***
Инцидент в пещере не отпускал, назойливой рыбешкой крутился возле жабр. Своего апогея он достиг, когда с Джушимацу утащили пару человек на дно во время сильного шторма. Убирая щепки, застрявшие в ноге, Ичимацу смотрел на медленно гаснущие глаза двуногого. И рот, раскрытый в последней мольбе. Первый укус пришелся на шею. Ароматная кровь мягким ореолом окружила пространство вокруг. Слизывая её с выступающих клыков, русал оторвал ногу. И так замер, смотря как все окрашивается в багровый. Его хвост могли оторвать так же легко, однако не сделали. Грустный голос посетовал на руки, лишь ослабляя хватку. Привычное количество. Не так много, не так мало. И все же тошно. — Братик Ичимацу, я могу съесть его ногу или оставить тебе? Джушимацу вопросительно приподнял бровь. С виду может показаться, что он где-то далеко, на поверхности, но Ичимацу, хорошо знавший своего брата, понимал, что он внимательно следит за ним с самого возвращения неудачных поисков жемчуга. Сам он слишком часто стал отвлекаться во время поедания пищи, когда они вместе с другими русалками совершали своеобразные набеги на маленькие судна. Почти полмесяца у него из головы не выходил тот голос и ощущение каменных чешуек на щеках, и это мешало путать мозги рыбакам. Ичимацу со вздохом отдал мясную конечность брату. Аппетит пропал, и вид растерзанного человека не вызывал ощущение голода. Скорее, отвращение к самому себе. Как он мог потерять сознание от запаха крови? От того, на что регулярно охотится вместе с братьями? Уму непостижимо. Пока Джушимацу копался во внутренностях, Ичимацу прилег на камень. Сквозь толщу воды солнце слабо проступало. Над его головой проплыла стайка мелких рыб. — Вкусно, — Русал с жёлтым хвостом облизался. — Братик Ичимацу, тебя что-то беспокоит? Ты же знаешь, что можешь всегда поделиться со мной. Видимо, больше скрывать нет смысла. Смотря, как втягиваются острейшее орудие русала, Ичимацу решил, что, наверное, стоит посветить брата в переживания. — Не то чтобы, — ну, вот как рассказать о том, что его поймало неизвестного рода существо, но не причинило вреда? Бред умалишенного. Никто в здравом смысле просто так не отпустит жертву. Так делают лишь глупые люди с поверхности, возвращая рыб обратно. И плевать они хотели на их кровоточащие участки, на запах которых неизбежно приплывут хищники. — Хорошо, — Ичимацу сложил руки на груди, вспоминая те мгновения. — Помнишь, тот день, когда мы искали жемчужины для Тодомацу, я случайно отбился от тебя? Джушимацу кивает, видимо, вспоминая. Его хвост заблестел от напряга. Ичимацу на мгновение замер, рассматривая мерцание. — Это, когда я нашел тебя возле пещеры вместе большой синей чешуйкой? Ичимацу кивнул. Чешуя теперь лежала рядом с лежанкой. Он сам не знал, зачем хранит ее, но что-то говорило, что ее нельзя терять. — Зачем-то меня потащило исследовать пещеру. — Ичимацу прикрывает глаза. На кончиках плавников возникает фантомное ощущение огромных пальцев. Хвост нервно ходит из стороны в сторону. — Именно там я чуть не умер от страха. Говорить про то, что он откинулся от крови в жабрах, слишком не круто перед младшим братом. Джушимацу раскрывает рот в удивлении. За долгую жизнь он видел мало вещей, которые пугали брата. Должно быть, это реально «что-то» настолько страшное. — А оно еще там? Ичимацу вздохнул. Вот почему так не хотелось говорить об этом с братом. Охваченный любопытством русал на все порах поплывет искать «нечто», и даже его сил не хватит остановить желтохвостого русала. — Нет. Однако говорить, оказалось, некому. Пока