100 дней: Яблоко

В первые секунды Чансу не узнал его. Потому что не ожидал увидеть ещё хоть когда-нибудь настоль близко, а не на экране телевизора или ноутбука. Понимание вышибло из головы все мысли, и поэтому первым чувством была радость. Беспокойство пришло с опозданием. Цзиньянь стоял на пороге доме Чэня. Их дома. И взгляд его вовсе не был добрым. Теперь Чансу заметил и Фэй Лю, которого Цзиньянь крепко удерживал за руку, не позволяя вырваться. Мальчик глядел волком, а карманы его шорт знакомо топорщились. Чансу сразу понял — Фэй Лю снова таскал яблоки у соседей. Сколько бы они с Чэнем не ругали мальчишку и не пытались отучить от воровства, всё было без толку. Прошлое не отпускало Фэй Лю даже несколько лет спустя, когда он жил в тёплом доме и всегда получал еду по первому требованию. Мальчик всё равно продолжал делать тайники и прятать там украденные яблоки, сухари и сладости. Чэнь утверждал, что это — нормально, а сократившееся количество тайников говорило о прогрессе. Чансу старался ему верить. — Ваш? — холодно и требовательно спросил Цзиньянь, тряхнув рукой Фэй Лю. То, что на лице не мелькнуло и намёка на узнавание, одновременно радовало и разочаровывало. Чансу почувствовал, словно на плечи навалилось что-то тяжёлое, а в висках заныло. Болезнь не любила эмоциональных перегрузок. — Наш, — спокойно согласился Чансу, не позволяя дрогнуть ни единому мускулу на лице. — Фэй Лю опять что-то натворил? — Да! — рявкнул Цзиньянь, снова тряхнув мальчика за руку. — Этот паршивец у меня воровал! — М-м! Чансу отметил у подопечного гримасу боли на лице, подступающие к глазам слёзы и судорожно сжатые в кулак пальцы, оценил ярость Цзиньяня и сказал: — Отпустите его. Фэй Лю поступил дурно и будет за это наказан, но вам не позволено причинять ему боль. Для Чансу не было разницы, кто перед ним, даже сын главы правительства, бывший лучший друг и почти брат. Никто не смел вредить Фэй Лю. В том числе и Цзиньянь. Глаза Цзиньяня удивлённо распахнулись, а лицо приняло странное выражение, словно он вдруг увидел призрака, но руку разжал. Чансу отметил всё это машинально, не обдумывая. Прямо сейчас был важен Фэй Лю, который мог в очередной раз замкнуться и пустить псу под хвост их с Чэнем многомесячные труды. И всё из-за каких-то паршивых яблок! Жалко Цзиньяню, что ли, парочки для ребёнка?! В висках загудело снова, уже сильнее. Чансу уже предчувствовал, что этот вечер ему придётся провести в постели, с таблетками и одеялом. Или двумя одеялами и уколом, если особо повезёт. Потому что Чэнь должен был скоро вернуться, а он поймёт всё с первого взгляда. Не зря в семейной клинике Линь он считался лучшим после отца, да и Чансу знал, как облупленного. Ещё и веером для убедительности стукнет. Чансу мгновенно оказался рядом с Фэй Лю, загораживая его от Цзиньяня. Защищая. На руке воспитанника виднелся отпечаток ладони. — Фэй Лю, мы об этом уже говорили, — мягко, но строго начал Чансу. — Воровать — плохо. И что ты мне обещал? — Хм! — эмоционально выдал мальчик, и сложно было понять, какой это был возглас — испуганный, возмущённый или недовольный. Он начал яростно тереть место, за которое Цзиньянь его держал. — И если ты не слушаешь меня, то, может быть, стоит рассказать Линь Чэню? — так же мягко спросил Чансу, зная, что этого Фэй Лю испугается больше всего. — Н-н! — Фэй Лю испуганно замер и замотал головой. Чансу знал, что они с Чэнем на самом деле любили друг друга, но Фэй Лю слишком хорошо помнил всё, что Чэнь с ним делал за долгую историю знакомства. Некоторые медицинские практики Чэня не отличались деликатностью, а мягким уговорам он всегда предпочитал отрезвляющую пощёчину. В этом Чэнь был очень похож на самого Чансу десять лет назад, ещё до болезни. — Если ты вернёшь яблоки и больше не будешь таскать их из сада этого господина, я пообещаю ему не рассказывать. Сделка? Чансу протянул вперёд руку раскрытой ладонью и посмотрел Фэй Лю прямо в