***
Венти (Барбатос)Иногда непринужденный ветер тоже может стать серьезным…
Его внешний вид и привычки ребенка часто заставляют забыть о его истинной натуре Архонта. Он — свободолюбивое, ветреное и довольно эгоистичное божество. Сегодня у него одни чувства и мысли, завтра другие, и для него совершенно нормально требовать чего-то для себя, полагаясь только на свои желания. Венти видит кого-то рядом с тобой, и этот кто-то не он? Что ж, это поправимая ситуация! Не то чтобы у него был опыт в прерывании чужих отношений… Но он всему этому научится, давно пора было освоить что-то новенькое. Поток свежего воздуха — вот все, что нужно, чтобы подтолкнуть тебя к принятию правильного решения. Застои в жизни отвратительно сказываются на характере и амбициях, и Венти будет весьма плавно и неторопливо проталкивать эту идею тебе в голову. С одной стороны ему хочется, чтобы было хорошо и тебе, и тому (той) бедолаге, которому (ой) не посчастливилось встать между Барбатасом и тобой, а с другой… Он не против немного повеселиться, тщательно подстраивая разного рода неприятности, и стараясь показать себя в более выгодном свете. Он — отличный помощник, компаньон в приключениях, и самый лучший бард Мондштата! Было бы глупо упустить шанс познакомиться с ним поближе. Но еще глупее было бы выступить против его воли. Венти не высокомерен, и легко опускает тот факт, что он является одним из семи великих Архонтов, но когда ему нужно, эта информация будет работать на него. «Ближе… еще немного, вот так, — он обнимает тебя за талию, зарываясь пальцами в мягкие пряди на затылке, и прижимая к себе для поцелуя, — разве не здорово, что все закончилось? Ты смаргиваешь слезы, продолжая сминать письмо, гласящее о разрыве таких приятных и долгосрочных отношений. Ни капли тепла в строчках, лишь одно сплошное презрение и обман. Неужели тебя и правда никогда не любили? — Не нужно плакать, — он вытирает влажную дорожку с щеки, — Я буду оберегать тебя.» Он рад, что твой партнер принял правильное решение.***
Дилюк Он весь горит изнутри. В нем бушуют и злость, и ревность, и разочарование, и немыслимое количество раздражения. Он явно должен быть рядом с тобой, так почему же сейчас не он держит тебя за руку? Не он является адресатом этой ласковой улыбки, и не на него смотрят твои глаза большую часть времени? Даже дружеские отношения с тобой он строил с большим трудом и кропотливостью. Это отняло столько времени и сил, что сейчас, оглядываясь назад, он не понимает, как мог пройти такой длинный путь, но не сомневается, что одолел бы его не один раз, только бы снова стоять рядом с тобой. И поначалу его устраивали теплые доверительные отношения, созданные между вами — он всегда был рад видеть тебя в своей таверне, или на винокурне, и стал чаще подменять бармена за стойкой, чтобы встретиться и поговорить. У него много дел, и мало свободного времени, а по ночам он вообще большую часть времени проводит на улицах вместо кровати, но это не мешало ему выискивать тебя взглядом в толпе, или сваливаться буквально на голову во время стычек с какими-нибудь бандитами в переулках. В общем, все шло хорошо, пока он не понял, что влюблен. Первая мысль, посетившая его, не имела никакого отношения к разрыву твоих прежних связей с любимым человеком. Он даже не помнил о его существовании. Все, что его заботило в тот момент, это «Как сказать тебе об этом?». Дилюк полностью уверен в том, что стоит ему начать действовать, и двигаться к своей цели, любые препятствия будут устранены. «Я понимаю, ты еще не отошел (шла) от разрыва в отношениях. Как насчет напитка за счет заведения? Тебе понравится, — он мягко улыбнется в ответ на твою вялую улыбку, и начнет смешивать ингредиенты, попутно продумывая свои следующие шаги.» Ты хмуро покрутишь стакан в руке, стараясь не бросать слишком пристальные взгляды на плакаты о пропавшем человеке. Со стен и уже начавшей желтеть и обтрепываться по краям бумаги на тебя смотрят когда-то родные глаза. Вы стали чужими друг другу не так давно, примерно за пару дней до его (ее) исчезновения. Глоток напитка обжег горло, так же, как и мысли о разрыве. Было в этой истории что-то… странное. Жаль, что твой мозг уже не в состоянии цепляться за реальность, иначе ты обязательно обратил (а) бы внимание на пристальное внимание, и неожиданно усилившуюся заботу со стороны Дилюка. Ты делаешь последний глоток, и он незаметно меняет тебе старый стакан на новый, не сводя взгляда. Устранить человека оказывается даже легче, чем какого-нибудь хиличурла.***
