Горничная

      Выражение лица его собеседницы было настолько серьезным, когда она произносила свою речь, что он в какой-то момент перестал её слышать. Следил за движением губ и не мог поверить в то, что она ему говорила. Когда она начала хмуриться и замолчала, он понял, что она догадалась о его прострации в последние несколько минут. Слишком хорошо он знал этот взгляд.       – Что ты молчишь? – Хинамори продолжала прожигать в нем дыру взглядом.       Но Цукиёми ничего не ответил. Он никогда не бывал в такой ситуации и понятия не имел, что на это можно ответить. Когда она позвонила, спустя два года после разрыва отношений, он с радостью согласился, рисуя прекрасное завершение вечера в каком-нибудь дорогом отеле с бокалом самого изысканного вина из их ассортимента, но никак не этого.       –  Я не знаю, что на это ответить, – пожал плечами мужчина, прикрывая глаза. Мало ему работы в компании, так еще бывшая девушка проблем подкидывает. –  Что ты хочешь? Стать семьей? Чтобы я теперь женился на тебе?       – Рину нужен отец, – холодно отчеканила Хинамори.       – Как же он обходился без меня эти два года? – мужчина прищурил глаза. История о том, что он отец не внушала доверия, но перед ним сидела Хинамори, которая была с ним всегда искренна.       – Тяжело, – она отвела взгляд. Что-то в её интонации его смущало.       – Мне нужно время, чтобы это обдумать!

***

      Когда он вошел в дом, каждая девушка вытянулась по стойке смирно и склонила голову, дабы не обрушить гнев хозяина на себя. Вообще, Икуто был великодушным хозяином и относился к своим служанкам с должным уважением, но сейчас весь его вид излучал негатив. Он был на грани эмоционального прорыва своей злости, что кипела в нем.       – Юйки, ко мне в кабинет, – он даже не взглянул на горничную, прекрасно зная, где она его встречает вот уже три года.       Она и бровью не повела, направляясь за ним в его кабинет. Уже давно никто из ее коллег не удивлялся тому, что она могла себе такое позволить. Она никогда не говорила этого вслух, никогда об этом не сплетничала ни с кем, но все знали, что, когда Цукиёми Икуто отправлял всех горничных в отгул, спал он не один в своей кровати, а с миниатюрной шатенкой по имени Юйки Яя. Все знали, что она спит с господином, но никогда этого не говорили при ней. Она представляла собой ледяную статую, которую никто и ничем не мог растопить. Она не поддерживала такие разговоры среди прислуги, не вступала в них и не заводила. Но все знали все.       – Чем могу услужить, господин Цукиёми? – она застыла в поклоне, сложив вытянутые лодочкой руки перед собой.       Она прекрасно знала, что все знают все о них. Взрослая жизнь быстро отрезвляет детский энтузиазм. И правда, было практически невозможно растопить ее ледяную оболочку хоть чем-либо. Кроме того прожигающего взгляда, которым ее награждал Цукиёми в моменты их единения. И она плавилась каждый раз как первый.       – Мне нужен совет, – он продолжал избегать смотреть на нее.       – Конечно, – она разогнулась из поклона, опуская взгляд. Все же она просто горничная.       – Моя бывшая сказала, что у нее ребенок от меня, – теперь он внимательно вглядывался в ее образ. Он буквально не мог оторвать от нее свой взгляд. Прекрасно помнил тот день, когда наткнулся на нее в своем доме. Она опустила взгляд и постаралась как можно скорее скрыться с его глаз. Осознание, где он ее видел, пришло внезапно. Наладить с ней контакт оказалось сложнее, чем он думал. Она сильно изменилась с их детских трений.         – Примите мои поздравления, – взгляд все так же опущен, голос даже не дрожит.       Повисло молчание. Была в этой девице одна его раздражающая черта. Она чрезмерно разделяла их работу и их секс. Ему казалось, что не осталось ни одной поверхности в этом кабинете и даже во всем его доме, на которой бы они не предавались своей страсти. Но все это строго во вне рабочее время. Сейчас ему нужна была поддержка этой несносной девчонки, а она строит из себя примерную горничную.       – Зайди после окончания рабочего дня, – и он уставился в рабочие бумажки, пока за ней не захлопнулась дверь.       

***

      Она не церемонилась, когда ее рабочий день заканчивался. Она отодвигала границу дозволенного маленькими шажочками раз за разом. Он уступал каждый раз, потому что хотел этого. Вот теперь она врывается к нему в кабинет без стука через пять минут после окончания рабочего дня, усаживается в кресло для гостей и смотрит пристальным взглядом, щурясь как лисичка.       – Ты никогда не говорил мне, кто твоя бывшая. Дам совет, если скажешь, кто она, – она вальяжно раскинулась в кресле, стараясь подавить свои настоящие эмоции за маской сарказма. Она прекрасно знала, кто его бывшая, но не понимала, почему он скрывает ее имя.       – Яя, не усугубляй, – он устало потер переносицу, на секунду пожалев, что позволил настолько сдвинуть границы дозволенного. – Я все же не намерен называть ее имя.       – Не намерена выслушивать, в таком случае, – пожала плечами шатенка, собираясь вставать с кресла.       – Давай без спектаклей, я не в настроении, – он действительно не был в настроении играть в эти женские игры. И почему женщинам всегда так важно знать про других женщин буквально все? Он не знал ответа, да и знать не желал.       – Я тоже, – она опустилась обратно. Они оба знали, чем это может быть чревато. Особенно она. Максимум, на что она может рассчитывать, это сохранение работы без их личных встреч. – Она хочет создать семью? Жить с тобой?       – Да, так будет лучше для ребенка, сказала она, – слегка поморщился мужчина, вспоминая обеденный разговор.       – И какой же совет ты ждешь? – она прожигала в нем дырку взглядом.       – Я сомневаюсь в ней, в том, что со всем этим делать.       – Начни с проверки ДНК-тестом, – она все же поднялась с кресла. Эмоции накатывали. Злость и отчаяние смешались в единый круговорот, и ей с каждым мгновением становилось сложнее сохранять свою знаменитую маску безразличия и холода, которую при нем она обычно не надевала. С ним она была несерьезной, что всегда помогало ему отвлечься от накопившейся усталости на работе.       – Уже уходишь? – он оценил ее слова, но не до конца понимал, почему она уходит уже сейчас.       – Да, мне уже пора, – она не обернулась, не желая ему показывать своего разочарования. Он бы все понял по одному лишь взгляду на нее сейчас, все то, что она может ему рассказать об этой ситуации, что она знает, о ком он говорит, что она думает по этому поводу. Об этом не хотелось говорить. Об этом хотелось кричать.       Она прикрыла за собой дверь совсем без звука, сталкиваясь взглядом с одной из горничных. Ее коллега выглядела удивленной при взгляде на шатенку, ведь столько эмоций на лице девушки она никогда не видела. Но Юйки тряхнула головой, вновь превращаясь в ледяную непоколебимость и направилась на выход из поместья.