драбблы и мини по севолюцу

Особняк выглядит одиноким и мрачным. Я вижу, сколько восстановительных работ пришлось здесь провести, но сколько всего так и осталось не отремонтированным. Часть замка закрыли, где-то до сих пор разрушены ступени и крыша после пожара. Где-то выбиты стекла, и по коридорам гуляет ветер. Не думаю, что у тебя нет денег на то, чтобы вставить стекло в оконную раму. Ты просто забил на это. На свой дом и на себя. Холодно. Небо абсолютно белое, но так светло. Снег еще лежит, до настоящей весны еще далеко, и я плотнее закутываюсь в свою мантию от пронизывающего ветра. На карнизах вместо плюща, что вился когда-то, сидят вороны, громко каркают. Я проследил взглядом до земли – плющ отрастет. В конце марта из-под снега пробьются новые побеги. Снова поднял голову, стараясь охватить всю высоту особняка. Вижу, что курится дымок из двух труб – кухня и твоя комната, откуда ты практически не выходишь теперь. Наказание самое меньшее из возможного, спасибо Поттеру… Ты пожизненно обязан не покидать границ своей усадьбы. У тебя конфисковали палочку, не взирая на то, что ты потерял магию… Ты не выходишь даже в сад. Твое душевное здоровье не такое крепкое, как ты всегда внушал всем. «Профессор… понимаю, что это не мое дело, но… мне кажется, вашему другу необходима ваша поддержка», - сказал мне Поттер. «Что с ним?» - быстрее, чем хотелось бы, отреагировал я. Зеленые глаза тепло щурятся в улыбке: «Вы сразу поняли, о ком я, да?» «О Люциусе?» - стараюсь скрыть свое волнение. «Да. Я не хочу сказать, что он болен, но… и не здоров». Тогда я решился наконец прийти. Знаю, что мне от этого будет лишь больнее. Но сознательно выбираю эту боль. Она все равно лучше… Раниться о тебя каждый раз все равно лучше, чем потерять тебя полностью. Отказаться от тебя полностью – как совершить убийство собственной души. Тебе, скорее всего, неведомо, что это значит… Слуга открывает мне дверь, для порядка спрашивает имя, чтобы доложить тебе о моем визите. Но это не требуется, потому что ты сам спускаешься по лестнице в этот момент и, увидев меня, замираешь. -Северус!.. – твой тихий изумленный возглас отразился от стен замка эхом. Раньше такого не происходило, потому что было много вещей, дорогой мебели и тканей, а теперь только пустые стены и каменные залы, в которых каждый звук отчетливо слышен. Ты спускаешься ко мне как можно скорее, но неровной походкой, держась за трость одной рукой и за перила другой. Судя по одежде, ты не ждал гостей, ты в ночной белой рубашке, что выглядывает манжетами из-под серого, слегка потрепанного халата с теплой подкладкой на зиму, на тебе черные домашние брюки и легкие туфли. Волосы распущены и плохо расчёсаны. Даже издали видно, что они секутся и выпадают, утратили платиновый блеск. Но самое удручающее – твои глаза. Они красные и опухшие, все такие же светлые, но не ясные и не пронзительные, как когда-то, а словно мечутся.. Лицо бледное, ты не брился несколько дней, что для тебя нехарактерно. Таким худым ты никогда не был… Поттер неспроста отметил твое изменившееся состояние… Неужели затворничество в собственном доме так влияет на тебя? Ты спешишь подойти ко мне, но я вижу, что ходишь ты с трудом. Выбитое колено до сих пор не залечено. -Северус, вот это неожиданность. Я не думал, что ты действительно придешь. Но.. надеялся.. Ты смотришь на меня так, словно готов броситься в объятья. Но что-то тебя удерживает. Наверно, моя сдержанность. -Я тебя приглашал в каждом письме, - ты стоишь и смотришь, как слуга забирает у меня верхнюю одежду. Что-то в твоем облике напоминает мне несчастного ребенка. – Я писал тебе… каждый день… потом стал сдерживаться и писать раз в неделю. И вот ты все-таки решил сжалиться надо мной и явиться. И тебе не совестно, Сев?! – ты решил отругать меня, но радость от моего прихода не скрыть. -Я не читал твоих писем, Малфой, - сказал я. -Не .. читал? – радость блекнет, ее сменяет разочарование. Взгляд тускнеет. – Тогда почему же ты… пришел? -Потому что аврор, обязанный контролировать твое местонахождение и отчитываться за тебя, сообщил мне, что ты неважно себя чувствуешь. Я, конечно, не медик, но мои зелья способны на многое. -Вот как. Ты потухше опустил голову. -Я здоров, как видишь. Таким образом ты пытаешься сказать мне, что сиделка тебе не требуется. И я могу идти. Но долг гостеприимства не позволяет тебе просто так выставить меня. -Я все равно очень рад, что ты нашел время, - к тебе вернулось твое самообладание. - Проходи. Через двадцать минут подадут обед. Идем в мой кабинет. В гостиной не натоплено. Ты поднимаешься по лестнице, точно инвалид. Без волшебной палочки, что у тебя отняли в наказание, ты не можешь наколдовать себе помощь и вынужден мучиться. Борюсь с острым желанием помочь. Но вряд ли ты придешь в восторг, если я напомню тебе о твоей ноге. Просто снижаю скорость, давая тебе возможность идти помедленнее. Следую за твоей светловолосой макушкой и чуть сгорбленной спиной. Люциус, ты же совсем не стар. Почему ты сейчас так напомнил мне со спины своего покойного отца, а ведь я застал его пожилым. Да что там говорить… я и сам уже старик, хоть и моложе тебя на пять лет. Травмы войны искалечили нас слишком быстро. У тебя хотя бы есть сын, твоя опора и твое продолжение. Что с нами стало, Люц. Могли ли мы в 15-20 лет помыслить о таких испытаниях… Казалось, жизнь и молодость вечны, мы чего-то ждали и требовали от жизни, нас что-то волновало, мы к чему-то стремились. Внезапно – ни стремлений, ни ожиданий, ни молодости, ни здоровья. В кабинете у тебя тепло. Не настолько, чтобы ты мог сидеть без пледа, но все же не так холодно, как в коридорах. Тут всегда пахло кофе и книгами, но в этот раз пахнет вином. Замечаю на столике у дивана полупустую бутылку дешевого красного вина - явно не из элитных запасов сэра Абраксаса… Ничего не осталось от той жизни. Бокал стоит один. На полу прячутся еще три, кажется, пустые бутылки из-под виски. Ты пьешь в одиночестве, пытаясь забыться? На диване брошен еще один плед и лежит маленькая диванная подушка, но мне ясно, что используется она в качестве обыкновенной подушки. Ты спишь здесь же. -Извини за этот беспорядок. Присаживайся в кресло. Бывает, что я засиживаюсь допоздна, и нет сил идти в спальню… Твой голос непринужденный, но я слишком хорошо улавливаю все твои интонации. Все твои хитринки. Я знаю тебя как облупленного. Зачем ты пытаешься передо мной держать марку? Словно я чужой тебе… Я-то знаю, почему ты не уходишь в спальню. Мне слишком хорошо знакомы подобные привычки, о которых ты в юности и молодости и помыслить не мог. В спальне не натоплено. Отапливать две комнаты вместо одной дорого. Теперь ты вынужден думать даже о таких «мелочах». Проще засыпать тут же, в кабинете, на диване. И обедаешь ты тоже тут, сидя у камина в кресле. Очаг теплится экономно, на столе всего одна свеча. Всего одна, которую ты зажигаешь по вечерам, когда темно. Ходишь с нею по коридорам, точно призрак. От былой роскоши ни следа. Пока я отмечал все эти детали и присаживался в кресло напротив тебя, ты задал простой вопрос: -Как ты, Северус? -Я в полном порядке. -Я писал тебе, узнав, что тебя отстранили от занятий в Хоге. Мне так жаль… ты же всегда был на стороне школы. Кому как не тебе они могут доверять… -Ничего не поделаешь. Зато я делаю зелья на заказ, и ничто не отвлекает меня от любимого дела. -И что, приносит доход? -Соизмеримый с окладом в Хоге. -А, - ты кивнул печально. – Просто ты всегда видел себя в магической карьере как ученого. И твои научные труды, вместе с ученой степенью… -Все это при мне, Люциус. Я уже себе все доказал. -Да, ты прав. Ты состоялся как преподаватель. Можешь теперь жить и работать в свое удовольствие, заниматься заказами только какими захочешь. Ты