Чайльд (Тараталья) Предвестник не тот противник, с которым хотелось бы тягаться обычным людям, поэтому единственным вариантом, при котором ему придется приложить хоть какие-то усилия по устранению твоего текущего партнера, будет вариант, где ты встречаешься с очень сильным обладателем Глаза Бога. От него веет необычно резкой опасностью в те моменты, когда он и твой партнер пересекаются взглядами. По его лицу расползается обманчиво расслабленная усмешка, и в контраст его мягкому голосу его поза становится все раскованнее, как и его действия в отношении тебя. Чайльд из тех людей, что всегда могут выбирать, идти им напролом, или изящно обводить других вокруг пальца, и в его случае он будет использовать оба этих приема, чередуя их, чтобы достигнуть лучшего эффекта за короткий срок. Не пройдет и нескольких месяцев с момента вашей с ним встречи, как он уже максимально приблизится к тому, чтобы называть тебя своей. Хотя он просто не упоминает о том, что начал так считать с того самого момента, когда впервые задумался о тебе, как о чем-то большем, чем просто интересном собеседнике, или забавной игрушке. Ты может рассматривать его и как соперника, и как своеобразного идеологического врага… Да хоть представь его главным злодеем своей истории, это только рассмешит его. Он приходит в восторг от мысли, что ты думаешь о нем, что ты волнуешься, и дрожишь, злишься и удивляешься, реже — улыбаешься и машешь ему рукой. Разумеется, ты станешь делать это в разы чаще, когда он избавится от этой маленькой помехи, маячащей рядом с тобой, и щеголяющей (щим) своим жалким Глазом Бога. Тарталья просто сметет своего соперника, особенно, если заметит, или подумает, что заметил некоторую усталость в ваших отношениях. » — Что ж, здесь мы закончили, верно? Как насчет заскочить в Глазурный Павильон, раз уж планы отменились? — он рассеяно смахивает кровь с перчаток на землю, даже не беспокоясь, что его кто-нибудь увидит. Тебе приходится собрать всю свою волю, чтобы не задохнуться от удушающей смеси страха и ненависти — труп твоего партнера не успел остыть, как Тарталья уже прижал тебя к своей груди, и нежно поцеловал в висок. Он даже не удосужился дождаться, пока ты попрощаешься со своим (ей) любимым (мой) и зайдешь в дом — вода словно тысяча лезвий обрушилась с неба в ту же секунду, как ваши губы встретились в последнем поцелуе. Один взмах блестящих мечей, и чья-то жизнь была прервана. Чайльд наклонится, с усилием проводя большим пальцем по твоим губам, словно стирая чужое прикосновение, только затем, чтобы сразу же оставить свой след. Его действительно не волнует, сколько людей бы это увидело, соберись здесь хоть весь Ли Юэ. Он готов улыбаться и играть свою роль от начала и до конца, поскольку его главный зритель все еще на месте, и смотрит теперь только на него. Бесполезно вырываться, и поздно просить этого не делать — чужая кровь на его руках теперь размазана по твоей щеке, и пролитые слезы он издевательски нежно слизнет с щек.» Мир будет двигаться по его требованию, и никто не встанет у него на пути.***
Чжун Ли (Моракс) Как бы он не хотел измениться, и уйти от своей прежней жизни, заключив контракт, завершающий все контракты, от старых привычек избавиться бывает очень непросто. В силу своего незнания многих человеческий правил в обществе, включающих также и моральные, он будет казаться ужасно прямолинейным и нетактичным. Как насчет небольшого контракта, в условия которого будет входить обмен ролями? Он станет твоим постоянным партнером, а тот человек… Ну, Чжун Ли не против отдать ему свою должность в похоронном бюро. Это уже слишком? Неужели он сделал что-то не так? Ему будет гораздо труднее подобрать легальный и не вызывающий подозрений способ избавиться от соперника (цы). Самый простой и быстрый способ, это, конечно, подстройка несчастного случая. Чжун Ли как раз обдумывает эту идею, когда ты подозрительно быстро и добровольно заканчиваешь отношения сам (а). Довольно странно, но поскольку ему это только на руку, он не будет задавать лишних вопросов, и сразу же нанесет визит с официальным предложением стать парой. Он даже приготовит несколько копий контрактов на этот случай, и будет весьма настойчиво их продвигать. Ему нужно какое-то физическое доказательство того, что он достиг своей цели, и первой такой вещью станет лист с твоей подписью. » — Прекрасный день сегодня, не правда ли? — он прижимает чашку к губам, и наклоняет голову в твою сторону, наблюдая за тем, как ты складываешь вещи своего (ей) бывшего (шей) по коробкам, чтобы отправить их за дверь. Его мягко светящиеся глаза не упускают ни одной мелочи, и твои напряженные плечи и скованные движения не остаются без внимания, — Тебя что-нибудь тревожит? Ты раздумываешь меньше секунды, прежде чем ответить «ничего». Все, о чем ты можешь думать, так это о сохранности своего любимого человека, поэтому продолжаешь быстро сворачивать одежду в рулоны, молясь остальным шестерым Архонтам, чтобы Чжун Ли не исправил строчку в контракте, дающую полную неприкосновенность твоему бывшему партнеру. Моракс делает еще один глоток чая, разглядывая вечернее небо, прежде чем довольно кивнуть.» Все таки шантаж оказался гораздо более действенным вариантом.***