он вспоминал, Джушимацу успел ускользнуть. В праведном гневе Ичимацу отправился следом. Он нашел его возле входа в пещеру. Джушимацу плавал рядом, но не заходил внутрь. Заметив приближение брата, он встрепенулся. Тусклые чешуйки ярко заблестели: — Это здесь? Сглатывая, Ичимацу кивнул. Мурашки прошлись по спине. Джушимацу поплыл внутрь, только желтый хвост мелькнул. В темноте он догнал брата и схватил за руку. Русал испустил легкий смешок, но ладонь не отпустил. Так они минули пару метров, пока не стало совсем темно. — Наверное, не стоит, все равно ничего не видно, и он, может, уплыл, — все еще держась за шансы на отвлечение брата другой вещью, прошептал Ичимацу. Вдруг когтистое существо еще там и уже знает, что к нему зашли названные гости? — Мы ведь так и не нашли жемчуг для Тотти. — Пока ты был здесь, я нашел его, — Джушимацу крепче сжал пальцы. Ичимацу смиренно опустил голову. Тон брата безоговорочно говорил: ничто в данный момент не отвлечет его, так как страстно хочет увидеть, что напугало Ичимацу. — И что мы сможем увидеть в темноте? — На этот случай у меня есть одна интересная штука. Мягкий золотистый свет озарил тьму. Сам Джушимацу превратился в светящуюся рыбку. — Красиво, да? Ичимацу даже не знал, что можно сказать, только пораженно завис, рассматривая брата в свете золотистых чешуек. Все слова разом покинули горло. Каждый раз, как в первый, всегда не хватало слов. Момент прервался тихое сопение. Что-то в нем настораживало. Похоже, не одного, раз свет от чешуек Джушимацу слегка потускнел. С тревогой переглядываясь, они поспешили скрыться за большим сталагмитом. Ичимацу, поджав губы, хотел поплыть назад, но его схватили за локоть и потянули обратно. Скрипнув зубами, он сел обратно. Дебильное ощущение дежавю еще больше злило. Почему все вокруг делают с ним, что хотят? То же существо и брат, который старался делать серьезное личико. Потом они услышали стон. И оба замерли. Стон повторился, однако на этот раз чуть громче. Решительность, написанная на лице Джушимацу и слабое свечение чешуек производили неизгладимое впечатление. Ичимацу тяжело вздохнул. Стараясь не шуметь, они подплыли ближе. Скрываясь за еще одним большим сталагмитом, они украдкой выглянули из укрытия. Ичимацу замер в благоговейном ужасе, во все глаза рассматривая русала, покрытого черными чешуйками. Длинные когти оставили глубокие борозды, а мощный хвост свернулся в клубок. На первый взгляд блаженное лицо перечерчивали кровоточащие порезы. Ичимацу разом вспомнились мамины истории об огромных русалках, которые необычайно редки и жили постоянно прячась от внешнего мира. Они также боялись являться дальним родственникам, коими являлись Джушимацу и Ичимацу. Возможно, это был один из таких. Только очень потрепанный, и, скорее всего, одного с ними возраста. — Дракон-русал, — благоговейный шепот невольно сорвался с губ. Джушимацу рядом вздрогнул, тоже вспоминая мамины сказки. Джушимацу дернулся, но сейчас его остановили. Ичимацу прижал вырывающегося брата. Он пыхтел, кусал руки, оставляя серьёзные укусы. — Ему больно, — вонзая острые клыки, сердито шипел русал. Ичимацу сдержал вскрик. Зубы русалки способны разорвать плоть, он знает это не понаслышке. — Подумай, Джушимацу, больше нас в размере и опаснее! — Ичимацу указал на острые когти дракона-русала. Жёлтый хвост мутил осевшую землю, и совсем скоро вокруг них вода потемнела. Ичимацу на мгновение потерял ориентацию в пространстве и ослабил хватку, чем дал шанс на побег. Когда муть осела, Ичимацу успел увидеть лишь уплывающий