Кошмар

Всё происходит как в замедленной съёмке. Люди бросаются в разные стороны, кто-то пытается уехать на машине, здания полыхают огнём. Крики, взрывы, сирены слились в один страшный гвалт, но громче всего я слышал бешеный стук своего сердца. Мы с Томми бежали, обгоняя выдохшихся людей, на которых в ту же минуту нападали «больные». На руках я держал напуганную Сару. ― Папа, мне страшно… ― Не смотри… Где-то сзади подгоняет Томми. Чёрт, как будто я и сам не знаю, что делать. Прямо перед нами две машины выехали из переулка, перевернувшись поперёк, образовав тупик. Сара сильнее прижалась ко мне. ― Туда, ― скомандовал Томми, указывая на кинотеатр. Люди кинулись вперед, толкая нас со всех сторон. ― Мы выберемся, обещаю… Горящая машина, катившаяся мимо кинотеатра, неожиданно взорвалась, чем вызвала ещё большую панику толпы. ― Сюда, в переулок, ― махнул рукой брат, и я последовал за ним. За углом нас ждал неприятный сюрприз ― один из «озверевших» напал на нас с Сарой, но вовремя подоспевший Томми повалил тварь на землю и выпустил пулю в голову. ― Почти пришли. Почти пришли, малыш… Спасаясь от преследователей, мы ворвались в какой-то бар. Томми пытался закрыть дверь, в которую ломились эти твари. ― Беги к шоссе, ― выпалил брат, опираясь на дверь ― Что? ― застыл я. Оставить его наедине с этими монстрами, всё равно, что подписать смертный приговор. ― Беги, спасай Сару, ― Томми едва сдерживал натиск «больных». ― Я догоню! ― Дядя Томми, ― вскрикнула Сара, когда дверь едва не вынесли. ― Ждём тебя там, ― сказал я, выбегая из помещения. Здесь было гораздо тише, чем в городе. Я бежал, не разбирая дороги, а за нами по пятам следовали монстры. Когда я увидел вдалеке солдата, я почувствовал колоссальное облегчение. Мы спасёмся. Солдат, завидев наших преследователей, выпустил в них автоматную очередь. ― Не бойся, мы пришли, ― успокоил я Сару. ― Пришли. Солдат остался стоять на месте. ― Нам нужна помощь, ― я двинулся к солдату. ― Моя дочь сломала ногу… ― Ни с места, ― скомандовал солдат, держа автомат наготове. ― Ладно, ― я отступил на шаг. ― Слушайте, мы не больны... ― На внешнем периметре двое гражданских, ― передал по рации солдат. ― Указания? ― Папа, а как же дядя Томми, ― опасливо спросила Сара. ― Отнесу тебя и вернусь за ним, хорошо? ― быстро ответил я. ― Сэр, но тут ребёнок… Сердце пропустило такт. Нет, они же не могут застрелить нас, мы не монстры! Только бы Томми успел… ― Есть сэр, ― ответил солдат и направил взгляд на нас. ― Да послушайте, мы еле дошли, ― начал объяснять я. ― Мы просто… Я замер на полуслове, когда парень навёл на нас прицел. ― Чёрт… Как только солдат начал стрельбу, я откинул дочь в сторону, а сам полетел в противоположную. Перевернувшись на спину и застонав от боли, я увидел, как солдат направляет автомат на меня. ― Не надо, ― просил я, вытянув руку. Раздался выстрел. Солдат с грохотом упал на землю. Спасителем оказался Томми. ― Сара, ― выдохнул брат, замерев с приготовленным для выстрела пистолетом. Я резко развернулся и пополз на четвереньках к ней. Сара тихо рыдала, держась обеими руками за окровавленный живот. Нет, только не это… ― Так, убери руки, ― сказал я, сам зажимая рану. ― Ничего, ничего… Сара ухватилась за меня руками, рыдая ещё сильнее. ― Потерпи, милая, потерпи, ― утешал я дочь. В один миг все мысли вылетели из головы, я осознавал лишь то, что могу сейчас потерять самое дорогое, что у меня есть. Вдруг прямо возле уха я услышал громкий рокот. Я резко отпрянул в сторону, держа дочку на руках. Когда я увидел источник звука, я ужаснулся. Предо мной стояло нечто, что когда то было человеком. Изорванная, одежда, в следах крови. Кожа, покрытая странными болячками, но самое страшное ― это голова монстра. Половина лица отсутствовала, верхняя часть головы была словно искромсана на куски, но на человеческую плоть это вообще не было похоже. ― Щелкуны, ― растеряно произнёс я. Но какого чёрта они здесь делают?! Теперь их противный рёв слышался отовсюду. Щелкуны наплывали со всех сторон, желая отведать свежей плоти. ― Чёрт, нет, ― выдохнул я, отползая назад. Я посмотрел на Сару. Девочка еле дышала. ― Только не умирай, слышишь? Не бросай меня… Я прижал её к