Альбедо Это проверка? Потому что, если ответ положительный, то он его полностью не удовлетворяет. Его не устраивают простые ответы, но он уже устал от сложных. Больше всего ему не нравится работать с двойным дном во фразах, взглядах, намерениях и отношениях в целом. Ему не нравится, но что поделать? Иногда нужно выполнять и нудную, раздражающую часть работы, чтобы достигнуть успеха. Можно считать это его вредной привычкой — мысленно просчитывать все ходы, и неизменно выбирать самый трудновыполнимый. Он вроде бы не делает ничего плохого, и кажется вполне обычным, таким же, как и всегда, еще до того, как его чувства к тебе перешли на новый уровень. Он довольно быстро разбирается с противоречием внутри себя, и убеждает в том, что в общем-то все могло быть гораздо легче и проще, если бы не было его (ее) — твоей неправильной привязанности. Есть что-то жуткое в его рационализме и трезвом просчете. В том, как равнодушно и односложно он начинает говорить, когда речь заходит о твоих отношениях. Он словно смотрит сквозь своего противника, уже мысленно списав его со счетов. Эта жестокая и непонятная тебе реакция, которую он не стремится объяснять, или как-то менять. Альбедо не бросает никакого открытого вызова, не переходит границы, и даже указывает на это, при попытке уличить его в чем-то. Его загадочность вместе со странной аурой вызывают смутное беспокойство. Он задумчив даже когда остается с тобой наедине, но стоит лишь попытаться покинуть его общество раньше договоренного срока, как его рука накрывает твою, а взгляд примораживает к месту. Возможно он и сам не до конца определился с самим собой, своей жизнью и своей судьбой, но одна отчетливая глава биографии в его голове уже есть. Она полностью посвящена тебе. Чем меньше результатов приносят его действия, тем больше растет его разочарование, и тем более безумные шаги он предпринимает, все дальше уходя к краю пропасти. Он знает, что так или иначе достигнет успеха, но ожидание может быть таким невыносимым. » — Ты боишься меня? — он разглядывает человека, забившегося в угол. Поджатые ноги, дрожащие плечи, и задушенные всхлипы говорят обо всем без слов, но Альбедо нужно услышать ответ лично от тебя, поэтому он стоит на месте, сохраняя видимость безопасного расстояния. Ему ничего не стоит сократить его, и прервать последние попытки сопротивления, но он хочет оставить немного уважения и вежливости между вами, даже в ситуации, когда это уже ничего не даст. — Не стоит бояться. Я бы никогда не причинил вред тебе, — он опускает руку, медленно кроша последние кусочки твоего бывшего партнера в пыль. Так быстро и просто он совершил преступление, но, как и всегда, в нем нет и капли сожаления, когда речь заходит о неважных переменных. Его волнует только твое сиплое дыхание, и непрекращающиеся вздохи, которые мешают вам вести адекватный диалог, поэтому говорить приходится лишь ему одному. В конце концов, разве он зашел так уж далеко? Разве он так многого просит? Лишь пойти ему навстречу и облегчить ваше общение, но ты почему-то все никак не можешь успокоиться из-за смерти какого-то человека, который в очень скором времени перестанет иметь для тебя любую ценность.» Альбедо приложит все сто процентов своих усилий для этого.***
Кэйя Капитан Ордо Фавониуса пользуется простыми уловками. Не то играя, не то нападая в открытую, он преследует главную цель — получить как можно больше выгоды и веселья. Именно поэтому он по максимуму избегает серьезных разговоров и прямых ответов, все же предпочитая полуправду лжи. Все его действия словно сплошная подготовка, проверочные тесты. Он ходит по льду, нащупывая самые тонкие его участки, и расставляя ловушки на более прочных. Когда придет условленное время, Кэйя не станет размениваться по мелочам, и нанесет ряд простых, но действенных ударов. Для него твои отношения с кем-то воспринимаются как такая же незамысловатая игра, как и у него. Он чрезмерно артистичный и наигранный, и там, где, казалось бы, стоит сыграть роль четко и по плану, он намеренно ломает маску пополам, отбрасывая ее в сторону, чтобы увидеть твою реакцию. А твой партнер совершенно на другом уровне. Он может быть спокойным, или буйным, сосредоточенным или рассеянным, бедным, богатым, красивым, уродливым, каким угодно. Но неизменно будет ниже Кэйи, и тебе следует уже запомнить это. — Этот простак опять принял все за чистую монету, ну надо же… — он свешивает ноги вниз, расслабленно покачивая ими в воздухе, явно наслаждаясь легким чувством опасности — вы забрались достаточно высоко, и упав с такой высоты точно погибли бы. Тебе хочется, чтобы ветер Барбатоса подхватил тебя вместе с ним и швырнул вниз со всей возможной силой. Туда, где сейчас дерется с руинным молотильщиком твой (я) любимый (ая). Ты беспомощно всхлипываешь, нервно вздрагивая каждый раз, когда слышишь громкие удары и хрусты. Твоя голова прижата к коленям Кэйи его ладонью, а руки весьма небрежно связаны за спиной, как знак еще одной его насмешки над твоим положением — он заставил тебя смотреть на смерть дорогого человека, и даже не удосужился полностью тебя обездвижить. Все, что не дает тебе подняться и прийти на помощь — всепоглощающий ужас, и неверие в саму ситуацию. Даже закрытые глаза не помогают отстраниться, и прекратить думать об творящемся рядом кошмаре, ведь заткнуть уши тебе нечем. — Эй, не моргай! — он легко щелкает тебя по носу, заметив, что ты зажмурился (лась), и твердо поворачивает твою голову в нужном направлении, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, — Ох, ты бы видел (а), что сейчас произошло! Ты видел (а). Лишь краем глаза, мутным от слез. Пятно крови, незатихающий гул машины, последний предсмертный вскрик… Лучше бы тебе стереть это воспоминание из памяти. С тех пор ты никогда не сможешь выступить против руинного молотильщика в бою.***
ДайнслейфКогда неверующий ступает на святую землю, беды не избежать.
