***
Раздражающий хохот под ухом мешал сосредоточиться. Высунувшись из окна машины едва ли не по пояс, безумец подставил лицо порыву ветра и раскинул руки в стороны, словно ребёнок, впервые катающийся на карусели. — Ты можешь сесть нормально? — рявкнул Бэтмен, резко сруливая вбок, чтобы увернуться от очередного парадемона, пытающегося напасть на джип. — А зачем, Бэтс? — клоун бросил на него быстрый взгляд. — Я так сильно мешаю твоим манёврам? Ничего не ответив, герой потянулся одной рукой в сторону своего вынужденного пассажира и резко дёрнул его за штанину, чтобы тот вернулся на своё место, после чего с нескрываемым раздражением сунул ему в руки автомат. — Тогда отстреливайся! Пусть от тебя будет хоть какая-то польза. Флэш и Киборг не смогут держать всё на себе до конца погони! — Ох, меня заводит, когда ты разговариваешь таким повелительным тоном... — провокационно облизнув губы, Джокер фыркнул. — И, кстати, с каких пор ты так пристрастился к огнестрельному? Брюс ничего не ответил, отдавая все эмоциональные силы на сохранение максимального хладнокровия. В сложившихся условиях это было не так легко: они мчались по пустыне на невероятной скорости, окружённые целым роем летающих инопланетных существ, то и дело совершая резкие повороты, из-за чего джип опасно заносило. Пульс зашкаливал; над ситуацией практически не имелось никакого контроля. Один из парадемонов направился прямо на них, стремительно летя вдоль поверхности земли навстречу машине и целясь, очевидно, в лобовое стекло. Брюс напрягся, вцепляясь в руль до боли в пальцах и крепко стискивая зубы. За пару секунд до неизбежного столкновения в воздухе мелькнула яркая электрическая вспышка, отбросившая существо на сотни метров назад. Джокер, успевший как ни в чём ни бывало закинуть ноги на приборную панель и с комфортом развалиться в пассажирском сиденьи, медленно и с наслаждением потянулся. — А пацан действительно неплох. Что бы ты без него делал? — достав откуда-то из кармана дверцы пакет чипсов, Джокер с шуршанием распаковал его. Правда, на следующем же резком повороте половина содержимого фейерверком разлетелась в стороны, но безумца это совсем не расстроило. — Скажи, мой герой, ты всегда даёшь окружающим людям шанс стать твоими друзьями только при том условии, что они принесут тебе практическую пользу? О, хотя, забыл — я же говорю это человеку, который регулярно усыновляет сироток ради того, чтобы надрессировать из них таких же борцов за справедливость, как он сам. — Заткни свою пасть хотя бы на мгновение! — выплюнул Брюс рычащим от напряжения тоном. Конечно, он уже давно научился пропускать мимо ушей столь откровенные подначивания. Джокер практически всегда пытался давить на одни и те же больные точки, в этом не было ничего нового. Но, чёрт подери, прямо сейчас, в этой напряженной и требующей внимания ситуации он не собирался терпеть выходки подонка. — Почему ты просто не вырубишь его? — раздался с задних сидений уставший голос. Брюс и забыл, что с ними был кто-то ещё. Мера, сложив руки на груди и закатив глаза, громко вздохнула. — Бэтмен, если ты не разберёшься с ним, клянусь, рано или поздно я сама его задушу. Безумец захихикал. — Какая горячая рыбка. Брюс, не выдержав, схватил автомат и одним точным движением лишил Джокера сознания, ударив прикладом в висок.***
— Ты даже не представляешь, рыбная палочка: ему известно, что значит терять тех, кого любишь. «Только не начинай», — подумал Брюс, чувствуя, как медленно закипает. Это становилось невыносимым, просто невозможным. Зачем он это делал? Что ему было нужно? — ...Ну, например, отца. Или мать... — Подумай, прежде чем ещё что-то сказать, — приказал Бэтмен, медленно качая головой. — ...Или приёмного сына. И дальше по-новой. О том, как Бэтмен виновен в смертях, которые не смог предотвратить. Об этой неразделимой связи между ними, которую клоун так любил возводить в культ. Затем — глупая и неуместная шутка, которая почти заставила бы его приподнять уголок губ в намеке на улыбку, если бы не клокочущая в грудной клетке безмолвная ярость. И, наконец, напоминание об их негласном «контракте дружбы». Ублюдок использовал буквально любой повод, чтобы вывести его из равновесия. И всё, что Брюсу оставалось теперь — возвращать эти удары. — ...