***
Они встретились в библиотеке, когда Чунь Юнь искал информацию по новому делу с призраками, полученному от какой-то старушки. Син Цю тогда читал какой-то незамысловатый роман с драмой, дабы занять себя в свое свободное время. Экзорцист же сел за соседний стол, читая потрёпанную книжку с грязно-желтой, в некоторых местах порванной, обложкой, пытаясь найти хоть что-то ему нужное. Син Цю, посмотрев на светловолосого юношу, обратил свой взор на книгу и немного удивился интересам незнакомого ему человека. Отложив свою книгу, темноволосый осторожно поднялся со своего места и направился медленными шагами в сторону стола экзорциста. Второй же, не обращая на его приближение внимания, продолжал читать про разные местности, пытаясь найти хотя бы что-то, что будет похоже на нужную ему информацию. Син Цю же, уже подойдя к столу Чунь Юня, сел напротив него, все так же слегка удивляясь вкусам второго. Решив узнать ценителя старых, уже никому не интересных книг, он тихо сказал: — У тебя слегка необычный вкус, на вид и не скажешь, что подобного человека могут интересовать старые энциклопедии, — экзорцист, оторвав свой взор от книги, посмотрел на собеседника и увидел на лице того легкую улыбку. Решив съязвить немного, Чунь Юнь сказал: — А ты не похож на того, кто пристаёт к парням, — Син Цю, удивившись, уставился на экзорциста, который вернул внимание к книге. — Что ж, никто мне еще так не говорил, — экзорцист со стыдом продолжал вчитываться в строки про склон Зимородка, — ты будешь первым, радуйся. Хотя, я бы не сказал, что такой юноша, на вид очень приличный и тихий, будет говорить другому парню такое. Чунь Юнь, снова приковав свое внимание к темноволосому, закрыл книгу и положил ее по правую сторону от себя. — Почему ты разговариваешь со мной? — Син Цю, облокотившись на руку щекой, внимательно посмотрел на него и задумался. — Не часто встретишь человека, у которого такие же странные вкусы, как и у меня. Я хотел познакомиться с таким человек, потому что большинство читали только классику, понимаешь? — он улыбнулся уголками губ, выжидающе смотря на светловолосого. — А-а… Я эту книгу взял для дела с призраками. К какой-то старушке пристает дух ее родственника и из-за этого ей становится плохо. Я не особо ценитель книг и читаю только то, что мне, возможно, будет полезно, — Син Цю смотрел на него с интересом, разглядывая лицо экзорциста, переваривая информацию, полученную только что. — Вот как, — и облокотился на стул, сцепив руки за спинкой. — Если честно, звучит странно. Призраки, все дела, понимаешь? — Если хочешь, можешь не верить, но я сказал тебе всю правду, — он потянулся обратно к книге. — Покажи и я поверю, — он широко улыбнулся, протягивая руку над столом. — Меня, кстати, Син Цю зовут. — Чунь Юнь, — протянул руку в ответ и пожал.***
После того дела, они неплохо поладили. Син Цю постоянно вытаскивал Чунь Юня в какое-нибудь место, про которое он вычитал в книгах и хотел проверить или же просто вытаскивал того освежиться на прогулке. Это помогало расслабиться им обоим. Дышать свежим воздухом, рассматривать природу, ловить бабочек. Это все успокаивало и давало отдохнуть. Син Цю иногда подделывал сведения о признаках, чтобы провести с Чунь Юнем больше времени, что после раскрывалось. Но Чунь Юню незачем было злиться на друга, он все понимал и не собирался разрушать их дружбу только потому, что Син Цю пытался провести с ним время и сделать друга счастливым своим присутствием. После разговоров с Чунь Юнем о его энергии солнца, Син Цю стал иногда класть в еду что-нибудь острое, дабы посмотреть на реакцию. Он знал меру и не делал это слишком часто или не клал слишком много. Он делал это лишь ради забавы, не пытаясь навредить экзорцисту. И если что-то шло не так, то у экзорциста всегда было с собой мороженое, которое спасало ситуацию. Чунь Юню нравилось слушать разговоры Син Цю про книги, которые он прочитал или читает, а больше ему нравилось слушать спокойный голос темноволосого, пока тот читал какую-нибудь драму. Син Цю нравилось читать книги Чунь Юню, погружать его в сюжет, занимать его мысли текстом, а после спрашивать мнение о том или ином моменте. Обычно экзорцист говорил кратко мнение и просил продолжать, но когда он находил что-то, что ему понравилось или было его темой, то он рассказывал много и подробно. Син Цю это помогало понять Чунь Юня, его взгляды на мир и интересы. Син Цю нравилось приводить к себе экзорциста, учить его чему-то или просто разговаривать на простые темы. Чунь Юню же нравилось приходить и проводить время, разговаривая на те же самые, ничем не примечательные темы. Спустя полтора года дружбы Син Цю ему признался. Красиво, спокойно, с цветами и парными украшениями, экзорцист смутился, но сказал "да" на его вопрос про отношения. Он просто не мог отказать этому прекрасному юноше, который избавил его от одиночества, который помог найти себя и хоть немного, но открыться.***
И во все эти моменты от него пахло шелковицей. Начиная от знакомства и заканчивая признанием. Даже сейчас, когда Син Цю лежит головой на его коленях и рассказывает про очередной роман, прочитанный на днях, от него пахнет шелковицей. Шелковицей, которая успокаивает и символизирует собой счастье. Каждый раз, вдыхая запах шелковицы, где-то далеко от Син Цю, он вспоминает его и ему становится комфортно. Он понимает, что у них еще все впереди и от этого он чувствует себя как никогда счастливым.