Кофе, кости и святые

— Еще одну порцию вафель и горячего шоколада, пожалуйста, — Нина с теплотой улыбнулась официанту. Ей даже не пришлось применять свои силы — парень уже был готов бросить к ногам Нины все вафли мира. — А ты чего-нибудь хочешь? — Нина подперла щеку рукой и посмотрела на Каза. — Кофе. Черный. — кивнул он. — Вас понял, госпожа, сэр, — официант учтиво поклонился и ушел. Нина нетерпеливо поерзала на месте, взглянула на Каза и скептически приподняла бровь. — Если ты собираешься пошутить про кофе черный, как моя душа, то лучше не надо, — на всякий случай предупредил Бреккер. — П-ф-ф, и в мыслях не было. Просто я удивлена, ты вообще видел их меню? Если сто лет подряд ходить в это кафе, наверняка не перепробуешь и половины ассортимента, — Нина восторженно покосилась на стенды с десертами, — почему мы не можем завтракать так каждый день? — мечтательно прибавила она. Каз пожал плечами и ответил самым занудным тоном, на какой был способен: — Потому что шуханские купцы непростительно редко открывают клубы? — Святые, придется запомнить этот день навсегда. Их вафли будут мне сниться холодными и голодными ночами. Кафе Zeilboot славилось вкусной едой, невероятной выпечкой и заоблачными ценами — недаром их шуханский друг Тай Юл-Каат назначил неформальную встречу именно здесь, в самом центре Университетского квартала. Парень собирался открыть свой клуб в Кеттердаме. Уже неделю он общался с различными бизнесменами и искал деловых партнеров. Бреккеру и его команде пришлось поднапрячься: Тай Юл-Каат был не просто очередным филей, а филей с деньгами и влиянием. Поэтому утренняя встреча проходила в Zeilboot. Каз и Нина уже сделали свое дело — лидер Отбросов четко и без лишних слов описал преимущества сотрудничества, а сердцебитка невзначай применила свою силу, чтобы Тай Юл-Каат расслабился и чувствовал себя в безопасности. Последний ход был за Джеспером: много красивых слов и многообещающих взглядов — это по его части. К тому же, Инеж выяснила, что Тай никогда не упускал случая поближе познакомиться с симпатичными иностранцами... Джеспер отлично справлялся со своей задачей. Они с Таем сидели за одним из столиков на летней веранде, пили апероль и наблюдали за туристами и горожанами, которые неспешно прогуливались вдоль канала. Каз внимательно следил за ними из зала. У Инеж бы получилось лучше. Ее не утомляли подобные миссии. Но сейчас Призрака с ними не было: девушка отправилась на тайную встречу с Алиной и Малом, обменяться новостями и передать им немного денег. Инеж никогда не упускала возможности пересечься с Заклинательницей солнца, которая теперь жила под прикрытием. Официант принес Казу и Нине их заказ. Нина с восторгом принялась за вторую порцию вафель. Каз цедил свой черный, как ночь, кофе. Он знал, что сделка уже практически у них в кармане, но никакого удовлетворения по этому поводу не испытывал. Разве что небольшое — им удалось обставить Пекку Роллинса. Скорее бы Джеспер закончил обрабатывать проклятого шуханца. Казу хотелось убраться подальше с подписанными бумагами в сумке, а заодно избавить себя от необходимости созерцать их милую беседу. — У тебя участился пульс, — с набитым ртом и как бы между делом заметила Нина. Каз посмотрел на нее со смесью раздражения и усталости: тяжелый, неприятный взгляд, после которого люди обычно теряли всякое желание общаться. — Я должен это как-то прокомментировать? — А тебе хочется? Кажется, взгляд на Нину не подействовал. Она жизнерадостно жевала свои вафли и с неподдельным интересом ждала реакции Каза. Однажды я умудрилась рассмешить неприступного ведьмолова Матиаса, — как-то заявила Нина после двух стаканов каэльского виски, — спорим, однажды смогу и тебя развеселить, Мистер Мрачность? Правда, Матиас теперь в тюрьме. Никогда не знаешь, куда могут привести мои шутки. — Не очень, — ответил Каз. — Но ты на него смотришь. Он и правда смотрел, и