молодец, Северус. Всегда знал, что ты себя применишь. Ну а.. во всем остальном… как ты? Ты живешь все там же? На съемной квартире, по адресу которой я писал тебе? -Да, там же. -Сев, ты совсем не открывал моих писем? Отрицательно машу головой. Знал бы ты, как я хотел. Но какую боль мне доставляло думать о тебе. И не думать – тоже боль. Видел бы ты, как я храню эти письма, в стопке, перевязанной голубой лентой, в отдельном ящике. Ни одного письма не пропало. -А стоило открыть, - обиженно сказал ты. – Какой же ты упрямец. Я предлагал тебе переехать ко мне. У меня же полно места и залов для того, чтобы разместиться с твоими зельями. -Весьма неожиданное предложение. Особенно учитывая, что хозяйка квартиры, где я живу, крайне негативно относится к варке зелья в комнатах и к сору от ингредиентов. -Оно в силе, Северус. Зачем тебе платить за жилье, ты можешь жить у меня. -Мне очень приятно. Но я бы не хотел никого стеснять, да и… -Кого стеснять, Сев?! – рассердился ты не на шутку. – Ты что, не видишь, что я один?! Абсолютно один! У меня никого нет. Да, когда-то тебе было не до меня. С красавицей женой (ныне бывшей), с заботами о сыне (часть которых ты успешно переложил на меня), со связями (которые от тебя отвернулись, когда ты потерял деньги и влияние). А теперь видишь, как все оборачивается. Теперь и полукровка сгодится за собутыльника? В этот момент двое магглов-слуг принесли на подносах столовые приборы на двоих и несколько горячих блюд. Мы с тобой пересели за столик, принялись есть, запивая вином. Весьма вкусно. -Так что же, выходит, что ты чахнешь от одиночества? – задал я вопрос напрямую. -Ничего лучшего и ожидать не приходилось. Я это заслужил… - скорбно проговорил ты, привычным гордым движением откинув волосы назад. Только теперь они блеснули сединой, а не чарующим сиянием платины. -Брось, Люциус. Ну прекрати. Жить у себя дома, пусть и без возможности выбираться куда-то, это намного лучше, чем гнить в Азкабане. Кому как не тебе знать! -Знаешь, может, там бы я сгнил намного быстрее, и все закончилось бы! -Ты что такое говоришь! – я растерялся. - Кому я нужен… - ты горестно уронил голову в руки, забыв про обед. -Разве Драко не навещает тебя? -Навещает. Он приезжает раз в полгода, вместе с Асторией. -Я рад, что между тобой и Драко все наладилось. -Да.. между нами все хорошо… даже слишком хорошо. – Ты поднял на меня глаза, полные грусти. – Когда он гостит, это счастье. Но оно быстро заканчивается, когда он снова уезжает во Францию. -Люц, - серьезно сказал я. – Ты требуешь слишком многого. У Драко своя жизнь. Будь счастлив, что он жив и здоров и иногда приезжает к тебе. -О, я не имел в виду… я ничего такого не.. никаких упреков. Что ты. -Ну и грех жаловаться, значит. Высыпайся, читай, ухаживай за домом и садом. О такой старости мечтает каждый, да не каждому достается. -Я так ужасно выгляжу, да? – смутился ты, дотянулся до письменного стола, чтобы взять одно из стоявших на нем фото в стеклянной рамке и посмотреться в стекло, как в зеркало. Краем взгляда я заметил на столе раскрытый альбом с семейными фотографиями… - Да уж. Без магии трудно выглядеть безупречно. Зубы не достаточно белые, под глазами мешки, на лице морщины, а волосы… волосы, конечно… да уж… я стар. -Я не имел в виду, что ты УЖЕ стар. Я говорил, что многие мечтают о такой старости. -Да все понятно. -Между прочим, я принес зелья, - отлевитировал свой чемодан с баночками поближе, открыл его. Баночки вылетели и выстроились в ряд на каминной полке. -Что за зелья? – ты не слишком рад. -В том числе уходовые. В основном, укрепляющие здоровье, повышающие иммунитет и лечебные. Но есть и косметика. Знаю я, как ты любишь всегда быть идеальным… Не представляю, каково тебе было, когда у тебя отобрали палочку. Ты ведь и так практически утратил магию. Остаться даже без элементарных заклинаний по уходу и помощи в быту – это