Внезапное знакомство

Худая женская ладонь уверенно обхватывает микроскоп в освещённой холодным светом лаборатории. Белизна столов, стен и пола почти физически давит своей излишней медицинской направленностью, но в этом нет ничего решительно тревожного для работников, которые уже привыкли ко всему. Женщина за микроскопом, казалось бы, никак не реагирует на тех, кто заходит в лабораторию, однако на самом деле та, пусть и бегло, но успела осмотреть их. Одним из зашедших оказался Майк Стэмфорд, его можно было смело игнорировать до возможной необходимости, а вот второй оказалась молодая женщина блондинка в трикотажном кардигане и, что самое необычное, с тростью. «Военная выправка, несмотря на психосоматическую хромоту. Короткая стрижка и минимум украшений, застёгнуты все пуговицы на рубашке, носит брюки — мужской стиль в одежде. Быстрый и меткий взгляд, как у охотника. Но в сочетании с этим простодушие», — заключает про себя женщина, почти не отвлекаясь от микроскопа, несмотря на зашедших и свои мешавшие длинные волосы цвета вороного крыла. Тонкие пальцы ловко схватили стекло с одним экземпляром, быстро сменив его на другой. Холодно голубые глаза впились в изображение микроскопа, пока мозг женщины анализировал одновременно и то, о чём говорили зашедшие люди, и то, что она видела на стёклышке, и то, кем являлась одна из гостей этой лаборатории. — Майк, можно твой телефон? — небрежно бросает женщина, коротко глядя на другую молодую женщину с тростью, которая стоит неподалёку. «Немного нервничает, что-то готовится сказать или сделать». — Извини, я свой в плаще забыл. Ответ Майка Стэмфорда не утешает, дело срочное, а пользоваться своим личным телефоном совсем не желательно. — Вот, возьмите мой. Молодая женщина с тростью протягивает свой уже не новый телефон, и это превосходит все ожидания. «Готовность помочь, лёгкий загар, но при этом чётко видно, что не от купальника. Военный врач, недавно вернувшийся». Пока в рассуждениях ставится точка с запятой. Но новая соседка по квартире найдена. — Спасибо, — необычайно бархатно говорит женщина так, что Майк даже немного удивляется. Обычно та более холодна с людьми. — Познакомься, это моя хорошая знакомая — Джоан Уотсон, — начинает было Майк, но его, очевидно, не слушают. «Необычайно бледна, скорее всего, либо это отражение спектра заболеваний, либо, например, из-за недостатка мяса в рационе низкий уровень гемоглобина в крови», — думает Джоан, всматриваясь в лицо Шерил и ещё не зная, что у женщины не просто недостаток мяса, а, скорее, недостаток питания в целом из-за погруженности в умственную работу и детективные расследования. «Но в сочетании с таким тёмным цветом волос столь бледная кожа даже красиво смотрится». «Думает», — вспыхивает ярким пламенем в гениальной голове Шерил. «Думает и чувствует одновременно. Чувства — это, конечно, химические реакции, и она, как врач, очевидно должна знать про это, но такое поправимо». Холмс снова бегло смотрит на Джоан, чтобы убедиться в том, к чему пришла анализом. «Прошлые соседки по квартире только чувствовали, чем отвлекали и мешали», — проносится в мыслях. «Думает!» И этот возглас в голове отпечатывается не просто так. Он уже записан в личное дело Джоан, которое Шерил завела в Чертогах Разума. — Афганистан или Ирак? — спрашивает Шерил, упорно глядя на экран телефона и набирая сообщение. Джоан невольно и как-то неловко поворачивает голову в сторону Шерил в лёгком замешательстве. — Простите? — задаёт ответный вопрос она, чаще моргая глазами и хмуря брови. Шерил даже отвлекается от написания текстового сообщения, чтобы ответить на зрительный контакт, который, впрочем, пусть