светящийся хвост. — Джушимацу! Стой! Принижая голос насколько это было возможно, Ичимацу бессильно стукнул кулаком по камню. В борьбе они вполне могли разбудить огромного русала. Придерживаясь за камень, он с тревогой смотрел, как брат приближается к огромному существу. Пока наконец не спрятался в метрах от острых когтей. В тусклом свете Ичимацу показалось, что его веки дрогнули. Один из когтей шевельнулся, и это точно не было иллюзией. С дикой улыбкой Джушимацу поманил брата. Ичимацу отрицательно покачал головой, предпочитая оставаться на безопасном месте. Веки огромного русала дрогнули и раскрылись. Сквозь мутную пелену он попытался привыкнуть к свету. С горла сорвался кашель, заставший русалок содрогнуться. Эмоции Джушимацу отразились на свете. Чешуйки блеснули, на секунды хорошо освещая пещерку. Стало понятно, почему гигантский русал издавал такие звуки. Свет показал все то, что было скрыто тьмой. Ичимацу скривился, рассматривая испещренный глубокими порезами хвост. Нежная часть тела, непокрытая защитой, была вымазана в крови, местами уже багровой. Само лицо исказилось в тихой печали. Дракон-русал издал стон, до мурашек пробравший двух названных гостей. Тихий болезненный голос прервал напряженную тишину: — Зачем вы здесь? Ичимацу отвернулся. Ужас охватил все тело: от макушки до кончиков хвоста. Он услышал шорох. — Должно быть, вы настолько храбрые, раз пришли сюда. Либо он заметил второго самозванца, либо уважительно отнесся к ближайшему русалу. — Я могу привезти помощь. Глаза Ичимацу округлились. Он тут же повернулся лицом к лежащему дракону-русалу. С ужасом он увидел, как Джушимацу выплыл из укрытия. На измученном лице отразилось изумление. — Смотрю, ты настолько смелый, раз решил заговорить со мной, уж тем более помочь мне. Джушимацу активно закивал. Чешуйки принялись бесконтрольно переливаться, чем вызвали легкую улыбку на лице огромной рыбины, однако слишком яркий свет делал больно. — Ой, извини, — Джушимацу заметил недовольство и успокоился, вернув тускло-желтый цвет. Дракон-русал устроил голову на руках. Длинные волосы обрамили измученное лицо. В мутных глазах блеснула надежда. Взгляд направился куда-то в сторону, как будто ждал кого-то особенного, и это явно не Джушимацу. — Попробуй. — И это все, что дракон сказал, снова начав кашлять. Джушимацу отпыл подальше. Вода вокруг окрасилась в темно-красный цвет. Сдерживая рвущиеся наружу инстинкты, русал кивнул. Все произошло слишком быстро, так что Ичимацу попросту не успел правильно среагировать. Проплывая мимо брата, он лишь кинул непонятный знак. И исчез из поля зрения, оставляя Ичимацу и гигантского русала во тьме. И что теперь делать? Что хотел сказать? Огромный дракон за спиной тихо сопел, изредка покашливая. Выход мутной точкой мерцал в каких-то метрах, однако Ичимацу не мог двинуться. — Твой брат хороший, — мерный голос прервал тишину, заставляя Ичимацу вздрогнуть. — Можешь не скрываться, я почувствовал вас двоих. Тем более мы с тобой связаны, хоть ты еще не понял этого. Связаны? Неужели, он говорит о той чешуйке? — О ней. И читает мысли. Ичимацу скривился. За его спиной дракон-русал испустил тяжкий вздох, заходится в долгом кашле: — От вас идет одинаковая энергия. Только брат не такой грубый. Ичимацу не сдержал хмыканья, чем вызывал довольный смешок со стороны дракона-русала. Он же планировал сидеть смирно, дожидаться брата и не вступать в контакт с незнакомцем, пусть и настолько привлекательно звучащим. Ичимацу мог уйти, но тогда бы Джушимацу расстроился и долгое время не