унижение. Надеюсь, ты хотя бы не сочтешь за таковое мою помощь сейчас. -Это кто тебя надоумил? -Тот же, кто рассекретил тебе мой нынешний адрес. -Вновь слава мистеру Поттеру, – кивнул ты. – Но с чего этот мальчишка решил, что мне требуется помощь, а? -Может, с того, что ты совсем запустил себя, ходишь в той же одежде, в какой спишь, не бреешься, выпиваешь в одиночку? -Я посмотрю на него, будь он заперт в четырех стенах! -Люц. Во-первых, стен у тебя не четыре, а гораздо больше, да плюс еще и громадный участок в придачу… Во-вторых, судя по твоему виду, он не так уж был далек от истины… -Нет, он как никогда далек от истины, Северус! Он и понятия не имеет, почему именно я «выпиваю»! И вовсе не затворничество тому причина! -А что же? Ты открыл рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрыл, передумав. -Какая разница, если ты все равно не читал мои письма. Я сполна рассказал все. -Я прочту их, - серьезно ответил я, признавая, что с моей стороны было бестактно не найти в себе сил прочитать их. -Уже не надо, Северус, - твои глаза блеснули слезами на свету. - Дорога ложка к обеду. Я ждал тебя. Твоего ответа, каждый день, каждый час. Думал, что получу весточку от тебя… И я реально с ума бы сошел, вновь воображая, что ты опять в беде, что я снова тебя не уберег… Если бы не Поттер. Благодаря ему я узнавал, что ты в порядке и здоров. Просто по каким-то своим причинам ты не навещаешь меня. По каким же именно, хотел бы я спросить, но ты уже ответил – ты просто не читаешь моих писем. Действительно, к чему читать письма старого друга. У тебя и помимо меня забот хватает. -Люц, не разыгрывай трагедию, - я закатил глаза. Все это мне было неприятно слышать, но я понимал, что ты прав. Я обижался, ревновал, злился. Не мог смириться, что я не единственный в твоей судьбе. Поэтому дистанцироваться для меня в такой ситуации было хоть и больно, но закономерно. Чтобы не показывать, что я страдаю по тебе ежедневно, ежечасно. Что мое сердце просто воет без твоего тепла ко мне. Ты замолчал, в тишине стал доедать свой обед. Я знаю, что ты мог бы легко продолжить и перевести беседу в скандал, но ты побоялся, что я уйду. И ты снова останешься один. -Так ты переедешь ко мне? – спросил ты, все еще с надеждой подняв взгляд на меня. Я мягко отказался. Я был тебе не нужен, когда у тебя все было. Теперь, когда у тебя ничего нет, стало удобно привязать меня к себе. Да? -Северус, - ты промакнул губы салфеткой. – Почему? -Я же не могу жить за чужой счет. -Я тебе не чужой человек. Да и живи за свой, пожалуйста. Только рядом. -Спасибо за такое предложение. Но это невозможно. Буду непреклонным, как ты со мной когда-то! Приятно?! Где же твоя такая важная в твоей жизни супруга, а? Сбежала в теплые края с другим! И сына прихватила туда, к себе поближе, чтобы навещал почаще. Я помогал Нарциссе только из-за тебя! Из любви к тебе. Я люблю Драко почти как собственного сына – потому что он частичка тебя! Я рисковал жизнью за него. И ты всего этого никогда не ценил. А теперь тебе одиноко в собственном пустом доме, и ты просишь меня стать твоей сиделкой и развлекать тебя? Ты просто жалок… -Невозможно? У тебя кто-то есть, да? Что-о? -Я должен был понять сразу… Поэтому ты и избавлялся от моих писем, не читая их… «Избавлялся»! Ты как смеешь говорить такое! Я хранил и храню их! Ты тяжело выдохнул. -Ты не обязан говорить, конечно. Мне будет достаточно и того, что ты жив и счастлив. -Очень благородно, - моей саркастичной ухмылки я себе сейчас не позволю, но тон ее выдал. И ты это уловил, снова взглянул на меня как-то почти испуганно, с болью. После чего растерянно опустил взгляд в камин. -Я чем-то обидел тебя, Северус? -Не говори ерунды. -Ты можешь сказать прямо?! -Сказать что? - Ты что, реально не замечал ничего? Не видел моей любви к тебе? Да ты издеваешься. – Люц, я пришел помочь. Я оставлю тебе все эти зелья, ну и