что? Джеспер, долговязое недоразумение. Кудрявые волосы, как всегда, в полном беспорядке. На нос падают солнечные блики. Он размахивал руками, рассказывая очередную невероятную историю Таю Юл-Каату. Видимо, история была смешная, потому что шуханец улыбался. Каз внезапно подумал о том, как Джеспер целуется — он помнил тот единственный раз, когда подпустил стрелка на опасно близкое расстояние. Он помнил, какие у того нежные и ловкие пальцы. Каз постарался выбросить эти воспоминания из головы, спрятать их в самом надежном сейфе и похоронить на дне Истиноморя. — Нина, я работаю. Наблюдаю за целью, — Каз вцепился в свою кружку кофе. — Святые, — Нина покачала головой, — слушай, никто не умрет, если ты позовешь его выпить. Каз проигнорировал ее реплику. Нина ходила по тонкому льду. Обычно люди очень быстро прекращали попытки узнать Каза поближе. Но Нина не сдавалась. И ему почему-то совсем не хотелось отталкивать ее. Он решил промолчать. — Я злодейка, Каз, — положив руку на сердце, произнесла Нина. — Я случайно подслушала разговор Джеспера и Инеж. Не могла не. Каз тяжело вздохнул. — И? — О, да ты заинтригован! — Нина победоносно ухмыльнулась и хлопнула в ладоши. — Ну, допустим. — Джеспер в шоке поведал Инеж, что ты человек, а не демжин. А то он не был уверен. Нина выдержала паузу, ожидая, пока Каз переварит эту информацию. Потом продолжила: — Знаешь, я тоже немного удивлена, Бреккер. Ты производишь очень угнетающее впечатление, тебя и правда легко спутать с созданием ночи. — Быть человеком больно и неприятно, стараюсь по возможности избегать этого, — Каз усмехнулся и сделал пару глотков кофе. — Не избегай. Иногда это не только больно. А очень даже неплохо, — Нина потянулась, чтобы взять его за руку, но вовремя опомнилась и схватила сахарницу, — Извини, что лезу не в свое дело. Просто не могу промолчать. Шутки шутками, но я прекрасно знаю этот взгляд. Когда человек видел некоторое дерьмо. Просто… не давай своему сердцу заплесневеть, ладно? Оно у тебя бьется ого-го как. Каз едва заметно улыбнулся — уголком рта. — Ага, видишь, у меня получилось, ты улыбаешься! — Нина хитро сощурилась. — О чем болтаете? Джеспер размашистым шагом подошел к столику, за которым сидели Каз и Нина, бросил перед ними кипу бумаг. — Готов принимать поздравления, — стрелок отодвинул стул и сел, закинув ногу на ногу. — У нас теперь доля в бизнесе Юл-Каата, мы полноценные партнеры, а всякие там пекки рыдают в углу. — Куда ты дел Тая? — поинтересовалась Нина. — Зацеловал до смерти и выбросил в канал, — фыркнул Джеспер. Заметив выражение лица Каза, поспешно прибавил: — Он умчался встречать свою матушку, она прибывает на корабле в полдень. Да, финальное торжественное подписание бумаг сегодня в семь вечера, так что пока не расслабляемся. Юл-Каат придет с толпой юристов, хочет, чтобы все было максимально официально. — Ну что ж, отлично. Инеж выяснила, с кем он работает. Эти ребята у меня в долгу, так что сделка должна пройти без сюрпризов. — Если начнутся сюрпризы, будем импровизировать, — Джеспер подмигнул Казу и беззаботно забрал у Нины последнюю вафлю. Никто не умрет, если ты позовешь его выпить, — Каз снова и снова прокручивал в голове слова Нины. Черт, как же хорошо они звучали. События последнего года дали Казу обширную пищу для размышлений. Он прекрасно понимал — любые привязанности слишком дорого обходятся. Каз хорошо усвоил этот урок и привык жить, полагаясь только на себя, таская свою боль в одиночестве. Он всегда считал, что надежда — самое опасное чувство. Стоит один раз поддаться ей, и она захватит мозг, словно чума Придворной Дамы. Надежда, как и лихорадка, может привести к летальному исходу. Впрочем, Казу пришлось пересмотреть концепцию надежды. Теперь у него были друзья: Инеж, Джеспер, Нина. Даже Заклинательница солнца и следопыт. Эти люди открывали в нем нечто новое, день за днем, кирпичик за кирпичиком, они