себе. Послышался глухой стук. Я посмотрел на землю и увидел большой тесак. Конечно, от всех тварей мы не отобьемся, но все же лучше, чем ничего. Я аккуратно положил дочку на землю и взял в руки тесак. В этот раз я смогу. Я спасу Сару… ― Джоэл? Я оглянулся. На земле, в том месте, где я оставил Сару, лежала Элли. Окровавленная Элли. Я рванул к ней. Девочка протянула ко мне дрожащую руку. ― Элли, не двигайся… Элли изменилась в лице. ― Джоэл, проснись! ― потребовала она. ― Что?.. С трудом открыв глаза, я увидел встревоженное лицо Элли. ― Ну, ты как? ― девочка пристально вглядывалась мне в лицо. Я сонно оглядел комнату. Серый потолок, пошарканные стены, полки с ненужным барахлом. Я облегчённо вздохнул. Это был всего лишь сон. ― Ничего, ― ответил я, размяв затёкшую шею. ― Сегодня явно не наш день, ― расстроено произнесла Элли. Девочка стала копаться в рюкзаке. ― Охота не удалась, бегала за оленем по всему лесу, пока не наткнулась на большой дом. Зашла в подвал, а там большой ящик с консервами! ― Здорово, ― слабо улыбнулся я. Консервы меня не очень-то и радовали, радовало лишь то, что девочка вернулась целой и невредимой. ― Ну, правда, пришлось за них побороться, щелкуны не дремлют, ― добавила Элли. Я немного напрягся. ― Не ранили? ― Куда этим грибным дубинам до меня, ― усмехнулась она. Элли достала одну банку и вскрыла её ножом. Девочка хмуро оглядела меня. Так иногда смотрела на меня Сара, когда я возвращался домой в третьем часу ночи. Потом она обижалась на меня, и мне приходилось покупать ей подарок, чтобы выслужить прощение. Это от нахлынувших воспоминаний мне стало не по себе, я отвернулся. Та лишь тяжело вздохнула. ― Так, давай, Джоэл, нужно тебя приподнять… Убрав из-под головы полотенце, Элли начала медленно поднимать меня, подвигая под голову рюкзак. Я старался приподняться сам, но каждое моё движение вызывало резкую боль в боку и, я невольно захрипел. ― Ничего, ― утешала девочка. ― Вот так… После вечерней (как мне казалось) трапезы меня стало немного клонить в сон. Вернув мне прежнее лежачее положение, Элли легла рядом, положив рюкзак под голову. Я повернул голову в её сторону. Она неподвижно лежала, сжимая в руке пистолет. Судя по тёмным кругам под глазами, она почти не спит. Да и когда она сама в последний раз ела? Я видел лишь как она уходит на охоту, приходит, хвалится уловом, кормит меня и сидит на стрёме. ― Элли, ― прошептал я. Та испуганно подскочила с пола и наклонилась надо мной. ― Джоэл, тебе плохо? ― Нет, ― я собрал оставшиеся силы, чтобы ответить более-менее уверенно. ― Ты хоть что-нибудь ешь? Девочка облегчённо выдохнула и уселась рядом со мной. ― Напугал, ― с упреком произнесла она. Я продолжал смотреть на неё, ожидая ответа. Элли обречённо вскинула голову. ― Тебе бы сейчас о себе беспокоиться. Я хотел было возразить, но услыхал громкий треск позади себя и сильный порыв ледяного воздуха. ―Чёрт, ― выругалась Элли и подбежала к источнику шума, держа оружие наготове. Я нашарил под матрасом револьвер, который в тайне спрятал от девочки, на всякий случай. Только бы не охотники, она с ними одна не справится. ― Всего лишь ветер, ― откликнулась она. Раздался стук, и Элли снова оказалась около меня, ложась на прежнее место. Несколько минут мы пролежали в молчании. Организм требовал много отдыха и сна, но мне не хотелось снова видеть тот кошмар. Да, в реальности было не лучше, но здесь Элли, которую мне совсем не хотелось оставлять одну. А она ведь молодец. Сумела найти укромное место, залатала меня и почти каждый день приносит еду. Она отлично держится, хоть и знает, что больше ничем не может мне помочь. Дни идут, но мне не становится лучше. И одной едой меня не вылечить. Иногда она делает большие вылазки, надеясь найти хоть какие-то лекарства. Ни одна попытка не увенчалась успехом, но она продолжает искать. Всё же, какой бы самостоятельной она не была, она ещё ребёнок, способный наломать дров. ― Джоэл? ― позвала Элли. Я открыл глаза. В помещении уже было довольно темно, и я мог различить лишь силуэт девочки. ― М? ― Я обязательно раздобуду лекарства, ― она повернулась на бок. ― И ты встанешь на ноги, я обещаю. Я лишь усмехнулся. Ты сделаешь это, детка. Я верю.