рецепты, как их принимать. Это должно будет успокоить Поттера, и твое состояние придет в норму. -Значит, ты просто хотел исполнить просьбу Поттера проследить за мной. Как мило. А я уж подумал, что ты соскучился по мне, пусть даже самую малость. -Я рад тебя увидеть, - спокойно ответил я, взывая к выдержке. Твои нервы и правда стоит подлечить настойками. Мы ни о чем важном не говорим больше. Ты только обижаешься. Не понимаю, почему. Я делаю вид, что не вижу этого, как не видел и ты всегда, насколько ранишь меня своим равнодушием ко мне и любовью к Нарциссе. Но самое жестокое было – давать мне шанс, зачем-то влюблять в себя. Ты разве не понимал, как действуешь на меня? Чтобы после вся эта любовь разбивалась о камень, что внутри у тебя на месте сердца. … -Профессор, я понимаю, что это не мне, конечно, судить… но я подумал, вам стоило бы это знать, - заявил мне Поттер, держа в руке несколько колбочек с воспоминаниями. -Что это? – спросил я, забирая их на автомате у него. -Воспоминания, прикреплённые к делу Люциуса Малфоя. Иными словами, то, что удалось легилиментнуть официально. Да, все строго официально, никто не применял никаких запрещенных и садистских методов допроса. Вам, разумеется, доступ закрыт, и я довольно сильно рискую, показывая вам это… -Тогда зачем ты это делаешь? -Потому что Люциуса я проверял в минувшую среду, и он еще более плох, чем до вашей встречи. К вашим зельям он не притронулся даже. Он медленно угасает. -Ты так пытаешься помочь ему… что за интерес, Поттер, выкладывай. -Не только ему. И вам тоже, сэр. -Мне?? А что не так со мной? Он не стал отвечать. Уважаю. Препираться, цепляясь за слова, это не по-мужски. Он прав. -Это копии. После просмотра они сотрутся без следа, так что… возвращать ничего не нужно. И долго хранить тоже – из-за них моя карьера может навсегда завершиться. -Я понял. Хорошо, я все изучу, раз это важно. Он кивнул, уходя, и спокойно улыбнулся мне. Люциус. Даже Поттер считает тебя лучше, чем считаю я. Наверно, моя ревность совсем сгубила во мне все хорошее… Как только дверь за парнем закрылась, я кинулся смотреть воспоминания. Боже мой! Воспоминания, как ты боялся навлечь на меня гнев Лорда и как принимал «круцио» на себя, как дежурил возле моей постели в больнице поочередно с Драко и Гарри, пока я был в коме, как рыдал, думая, что я погиб, как оплачивал уход за мной, когда я уже шел на поправку… Как ты врал Лорду, чтобы отвести от меня подозрения, на свой страх и риск. Как мечтал обо мне, как хранил в альбоме мои фото, с самой школы… Этот альбом и лежал у тебя на столе, когда мы обедали, а я даже не представлял, что там есть мои фото! Что же наделал Поттер снова. Он даже не осознает никогда, ЧТО сделал. Открываю твои письма. И меня уносит на волнах самобичевания. Поливаю слезами твой почерк… прижимаю к губам, к груди. Ты делишься со мной сокровенными мыслями, кратко, без воды, рассказываешь, почему не мог уделять мне внимания и как тяжело болел. А узнав о том, что меня уволили, ты просишь меня приехать к тебе, захватив все вещи – насовсем, навсегда. Ты говоришь, что Нарцисса уехала, и между вами все теперь навсегда кончено, к твоему удовлетворению, вы расставили все точки над «и». Нарцисса больше не желает мириться с твоей любовью ко мне, она не осуждает нас, не держит зла на тебя, но хочет жить своей жизнью и строить свою судьбу дальше вдали от Англии. Ты рад, что она больше не страдает. И отныне нам ничто не мешает быть вместе. Ты постоянно, в каждом письме, аккуратно спрашиваешь, есть ли у тебя шанс… О, Люц! Мой любимый, мой единственный! Есть ли у тебя шанс… а есть ли он у меня? Моей жестокости нет границ. Я не предполагал, что все так… Я даже и помыслить не мог, что ты что-то чувствуешь ко мне. Боже. Люциус, как ты мог даже словом не обмолвиться за все эти годы, вынуждая меня поверить в твою холодность… а я еще себя считал