Секреты Секретов

Это произошло в старших классах первого семестра, где-то перед летними каникулами, в июне, примерно через два-три месяца после падения метеорита. Говоря в общем, Кусуо лишился своих экстрасенсорных способностей на две недели или около того. Но если он достаточно долго об этом думал, даже в тот период времени его силы всегда балансировали на краю, трещали по швам. Эти две недели оказались для него поучающими. Преимущества этих способностей, в первую очередь способность защитить себя и своих друзей, перевешивают любой личный ущерб, который он получал. Затем произошел инцидент с метеоритом. Стремление снова спасти мир, и предотвратить использование своего отца в качестве марионетки в планах Куске в конце концов вернуло ему способности. Итак, все вернулось на круги своя. В тот июньский день Кусуо проснулся с пронзительной головной болью. В ушах был звон, что никак не мог уйти. Его способность к предвидению, которая вспыхивала всякий раз когда у него болела голова, видимо перестала работать, показывая ему случайные сцены, что не имели смысла. Там не было взрывов. Никаких аварий. Не было огня, ни теракта. Никакого позднего засыпания, что было бы вредно для его здоровья. Ничего такого. Просто случайные изображения, в основном сломанной мебели, бунзеновских горелок, мензурок, электронных таблиц и, почему-то, матчей по камень ножницы бумага. Образы строились перед ним ослепляющим водоворотом, перекрывая его обычное зрение. В добавок все те звуки, исходящие от его телепатии, сделали его пробуждение головокружительным. Возможно его регуляторы третьего поколения были неисправны? Регуляторы первого поколения работали безупречно больше семи лет, разве что они были легко снимаемы, могли быть повреждены, а правый был частью поехавшей игры, устроенной его злым старшим братом. Регуляторы второго поколения должны были стереть его экстрасенсорные способности, и это даже сработало, на время. Ему не понравился дизайн, но он оставил их на случай если захочется поэкспериментировать. Регуляторы третьего поколения были гораздо меньше. Они были размером с крупную швейную булавку, достаточно крупными, чтобы их было легко держать в руке, но достаточно маленькими, чтобы идеально спрятаться среди его волос. Это решило проблему с людьми, а именно Нэндо и Терухаши, случайно снимавшими регуляторы. Куске также дал ему коробки этих вещей, будто они были массово производимыми конфетами, на случай, если они снова сломаются. Поскольку обе булавки теперь работали как регуляторы, вместо того, чтобы один был поддельным, Кусуо мог заменить их, не опасаясь сломать что-нибудь, пока регулятор был не на месте. И пока они оба на нём, он может взять под контроль свою способность к превращению людей в камень. Одной заботой меньше, ведь теперь не нужно беспокоиться, если его очки соскользнут с лица, спонтанно сломаются или будут сорваны его странствующими друзьями. В итоге Кусуо поменял их. Без изменений статуса. Головная боль и случайные изображения, накладывающиеся друг на друга никуда не ушли. Может он был болен? Он левитировал по своей комнате и активировал пирокинез, чтобы сжечь любую возможную инфекцию, которая заставляла бы его болеть. Нет, головная боль все ещё была на месте. Звон в ушах был таким же ужасным. Случайные изображения все еще проникали внутрь. Чёрт, очередная загадка, которую ему придется пережить и разгадать за день. Пройдя через утреннюю рутину, он собрался в школу. -Малыш Ку, ты в порядке? – спросила его мать за завтраком. Она поставила небольшую тарелку мисо-супа, пару тостов с джемом, небольшое вегетарианское блюдо и, конечно же, чашку кофе. Отчасти традиционный, питательный завтрак для ее мальчика, которому нравился вкус кофе. – Ты выглядишь бледным. -Значит, я выгляжу белым? Как привидение?- подумал он. Он был довольно бледным и без того. Но он отмахнулся от ее опасений. -Я в порядке, мам. Его мать, Куруми, не выглядела убежденной. -У меня просто головная боль. – Он позволил слабой улыбке коснуться его губ, пытаясь успокоить ее. – Из тех, что часто бывают. -И все нормально? – спросила Куруми. Она знала, по крайней мере, что головные боли обычно были побочным эффектом или предвестником катастрофы. Какого типа, она не имела понятия. Ее ребенок держался особняком и никогда не любил делиться больше, чем необходимо. -Это ничем не отличается от вулкана с конца второго года старшей школы, – послал ей Кусуо. Что касается серьезности боли, это было правдой. Сон и головная боль в тот год были одними из самых ужасных. – И я об этом позаботился. -После смехотворного количества попыток...- -Раз ты так говоришь, – сказала Куруми, все еще выглядя обеспокоенной. Ей никогда не нравилось то, как выражение лица Кусуо превратилось из искренней, редкой улыбки в детстве, в хмурый, разочарованный взгляд сейчас. Услышав ее мысли, Кусуо заставил себя улыбнуться немного шире, не желая беспокоить мать. Куруми, казалось, заметила это. Поэтому она оккупировала свой разум тем, как счастлива, узнав, что у её малыша много друзей в школе, и что он был добрым соседским юношей по отношению к Юте, пятилетнему мальчику, живущему рядом. Он становился прекрасным молодым человеком, и этот простой факт захватывал ее. Беспокойство Куруми отвлекло прибытие ее любимого мужа Кунихару к завтраку. Она немедленно подошла к нему, приветствуя его улыбкой, объятием и поцелуем в щёку. Они снова признались друг другу в любви, говоря с нежностью и любовью. Кусуо немедленно отвлекся от родителей, сосредоточившись на завтраке, позволяя вернуться своему обычному, пустому взгляду. Когда его родители так обожали друг друга, их мысли иногда принимали интимный оборот, и никто из детей не хотел слушать то, с помощью какого именно процесса они были зачаты. Кусуо выскользнул из дома как раз вовремя, прежде чем его отец успел попросить его о телепортации на работу. И к новой головной боли — держать свои способности в секрете от большинства учеников академии PK.