разбирали склеп, в котором он себя замуровал. Ему не хотелось сопротивляться. Он и правда слишком много времени провел с мертвецами. — Хочу заглянуть в одно место у Первой гавани, — сказал Каз, допив свой кофе, — составите компанию? Нина закатила глаза. — Я пас. В обед придут страждущие, нужно подготовиться. К тому же, мне лень. Прости, босс. — Я схожу, — Джеспер пожал плечами, — что за загадочная миссия? — Увидишь, — Каз расплатился за их еду и поднялся на ноги. Они надели легкие весенние пальто и вышли на улицу. Ярко светило солнце, с моря дул теплый ветер. В такие моменты Казу начинало казаться, что Кеттердам ему даже нравится. Город превращался в лучшую версию себя — сказочную и привлекательную. Наверное, именно эту маску Кеттердама видели туристы. Нина зашагала в обратную сторону, а Каз с Джеспером пошли вдоль канала к морю. — Так о чем вы там болтали с Ниной? — спросил Джеспер. Каз порадовался, что ему не нужно выдумывать тему для разговора. — Наверняка обо мне. — Конечно, о чем же еще, — невозмутимо отозвался Каз. — Да ладно, ты выглядел таким несчастным, когда я вернулся. Так что вряд ли. Обо мне можно только с блаженной улыбкой до ушей, или с криками и проклятиями. Другого не дано. — Юл-Каат, кажется, отбыл с блаженной улыбкой. — Еще бы. Я старался, — в голосе Джеспера прозвучало самодовольство, и Каз понял, что его это бесит. Джеспер так легко ко всему относился. Просто оставался собой, был со всеми — и одновременно ни с кем. Каз уважал его свободу, и все же ему было мучительно наблюдать. Ему нечего предложить Джесперу, кроме философских разговоров и объятий сквозь несколько слоев одежды. Лучше уж оставить все как есть и даже не пытаться. Но иногда ему казалось, что а почему бы и нет, например, как в этот момент, когда они изображали серьезных бизнесменов и праздно шатались по симпатичным улочкам Университетского квартала. Джеспер тогда был так заботлив. Его ничего не смутило и не испугало. Он не задавал вопросов, просто остался, как ты и просил, — Каз часто возвращался к этой мысли, рассматривал ее под разными углами, препарировал со скальпелем. И как бы он ни старался, не мог найти в ней изъяна или подвоха. — Ладно, хватит обо мне. Что мы здесь делаем? — нетерпеливо спросил Джеспер. — Здесь неподалеку лучший магазин фотокамер. Решил заглянуть, раз уж мы забрели в Университетский квартал. Джеспер удивленно приподнял бровь. — С каких пор ты увлекаешься фотографией? — С тех самых. Думаю, камера пригодится нам в работе. Инеж может собирать компромат. — Хм. А я уж думал, внезапный творческий порыв. — И он тоже, — признался Каз. — Давно хотел попробовать. Магазин они отыскали довольно быстро. Он напоминал одновременно лабораторию и музей. Среди камер на штативах прогуливался высокий усатый тип с надменным выражением лица. Каз проигнорировал его и сразу направился в секцию с пресс-камерами. Он замер у застекленной витрины. — Смотри. Это пресс-камера Goertz, ее используют фотожурналисты. Позволяет снимать подвижные объекты без штатива. — Мх-м-м, — Джеспер хитро сощурился и кивнул с увлеченным видом. — И чем же она так хороша? Стрелок проигнорировал усатого хозяина магазина, который как раз открыл рот, чтобы прочитать лекцию. Каз опередил его и быстро описал достоинства камеры. — Эта модель только по предварительному заказу, — наконец, подал голос продавец, — как вы знаете, на финальном этапе с устройством работает фабрикатор. — Что ж, хорошо, подождем, — Каз оставил заявку и внес небольшую предоплату. Завершив свою миссию, Каз и Джеспер заглянули в кофейню с видом на Первую гавань. Сели на улице: вместо стола бочка, высокие барные стулья. Каз с трудом забрался на свой, но как всегда, не подал виду. Джеспер, прекрасная катастрофа, устроился непозволительно близко. Каз даже уловил запах парфюма, который Нина предусмотрительно вылила на стрелка перед началом их утренней