конспиратором и двойным агентом… Судорожно надеваю свою мантию, служащую верхней одеждой, и бегу к тебе, не соображая, что за день и время суток. В твоем доме мне открывают не сразу. Перепуганный маггл-дворецкий забывает о правилах приличия, хватает меня за руку и тащит в дом. -Мистер Снейп! Как вы кстати! Только вы можете помочь! Сэр Люциус при смерти! Зелье. Он принял какое-то зелье… У вас же имеется необходимое противоядие?? – в его лице поистине маггловская надежда на мага. А я холодею, пока мы бежим в твою комнату. Второй раз я не переживу потерю близкого человека. Что ты наделал! Что ты наделал, Люц!!! …Ты лежишь на полу. Светлые волосы разметались в стороны, лицо бледное, глаза ничего не видят, зрачки расширены… ты хрипишь, изо рта течет кровь. Рядом валяется пузырек и разлиты капли зелья, что в нем было. Что ты принял, идиот несчастный? Снотворное. Сразу убойную дозу. Ты рассчитывал не проснуться больше никогда… Господи. Люциус, ты больше не хотел проснуться. Я не верю в это. Страшно даже помыслить, что ты действительно желал этого! В моем внутреннем кармане всегда ношу с собой пузырек зелья жизни. Это редкий состав, который готовится слишком долго и тяжело, если не добывается насильственным путем (а я так не действую никогда). Я вливаю прозрачный антидот в твои сведенные судорогой губы. -Быстрее, питьевой воды! – ору на застывших над нами магглов, и они кидаются исполнять приказ. – И вызовите колдомедика. Я не потеряю тебя. -Люциус, все в порядке, все будет в порядке… - шепчу, как заведенный, стирая кровь салфеткой с твоего лица. Ты без сознания, больше не хватаешь ртом воздух. Нет, нет, нет…. нет, умоляю… - Люциус, очнись, любимый… - прошу я тебя вслух. – Пожалуйста, я не могу тебя потерять… ты должен знать, что ты самый важный человек в моей жизни. Самый любимый. Ты не можешь меня оставить… Твои веки едва дрогнули, с губ сорвался еле слышный шелест выдоха. Слуга приносит воду наконец, и я приподнимаю твою голову, чтобы заставить пить. Как можно больше, пусть проливается по подбородку на пол, главное, чтобы ты выпил как можно больше воды. Твои слабые губы пытаются исполнять мои указания делать глоток за глотком. -Пожалуйста, Люци, любимый. Пей воду, пожалуйста… так надо… вода очищает организм… Через минут 15 нужно дать еще зелья жизни, что осталось, а также несколько капель раствора звездной пыли и настойку из семян бледношипа и ночной крапивы. За этими средствами я отправил слугу в аптеку. Прибыл целитель. Вдвоем мы промываем твой загубленный организм, отпаиваем тебя зельями и кастуем медицинские заклинания против отравлений. У тебя нет сил ни на что. Ты не можешь ни говорить, ни шевельнуться… Пришлось все же натопить в твоей спальне и прогреть постель у камина, потому что сейчас тебе потребуется много часов отдыха и сна. Когда целитель уходит, оставив мне список процедур и два ряда склянок с настойками и зельями, я присаживаюсь на край твоей постели. Ты спишь. Как ты меня напугал, Люциус. Никогда, никогда не делай подобного! -За что ты так со мной? – шепчу я, и слезы заливают щеки непроизвольно. – Почему ты решил, что так надо? Беру твою слабую кисть в свои руки и прижимаю к губам. Хорошо, что ты меня не слышишь, я слишком жалок сейчас… -Господи, прошу, пожалуйста, пусть он живет… - еле слышно шепчу. – Люциус. Мой хороший. Прости меня за все… я не знал.. я же не знал… Внезапно твоя рука немного шевельнулась. Я мгновенно замираю. -Прости, - шепчешь ты без голоса. Ты слышал все мои слова, ну и пусть! Не могу скрывать больше ничего, держать в тени. Знай все, Люц. Ты кашляешь негромко, кровь снова струйкой вытекает с губ, норовит стечь на и так перепачканную подушку. Ты пытаешься повернуться, размазываешь кровь, тебя волнуют пятна на белой постели. -Ничего, ничего, - прикладываю платок, поправляю подушку, чтобы ты не захлебнулся кровавой слюной. – Ложись на