Ты не сомневайся, я тебя прикончу медленно, как она и просила. Собственный голос звучал сейчас настолько серьёзно, настолько угрожающе и хладнокровно, что на мгновение в глазах напротив мелькнуло что-то отдалённо напоминающее боль. Словно он не ожидал, что Бэтмен способен на то, о чём говорил. Словно был удивлён слышать эту угрозу, хоть она была далеко не первая — и, конечно, не последняя. В это мгновение его одетая в оранжевую перчатку рука дрогнула, выдавая ту огромную гамму эмоций и переживаний, что он носил с собой. Все они были людьми. И сейчас Брюс напомнил себе, что Джокер — всё-таки тоже человек.***
Он провоцировал его. Проверял, тестировал, словно накалённый до предела, готовый вот-вот выйти из под контроля механизм. Брюс видел, как он наслаждается этим. Наслаждается, наблюдая за каждым мельчайшим изменением в его тщательно натренированном образе хладнокровия. Невыносимый, невыносимый ублюдок. Как же хотелось разбить эту улыбку вдребезги; увидеть, словно в замедленной съёмке, как картинно разлетается в стороны фейерверк выбитых зубов. Совсем, как тогда. Тогда... Брюс не знал, когда именно. Они словно уже всё это проходили — где-то в другом, несостоявшемся мире. Здесь у Джокера не было татуировок, а зубы оставались своими. Но Робин... Джейсон Тодд... что, если он был жив? Возможно, Джокер блефовал? Что, если в этой вселенной он не убивал Джейсона? Как бы то ни было, это уже не имело значения. Ничто не имело значения. Только он, отряд его немногочисленных соратников в лице оставшихся членов Лиги Справедливости — и это ужасное, вечно смеющееся существо. Брюс прижал податливое тело к обшарпанной стене с такой силой, что с неё посыпалась штукатурка. Нос Джокера почти встретился с несокрушимым бетоном, но тот успел повернуть голову вбок и вместо этого подставить под удар скулу. «Наконец-то,» — первая осознанная мысль в голове Брюса. «Наконец-то на этом вечно выбеленном лице останется след». Впрочем, кажется, такой расклад вполне устраивал обоих. Сильные и старающиеся казаться грубыми руки неаккуратно сдёрнули с худых бёдер аркхэмские штаны вместе с бельём. Собственнически сдавили кожу в области таза, оставляя новые синяки. Тот прогнулся в пояснице, послушно подаваясь навстречу, но резкий удар по спине дал бескомпромиссное указание не шевелиться. «Всё ещё не жалеешь, что взял его с собой?» — вопрос Дефстроука снова и снова всплывал в голове. Забавно, что ему вообще пришла эта идея. Забрать сумасшедшего клоуна из Аркхэма, позвать его в их отряд выживших. Когда Землю настигла армия Дарксайда, уничтожающая либо порабощающая всё на своём пути — о чём он подумал в самую первую очередь? О своих друзьях, или о комиссаре Гордоне, или о сотне невинных жителей Готэма? Нет. Первой мыслью, адреналиновой волной пронзившей разум, было инстинктивное желание спасти лишь двух людей: Альфреда и его. Чёртового безумца, причинившего его семье столько боли и проблем. А может быть, он таскает его за собой ради этого? Чтобы в темноте разрушенного города слушать, как издевательские смешки сменяются беспомощными стонами. Слушать, как с размалёванных губ, которые при дневном свете с безропотной смелостью выдают колкость за колкостью и горькую правду за раздражающей шуткой, слетает мягкое и такое непривычно родное «Брюс...». Когда они оба выжаты до предела, когда чужая оголенная грудная клетка, танцующая под чередой тяжёлых вдохов, прижимается к его телу — он не хочет, чтобы наступало утро. Он не хочет прихода нового дня, полного страха и разочарований. Он хочет лишь раствориться в этом моменте и забыть обо всём остальном.***
