Перерождение. Тройственный союз

Дни шли своим чередом. Свободного времени не было вообще. Тренировки индивидуальные, квиддичные, нашего кружка. Километры эссе, проектов, резюме, контрольных, рефератов, схем. Литры зелий. Чары. Звёзды. Грядки и растения. УЗМС. Книги. Сладкий сон на уроках Истории Магии и механическая писанина на ЗОТИ. К рождеству я просто очень, очень устал. И мечтал, чтобы меня просто оставили в покое. Я бы свалил к Сириусу, но там орден Феникса с его смешными и бессмысленными собраниями заигравшихся в Зарницу взрослых. В школе, если я не свалю, останется Дрей и, вместо того, чтобы просто отоспаться, читать и тренироваться в своё удовольствие, мы будем трахаться как кролики. Когда мы вместе, что-то меняется в сознании. Нас друг к другу тянет. И иногда это невыносимо. Мне нужно личное пространство и время, потраченное только на самого себя. Я страшно скучал по Дурслям и дням, наполненным тишиной и самопознанием. Я поговорил с Сири и честно обрисовал ему ситуацию. Его Орден тоже достал. Дома постоянно толклись посторонние, а они с Ремом просто хотели пить голыми кофе на кухне и не сдерживать стоны и крики во время секса. У мужиков жизнь налаживается, а там то Молли со своими мясными шариками, то Флетчер с очередной контрабандой. Нет, дом его не пускал, но этот козёл жил в припаркованной под домом машине! В итоге Сириус вежливо, но настойчиво попросил всех покинуть дом на Рождество. Я был счастлив. Мне нужны были одинокая постель, книги и тишина. И шанс всё это получить начал маячить перед моим измученным телом и духом. По делам с Волдемортом тоже была тишина. Дамблдор игнорировал меня. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Плохо, потому что я не знал, как продвигается поиск и добыча крестражей, поверил ли он в сказочку про мои сны? Хорошо, потому что ещё и его внимания я бы не выдержал. И Том и Таня во мне были людьми самодостаточными. И требовали и любили уединение и тишину. Оленёнок Гарри тоже был утомлён вечным хороводом вокруг себя. Надеюсь среди бывших сторонников Волдеморта не осталось после заключения Барти Крауча-младшего и Хвоста больше фанатиков и за пророчеством никого не понесёт. Если вдруг за пророчеством начнётся охота, скину воспоминание о нём в бутылку и пришлю этим придуркам от Анонима. Пусть слушают и наслаждаются. Только меня не трогают. Змею бы найти. На каникулах попробую через Тома почувствовать этот крестраж. Вдруг он откликнется. В общем планов было громадье, а времени – в обрез. С Драко отношения достигли определённого плато. По сути я с ним жил. Утром сбегал на тренировку. Вечером он ловил меня и если касался, то я как бык на верёвочке шёл за ним. Его физическая притягательность не приедалась и не надоедала. Взгляд, запах, прикосновение и всё, я спёкся. Ночи были наполнены лавой и жаром. Жарким юношеским сексом. Я не досыпал и был на грани нервного срыва. Потому что понимал, что с одной стороны удовлетворял его любовь и свою страсть, с другой – крепил в нём надежду. Единственным выбивающимся из рутины событием стал квиддич. Отбор вратаря в команду, слухи, что мы с Дреем будем играть договорной матч и сам матч. Отбор прошёл лучше, чем в каноне. Рон же всё лето на Гриммо играл за вратаря, так что чувствовал себя увереннее. Тем более у него наклёвывались отношения с Лавандой Браун и она пришла поддержать его на отборочном соревновании. Он красовался, пыжился и в итоге поймал мячей больше, чем Майкл Корнер даже без Конфундуса Гермионы. Тем более она на отбор не пришла. Её отношения с Крамом активно развивались. Правда пока в эпистолярной плоскости, но тем не менее. Перед матчем Рон трусил. Но так как Драко не начал кампанию по его моральному уничтожению, то его состояние было не в пример лучше. Я подумал и накачал его Умиротворяющим бальзамом. На реакцию он не влиял, лишь убирал эмоциональный фон. Судя по его расслабившемуся лицу, нам предстоит неплохая игра. Мы с Драко переглянулись через столы и тоже шарахнули по скляночке. Я сразу ему сказал, что уступать ни ему, ни себе не позволю. Играем честно. Иначе это всё не имеет смысла. Он меня поддержал. Каким бы мудаком и слизеринцем он ни был, в первую