говорил бы с ним, а этого он точно не хотел бы. — Прости мою грубость, я не поранил твой хвост? — и снова этот тон, вызывающий глухое раздраженье. Как можно быть таким спокойным и волноваться о других, когда сам находишься на грани? — Нет, с ним все в порядке. Злость на себя, глупого брата и приторно-вежливого дракона-русала придала храбрости. Дракон довольно хмыкнул. Его кашель снова сотряс воду. Ичимацу было дурно находиться в близости с кровоточащим существом. Может быть, этот ответ удовлетворил дракона, и он успокоился? — Боюсь, твой брат не успеет, — фраза прозвучала надломлено. — Не сомневайся в нем. — Прижимая хвост к груди, тихо прошептал Ичимацу. Дракон тихо вздохнул. Свет проник в пещерку пару часов спустя, когда Ичимацу и сам почти перестал верить. Дракон-русал к тому времени настолько надоел своим кашлем и глупыми разговорами, что легче было удавиться. Чужие голоса возле входа слабо доходили до полу спящего русала. — Кажется, это твой брат, — в голове дракона прозвучало удивление, смешанное с облегчением.— И он не один. Голоса приближались, и наконец, Ичимацу понял, кого Джушимацу привел. А почему сразу не всю семью? Тускло-желтый свет возник рядом. Джушимацу подплыл ближе, а сзади недовольно поджимая губы, оказался самый младший брат. — Ну и где он? Джушимацу поджал губы. И они поплыли дальше, где их ждал раненный дракон-русал. Ичимацу решил, что сидеть за камнем больше нет смысла, если дракон оказался вполне дружелюбным. — Я привел помощь, — обращаясь к настороженно смотрящему дракону-русалу, сказал Джушимацу. Тодомацу, кажется, и не понял, кто перед ним. Он был озабочен лишь ранами. — Можешь сделать чуть посветлее? — Он указал на чешуйки. Ичимацу устроился позади, предвкушая удивление дракона, когда Тодомацу начнет использовать магию. Джушимацу жёлтым фонариком замер рядом. Перепончатые пальцы замерцали приятным розовым цветом. Он коснулся пореза на щеке. Голубые глаза с изумлением смотрели на творящего волшебство русала. Тодомацу горделиво хмыкнул и пошел дальше. Русал с жёлтым хвостом спокойно выдохнул. Когда все раны исцелились, Тодомацу замер в легком недоумении. — Странно, но я чувствую, что что-то не так, и не могу это исправить. Джушимацу склонил голову набок. Его чешуйки замерцали. — Да, как будто что-то настойчиво блокирует мою магию. Внешне дракон стал выглядеть вполне прилично, если не смотреть на гаснущие глаза и облезлую чешую. — Спасибо. Тодомацу кивнул, все еще находясь в раздумьях. — Ладно, — он упер руки в бока. И только, кажется, до него дошло, кого он только что лечил. — Не бойся, — с легким смешком прошептал русал. Тодомацу содрогнулся, медленно отплывая в сторону. Оказавшись за спиной светящегося брата, он успокоился. — Я думал, что ты пошутил про его размеры, — Джушимацу приподнял брови домиком на шипение младшего брата и нервно улыбнулся. Ичимацу перевел взгляд с них на сам объект волшебного лечения. Чешуйки Джушимацу засветились ярче, даря не совсем освещение, однако этого хватило, чтобы нормально рассмотреть лежащего русала. Как оказалось, он был реально больше и сильнее. Чего только стоили когти, которые дракон-русал не убирал. Наверное, драконы-русалки не могут, как рядовые, скрывать хищную часть, либо просто не хотят. А этот экземпляр редкой расы, видимо, являлся еще тем простачком, если в первую же секунду не грохнул их. Ичимацу вздохнул, чем привлек его внимание на себя. Почему-то стало стыдно, что он вот так в открытую на него пялился. — Спасибо. И улыбка озарила лицо, словно рамкой обведенное длинными