— Не позволяй никому недооценивать себя, Брюс, — проскрежетал он тихо, медленно качая головой. Брюс одарил его холодным взглядом. — Я не понимаю, о чём ты. Он искал разбросанные по полу части креплений своего костюма, пока Джокер, сидя на полу и в расслаблении откинув голову на стену, лениво наблюдал за ним. — Ты думаешь, что они знают тебя — но она даже не задумалась о том, через что тебе пришлось пройти. Её заботит лишь собственная потеря. Брюс остановился, встречаясь с ним взглядом, несколько секунд подбирая слова, после чего лишь вздохнул. — Мера мне не друг. Она... часть команды. Она вовсе не обязана знать обо мне что-либо, и тем более — личные подробности. Джокер прикрыл глаза. Краем глаза герой заметил, что его кулаки крепко сжаты. — Её не волнует, что она выливает свой гнев на самого сильного духом человека на Земле. Они все недостойны того, чтобы быть рядом с тобой. Чтобы ты им доверял. Называл их командой, — он вновь поднял на него свой пронзительный и внезапно такой серьёзный взгляд. — Ты слишком хорош для всего этого, Брюс. Понимаешь, что я хочу тебе сказать? Бэтмен продолжал молча смотреть в его глаза, словно пытаясь в сотый — нет, пожалуй, в тысячный — раз прочесть своего врага. Понять его мысли, его чувства, его цели. Так вот, в чём была причина? Вот, почему он начал тот разговор? Для Джокера было важно, чтобы Бэтмена ценили. Так же, как он ценил Бэтмена сам. Или же дело было в другом? Возможно, безумец... ревновал? Да, вот так просто — самая обычная ревность, которая оставалась свойственна ему ещё с тех времён, когда они были злейшими врагами, двумя сторонами вечного идеологического противостояния. Брюс издал ещё один тяжёлый, мрачный вздох. — Ты тоже моя команда, Джокер. Если бы я тебе не доверял — разве ты находился бы сейчас здесь? — он подошёл ближе, устало опускаясь на пол. Зелёные глаза распахнулись шире, став такими открытыми, такими пугающе-непонимающими, что у Брюса возникло глупое мимолетное желание прижаться к чёртовым измазанным помадой губам, словно в дурацком нереалистичном кино. А затем лицу клоуна вернулась привычная ухмылка, отдающая чем-то театральным и саркастичным. — Как ты там говорил? «Я мёртв внутри уже очень-очень давно»? — он громко фыркнул. — Брюс, как бы сильно тебе ни нравился тот пафос, которым ты окутываешь свою эмоциональную сдержанность, на самом деле ты — самый живой человек из всех, кого я когда-либо встречал. Будь ты действительно таким холодным и мёртвым, как тебе хочется думать, разве ты занимался бы всем этим? Тащил бы на себе операцию по спасению мира? Говорил бы... такие вещи? Клоун засмеялся, но в его взгляде, казалось, не было прежнего веселья. В них отражалось слишком много чего-то другого: от безнадёжности до смирения, от боли до надежды. Брюс подумал, что сейчас тот момент, когда можно позволить себе ответную улыбку. И улыбнулся. — А как там говорил ты, м? Да ещё и при всех, — он сделал вид, что задумался, вспоминая фразу. — Ах да. Про то, как ты ублажаешь меня, пока берёшь сзади. Так это звучало? Джокер закусил губу, театрально отведя взгляд. Какой же всё-таки бесстыдный, наглый клоун. Бэтмен приподнялся со своего места и, повернувшись к безумцу, чуть навис над ним, уперевшись руками в стену по бокам от его лица и не переставая слегка ухмыляться. — Но, кажется, на деле всё обстоит немного наоборот, не так ли? — он обхватил чужой подбородок, проводя по коже подушечкой большого пальца, чуть сжимая и слушая рваный выдох. — Так что не всегда мы озвучиваем то, что есть в реальности. Порой человеку свойственно выдавать желаемое за действительное. Джокер смотрел на него из-под полуприкрытых век. Такой довольный и гордый, словно отпустил лучшую шутку всех времён — и при этом, даже сейчас, такой податливый в его руках... — Какой глубокомысленный вывод, — облизнулся он. На несколько секунд они замерли вот так. А затем где-то вдалеке раздался грохот разрушающейся бетонной конструкции. Брюс тут же напрягся, хмурясь и сжимая кулаки. — Нужно идти. Они близко.***
