Однажды наоборот

— А я говорил — надо сразу идти в его особняк, — довольный собой, Драко смотрел на всех с каким-то превосходством. «Как в старые добрые…»  — Говорил и говорил, а мне было интересно походить в кладбищу, — Джинни пожала плечами.  — И кому-то это нравится? — скривился Драко.  — А кому-то нравится Рождество, — встал на защиту Джинни Блейз. Но она, кажется, не оценила. На улице уже стемнело, все решили, что сейчас уже поздно что-то планировать, и договорились встретиться в следующий раз.  — Только не завтра, у меня съемки! Джинни фыркнула и, попрощавшись со всеми, вышла из дома. Недолго думая, за ней вышел Блейз.  — Я подвезу тебя.  — Не стоит, — Джинни окинула его снисходительным взглядом и демонстративно пошла пешком.  — Брось, уже темно, до твоего дома идти далеко… Мало ли что может случиться, — усмехнулся Забини. Такие размышления заставили рыжую передумать, и она все-таки согласилась проехаться.  — Если обещаешь хорошо себя вести. ***  — Давно он так бегает за ней? — усмехнулся Драко, выглянув в окно и посмотрев на друзей. «Что будет, когда мы снимем заклятие, и они все вспомнят?» — иногда думал Малфой. В том, что это произойдёт, он не сомневался.  — Сколько я себя помню, — она подошла к нему и положила руку на плечо.- Отойди от окна, тебя не должны увидеть.  — Брось, сейчас темно, на улице никого нет… А я давно не видел неба.  — А вдруг…  — Расслабься, Грейнджер, звезды не расскажут Лефорту где я. Гермиона оторвалась от неба и посмотрела на его профиль. Свет луны делал его кожу еще бледнее, а черты лица еще выразительнее. Она смотрела и видела каждую ресничку, каждую родинку, выпуклость его шрама…Тонкая, но заметная линия больше не пугала её, как в их первую встречу. Он сам больше не пугал её. Он нравился ей. С каждой минутой, проведенной в его компании, она все больше верила в то, что могла быть его невестой. Рассказы про волшебников уже не казались столь нелепыми — не может быть сумасшедшим человек, который так разбирается в литературе, имеет такие манеры и быстро учится всему новому. «А я ведь серьезно ищу доказательства того, что являюсь волшебницей и его невестой. Может это я сошла с ума?». Её рука все еще лежала на его плече, и было в этом что-то такое обыденное, будто она каждый день так делала, будто имела на это право. Сам Малфой давно наблюдал за ней, будто мог прочитать её мысли, рассматривая лицо.  — Я очень хочу понять, что с тобой происходит и насколько ты мне доверяешь. Он говорил полушепотом: любой громкий звук казался кощунственным по отношению к ночи. Его голос был таким мягким и проникновенным, создавая интимную обстановку. Гермиона, слегка не веря в то, что творит, встала напротив него — одна её ладонь легла на его щеку, вторая — на шею.  — Проверь сейчас. Она первая потянулась к нему за поцелуем. Кровь кипела — она никогда не делала такого, никогда первая не проявляла интерес и не начинала что-то делать. Сейчас хотелось взять все в свои руки — наверное, потому что ситуация была другой. Он был другой. Он не дарил цветов, не пел серенад, не дарил дорогие подарки. Зато он говорил с ней, слушал, умел доказывать свою точку зрения и принимать чужую. Он считал её умной. Рядом с ним она и сама чувствовала себя таковой. О чем еще можно мечтать? Именно поэтому она решила сама сказать о своих желаниях. Тем более он сам всегда…  — Гермиона, я не уверен, что тебе сейчас это нужно. Ну конечно. Ты, разумеется, отличная девушка, Гермиона, умная, добрая, но не пошла бы ты лесом! Как стыдно… Идиотка, конечно, он не хочет целовать тебя, ты же украла его, держишь взаперти в каком-то подвале, заставляешь готовить на завтрак…  — Прости, я…конечно же, ты прав, то есть.Что? Что-то я немного устала, сегодня такой день… Я пойду спать пожалуй. Забудь.