От него веет древними, давно потерявшими свои ответы вопросами. Ему и самому бывает трудно понять, что он ищет, а чего избегает, куда идет, и где ему нужно быть. Вся связь, система нитей, которой он подчинялся в миг обратился в ничто, и Дайну сложно думать о будущем, как о туманной загадке, пугающей своей неизвестностью. Именно так живут все другие нации? Именно это испытывали все, кто не являлись жителями Каэнри’ах? Дайнслейф имеет достаточно прочных утверждений, и одним из таких является его политика баланса. Он не трогает твои секреты, ты не трогаешь его, и вы можете вести вполне спокойную жизнь, пока соблюдаете это правило. Жаль, конечно, если ты его нарушишь, но он не будет медлить и секунды, прежде чем залезть в твое нутро, и выудить оттуда часть правды взамен. Возможно это и станет началом отправной точки в этих запутанных отношениях. Он не совсем человек, и считает всех вокруг намного ниже себя. Особенно это касается тех, кто делает отчаянные попытки приблизиться к божествам — возможно часть его презирает их. Он был рожден без бога, и добровольно принял эту идеологию, но что-то пошло не так, стоило ему встретить тебя. Не стоит думать, что тебе удалось занять это место, вовсе нет. Просто верить во что-то, и иметь перед глазами настоящее доказательство — не одно и то же. Дайн твердо уверен, что судьба все еще продолжает вести его за собой, но в то же время в нем крепнет уверенность и в том, что он уже достаточно позволял тянуть его по знакомой дороге, чтобы наконец избавиться от этого, и начать искать свой путь. Поэтому когда он встречает тебя, его сознание начинает постепенно перестраиваться, и в конечном счете приводит все к тому, что у вас есть сейчас: он влюблен, но старается не держать свои чувства на виду, действуя из тени, и постепенно освещая себе другие решения. Он может быть очень терпеливым, и это его главное преимущество — эмоции никогда не возьмут над ним верх достаточно, чтобы он решился на отчаянный шаг или крайние меры. Чем больше Дайн узнает о твоем партнере, тем меньше все детали имеют для него значение; начинает казаться, что он постепенно остывает к тебе, когда отстраняется. Он словно отступает, не желая разрушать чужие отношения, пока в один день не становится ясно, зачем он все это делал. «Звук пощечины тихим гулом продолжает отдаваться в твоей руке, пока ты пытаешься ухватить его за ворот плаща, или вцепиться пальцами в лицо. Дайнслейф спокойно уворачивается, хватая в крепкий захват, и заводя твои руки за спину. Даже красное пятно на его щеке, и капля крови проступившая на губе не смогли убедить тебя в человечности этого чудовища. Пока ты был (а) отвлечен (а) новым приключением, и находился (лась) вдалеке от дома, он ломал твои отношения, неторопливо уничтожая и жизнь того человека, которого ты считаешь любимым. Это было трудное решение, которое он принял буквально накануне твоего отъезда, поэтому бессилие и злость здесь вполне оправданы — ты бы ничего не успел (а) сделать, даже если бы догадался (лась) об этом раньше. — Признаюсь, это было… немного неожиданно с моей стороны. Дайнслейф очень аккуратен, и даже не пытается усмирить тебя болью, сжимая руки достаточно сильно, чтобы удерживать от необдуманных поступков, но в то же время не стремясь их выломать. И даже его речь кажется очень продуманной и здравомыслящей. Как будто бы простыми словами можно объяснить то, что он натворил. Он постарался сделать все максимально быстро, и незаметно. Все списывают на странный случай, неудачное стечение обстоятельств, ужасную волю богов, но никак не на его вмешательство. И уж тем более он не позволит запятнать твою репутацию.» Хотя если большинство тебя возненавидит, только в его глазах ты всегда будешь подобна единственному божеству, в которое он будет верить.***
Беннет Этот мир жесток и опасен, и Беннет убедился в этом не раз, принося себя в жертву обстоятельствам и своей удаче. Он ужасно невезучий, но позитивный и отходчивый парень, и для него становится настоящим потрясением осознание того, что он влюблен в тебя. Его озорной и теплый взгляд быстро сменяется уставшим, стоит ему увидеть тебя наедине с твоим нынешним партнером. Чувства, которые рождаются в нем он никак не может потушить, и пожар разгорается каждый раз, когда он обновляет свои знания о ваших совместных привычках, об устройстве отношений в целом. Это не дает ему покоя, он плохо спит и мало разговаривает, предпочитая одиночеству только твое общество. Вашу с ним встречу он воспринимает как еще