Неизбежное всё приближалось. И сейчас, смотря вокруг, словно сквозь пелену, Брюс понимал, что конец наступил. Он словно находился под водой — все звуки, все сигналы казались далёкими и приглушенными, а изображение будто перевелось в замедленный режим. Он слышал крики боли; он видел, как один за другим члены его команды получают ужасающие ранения. Видел брызги крови, стекающей по коже и капающей яркими пятнами на выжженную землю. Бэтмен как никогда ясно осознавал, что уже не сможет их спасти. Всё, что оставалось делать — это попытаться выжить самому. Даже понимая, что они с Джокером вот-вот станут следующими. — А неплохое было приключение! Да, Брюс? — широко улыбаясь, Джокер стоял, чуть запрокинув голову и разведя руки, будто готовясь с охотой принять последний удар судьбы. — Должен сказать, я был безумно рад пройти этот путь вместе с тобой. Знаешь, я ни разу не пожалел о том, что сделал! Сердце Бэтмена вздрогнуло, ударившись о броню. «О том, что сделал»... Что он имел в виду? Увидев непонимание и вопрос в лице Тёмного Рыцаря, Джокер продолжил. — Не могу сказать, что я получил удовольствие, когда застрелил её — если честно, мне было просто плевать. Но лицо Супса того стоило, не находишь? Кажется, он наслаждался, наблюдая, как до Бэтмена медленно доходит смысл сказанного. И хотя Брюс никак не поменялся в лице от внезапного осознания, его дрожащие кулаки, должно быть, выдали всю ту волну эмоций, которая безжалостным потоком окатила его с головой в этот момент. — О чём ты говоришь? — отточенным, выверенным тоном произнёс он. — Ты знаешь, — безумец сделал несколько медленных шагов назад. Бэтмен начал так же медленно двигаться в его сторону. — Ты действительно...? — Да, — прервал он. — Это я убил Лойс Лейн. На несколько мгновений в воздухе повисла напряжённая тишина. Брюс прикрыл глаза, пытаясь не дать разрастающейся внутри буре выплеснуться наружу. Сейчас нельзя было терять баланс. Нужно было успокоиться. Но, кажется, какой-либо контроль стремительно утекал из его рук. — Ох-хо! Только не спеши обижаться, большой парень! — клоун приподнял ладони. — Я сделал это ради тебя. Он снова вёл себя так. Снова делал это нарочно. Снова издевался. Пора было раз и навсегда прекратить это. Внезапно сорвавшись с места, Бэтмен в секунду оказался возле Джокера и с силой ударил его по лицу, разбивая эту ненавистную улыбку. Тот содрогнулся, пошатнувшись, но устоял на месте. — Послушай меня! — сплюнув кровь и нервно хохотнув, крикнул псих. — Всё не так, как ты думаешь! — Зачем?! — отчаяние пульсировало в висках, желая разорвать черепную коробку. С почти звериным рыком он толкнул Джокера, повалив на землю, нанеся ещё один удар. Безумец не пытался сопротивляться. — Как же ты не понимаешь, Брюс? Она будет умирать всегда! Снова и снова, Мы не в силах это изменить! Так будет всегда — либо она, либо ты. Это данность, аксиома. Понимаешь? Брюс вновь зарычал и схватил безумца за горло, сдавив его. — Она была бы жива, если бы ты её не убил! — выплюнул он сквозь зубы, переполненный той ярости, что до этого сидела глубоко внутри него. — Да! И подверглась бы какой-то другой опасности! А ты, летучий идиот, думающий, что способен защитить каждое живое существо в этом мире, бросился бы её спасать! — И спас бы! И тогда Супермен был бы на нашей стороне, и мы смогли защитить наш мир от Дарксайда! — Нет! Не спас бы! Почему ты такой тугодум?! — неожиданно для Брюса Джокер зажмурился и завопил, задёргавшись под ним, с силой стиснув кулаки. Это был страшный, непривычный, какой-то нечеловеческий звук. Брюс невольно отстранился, давая ему больше свободы, и тот с силой втянул воздух. — Пойми, она умирает всегда! В каждой новой вселенной! Потому что... потому что это может быть только так. Это прекратится, только если ты отдашь свою жизнь вместо неё! Он прикрыл глаза, тяжело дыша. О каких... других вселенных он говорил? Джокер что-то знал. Что-то, что никак не могло уложиться в рамки понимания Брюса. Он чувствовал это с самого начала — с того момента, как они оказались здесь. А когда именно это случилось? Сколько дней или