очередь он отпрыск благородного дома и слово «честь» для него не пустой звук. Пожав друг другу руки, мы разошлись по разным раздевалкам, переоделись в форму и игра началась. Я специально попросил Лаванду сесть так, чтобы Рон с одной стороны её видел, с другой, чтобы мог следить за кольцами, поэтому она оказалась среди сектора Райвенкло и горячо поддерживала своего героя. И Рон показал себя молодцом. Впервые поддерживали его, а не меня. Я же парил над всеми и, болтая ногами, осматривал поле и поглядывал на Драко. Не сколько за его реакцией, а просто на него самого. В зелёной форме с серебристыми декоративными элементами, так сочетающимися с его серебристыми глазами и платиновыми волосами, он был необыкновенно хорош. А он так же залипал на меня. Что ж, удача была на моей стороне. Я заметил золотой проблеск сзади и чуть выше его головы и включились инстинкты ловца. Я рванул к нему. Дрей сначала ничего не понял. А когда понял, было поздно. Я уже держал в руке снитч и плавно снижался. Игру мы выиграли. Это была самая бескровная игра между Гриффиндором и Слизерином за всю историю. Тот момент, когда лидеры факультетов – пара, оказался решающим. Даже Амбридж так не злобствовала. Я не конфликтовал с ней, Герми тоже после создания кружка «Умелые руки» успокоилась. Мы с Джорджем не подрались с Драко, он не оскорблял наших родителей, секции и кружки не попали под запрет, наш кружок тоже. Не была создана инспекционная дружина. Не было декретов, подозрений в бунте или неповиновении. Амбридж проверяла преподавателей, но без огонька. Даже Трелони спустили её алкоголизм и чудачества. Так что всё было тихо, рутинно и спокойно. Близнецы при наличии финансирования так погрязли в своих разработках, что их не было видно и слышно. К делу привлекли помимо Ли Джордана ещё и братьев Криви и отца Луны. Во-первых мы выкупили в «Придире» целый блок для освещения и рекламы продукции. Во-вторых отсняли товар, написали рекламные лозунги и слоганы, сопроводительные тексты. Тут нам помогла Луна. Она так жгла, что близнецы носили её на руках и так же целовали руки посреди Большого зала. Популярность Луны выросла до небес. В-третьих каталог отпечатали на станке «Придиры». И распространяли его как приложение к «Придире». Каталог вышел отличный. Колин явно нашёл себя. Это не герой, злой, отбивающийся и с надкушенным бутербродом, а неподвижный предмет, который можно поставить как хочется и фотографировать так долго, как хочется. Его фотографии были выше всяких похвал. Бизнес рос и множился. Один из станков «Придиры» пустили под печать футболок. Эта часть бизнеса оказалась самой малозатратной, безопасной и прибыльной. Футболки стоили недорого, не наносили вреда ни кошельку, ни жизни. И страшно веселили окружающих. В школе даже началось новое поветрие. В выходные можно было надевать не форму, а самую обычную одежду и в субботу каждый старался перещеголять других самым скандальным названием. Когда в Большом зале появился Снейп в чёрной футболке с надписью «Поттер?!» и Дамблдор в ночнушке в пол красного цвета с надписью «Люблю повеселиться, особенно пожрать» зал лёг, а популярность нашей продукции возросла настолько, что мы оказались материально к этому не готовы. У нас банально закончился товар. Пришлось пускать под печать второй станок. Так же к делу был привлечён ещё и Невилл. Он, с его знанием растений и грибов оказался просто кладезем информации и когда до близнецов допёрло, они взяли его в оборот. Так они на основе мухомора розового создали совершенно уникальный Хихикательный порошок, который впервые опробовали в гостиной Слизерина. И он после этого стал пользоваться бешеной популярностью, и ни одна вечеринка не обходилась без него. Без порошка. Невилл тоже приободрился. Даже подрос. Может просто перестал сутулиться. А про порошок история так просто не закончилась. С помощью небезызвестного профессора Снейпа, который лично мной был приглашён на тестирование порошка в гостиной на вечеринку, которая и проходила с его одобрения, состав порошка был улучшен. Опытным путём выяснилось, что в бОльшей концентрации он вызывал настолько неконтролируемые приступы хохота, что полностью обезоруживал, делал