глаза. Тот замер, не двигаясь и даже не дыша, простоял так несколько секунд, а потом резко хлопнул Чансу по руке — сильно и болезненно, в этом маленьком юном тельце мощи было куда больше, чем в его собственном, — единым движением вывернул карманы, заставив яблоки раскатиться по земле во все стороны, и рванул в дом. Дверь хлопнула быстрее, чем Чансу успел повернуться. Он шагнул в сторону дома, запнулся обо что-то ногой, одновременно с этим голова закружилась, и Чансу полетел вниз. Он только и успел с тоской подумать, что Чэнь его убьёт, прежде чем упал. То есть, почти упал. — Вы в порядке? — услышал Чансу обеспокоенный голос Цзиньяня сквозь пульсацию в висках. Больше всего сейчас Чансу хотелось лечь, пусть даже и на землю, восхитительно холодную и горизонтальную. Мысли рассеивались, цепляясь за неважные детали — яблоки, рассыпанные по дорожке, незрелые и мелкие — и зачем они Фэй Лю, когда дома на столе груда красных, — жёсткие пальцы, впившиеся в кожу, удерживавшие его, и… Всё расплывалось в глазах, а к горлу подкатила тошнота. Лечь, лечь, лечь… Наверное, Чансу сказал это вслух, потому что когда начал соображать, осознал, что лежит на скамейке — ближайшем месте, куда его можно было дотащить. Чэнь, когда ставил эту скамейку, так сразу и сказал: на случай, если ты, Чансу, вдруг срочно решишь помирать в саду, чтоб не надо было до дома нести. Он едва заметно улыбнулся. У Чэня всегда было своеобразное чувство юмора. Но, стоит отдать должно — скамейка свою роль исполняла виртуозно. Чансу лежал на ней в полумёртвом состоянии столько раз, что и не сосчитать, хотя с последнего прошло уже больше года. — Вам лучше? Чансу поднял взгляд и увидел лицо Цзиньяня. На нём было написано волнение и неуверенность, что читались с первого взгляда. Хоть что-то осталось неизменным — его друг по-прежнему был как открытая книга. — Да, — хрипло соврал Чансу. — Нужно просто добраться до дома и выпить лекарство. Цзиньянь никогда не разбирался в болезнях, тем более — редких. Судя по тому, что Чансу о нём слышал, этот пробел Цзиньянь так и не заполнил за прошедшие годы. Он начал подниматься, уперевшись руками в скамейку для надёжности. Головокружение отступило, во рту остался мерзкий привкус после тошноты, но боль осталась. Впрочем, эта боль, по меркам Чансу, была почти не заслуживающей внимания. Ему доводилось терпеть и куда более сильную. — М-м-м! — от двери послышался взволнованный возглас, и Чансу посмотрел в ту сторону. Конечно, это был Фэй Лю. Мальчик беспокоился, но опасливо выглядывал из-за двери, не рискуя высунуться целиком. Боялся Цзиньяня. Чансу постарался одобрительно улыбнуться, но на это подопечный лишь сдвинул брови. Этого тоже обмануть не удавалось. Фэй Лю всегда чувствовал, если Чансу было плохо, даже когда соображал куда меньше, чем сейчас. Чансу покачнулся, поднимаясь на ноги, и Цзиньянь помог ему удержать равновесие. — Спасибо, — Чансу улыбнулся и ему, после чего зашагал к крыльцу, растрачивая тот небольшой заряд бодрости, что получил за время отдыха на скамейке. Его должно было хватить не больше чем на пару минут. Путь до двери составлял всего восемь шагов, но сейчас Чансу чувствовал каждый из них, как сто. Спасибо Цзиньяню, так хотя бы было, на что опереться. Фэй Лю исчез за дверью, не дожидаясь их прихода. Наверняка побежал раскладывать постель Чансу. Его мальчик в нужные моменты мог быть чертовски сообразительным. Чансу не обращал внимания на череду комнат, лишь мельком подумал, что вот так встречать гостя в своём доме — ужасно невежливо. Тем более, такого гостя. А потом Чансу повалился на мягкое и горизонтальное, прохладное и удобное. Из его горла вылетел вздох облегчения. Время Чансу заканчивалось, комната слегка вращалась, а виски нестерпимо захотелось сжать ладонями, надавить, прекратить эту боль. До того, как вырубиться, Чансу почувствовал, как с него стаскивают обувь. Очнувшись, Чансу первым делом потянулся к часам. Уже