бок, вот так. -Северус… -Что, горенько мое? – поправляю твои светлые пряди волос, глажу по голове и щеке. -Я хотел умереть… - Почему ты это сделал? У меня же чуть сердце не остановилось… -Я думал, что не нужен тебе… Ты так искренне это произнес, словно правда веришь в это. - Ты в своем уме, Малфой? Ох, боже мой… Тебе слишком трудно говорить, светлые глаза сами закрываются. Вроде и пытаешься что-то сказать, всматриваешься в меня, но взгляд не фокусируется, веки смыкаются сами, ты бессильно обмякаешь на подушках. К счастью, лишь то, что твоя жизнь уже вне опасности, позволяет мне не паниковать и спокойно реагировать. Слезы все же бегут. Не могу сдержаться… переволновался за тебя. -Отдыхай, Люц, поспи. Потом поговорим… - мои всхлипы нарушают тишину вокруг. У меня реально ведь полчаса назад чуть инфаркт не произошел, когда я испугался, что могу потерять тебя. О, Люциус, что ты натворил с собой. …Засыпаю у твоих ног. Камин прогорел, стало холодно под утро, я кутаюсь в свою мантию, сидя в кресле. Спать в кресле не слишком удобно, но я боялся оставить тебя одного. Синий рассвет осветил комнату и твой силуэт под одеялом. Я подхожу, пробую пульс – бьется. Слава богу, ты дышишь. Все будет нормально. Я же не могу без тебя. Все мои дни одиночества я проводил лишь с мыслями о тебе. Только это помогало мне влачить мое жалкое существование дальше… Мысли о тебе. Даже полагая, что ты равнодушен ко мне, я продолжал думать о тебе. Вдохновляться тобой, лелеять тебя в своем сердце. Представлять нас рядом. Снова и снова вспоминать твои черты, твою фигуру, волшебные волосы… твой бархатный голос и вкусный аромат… прикосновения твоих рук ко мне… твою улыбку, что ты дарил мне.. твое серебро глаз, то холодное, когда ты задумчив, то растаявше-теплое, когда ты счастлив и смотришь на сына, то голубоватое, когда в ясный день ты окрыленно всматриваешься куда-то вдаль, полный энергии и активности на новые свершения. Так, что кажется, и я тоже смогу жить. Благодаря тебе развеется моя черная меланхолия… Каждый день я просыпаюсь и засыпаю с мыслями лишь о тебе, Люциус. Я не смогу жить, зная, что тебя нет. Без тебя мне ничего тут не нужно… Ты единственный, кто понимает мою душу – столь не похожий на меня, оттого мы и ищем друг в друге то, чего нам не хватает, в чем отчаянно нуждаемся. Ты позволяешь мне быть таким, какой я есть, чуешь мою интуитивность, рядом с тобой я ощущаю себя так, словно могу сворачивать горы и летать. Без тебя я никто и ничто. Ты наполняешь меня каким-то смыслом, ты тот, кто видит во мне не нищего полукровку, не зельевара, которого можно нанять, а прежде всего человека. Ты столько сделал для меня в юности, что даже если ты полностью отвернешься от меня, я не отвернусь от тебя. Никогда. Я терпел участь безответной любви, любил тебя из тени, оберегал тайно.. и буду любить и оберегать так до самой своей смерти, если таково твое желание. Как бы ты ни прогнал меня, я все равно буду целовать твои ноги. Всегда буду помогать тебе и Драко. А ты… просто взял и решил оборвать это. Закончить. Прекратить быть на этом свете. У меня в голове это не укладывается! Ты не подумал не то что обо мне, но даже о сыне, который только-только оправился от былых ран. Да, я был резок с тобой последние месяцы. Даже годы. Потому что я тоже не железный и мне тоже больно. Но это не значит, что я ничего не чувствую! Это не значит, что я не люблю тебя. Люци. Прости меня. Моей жестокости нет оправдания, я знаю… мне так хотелось ужалить тебя за твое равнодушие ко мне…. А вышло, что я наказал того, кто рисковал жизнью за меня и принимал на себя круциатус вместо меня… Ты завозился на постели, просыпаясь. -Северус… ты здесь… - тебе спокойнее, когда видишь меня. -Конечно, я здесь, любимый... Подать воды? - тебя сейчас наверно мучает жажда. -Как.. как ты меня назвал… -Любимый. Ты бессильно падаешь на подушку, не сводя с