месяцев прошло со смерти Лойс? Брюс никак не мог вспомнить. Они уже всё это проходили... Когда-то он уже видел все эти картины. Видел, как погибает Лойс, видел, как потерявший себя Супермен прилетает уничтожить их всех... Что безумец говорил тогда? О вселенных, которые Бэтмен разрушит? Мысли путались, смешивались в единый ком чего-то вязкого и тягучего. Он переставал что-либо понимать. Из раздумий Брюса вырвало прикосновение чужой холодной ладони к его щеке. — Теперь ты понимаешь, Брюс? Это то, что нам дано. То, с чем мы сталкиваемся в каждом новом мире. И я... Я лучше в десятый раз буду уверен, что это снова она, чем однажды найду твоё бездыханное ушастое тело. Бэтмен беззвучно выдохнул, накрывая покоящуюся на его щеке бледную руку своей. Он столько всего хотел спросить. Столько всего хотел понять и осознать. Но у них не оставалось времени. На горизонте среди кишащей в небе летучей армии показалась небольшая человеческая фигура с развевающимся за спиной плащом. — Он нашёл нас... — Брюс едва узнал собственный опустошенный шёпот. Джокер даже не пошевелился. Герой мягко сжал его ладонь и почувствовал, как та слегка трясётся. — Бэтс, я... Брюс покачал головой, прикрыв глаза, не желая встречаться с ним взглядом в этот момент. — Нет. Не надо. Не говори этого, — он нахмурился ещё сильнее, хоть этого и не было заметно под маской. — Можешь сказать, что ненавидишь меня, или что одержим мной. Что мы должны умереть вместе, или что ты уничтожишь весь мир ради меня — но не произноси то, что собираешься произнести. Джокер слабо улыбнулся. — Но ты ведь знаешь, что это. Бэтмен молча кивнул, накрывая их обоих своим плащом и погружая весь окружающий мир в темноту. Теперь он лишь слышал дыхание лежащего под ним человека и собственное учащённое сердцебиение. — Да. Я знаю.***
Брюс вскинулся на кровати, с шумом хватая воздух ртом. Его футболка была насквозь мокрой от пота; в голове несколько секунд навязчиво гудело. С усилием проморгавшись, он огляделся вокруг, убеждаясь, что находится там же, где и всегда — в своём доме, в своей постели. Проснувшийся от своего привычного кошмара. Эти видения стали преследовать его настолько часто, что Брюс всерьёз начинал задумываться о посещении специалиста или о приёме каких-нибудь препаратов. Простое снотворное давно перестало помогать. Сегодня кошмар казался особенно затянувшимся. Брюс не знал, было до дело в том, что он попробовал лечь пораньше, или в том, что вселенная настойчиво пыталась что-то ему сказать. Часы показывали четыре часа ночи. За окном царила темнота. Лишь небо виднеющегося вдали не знающего сон города освещалось сотнями бело-жёлтых огней и выделялось на фоне ночного пейзажа. Он понял, что уже не сможет нормально уснуть сегодня, а потому решил пройтись до пещеры и в очередной раз подумать о способах решения своей проблемы. Возможно, следовало не пытаться избавиться от кошмара, а, наоборот, детальней погрузиться в него? В голову пришла довольно странная мысль. Даже не мысль. Это было неосознанное и не поддающееся объяснению желание. Ему нужно было увидеться с Джокером. Прямо сейчас. Попробовать копнуть в этом направлении. Возможно, это ничем не улучшит ситуацию, но хотя бы поможет на шаг приблизиться к ответу. Не теряя больше ни минуты, Брюс облачился в костюм и, написав Альфреду сообщение с предупреждением о своём внезапном отъезде на патруль, направился к месту, в котором не был уже более десяти месяцев. Он почти забыл, как выглядят стены Аркхэма. Как они ощущаются. Как здесь дышится. И почти забыл, как выглядит его главный враг. Он лежал на койке в своей камере. Там же, где Бэтмен и оставил его в прошлый раз, когда заслуженно избил за очередное преступление. Ничего нового — всё так, как они к этому и привыкли. Кожа клоуна была всё такой же бледной. Дурацкие татуировки, покрывающие тело почти целиком, всё так же виднелись из-под рукавов униформы. А улыбка, растянувшаяся на его губах, стоило только Бэтмену появиться перед стеклом камеры, демонстрировала