тёмными волосами. Ичимацу нахмурился. Чего же он благодарит его, а не двух братьев, которые всю работу и сделали. Краснота окатила скулы. Ичимацу нервно кивнул, содрогаясь от легкого смешка большого русала. Младшие братья безмолвно наблюдали за ними. От их взглядов захотелось зарыться под землю. Слишком уж хитро ухмылялся Тодомацу. — Так, к-как ты получил эти раны? — голос предательски дрогнул, вызывая издевательскую насмешку у Тодомацу. — И какое твое имя? Дракон-русал задумался. — Один яростный человек пытался поймать дельфина, и я вступился за него, — кажется, эти воспоминания были не самыми приятными, и Ичимацу тут пожалел об этом. — Дельфин в порядке, если вам интересно. Человек был не один. И у них были гарпуны. Дракон-русал тяжело вздохнул, его более маленькие сородичи вздрогнули в ужасе. — Ах, мое имя, — дракон-русал выдохнул, смотря прямо на Ичимацу, сказал, — Карамацу. Вы можете звать меня так. После этого он говорил больше с двумя другими русалками, изредка кидая взгляды в его сторону. Пока Ичимацу не набрался смелости и не решился начать тему, которая волновала долгое время: — Твоя чешуйка, — он смотрел в сторону, не решаясь встречаться с голубыми глазами, — зачем ты отдал её мне? И надо было ему поднять голову, чтобы встретить совершенно непонятную реакцию, в виде обильного румянца и бегающих глаз. Джушимацу и Тодомацу переглянулись, явно тоже желая знать правду. — Полагаю, пора узнать, что она означает у дракон-русалов. Голос Карамацу задрожал. Он привстал, и волосы гладкой волной закрыли плечи. — Мы отдаем их тем, кого судьба указала в качестве пары. Возникла тишина. Все замерли, переваривая сказанное. — Брат Ичимацу твоя пара? — Джушимацу разрушил ее одной фразой. Совершенно бестактно. Тотти лишь хмыкнул. Сам Ичимацу сидел с совершенно непроницаемым лицом. И спрашивал у водной глади: почему? Карамацу скрылся за волосами, тоже не желая встречаться взглядами «со своей парой». — П-почему? Голос прорезался у более мелкой русалки, а другая — зыркала глазенками из-за волос. — Я не знаю, — Карамацу вздохнул, — не знаю, но мне показалось, что я должен отдать ее тебе, или больше никогда не увижу. — А если вернуть обратно, то все аннулируется? — Тодомацу скучающее наблюдал за переливающимися золотыми чешуйками. Любовные дела старшего брата мало его интересовали. — Наверное? Карамацу собрал волосы в хвост. Он точно не помнил, как именно поступали его предки. Глядя на вытянутое лицо его «пары», он решил сделать, как будет лучше ему. — Тогда верни мне ее, и больше ничего нас вместе держать не будет. Он печально вздохнул. Больше всего Ичимацу не любил, когда к нему обращались подобным тоном и из жалости делали что-то. — Нет, — он решительно посмотрел в голубые глаза, — Я оставлю её. Румянец на щеках Карамацу сбил весь пыл, и он сам стушевался. Джушимацу все это время переводил взгляд с одного лица на другое. Что-то ему подсказывало, что одним лишь хранением чешуи дело не закончится.синяя чешуя делает бррр
13 мая 2021 г. в 01:10
Неопасно. Так решил Ичимацу, когда подплывал к входу пещеры. Стоило остановиться еще на моменте разрывания водорослей, которые загораживали вход.
Внутри было темно. Настолько, что собственной сверкающей фиолетовой чешуи не было видно. Вода тоже отличалась по запаху. Жабры уловили тонкие запахи крови. Кожа на пальцах покрылась мурашками.
Человеческая кровь. Кажется, вчерашний корабль, который они вместе Джушимацу провожали на закате, все-таки затонул и стал жертвой того, что сейчас отдыхало в самой глубине пещеры.
