Наваждение

Цзинь Гуаншань сидел на собрании глав кланов и искусно делал вид, что крайне заинтересован обсуждением разделения территорий между Гусу Лань, Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не и Юньмэн Цзян, тогда как его мысли были заняты только дерзким ртом одного небезызвестного адепта клана Цзян, который сейчас явно не забивал себе голову бесполезным словоблудием. Цзинь Гуаншань совершенно точно был заинтересован в этом наглом юноше больше, чем в поднятой на собрании теме. Он крайне живо представлял, как этот самый адепт, Вэй Усянь, заходит в зал собраний, прерывая монотонную речь главы клана Яо, и подходит к столу Цзинь Гуаншаня. Не отвлекаясь на возгласы удивления других людей, юноша обходит преграду и дерзко садится на колени главы Цзинь, распуская пояс своего ханьфу и нагло проводя языком по чужой щеке под аккомпанемент треска Цзыдяня из-за стола главы Цзян и взволнованного возгласа «Вэй Ин!», исходящего от второго Нефрита клана Лань. О, Цзинь Гуаншань прекрасно видел, какие мысли терзают этого светлого и непогрешимого Лань Ванцзи, и чувства, которые он испытывает к зазнобе Гуаншаня, далеко не такие чистые, как его репутация. Глава Цзинь на глазах у всех хватает Вэй Усяня за упругую задницу и целует его жарко и мокро, так, чтобы звуки их страсти разносились над всем залом. Конечно, госпожа Цзинь, его жена, будет недовольна столь развязным поведением прямо во время собрания, но разве её супруга волнует такая мелочь, как чужое неодобрение, когда на его коленях сидит чистый соблазн и облизывает свои алые пухлые губы, которым место на чужом, уже вставшем и алчущим внимания члене. Будто прочитав мысли главы Цзинь, Вэй Усянь томно выдыхает и спускается вниз, становясь на колени и распахивая полы чужого ханьфу. Даже сквозь нижние одежды видно силуэт головки члена, уже мокрой и красной, как спелое яблоко, которое Вэй Ин спешит вкусить и насладиться его вкусом. Вокруг начинается вакханалия. Заклинатели слетают со своих мест в мгновение ока, дрожащими пальцами тычут в вальяжно расположившегося на своём троне Цзинь Гуаншаня и плюют ядом в коленопреклонного Усяня, который, не обращая внимания на окружающий шум, смотрит на главу Цзинь снизу вверх и облизывает мокрым языком член через одежду. Цзян Чэн рычит и проклинает Усяня. Его злость физически ощущается и передаётся по воздуху, словно подгоняемая ветром, задевает других участников собрания и заставляет их испуганно вжимать головы в плечи, лишь бы избавиться от давления. Лань Ванцзи, наблюдая за Вэй Ином и видя только его недостижимую спину, горько вздыхает, разворачивается и уходит, оставляя своё разбитое сердце в Ланьлине. Госпожа Цзинь, поджимая губы и ворча про балаган, уходит следом за наследником Лань, краем глаза наблюдая, как её муж закатывает глаза от удовольствия, когда Вэй Усянь всё же высвобождает чужую плоть из одежды и сразу берёт её в рот. Наблюдающие отмечают исключительное умение, с которым Вэй Ин делает это, и приходят к своим выводам о неоднократности встреч главы Цзинь и Старейшины Илина. В воцарившемся хаосе никто не слышит, с каким удовольствием стонет Вэй Усянь, когда в очередной раз пропускает член в своё горло, никто не видит, как он втягивает щёки и помогает себе рукой, чтобы скорее довести главу Цзинь до пика. Это не так сложно — взгляды, которые Вэй Ин кидает на Цзинь Гуаншаня, могут заставить его кончить без стимуляции, просто от осознания того, что великий и ужасный Старейшина Илина, которого боятся даже сильнейшие заклинатели, сейчас ублажает его ртом и наслаждается этим, как последняя проститутка. Не отказывая себе в удовольствии, Цзинь Гуаншань сжимает чужую голову двумя руками, фиксируя её в одном положении, и начинает сам двигать ею, входя в податливо открытый, совершенно горячий и узкий рот. Усянь позволяет ему это, расслабляя мышцы горла и останавливая любые свои движения. Удовольствие главы Цзинь — всё, что ему нужно. Когда последний заклинатель, сплюнув в сторону непотребств, развернувшихся на троне главы Цзинь, уходит, Цзинь Гуаншань заставляет Вэй Усяня принять свой член максимально глубоко и оставляет его в таком положении на некоторое время. Почувствовав, как Вэй Усянь колотит его по бёдрам кулаками в попытке отодвинуться, чтобы глотнуть воздуха и давится, извергая из себя совершенно неприличные стоны и всхлипы, глава Цзинь отстраняет его и тут же кончает на чужое покрасневшее, покрытое слезами и слюной лицо. Вэй Усянь смакует чужую сперму, собирая её пальцами с щёк и облизывая, похотливо смотря на Цзинь Гуаншаня, словно желая продолжения. Глава Цзинь знает, что перед тем, как нагло вломиться на собрание, Вэй Ин основательно подготовил себя, и сейчас, скорее всего, сидит с расширителем и ждёт момента, когда его заменит собой Гуаншань, втрахивая непокорного с другими, но ластящегося к золотым рукам тёмного заклинателя в стол, прижимая его голову рукой к столешнице и оттягивая гриву непослушных волос. Также Гуаншань знает, что Вэй Усянь прямо сейчас кончил без рук, только от ощущения чужого члена во рту, и это нисколько не умаляло сексуальные аппетиты обоих мужчин. Впереди у них был целый день и целая ночь, а потом ещё время до следующего собрания, во время которого Вэй Усянь точно так же придёт, чтобы сорвать его и удовлетворить главу Цзинь. *** Цзинь Гуаншань разомлел от собственных мыслей и даже не сразу заметил, что его член окреп под многочисленными слоями золотых одежд. Он выдохнул, прикидывая, какую из наложниц позвать к себе после собрания, когда в зал ворвался разъярённый Вэй Усянь и начал говорить что-то про пленных Вэнь. Цзинь Гуаншань заинтересованно поднял бровь.