нагревшаяся мокрая тряпка свалилась со лба, а под одеялом было слишком жарко, так что Чансу отпихнул его в сторону. Чансу раздражали эти приступы. Иногда, в хорошие дни, всё было почти как раньше и получалось тешить себя иллюзией, игнорируя реальность. А потом он снова сваливался с головной болью от малейшего напряжения и становился совершенно бесполезен. У него не осталось ничего — физической силы, умственных возможностей, прошлого, планов на будущее. Ничего. Всё сгорело. Почему Чэнь только с ним ещё возился? Почему продолжал бесполезную борьбу за этот глупый кусок плоти, всё ещё существующий, вопреки всему?.. Чансу стукнул кулаком по подушке — негромко, но за стенкой его, похоже, услышали. — Н-н? — вопросительно выдал Фэй Лю, заглядывая в комнату, а затем, более радостно: — А! — Да-да, я не сплю, — Чансу невольно улыбнулся, видя широкую улыбку на лице воспитанника. — Всё уже нормально. — М-м, — с сомнением произнёс Фэй Лю и распахнул дверь целиком. В проёме, прямо за ним, стоял Цзиньянь. — Простите за вторжение, но я не мог уйти, оставив вас в таком состоянии, — Цзиньян произнёс это мрачно. — Мальчик впихнул мне это лекарство, но я не был уверен… Цзиньянь поднял руку, в которой держал обезболивающее. Фэй Лю кое-что запомнил за годы рядом с Чансу и сделал всё так, как учил его Чэнь — мокрая ткань на лоб и нужные таблетки. Максимальной простой набор, в котором сложно ошибиться, и который всегда помогал. Но Цзиньянь не решился давать Чансу обезболивающее. Может, и к лучшему, потому что сейчас Чансу хотя бы мог оценить своё состояние. Проще всего это было делать с помощью Чэня. Внутренний Чэнь ворчал и бросал язвительные замечания на счёт неблагодарных пациентов и, кажется, не планировал переходить к особо суровым мерам вроде лечебного массажа. А значит, отделался Чансу довольно легко. — Ничего, спасибо за помощь, — ответил Чансу. — Но не беспокойтесь, мне уже лучше, и всего через час сюда приедет мой врач. — Кажется, то же самое вы говорили и в прошлый раз, — покачал головой Цзиньянь. Чансу сжал пальцы на одеяле, потому что тут Цзиньянь его подловил, и задумчиво прикусил губу. Он заметил взгляд Цзиньяня, задержавшийся сначала на лице, а потом на руке, и рефлекторно расслабился. — Простите, что не был достаточно гостеприимным хозяином, — продолжил Чансу. Стоило бы просто выпроводить Цзиньяня, сославшись на плохое самочувствие и неудачный день, но… Ему было интересно, что забыл сын главы правительства в такой глуши, да ещё и на нейтральной территории. — У вас была веская причина, — заметил Цзиньянь. Чансу отметил то, как странно он сейчас на него смотрел, и вспомнил, что уже видел такой взгляд — перед тем, как начал уговаривать Фэй Лю. Было в нём что-то опасное. — Я хотел бы исправить первое впечатление, если вы не возражаете, — предложил Чансу и в ответ получил неуверенное согласие. — Фэй Лю, помоги мне с чаем, — попросил Чансу, на что тот заулыбался и выскользнул из комнаты. Заниматься чаем он любил, его завораживал ритуал. К счастью, сейчас за Фэй Лю уже не надо было присматривать во время этого действа. Он со всем справлялся сам. После чего, попросив Цзиньяня подождать в гостиной, Чансу быстро заглянул в душ, смыв грязь и пот, а затем переоделся. Это заняло не больше десяти минут, но, когда он вышел в гостиную, Фэй Лю уже накрыл стол, красиво расположив чашки, чайник и… Блюдце с нарезанными и очищенными яблоками. — А? — гордо вопросил Фэй Лю и почти засветился от радости, когда Чансу потрепал его по волосам. — Молодец, — похвалил Чансу, не удержавшись от ответной улыбки. — Яблоко? — предложил он Цзиньяню, опускаясь с другого края стола. Подопечный устроился рядышком и занялся странными манипуляциями с чашками, впрочем, ничего не пролив. До приезда Чэня оставался целый час. Чансу уже прикидывал, сколько информации сможет вытянуть из такого Цзиньяня, и насколько та будет полезна. Фэй Лю тихо захрустел яблоком.