беспомощным, и мы через Сириуса и его старые связи умудрились продать эту разработку на вооружение в аврорат. Так же как и порошок Мгновенной тьмы. Если бы не адвокат Эрскин, близнецов и Ко прибрал бы к себе или аврорат или отдел Тайн, но благодаря правильно составленным договорам и патентам министерским не досталось ничего, кроме долгосрочного контракта. Они даже присвоить идею не смогли. К компании близнецов примкнул Снейп. Невилл всё так же ходил к нему на отработки, где они теперь вдвоём или вчетвером корпели над разработками. Изначально Снейп заинтересовался порошком, а когда доработал его, потянулось и остальное. Вся компания теперь частенько пропадала в подземельях. Так Снейп и Невилл разработали какой-то порошок тоже из грибов, который в Мунго впоследствии стали использовать как Болеутоляющее (в малых дозах) или как наркоз при операциях (в бОльших дозах). А ещё под сурдинку Снейп потребовал моей крови. В буквальном смысле. Он уже давно интересовался наличием в ней яда и крови василиска и слёз феникса. Она могла сыграть как универсальный антидот. Вначале я посмотрел на него как на идиота, потом кое-что прикинул и решился. Снейп сцедил с меня не менее пинты и закрылся в лаборатории на несколько суток, отменив уроки, отработки, Невилла и даже близнецов. Когда он выдернул меня от Дрея на третий день затворничества, причём в самый интересный момент, я даже испугался. Он был бледным, сухим и с горящими глазами. И потребовал с меня ещё крови. Очевидно назревало какое-то открытие. Я, стоя в одном халате, трясся в подземелье, пока он резал моё запястье. Пока в лабораторию не ворвался злой как чёрт Драко и не принёс мне тапки. Крестника Снейп выгонять не стал и Драко следил как тот выкачивает мою кровь. На четвёртой склянке он запротестовал и, залечив мой порез, насильно увёл из лаборатории. Сказал, что лучше сам выпьет мою кровь, чем отдаст её психованному зельевару. А ещё мне надо было подготовить подарки. Близнецам я просто подарю денег. Дрею я несколько дней корпел над каллой. Я задумал её из камня. Из мрамора. И при конечном результате она должна была получиться настолько тонкостенной, что просвечивалась бы. У меня всё не выходило нужной толщины. То слишком толстое, что не проникал свет волшебного фонарика изнутри, то слишком тонкое и оно крошилось. На третий день мне всё же удалось живой цветок трансфигурировать в мраморный. Стебель был из малахита, покрывало из белого мрамора с серыми прожилками, а жёлтый пестик из тонкой золотой сетки. Внутри он был полым и там колебался небольшой волшебный негасимый огонёк. Погаснет он только с моей смертью. Герми и Невилл получат от меня по уникальной книге, выкопанной мной в Выручай комнате. Герми «Древние руны» издания 1905 года. А Невилл «Растения Эллады» 1820 года выпуска. Для Снейпа же я добыл поистине царский подарок. Даже два. Клыки василиска и шкура. У него же день рождения 9 января. Пусть радуется. Мне, правда, пришлось тащиться ночью в Тайную комнату с помощью Добби и ковырять не самый свежий труп. Но результат того стоил. Я и себе припас клыков, шкуры, костей василиска и поставил галочку исследовать комнату при первой возможности. Луна получит от меня в подарок хрустальный шар. Я тоже нашёл его в Выручай комнате. Выглядел он очень древним. По подставке, на которой он стоял, шла вязь рун. Я не вчитывался, времени не было. Сама потом разберёт. Сири и Рем получат от меня парные футболки с одинаковыми надписями «Я за того парня» и надежду. Снейп намекнул, что на основе моей крови возможно создать лекарство от ликантропии. Я охуел, честно говоря. В любом случае я взял с профа обещание, что первым испытуемым будет Ремус. Подарки я упаковал и подписал заранее. И отдал всё Добби. В Рождественскую ночь он поработает Сантой. И вот во всём этом адском котле я варился всё время до Рождества. И ждал его как манны небесной. Я выдал домашнее задание членам кружка, закончил всю домашку, навестил Буклю, собрался, отсосал Драко до пустых яиц и с наслаждением сев в поезд, заблокировал купе насмерть. Только я и книга. И восемь часов дороги в тишине. Мне предстояло тишайшее Рождество и я был неимоверно счастлив.