- она медленно отходила к двери спиной, развернулась, чтоб уйти, и тогда подумала: «Хотя завтраки готовил он сам, его никто не просил, он свободно ходит по дому, пользуется всем, чем нужно, я покупаю ему все необходимое, он смотрит на меня влюблённым глазами, мы говорим с ним часами… Черт, он говорит, что я была его невестой!»  — Хотя знаешь, — Гермиона снова развернулась к нему лицом, даже подошла ближе.- Ты не можешь так делать!  — Как так? — удивился Драко  — Ты не должен быть таким милым и понимающим, будто влюблен в меня, а потом вот так поступать!  — Да я просто не хочу, чтобы ты потом жалела. Я же знаю тебя — после этого ты была бы в замешательстве, а на любую мою попытку заговорить, думала бы, что дала мне надежду и теперь я не дам тебе прохода!  — С чего такие мысли вообще в твоей голове?! — возмутилась Грейнджер. «Мужчины такие идиоты!» — пронеслось в мыслях.  — Потому что так уже было! В комнате повисла тишина. На это ей было нечего ответить. Хотя она и не помнила того, о чем он говорил, и помнить не могла, стало немного совестно. «Скорее всего именно так бы и произошло… Я совершенно не умею жить моментом… А так хочется…»  — Ладно, — коротко согласилась Гермиона. Малфой опешил.  — Ладно?  — Да.  — Это все что ты можешь мне сказать? Грейнджер сделала вид, что задумалась.  — Ты все равно идиот, Драко Малфой.- наконец спокойно произнесла она.  — С чего бы?  — Потому что теперь я вряд ли решусь на это снова, — девушка усмехнулась.- Тебе придется брать все в свои руки. ***  — Ты же не можешь быть счастлива с этим придурком: вечно убираешь и отпрашиваешься, чтобы встретиться с Мионой.  — Мое счастье — не твое собачье дело, — фыркнула Джинни. Вот тут она и пожалела, что не пошла пешком — маньяк хотя бы не стал лезть ей в душу.  — Но мне хочется, чтобы ты была счастлива.  — Ты старуха, — мрачно сказала Джинни  — Какая старуха? — не понял Блейз.  — Из сказки о золотой рыбке. Хочешь все больше и больше. Блейз высокомерно сообщил, что рыбка из Джинни как из скунса парфюмер.  — Будь я золотой рыбкой, я бы тебе корытом дала по морде, — обозлилась девушка.  — Расслабься, «счастлива ли ты?» — довольно простой вопрос, — усмехнулся Блейз.  — А сам-то?  — Мне в жизни не хватает только двух вещей: нового регистратора в машину и чтобы ты перестала беситься на каждое мое слово.  — Если бы мы были вместе, я бесилась бы постоянно, — пообещала Джинни.  — То есть ты не отрицаешь такую возможность? — хитро заметил Забини.  — Иди к черту.  — Почему тебя так бесит вопрос о твоем счастье?  — Потому что его задаёт идиот?  — А если серьезно?  — А тебе зачем?  — Ты можешь просто ответить?  — А ты можешь не лезть ко мне с тупыми вопросами?  — Что такого сложного в этом вопросе?  — Мерлин, конечно же я не счастлива! Как достало, что все тыкают меня в это носом! — взорвалась рыжая. «Почему я сказала «мерлин»?» Блейз только этого и ждал. Он съехал с дороги на обочину и дал по тормозам.  — С ума сошел?! Ты что творишь? Немедленно отстегнув ремень безопасности, Забини повернулся лицом к Джинни, быстро притянул её к себе за шею и впился в губы. Поцелуй вышел яростным настолько, что скоро у Джинни неприятно зазудела челюсть. Его твердо очерченный, волевой рот неожиданно оказался мягким и нежным. Его прикосновение сильно возбуждало. Она почувствовала, как кровь быстрее побежала по жилам. Джинни подняла руки, еще не зная прижмет его к себе или оттолкнет. И кончила тем, что вцепилась пальцами в его рубашку. Блейз и не пытался добиться большего. Он видел, как она старается подавить ответное волнение, ей это не удается. Забини сдержал себя, поцелуй стал нежнее. Постепенно её губы стали мягкими и податливыми. Мир перед глазами расплылся, будто в камере заменили линзу, но не отрегулировали…  — Нет! И он отпустил её. Хотя это далось ему довольно нелегко. Джинни тяжело дышала, даже отсела ближе к окну и стала приводить в порядок волосы.  — Не смей больше так делать! Остаток пути прошел в молчании. Джинни даже не попрощалась, когда машина остановилась перед её домом — просто вышла и поспешила скрыться за дверью.