блестящие серебристым цветом импланты. Брюс смотрел на Джокера. На такого Джокера, каким он должен быть. До чего же приятно было вновь ощущать контроль над действительностью. Сейчас он чётко знал, кто находится перед ним. Это человек, который убил Робина, Джейсона Тодда. Человек, которому он выбил все зубы. Человек, который на протяжении долгого времени терроризировал Готэм. Его враг. Тот, к кому он совершенно точно не испытывал никаких положительных чувств. Лишь сухую ненависть. И вот он стоит перед ним, не зная, с чего начать разговор. Возможно, прийти сюда было всё же не самой лучшей идеей. Что он собирается ему сказать? Поведать о том, как в своих странных и кажущихся слишком реальными кошмарах они вместе скитаются по разрушенному Готэму, словно давние друзья? Как в этих кошмарах они доверяют друг другу? Как он позволяет Джокеру сидеть рядом с собой в машине и палить по врагу из автомата? Как они... спят? Нет, это полный абсурд. Неужели он и правда собирался поделиться с Джокером всем этим бредом? Помотав головой, Бэтмен развернулся и собирался без лишних слов уйти. — Ты посетил это чудесное место, просто чтобы пять минут молча на меня посмотреть? — из камеры раздались скрежетавший голос и последующее фыркание. — И этот человек называет себя нормальным. Брюс сложил руки на груди и медленно повернулся обратно. — Тебя это не касается. Я лишь пришёл проверить надежность здешней охранной системы, как и делаю это на регулярной основе. — О, ну разумеется. Такой регулярной, что тебя не было почти год. Безумец пригладил свои гладкие волосы, и, встав с койки, направился в сторону своего посетителя. Уперевшись ладонями в стекло с той стороны, он некоторое время молча изучал его взглядом, пока наконец не вздохнул. — Знаешь, забавно, что ты пришёл именно сейчас. Дело в том, что в последнее время мне слишком часто снится один плохой сон. Джокер перевернулся, облокачиваясь о стеклянную стену спиной. — В этом сне есть ты. И ты умираешь. Из раза в раз. То по одной причине, то по другой. А я... я остаюсь в этом пустом мире, который остаётся существовать без Бэтмена. Он сделал паузу, в задумчивости уставившись в одну точку перед собой. Словно проживая те моменты, о которых говорил. Брюс ощутил, как по телу пробежалась волна мурашек. — Потом начинается какой-то кипиш с инопланетным захватом и прочая фигня, — Джокер махнул рукой. — И, знаешь. Я всегда стараюсь убить себя как можно быстрее. Но с каждым новым видением почему-то воскресаю. Чтобы снова увидеть, как ты погибаешь. Это... не весело. Я не люблю, когда сны не смешные. Он хохотнул, но без веселья в голосе. — Хотя, пару раз я пробовал остаться и посмотреть, что же будет дальше. Когда пауза затянулась, Бэтмен подал голос. — И что же? Клоун пожал плечами. — Ничего особо интересного. Сначала парадемоны. Затем прилетает наш герой в красных трусах, всех спасает. Готэм становится таким, каким был раньше. — А Лойс Лейн? Она остаётся жива? Джокер все так же смотрел куда-то вперёд, практически не моргая. И не улыбаясь. — Это... кто? Та девчонка, за которой бегает Супс? Понятия не имею. Наверное, да. Какая разница. Я всё равно убил себя, когда смог добраться до ножа. — Джокер... — Брюс прижался к стеклу ладонью — подобно тому, как это делал безумец минутой ранее. — Почему ты делаешь это в твоём кошмаре? Чтобы как можно быстрее его прекратить? Безумец улыбнулся. — Глупый Мыш. Во сне ты не осознаешь, что происходящее нереально. — Тогда... почему? — А зачем мне жить в мире, в котором нет тебя? — он вновь пожал плечами. — Не задавай идиотских вопросов. Как тебе оно, кстати? Забавная история, м? Теперь его интонации вернулись привычная шутливость и паясничество. — Вот, что бывает, когда доктора пытаются тестировать на пациентах новую дурь. Тебе такого и не представить. Хочешь, дам попробовать? — Обойдусь. — Тогда, может, объяснишь, зачем всё-таки пришёл? Бэтмен отвёл взгляд. Посмотрел в сторону выхода. Едва слышно хмыкнул. — Просто хотел тебя увидеть.