меня взгляда, твои уголки глаз блестят, и почти сразу радужку заливает прозрачной влагой. Ты держишься, стараешься не пролить слез, но они наполнили глаза. Я беру твою скулу в ладонь, стоит моему большому пальцу прижать кожу возле века, как слеза тут же скатывается по твоей щеке. Ты киваешь: -Да.. Дай мне попить, пожалуйста. Ухаживать за тобой – мой рай. Я готов делать это вечно, лишь бы ты позволял и не гнал меня. Как я мог так долго игнорировать тебя, даже не открывать твои письма… В меня наверно бесы вселились, а сейчас я будто избавился от этой напасти, исцелил душу от ревности и открылся навстречу любви. К тебе. Напившись воды, ты вновь прилег. Я поправляю одеяло. -Как ты, Люци? -Мне лучше. Правда. -Хорошо. -Северус, ты побудешь еще здесь? Пожалуйста.. Тебе страшно одному. Одиночество и изгнание изъело тебя, а сейчас еще и самочувствие на нуле. -Конечно же, я с тобой. Я никуда не ухожу. -Спасибо. Наши руки сплетаются. Ты подвинулся на кровати. -Ложись рядом, Сев, спать в кресле мучение… Я вовсе не устал от кресла, но раз тебе так лучше, то мне тем более. Я лег рядом с тобой, проконтролировав, чтобы тебе не было холодно или неудобно. -Чем ты меня вылечил? – твой голос слабый и еще тихий, но как же он ласкает мне слух! -Зелье жизни. Привычка таскать его с собой во внутреннем кармане со времен банкетов у безносой падали. -Вот это да. Мне, видимо, повезло… -Тебе повезло, тебе очень крупно повезло, что я как раз направлялся к тебе! Малейшее промедление, и ты бы не очнулся уже. -Прости меня… мне было так плохо… - ты плачешь, сознавая свою вину. Обнимаю тебя, глажу поверх одеяла, сжимаю твою руку. -Ну задал ты жару, конечно. Глупый. Как ты мог подумать, что мне не нужен?! Я же… я люблю тебя. Никому не отдам тебя, слышишь? -Мне обязательно нужно погибать, чтобы это услышать? – твоя грустная улыбка сквозь слезы. -Я все знаю. Про все круцио, которые прилетали тебе за то, что выгораживал меня. Про каждую твою попытку мне помочь. -Откуда? Опять Поттер? Киваю. -Ну что за святая заноза! -Золотой мальчик, умница просто. А ведь он решил нас свести. Без Поттера мы бы так и не разобрались… -Я ему устрою. Это конфиденциальная информация, между прочим! -Но не для того человека, с которым ты хочешь жить в одном доме. Ты вновь оживляешься этой мыслью: -Сев, ты сможешь тут все обустроить, как захочешь… Зачем тебе снимать жилье? -Знаешь, это не такая уж плохая мысль… можно даже сказать, отличная. Учитывая, что тебя сейчас я все равно одного не рискну оставить, разве что наведаюсь за вещами. Их у меня немного, в основном книги и склянки из тяжелого и громоздкого. -Снаряди моих людей, - на твоем лице искренняя радость и какое-то удовлетворение. Тебе спокойнее. Раз так, раз это помогает твоему психологическому состоянию, я не буду покидать тебя ни на минуту. -Хорошо. Но это позже. Сейчас я должен проследить за тобой. Чтоб ты поел, принял зелье и не навредил себе снова. -Я готов вредить себе хоть каждый день, если это обещает твое присутствие. -Негодяй. -Я просто хочу, чтобы ты был рядом. -Я рядом, любимый. Всегда рядом. Нежный, почти целомудренный поцелуй в краешек губ. Сердце стучит от переизбытка эмоций. О великие боги. Я тебя целую. Я могу сделать это. Почему я не делал этого прежде… я был идиотом. А ты хватаешься за меня, не желая отпускать, отвечаешь на поцелуй, вцепляешься пальцами в мои плечи так, словно мы висим над пропастью, а не лежим в твоей постели. На твоих губах – травяной привкус лечебного зелья и немного остатков крови. Тебя потрясывает в немых рыданиях. -Тише, тише.. все хорошо, мое счастье.. – успокаиваю тебя короткими, мягкими поцелуями и объятьями, пока ты наконец не расслабляешься. Люциус. Это имя выгравировано на моем сердце, этим именем освещается моя душа. Прижимаю тебя к себе крепко, глажу по светлым волосам. Ты мой, только мой. А я всегда был, есть и буду твоим.