Следуя потокам крови, и держась за каменные наросты, он выплыл в место, где пространство расширялось. Глупая тишина здесь нарушалась сердцебиением и шумным дыханием крупной рыбины. Так он подумал, пока не услышал вздох, больше похожий на звук спящей русалки. В темноте Ичимацу больше боялся наткнуться на спящего и разбудить его, нежели пораниться самому.
Вытянул руку вперед, Ичимацу наткнулся на что-то похожее на водоросли или волосы. Пощупав их, понял, что все же волосы. Холодный пот прошиб позвоночник. Какого размера должен быть спящий русал, если этими волосами Ичимацу мог укрыться с головой?
Резко отпустив их, он отплыл на порядочное расстояние, лишь потом понимая, что не знает, где выход. Русалки — ночные существа, но даже они бессильны в кромешной тьме. Паника начала расти. Бесконтрольное движение может взбаламутить воду и разбудить спящего. Инстинкты отчаянно говорили поскорее повернуть назад и забыть об этом месте, как о страшном сне.
И пока он справлялся с паникой, существо проснулось. Оно издало громкий зевок. Вода вокруг задвигалась, все больше наполняясь кровью. Ичимацу стало дурно. Никогда в жизни он не чувствовал ее настолько много и остро. Жабры забились, и пока он пытался очистить их, огромная рука случайно коснулась его плавника.
Замерли оба. Длинные пальцы коснулись второго, а затем и весь хвост оказался в тисках. Слабый писк, достойный самого мелкого русаленыша, вырвался из глотки. Ичимацу отчаянно завозил руками, выпуская острые когти. Кажется, напрасно, если существо не издавало звука. Пальцы другой руки прошлись по лицу, и пленник не медля вцепился острыми зубами в палец. Огромное существо издало стон боли и убрало пальцы, но не отпустило хвост.
— Это больно, — вполне нормальный, низковатый голос, присущий всем существам с разумом, раздался громом среди ясного моря. Ичимацу замер, на секунды прекращая попытки вырваться. Голос звенел в голове.
Извернувшись, он коснулся держащий его ладони, нащупывая чешуйки. Чешуйки в два раза больше, чем его. Рядовая русалка точно не могла похвастаться таким богатством. И если бы рассудок остался чистым, он бы сообразил, кто держит хвост.
— Простите, кто вы такой? И зачем вы вторглись в место моего отдыха? — вежливый тон как-то резко контрастировал с хваткой. Запах крови усилился. Жабры затрепетали, требуя кислорода. Голос звучал все ближе и ближе, как будто его поднесли к самому лицу. Может, из-за пульсирующей головной боли, он не смог уловить этого.
— Отпусти, — без всякого задора тихо сказал Ичимацу.
— Вам плохо? — возникло дикое желание ударить гигантского морского обитателя по голове, чтобы он перестал задавать тупые вопросы. Видимо, это дало возможность говорить наравне с существом, хоть и крепкая ладонь по-прежнему держала его.
— У тебя из-за рта воняет пиздец как сильно, идиот, — он мог получить по голове за подобную дерзость, но существо отпустило. Тело плохо слушалось. И он осел на что-то, как оказалось, чешуйчатой ладонью.
— Прости, должно быть, остатки еды так на вас повлияли, — в голове прозвучали вопросительные нотки, — но ведь все русалки — хищники, или у вас личная неприязнь к крови?
Ичимацу закатил глаза. Дурак, господи. Почему он вечно нарывается на них?
— Твоя пасть пахнет ужасно, закрой ее.
Гигантская ладонь дрогнула, и Ичимацу на ней.
— Я вынесу вас отсюда.
Уже возле входа, когда свет ударил в глаза, а привычная вода окружила тело, полезли мысли, что гигантский русал оказался хорошим и не причинил вреда, разве что по не осторожности сильно сжал хвост.
Его оставили на камне. Уплывающее сознание уловило темно-синию чешую и глаза, полные беспокойства.
Такие голубые-голубые, как бескрайнее море.