и был непродолжительным, но многое, очень многое объяснил женщине. «Недоумевает, чувствуя моё превосходство не только в росте, но и в интеллекте, обескуражена, как и другие люди до этого. Это уже выглядит скучно». Сделав выводы, Шерил отворачивается, снова не заинтересованная в собеседнице, и продолжает печатать сообщение. Ей отвечают «Афганистан», но она никак не реагирует. Инцидент с Молли вообще почти не откладывается в памяти Шерил, для неё подобное — не впервые, а вот Джоан, кажется, внимательно за этим всем наблюдала. «Почему она так властно и холодно обращалась с этой девушкой? На руководителя какого-то не похожа — слишком приземлённая, но и на простую смертную не смахивает — слишком своеобразная. И веет от неё умом, каким-то необычайным чувством. Что же за человек она такой?» — хаотично думает Джоан, убирая телефон в задний карман брюк. Джоан провожает суровым и задумчивым взглядом Молли, совершенно не понимая, почему та так выслуживается перед Шерил. — Что думаете насчёт скрипки? — прерывает раздумья Джоан Шерил своим внезапным вопросом. Уотсон снова обращает внимание на женщину, волосы которой не выглядят аккуратно уложенными, а длиной своей они, кажется, были обязаны не столько дани моде, сколько совершенной неозабоченности хозяйки некоторыми аспектами внешности. — Что, простите? — снова недоумевает Джоан. Как-то необъяснимо много событий свалилось на её и без того едва выдерживавшие груз недавно пережитой войны плечи. — Я играю на скрипке, когда думаю. Могу не разговаривать целыми днями. Это смутило бы вас? Потенциальные соседи по квартире должны знать друг о друге худшее сразу, не думаете? Шерил говорит быстро, словно боится опоздать куда-то, но таков её стиль и план. Её мысли летят с нечеловеческой скоростью, как песчинки в космосе, и у неё нет времени тянуть слова. Она улыбнулась вдруг нелепо, чем только сильнее смутила Джоан. Было в этой улыбке нечто дуальное, что совмещало в себе и притягательность, и странное отвращение. Джоан чувствует себя немного загнанной в угол непонятной интеллектуальной игры и неуверенно смотрит попеременно то на Майка, то на Шерил, надеясь хотя бы от кого-то из них получить ответы. «Что она предпримет?» — возникает вопрос в голове Шерил. Проверка на обыкновенность. — Ты сказал ей обо мне? — спрашивает Джоан с лёгким раздражением в речи. — Ни слова. Майк не врёт и не подыгрывает. Но Джоан не может поверить услышанному. — Тогда кто сказал про соседей по квартире? — не успокаивается женщина, совершенно забыв про свои проблемы и думая только о том, к кому она, чёрт возьми, попала. — Я. С утра разговаривала с Майком насчёт того, что у меня очень сложный характер и мне трудно уживаться с кем бы то ни было. И вот он приходит со своей знакомой, которая недавно вернулась с войны в Афганистане, где наверняка была врачом. Уотсон не теряет дара речи, как хотела почему-то Шерил. И это снова превосходит её странные ожидания. Обычно, когда Холмс давала такую краткую характеристику людям, они реагировали совсем по-другому, но Джоан, хоть и выглядит простушкой, такой не является. — Как вы узнали про всё это? «Думает, хорошо думает», — снова, даже словно насмехаясь повторяет собственный разум Шерил, пока та накидывает мешковатое чёрное пальто на худое тело и повязывает тёмно-синий шарф на шею. Джоан впивается взглядом в неё, уже чувствуя себя в ловушке принципов. Шерил намеренно делает вид, что ничего этого не замечает, но в Чертогах Разума пометки в личном деле Джоан точно будут по этому поводу. Холмс игнорирует вопрос Джоан. — Я присмотрела уютное местечко в центре Лондона, вместе сможем платить. Встретимся сегодня