один подарок от богов Селестии — как иначе объяснить начавшуюся белую полосу в его жизни? Он связывает ее с твоим приходом. Когда же до его сознания в полной мере доходит тот факт, что ты занят (а), он чувствует себя сокрушенным. Удача снова покинула его, бросила на растерзание реальности, как раз в тот миг, когда он подумал, что наконец избавился от проклятья!.. У Беннета словно выбивают почву из-под ног, и все, что он может делать это беспомощно наблюдать со стороны. Сначала это кажется простой странностью; парень всегда неподалеку, всегда в поле зрения, а если его нет поблизости, значит он уже ушел или еще не появился. Хорошая ли это тактика — выжидать? Рэйзор, несомненно превосходный охотник, порекомендовал именно этот подход. Охотник не сможет поймать добычу, если будет бежать по ее следу без четкого плана. Беннет быстро освоит этот урок. И он выжидает. Очень неловко, без особого знания дела, ведь никто не объяснил ему, что в конце концов ему придется действовать, а не просто продолжать прожигать вас взглядом, надеясь на… А на что надеясь? Беннет не успевает поделиться своими мыслями, и даже этому рад. Но что больше всего его радует, так это новость о смерти твоего партнера в результате несчастного случая. И, что удивительнее всего, он абсолютно точно не участвовал во всем этом, не напрямую. Это прозвучит забавно, странно или даже пугающе, но его проклятая удача — не миф, и не выдумка, а настоящее проклятье, и похоже, что именно оно передалось твоему ныне мертвому партнеру, и привело к таким печальным событиям. Беннет не знал, что может управлять этим, он даже не знает наверняка, ушла ли дурная удача в могилу вместе с тем человеком, или просто отцепилась и вернулась к хозяину как верный пес, отлично выполнивший свою работу. Это не важно, он счастлив уже от одной мысли, что горизонт свободен, и грудь не сковывает раздражение напополам с постоянным самобичеванием. Возможно, это бесчеловечно — радоваться чужой смерти, — но Беннет не думает об этом слишком много. Он поглаживает тебя по плечам, утешает забавными, и местами глупыми фразами, но даже это не может остановить твои слезы. Тебе нужно время, он это понимает. Грусть пройдет, боль тоже, и тогда останется только он, тот, кто был рядом, чтобы утешить тебя. — Все будет хорошо, — он ловит пальцами слезы, так и не упавшие на лицо, — Я же рядом. он старается не показывать, как сильно рад, что ты теперь свободен (на), по крайней мере не тебе. В конце концов, этот мир жесток и опасен, так почему бы не стать таким же?***
Итэр Хоть так и не кажется, Итэр — очень дразнящий и веселый парень, который старается замечать все детали, но при этом не зацикливаться на чем-то плохом слишком сильно. Так будет и в случае с появлением соперника, он не вмешивается в отношения напрямую, и его трудно поймать за руку, даже когда кажется, что он действует максимально нагло, и в открытую. Он шустрый и маневренный, прямо как и во время боя, поэтому любому, кто стоит у него на пути лучше быть осторожным — он редко становится настолько серьезным, чтобы не оставлять противнику и малейшего шанса на защиту или ответную атаку. Обычно все заканчивается за один-два вечера, и ты никак не сможешь узнать подробности, или хотя бы услышать четкий ответ от партнера, почему вы расстаетесь. Тебе неизвестны ни методы его работы, ни способы давления, ни даже полный характер и арсенал способностей — Итэр, несмотря на всю свою напускную простоту и открытость, гораздо хуже многих более скрытных своих друзей и знакомых. Невозможно предсказать, что выстрелит в его голове в этот раз, и какие настоящие эмоции он испытывает по поводу твоих слов о начале новых отношений. Ты спрашиваешь его о чем-то напрямую, но ему словно… нечего тебе сказать? Он просто молчит большую часть времени, и по-настоящему важную информацию мысленно обсуждает сам с собой, крайне редко доверяя что-то незначительное Паймон. Его маленькая спутница выступает в роли переводчика в те моменты, когда он не хочет разговаривать, что выглядит довольно странно. Стоит хорошо ее попросить, она может работать и как маленький маячок для слежки, а если ей дать еще и что-нибудь вкусное или красивое, она будет при этом молчать, и ее никто не заметит, что сделает слежку в разы эффективнее. Причем, ты узнаешь об этом совершенно случайно, и теперь не можешь не думать о том, плотно ли закрыты окна по ночам, или о том, как иногда прогуливаясь по улицам чувствуешь чье-то внимание, прикованное к твоему затылку. И вроде