся стягивать с себя брюки. Затем он нежно развёл ноги пассии, поочерёдно целуя каждую под коленкой. Мальчишку это сильнее настораживало, четко ощущалось, что сам бес оттягивает долгожданное соитие. — Себастьян! — едва не плача позвал господин. Демон перевёл узкие зрачки на господина и тут же оставил чужие ноги в покое. Он прикусив губу придвинулся и сосредоточенно направил свой член к анальному отверстию. — Может быть немного неприятно, — неуверенно начал демон. — Мне плевать, вставь его уже! — лопнул Сиэль и уже хотел начать вырываться как вдруг почувствовал тянущую резь. Он выкрикнул от неожиданности, но его расползшиеся губы тут же накрыли чужие, глуша непристойные звуки. Сиэль хрипло дышал и еле пытался сфокусировать свой взгляд, но было тщетно, взор плыл, мышцы лба болели от постоянно жалобно сведённых бровей, во рту все пересохло, а слёзы уже готовы были вот-вот покинуть блюдца. Демон полностью вошёл и не двигался, давая партнеру привыкнуть. Чтобы его отвлечь он целовал всё до чего дотягивался – подбородок, шея, ключицы, грудь, живот. Сиэль постепенно успокаивался и вскоре стал просить большего, приглашающее виляя бёдрами. Демон ухмыльнулся и сделал пару пробных толчков. Сначала Сиэль прерывисто шипел, царапая руки демона, которые были прямо около его плеч. Себастьяну было все равно, он пытался найти железу, входя под разными углами. И вот наконец глаза Сиэля невольно закатились, да так что было видно лопнувшие сосуды, его тело рефлекторно выгнулось, а кольцо мышц туго сжалось. Себастьян громко выдохнул, было невероятно приятно, физически и духовно. Сиэль просит все ещё и ещё, как оказалось – даже демону не всё под силу. Он двигался в бешеном темпе, кусая все что было в приблизительной видимости. Сиэлю не было больно, ему было хорошо. Он чувствовал всё, весь спектр чувств, что был присущ человеку. Наконец-то он получил то чего так долго страстно желал. Он желал чувствовать. Последний толчок и Сиэль с громким стоном обильно кончил, спустя пару минут и Себастьян. Он успел выйти и спустил на простыню.