You're not mine

      Чонгук увидел приближающуюся машину раньше омеги. Он лишь на долю секунду ощутил слабость и ужас, подкашивающий ноги. Он не думал, не успевал оценить ситуацию. Это было подобно кошмару, когда ноги, словно каменные, переставляются слишком медленно. Он знал, что не успеет, но бежал, не чувствуя дыхания, воя ветра в ушах и собственного сердцебиения. ***       Чимин повернул голову, видя стремительно приближающуюся с оглушающим визгом машину. Он сжался, отступая назад, слишком напуганный, чтобы отойти в сторону, даже осознать происходящее. Единственная мысль крутилась в голове, пульсацией отдавалась по всему телу: «Только не так».       Толчок снёс омегу с ног, однако ожидаемой боли и хруста сломанных костей не последовало. Он почувствовал тепло, стальную, почти удушающую хватку, почувствовал, как его почти волочат, убирая с дороги. Сжимая крепкие бицепсы и прячась в объятиях и знакомом, почти родном запахе вишни он мог видеть за спиной мужчины неловко затормозивший транспорт, лишь чудом не снёсший светофор.       Водитель успел, а Чонгук, упав на колени, начал жадно и взволнованно изучать дрожащего омегу на признак травм. — Я цел… Я цел, всё хорошо — шепчет непослушными губами и прижимается к альфе крепче, пытаясь побороть головокружение.       Чонгук выдыхает, сомневаясь, что в принципе дышал всё это время. Сердце глухо и болезненно долбится об рёбра, дрожащие пальцы цепляются за невредимого омегу, зарываются в одежду. — Почему ты был не осторожен?! — он оттягивает пышные волосы, смотря в его глаза с раздражением.       Чимин приоткрывает рот, но не находит слов и лишь виновато моргает, смахивая с ресниц выступившую влагу. Чонгук мгновенно успокаивается и начинает укачивать хрупкое тело в своих объятиях, извиняясь.       Водитель садится рядом, выясняя, всё ли в порядке и не нужно ли вызвать скорую. Чонгук говорит, что всё хорошо и лишь безразлично машет рукой, когда альфа начинает оправдываться родами жены и спешкой. Ему глубоко плевать на причины, на водителя. Его омега в порядке.       Чимин на водителя даже не взглянул и лишь устроился на руках Чонгука, который подняв его, понёс омегу к дому. Чимин тихо шмыгал всю дорогу и теребил рюкзак, лежащий на коленях. Он всё ещё чувствовал себя стоящим на дороге в мгновении от гибели. И это противное, скользкое ощущение опасности отказывалось уходить, вынуждало обхватить шею Чонгука, прячась в её изгибе от ветра.       Альфа поставил его на ноги только у самой калитки дома, слегка отряхивая джинсы омеги в районе бёдер. — Стоять можешь? — ответом послужил рассеянный кивок.       Чимин развернулся, маленькими шажками направляясь к дому. Чонгук зачесал волосы назад и выдохнул, тревожно провожая его фигуру. Мысли хаотично мельтешили, цепляя внимание. Он потёр переносицу, пытаясь успокоиться.       В голове щёлкнул затвор памяти, он резко развернулся, вспоминая про пса, однако искать его, не смотря на опасения, не потребовалось. Кекс стоял в метре от альфы и терпеливо ждал, когда они продолжат прогулку. Чонгук закрыл лицо руками, прикусил сухие губы. Господи, как же он напугался? Даже забыл о любимой собаке… ***       Родители не обратили внимания на вернувшегося омегу, лишь Сумин сказал, чтобы омега не забыл спуститься к ужину.       Чимин, не чувствуя ног, поднялся по ступеням и завалился на свою постель прямо в одежде. Он обнял подушку и какое-то время просто лежал, рассматривая светлые обои и пытаясь убедить себя в том, что всё закончилось. Мысли постепенно упорядочились и он сел, поправляя волосы и похлопывая тёплые щёки ладонями. Нужно вернуться в жизнь. ***       Звонить мужчине он не стал, чтобы лишний раз не беспокоить. Лишь вечером, после завершения домашней работы написал ему сообщение. Они не смогли поговорить, потому что альфа был занят.       Чимин, чуть расстроенный лежал, пытаясь уснуть. Ему не хватало Чонгука рядом. Так приятно было спать рядом с ним в ту ночь… Так приятно было с альфой… Он неровно выдохнул, смежая веки и окунаясь в затянутые маревом воспоминания. Прикосновение, дыхание, ощущения, дрожь — всё это будоражило тело и он слегка толкнулся в зажатое между бёдер одеяло.       Воздух вокруг быстро становится душным, кожа — влажной, а желание — нестерпимым. Он с трудом протолкнул ладошку в жаркое пространство под бельём, начиная сначала неловко, а затем чуть увереннее ласкать себя.       Ему нужен был Чонгук и это осознание оказалось особенно мучительным, когда узел внизу живота вот-вот готов был распуститься. Он сдавленно всхлипнул, последний раз содрогнувшись и рвано выдохнув.       Было немного стыдно и волнительно, но он позволил себе снять испачканное бельё и пижаму, оставаясь обнажённым. Бесстыжая, наглая мысль пришла уже когда он почти заснул. Ему хотелось, чтобы Чонгук увидел его таким.       Устроиться удобнее, сделать томное лицо и, подобрав ракурс, сделать фотографию. Оказалось не так уж и сложно. Он, краснея, отправил фото и торопливо открыл окно, желая прогнать обжигающее тепло со своего лица. ***       Чонгук хмурясь отвлёкся от бумаг, подтягивая телефон к себе. Уже стемнело, но его срочно вызвали на работу несколько часов назад. Какая-то проблема с документацией, но он пока не разобрался.       Экран засветился, являя диалог с омегой. Сначала Чонгук подумал, что уснул за рабочим столом, однако фото было реальным, как и возбуждение, стремительно скапливающееся в паху. С тяжёлым, чуть раздражённым вздохом он отодвинул документы небрежным жестом и устроился поудобнее в кресле, расстёгивая ширинку. Чимину определённо достанется завтра, за такое бесстыдное поведение, но сейчас альфа хочет вовсю насладиться сексуальностью своего омеги.