бы списать все на Паймон будет самым простым решением, и договориться с ней этого не делать — еще более простым, хоть и затратным, но проблема не уходит. Потому что Итэр далеко не дурак, и при первом же появлении подозрений в свою сторону делает из Паймон отвлекающую приманку, продолжая выстраивать новую тактику. Он мастер адаптаций, и не то чтобы зная это ты сможешь испортить ему планы. — Знаешь, мы уже успели побывать вон в тех пугающих и опасных руинах, и Паймон может с уверенность тебе сказать, что делать там больше нечего. — Вы и правда хорошие искатели приключений, — ты напряженно улыбаешься, заметив, как Итэр выходит из-за разрушенной колонны, отряхиваясь от каменной крошки. Его взгляд какой-то рассеянный и блуждающий, и обычно именно так он и выглядит, но сегодня, в день когда ты узнала, что пропал один твой старый друг, у тебя плохое предчувствие, и любая мелочь заставляет тебя пристальнее вглядываться в других. По наводке гильдии последний раз о нем слышали здесь, он как раз должен был отправиться на разведку этих самых руин, но с тех пор от него нет вестей уже около трех дней. Зная его врожденную неуклюжесть, и довольно опасный рельеф местности, ты предполагаешь, что он мог пострадать при подъеме на гору, и сейчас отлеживается где-нибудь, в ожидании помощи. Ты делишься своими подозрениями, замечая, какой нервной становится Паймон при слове «помощь», и это вызывает у тебя еще больше подозрений — обычно она так себя не ведет. Итэр молча подходит как раз тогда, когда ты заканчиваешь свой рассказ, и тебе приходится еще раз очень быстро его повторить, ведь ты не хочется терять слишком много времени. Тревога, и смутные идеи делают тебе напряженнее, и на утверждение о том, что руины полностью пусты, и тебе стоит поискать где-нибудь еще ты довольно резко отказываешься. — Почему бы нам вместе не пройтись по руинам еще раз, если вы так хорошо их изучили? Возможно я смогу найти что-то, что вы упустили и что поможет мне… Итэр улыбается, тихо окликая тебя по имени. — Все будет в порядке. Тебе незачем переживать, — он осторожно поворачивает тебя обратно, в сторону города, и начинает медленно идти, — По правде сказать, мы с Паймон были в курсе, и взяли это поручение у гильдии в тот же день, когда он пропал, чтобы, как ты и говоришь, успеть помочь твоему другу, если он и правда нуждался бы в срочной помощи. — В тот же день? — переспрашиваешь ты, теряясь от его спокойного тона. Формулировка его фразы тоже звучит как-то странно, но стыд от неожиданной вспышки эмоций перевешивает желание придраться, и ты покорно следуешь за ним, наблюдая за парящей в воздухе Паймон. — Паймон третий день подряд облетает эту груду камней с воздуха, я бы точно что-то заметила! — она описывает вокруг тебя полукруг, прежде чем снова оказаться возле Итэра, — Мы понимаем твою тревогу, и постараемся помочь всеми силами. — Мы можем вернуться в город вместе? — задумавшись предлагает Итэр, и Паймон согласно кивает, добавляя, — Попробуем поискать в другом месте, проверим его последние исследования? Ты вспоминаешь последний день, когда вы виделись с твоим другом, и в памяти всплывает момент с его дневником, который он кропотливо вел, чтобы отправлять затем своим родителям. Он бы точно что-нибудь записал в нем, прежде чем отправиться в путешествие. Стоит начать с него, верно? И вы отправляетесь обратно в город, все дальше уходя от места, в котором несколько недель спустя проезжие торговцы обнаружат изуродованное тело в форме искателя приключений. Рядом с ним будет лежать дневник, без одной, последней страницы.***
Сяо Он не задумывается о понятии ревности или отношениях в целом. Он не мыслит этими категориями, и его видение подобных ситуаций приближено к видению Венти или Чжун Ли, в том смысле, что он воспринимает соперничество гораздо проще, так как уверен в своей победе в любом случае. Сяо выглядит скучающим или занятым большую часть времени, но не потому, что так он отводит от себя подозрения, а потому что это то, какой он есть на самом деле. Ему трудно долго сосредотачиваться на каких-то незначительных человеческих вещах, сама его суть Адепта мешает ему делать это. Создается видимость, что он из тех, кто заставит молнию ударить дважды в одно место, если этим местом станет маленькая глупая голова твоего текущего партнера. Не то чтобы его волновало, что он скорее всего никак не повлияет своим анемо элементом на электро-молнию. Скорее он так образно думает о себе, когда подкарауливает свою цель возле каменных