вечером в семь часов, а теперь прошу меня извинить, я забыла плётку в морге. Уотсон приоткрывает рот в замешательстве и смешанных чувствах, когда мимо неё, как ураган, проносится Шерил Холмс, встряхивая длинными кудрявыми чёрными волосами, и от её пальто веет дорогим сладким парфюмом, что совсем не сочетается, по мнению Джоан, с тем, как говорит и выглядит Шерил, что она делает и думает. — И что же? — почти отчаянно спрашивает Джоан, поворачиваясь в направлении двери, в которую собирается выйти Шерил. Холмс останавливается, развернувшись полным корпусом к Джоан, чтобы они могли полностью осмотреть друг друга. Отличный предлог. — Вы про что? — уверенно и словно не замечая никаких эмоций Уотсон, которые та, вообще-то, никак не скрывает, спрашивает в ответ Шерил, засовывая руки в карманы и становясь прямо напротив Джоан. — Мы только встретились и уже идём на квартиру? Шерил очень хочет усмехнуться, но она изображает полную незаинтересованность происходящим. Хотя на самом деле она внутри полная этому противоположность. — Проблемы? Джоан уже не может сдерживаться и от бессилия почти смеётся, смотря на Майка как бы в последней вере найти частички адекватности и стабильности в открывшемся ей новом мире. Уотсон теперь вообще не скрывает своих эмоций. — Мы вообще ничего не знаем друг о друге. Я не знаю, где мы встретимся. Я даже не знаю вашего имени. И Джоан почти в каждом предложении хочется добавить «чёрт возьми», но она ещё держится хотя бы в этом отношении. Её лицо едва заметно кривит негодование, но Шерил отмечает и это. Холмс снова заинтересована. — Зато я знаю, что вы — военный врач, которого комиссовали по ранению из Афганистана. У вас есть брат, который о вас беспокоится, но вы не спешите обратиться за помощью к нему, потому что сами не поддерживаете его, скорее всего, по причине того, что он — алкоголик, но, более вероятно, из-за того, он бросил свою жену. А также я знаю, что ваш терапевт называет вашу хромоту психосоматической, — Шерил элегантно кивнула на трость. И Джоан в неуверенности дёрнулась, поправляя свою армейскую стойку, хотя она уже была в тылу. — И, я боюсь, это правда. Джоан Уотсон, кажется, забыла, как дышать в тот момент. Догадливость и ум этой почти ещё незнакомки так поразили её, что ей показалось, будто такие люди есть только в кино или романах, но она видела её перед собой. И та дышала, думала, двигалась. Была человеком, как будто в этом состояло что-то удивительное. Однако в холодной проницательности Шерил для Джоан нет ничего положительно полезного. Та читала её, как открытую книгу, и от этого чувство незащищённости, уязвимости, которое Джоан так не любила, усиливалось. Видя, что Джоан и без того оказалась поражена настолько, что теперь даже не могла ничего ответить, Шерил продолжила, снова собираясь уходить: — На этом пока достаточно, вы так не думаете? И чтобы окончательно «добить» свою невольную жертву, Холмс бросает достаточно искреннюю полуулыбку, оставляя Джоан с лицом, полным пустого непонимания. Уотсон кривит губы, не зная, что делать и как быть. Шерил вдруг, уходя, добавляет: — Меня зовут Шерил Холмс, адрес — Бейкер-стрит, 221Б. А потом, после подмигивания Джоан, говорит уже Майку: — После обеда. И скрывается за дверью, когда Стэмфорд кивает. Уотсон в очередной попытке утешить себя поворачивает голову к Майку, чтобы тот объяснил хотя бы, чёрт возьми, что-то, но тот просто, как ответ на давно решённую загадку, говорит: — Она всегда такая. И, так как это объясняет решительным образом ничего, Уотсон снова слегка кривит губы, кивает и смотрит на дверь, понимая, что жизнь точно обещает быть с сегодняшнего дня нескучной.