операции. — Вообще-то, я мог бы научить тебя снимать, как-то пришлось работать с одним фотографом, я тогда еще в универе учился, — заявил Джеспер, — только я разбираюсь в технической части, всякие художественные штуки это не ко мне. — Выходит, я полчаса мучил тебя ненужными подробностями. — Все нормально. Мне хотелось тебя послушать. Ты ужасно красивый, когда умничаешь. Каз нервно хмыкнул. Джеспер был в своем репертуаре. Принесли их кофе, и Каз с радостью сосредоточился на кружке. Он сделал пару глотков, глядя на Первую гавань. Город напоминал Казу огромный чайный сервиз, расписанный золотом и медью: купола зданий и церквей — как чайники и перевернутые чашки. В другой день этот пейзаж нагнал бы на него привычную тоску. Но сегодня он заразился вирусом надежды, и город казался… терпимым. Вполне сносным. Время поджимало; задерживаться в кофейне они не стали. Допив свой кофе, Каз и Джеспер свернули в лабиринт улочек и поспешили обратно к Клубу Воронов. В одном из переулков сушилось белье, откуда-то доносилось пение, пахло жареной картошкой и свежим кофе. Каз шагнул ближе, чтобы идти вровень с Джеспером. Почти плечом к плечу. Он даже слегка задел его: неловкий жест, который в здравом уме он никогда бы не допустил. Джеспер покосился на него и слегка усмехнулся. В голове Каза крутилось: сделай же что-нибудь, не делай ничего. Джеспер, не говоря ни слова, обнял его за талию, сгреб по-хозяйски, запустив руку ему под пальто. Прижал ближе. Они остановились под развешенным над их головами бельем. Простыни в горошек, полотенца и чьи-то отвратительно-полосатые штаны колыхались на морском ветру: причудливые водоросли в заводи. Джеспер положил ладони Казу на плечи и чуть толкнул его, так, что тот уперся спиной в стену, ощутив холод отсыревшего камня. — Не против?.. Каз покачал головой. Джеспер наклонился и быстро поцеловал Каза в губы — резко, мимолетно, словно боясь, что друг не поймет этого внезапного проявления эмоций. Каз мысленно приготовился к чему угодно: панической атаке, подступающей к горлу тошноте, но ничего не произошло. Только трепетала на ветру простыня в горошек, скрывая их от внешнего мира. Джеспер шагнул чуть ближе, бедром уперся в бедро Каза. Тот перевел дыхание. Протянул затянутую в перчатку руку, едва ощутимо обнял стрелка за талию. Джеспер поцеловал его снова: сначала чуть коснулся нижней губы языком, изучая, исследуя. Каз ответил, осторожно, но уверенно. Ему было не по себе. Но сегодня призраки спали, замерев в холодных водах Истиноморя. У него кружилась голова, он чувствовал себя странно и неуютно, но паника не накрывала его. Спустя пару мгновений Джеспер отстранился. — Я скучал по тебе, — нехотя произнес Каз. — Так я же все время рядом. Можешь просто позвать. Или приказать, — Джеспер многозначительно вскинул брови. — Знал бы ты, как это непросто. То, что хорошо работает в сочетании с болью и алкоголем, не всегда получается на трезвую голову. Стрелок все еще был опасно-близко. Казу не хотелось отпускать Джеспера, но пришлось. Он отодвинулся на безопасное расстояние, вцепился в свою трость. Голова немного кружилась, но в целом, он чувствовал себя вполне терпимо. — Ты как, все в порядке? — нахмурившись, Джеспер окинул его внимательным взглядом. — Да. Казу показалось, что Джеспер не особо ему поверил. Стрелок прислонился к стене рядом с Казом. Запрокинул голову и посмотрел на небо. С диким замогильным криком над силуэтами городских крыш пролетела чайка. — Слушай, я никуда не денусь, — сказал Джеспер. — Вот об этой проблеме точно не надо беспокоиться. Каз хотел объяснить ему: верить в надежду глупо, и реальность обязательно напомнит, насколько. Реальность имеет привычку забирать все, что тебе дорого, раз за разом бросая тебя носом в острые камни на берегу городской гавани. — Ладно, — пробурчал Каз. Помешкав пару мгновений, он протянул руку и крепко сжал ладонь стрелка, — ловлю на слове.