врат, спрыгивая с самой высокой точки на полной скорости, и врезаясь копьем в чужую макушку. Это была быстрая и жестокая смерть, которую тебе не следует видеть. Он не надеется, что это будет последняя кровь, которую он прольет ради достижения своей цели, но он надеется, что ты будешь благоразумнее, и ему не придется прикончить половину местного населения, прежде чем ты угомонишься, и поймешь, с кем тебе будет лучше и безопаснее. Как уже можно догадаться, он воспринимает всю эту ситуацию, как рабочие моменты. Он не рассматривает другие, более трудоемкие и бескровные варианты, потому что ему это попросту неинтересно. Ему есть чем заниматься, и на что тратить ресурсы. Например, он с удовольствием проведет немного времени с тобой. Недостаточно, чтобы ты мог (ла) пострадать от его влияния как Адепта, недостаточно, чтобы на тебя кто-нибудь напал, и недостаточно, чтобы он успел сполна насладиться проведенным временем, но зато это происходит каждый день. — Не могу поверить… как такое могло случится, — ты утешаешь мать своего близкого друга, стараясь держать себя в руках, но слезы беззвучно катятся по щекам, и ты вытираешь их тыльной стороной руки. Сяо молча наблюдает за вами с дерева, благородно вызвавшись проследить, чтобы церемонию погребения никто не потревожил. Разумеется, ведь единственный, кто представляет здесь действительную опасность, это он сам. Но ты не знаешь об этом, и даже если бы правда каким-то образом всплыла, ты поверил (а) бы в это не сразу, слишком многое вы пережили вместе, слишком часто тебя посещала мысль, что с таким защитником все мирные жители могут вздохнуть спокойно. Церемония длится словно целую вечность, ты замечаешь тусклые взгляды, дрожащие губы, людей, которых никогда не видел (а) плачущими. На небе нет ни облака и солнце щедро заливает землю, но почему-то кажется, что над всем этим днем сгущаются темные тучи. Сяо терпеливо ждет, не пересекаясь ни с кем, прокручивает в руках копье, свесив ноги с ветки. Его фигура, теряющаяся в изумрудной листве кажется единственной вещью, в которую можно верить. Словно все вокруг нереальное, вымышленное. Тебе хочется прикрыть глаза, хоть на минуту, и очнуться уже в другом месте, в другом времени. Ветер разбрасывает листья с деревьев, работники похоронного бюро постепенно исчезают, люди уходят. Церемония окончена. Сяо следит за тем, как последний человек уходит, исчезая за холмом, и тихо соскальзывает вниз, сразу оказываясь рядом. Вы перебрасываетесь парой фраз, он обещает неотрывно следить за твоей безопасностью по дороге домой, и ты чувствуешь себя… лучше. Опустошенно из-за слез, грустно из-за осознания, что смерть была так близко к тебе, но лучше. Его рука зависает над твоей головой, и он неуверенно, только пробуя, гладит тебя ею, ерошит волосы. — Не плачь. Я защищу тебя. Жаль, что нет никого, кто бы смог защитить от него.***
Син Цю Наблюдатель из тени. Его аналитические способности, конечно, не превосходят все человеческие возможности, и уж точно не приближены к идеалу, но развиты на достаточно хорошем уровне, чтобы Син Цю обладал отличными навыками планирования. Он подходит к решению проблемы с более профессиональной, экономической точки зрения — ему проще купить твое внимание у других людей, пусть даже он понимает, что ты для него бесценен (на). Иногда он допускает мысли о тебе, как о своих инвестициях, поэтому очень расстраивается, видя какие-то вмешательства извне, но тут же переходит на свою расчетливую и практичную сторону, чтобы быстро с этим разобраться. Ненавязчивость, которая больше смахивает на равнодушие, односложные ответы, и непрерывное чтение книг в твоем присутствии умело создают образ самого безобидного человека. Син Цю учится извлекать выгоду из каждого слова или жеста, контролирует определенную сеть слухов, точно зная, с каким поручением собираешься отправиться, куда пойдешь, и с кем. В то же время, он старается не контролировать ничего полностью, естественность — главная деталь благородства. Он может сколько угодно раз пытаться изменить кого-то, ставя в жесткие рамки, лишая личного развития, ограничивая в интересах и предпочтениях, но разве будет это правильно и разумно в долгосрочной перспективе? Это как попытки найти в ребенке послушания силовыми методами. Нужно действовать мягче. Возможно, он и последует чужим советам пару раз, или даже начнет так поступать постоянно, идти на поводу у строгих наставников… Но долго ли это продлится, и будет ли это добровольной инициативой? Вряд-ли у такого человека останутся хоть какие-то положительные мысли и эмоции, один голый страх и ненависть. Син Цю не может позволить себе, чтобы ты его ненавидел (а). — Если есть что-то, что тебе нужно — не стесняйся, выбирай. Сегодня же твой день рождения, — Син Цю показывает из-за страниц книги край улыбки, и веселый блеск в глазах, и снова скрывается, погрузившись в чтение. Ты нерешительно проводишь ладонью над прилавком, чувствуя себя одновременно неловко и глупо — раньше за тебя все решали другие. Над вашими головами кружат листья, сорванные вечерним ветром, и ты провожаешь взглядом их полет. И правда, сегодня твой день рождения. Удивительно, почему этот парень, не друг, но очень хороший знакомый, об этом помнил, а твой партнер — нет. Палец скользит по корешкам книг, как мысли — по воспоминаниям прошедшей недели. Ты уже и не помнишь, когда вы не ссорились, у вас возникали странные ситуации и недопонимания там, где казалось, вы нашли золотую середину сразу же, только начав отношения. Или, только тебе казалось, что вы понимали друг друга? Не было ли это простым уступками с твоей стороны, под давлением с другой? Ты отдергиваешь руку как раз в ту же секунду, как торговец поворачивается к тебе, и запоздало себя упрекаешь — ты клиент, у тебя день рождения, ты можешь брать что-то, что хочешь купить, и ты можешь рассматривать это. Но так трудно заставить себя не оглядываться на других. Трудно бороться с привычкой спрашивать, что тебе делать. С тобой всегда был кто-то, кто решал за тебя. — Я не могу понять, почему… Но только сейчас я задумываюсь о том, как легко быть твоим другом. Я рад (а), что с тобой по-другому, — ты вертишь в руках забавный томик со стихами, думая, что такой подарок больше подойдет самому Син Цю, чем тебе. Парень не отвечает, перелистывая страницу, и ты снова погружаешься в свои мысли. День практически такой же, как и все другие. Хотя, конечно, тебя никто не тащит за собой, никто не закрывает тебе рот. Если подумать, как давно ты в последний раз посвящал (а) все время только себе? Сплошные заботы о других, чужие мысли в твоей голове, чужие слова на языке. — С тобой спокойно, — продолжаешь ты, все больше убеждаясь в том, что тебя все-таки слушают. Возможно, он не смотрит в твою сторону, возможно, он не отвечает на твои слова, и между вами книга, с которой он не расстается ни на секунду, но… Ты чувствуешь, что Син Цю ведет себя не так, как обычно вел твой партнер. «Прекрасный собеседник — это прекрасный слушатель в первую очередь.» Вот бы тот, кто говорил тебе это, хоть раз последовал своим же словам. Торговец приветливо машет вам, подзывая подойти поближе, и ты не задумываясь идешь к нему, сразу же заметив что-то знакомое в одном из лотков. За время вашей прогулки, ты успел (а) посмотреть разные вещи, и ни одна из них не была чем-то особенным. Но то, что бросилось тебе в глаза выглядело таким знакомым, что ты сразу понял (а) — ты уже это где-то видел (а). Син Цю склоняет голову в твою сторону, и тебе приходится повертеть вещь в руках, давая ему рассмотреть получше. Обычная игрушка, возможно немного вычурная, «слишком детская для тебя», как сказал бы твой партнер, будь он сейчас здесь… Улыбка пропадает с твоего лица и ты поспешно кладешь игрушку обратно, надеясь переключить внимание на что-то другое, когда твоего рукава касаются прохладные пальцы. — Я увлекся, прошу прощения, — он впервые откладывает книгу, и смотрит прямо на тебя, — Мы уже определились с выбором? — Нет, это… — ты подбираешь слово, которое не покажет, как сильно ты на самом деле не хочешь, чтобы тебя снова посчитали «недостаточно зрелым (ой)», — просто воспоминания о прошлом. В котором ты мог (ла) делать только то, что ты хочешь — падать в траву, смеяться, если смешно, играть в игрушки, даже если в скором времени станешь слишком большим для них. Ходить под руку с друзьями, или не ходить вообще, если ты ни с кем не ладил (а) временами. Все то, что ты потерял (а), как только вступил (а) в взрослую жизнь, после того как начал (а) эти странные отношения. Сплошные запреты, сплошные требования, сплошные «ты», и никакого «мы». Он хмыкает, заметив, каким недоуменным становится выражение твоего лица. — Даже простые воспоминания могут приносить пользу и покой. Ты киваешь, абсолютно бездумно прижав игрушку ближе к себе. Почему-то тебе кажется, что его слова имели немного другой смысл. И почему-то, несмотря на то, что именно ты водил (а) вас по кварталам сегодня, тебе кажется, что в этот раз все опять решили за тебя.