Между крыльев

Как только столбы были подняты, стражи получили шанс на отдых. Молин и Кин почти все свое свободное время пропадали во дворце, и никто там даже не появлялся, зная, что им нужно время, чтобы побыть просто вдвоем. В какой-то мере, беловолосый был не особо против таких моментов между решением проблемы, но его волновало то, что красноглазый до сих пор не давал ему касаться крыльев. Не то, чтобы небесный комплексовал по этому поводу, просто хотелось знать чего так боится полукровка. Кин же в свою очередь никому не доверял свои крылья кроме Дины, так как та знала, какие точки трогать можно, а какие нет. За эту особенность брюнет ненавидел свои крылья и не особо часто использовался ими, поднимаясь в воздух с помощью магии. Стражи это замечали, да и не только они, но ничего против не говорили, зная, что красноглазый в любом случае будет молчать. Сейчас, сидя на кровати и смотря в спину Кина, Молин наблюдал за татуировкой крыльев: прятать их было много способов, но брюнету нравился именно этот. Простая татуировка. Кому вообще может прийти в голову, что этот парень является законным правителем планеты Хэвэн. Закусив губу, беловолосый встает с кровати, подходит к красноглазому со спины и обнимаем его поперек талии, утыкаясь носом между лопаток. Брюнет дергается. смотрит через плечо и слабо улыбается, разворачиваясь и прижимая небесного к себе. Уткнувшись носом в мягки волосы, Кин гладит парня по спине и прикрывает глаза, улыбаясь. Он понимал, что когда-то надо будет сказать Молину правду, но почему-то боялся этого момента. Не то чтобы тайна была страшной, просто если об этом кто-то кроме Дины узнает, то может воспользоваться. — Кин, — небесный поднимает голову и смотрит в красные глаза, — Что такого с твоими крыльями? — Молин, — выдох, — Мы же уже обсуждали это… — Знаю-знаю, — закатил глаза и вывернулся из объятий, сев на кровать и поджав под себя ноги, — Твоя главная слабость, о которой если узнают, то смогут легко воспользоваться. Почему ты мне-то рассказать не можешь? Мы же с тобой уже три года вместе. — Ты действительно знать хочешь? — брюнет устало потирает переносицу. Беловолосый просто кивает на это, опирается на свои руки за спиной и откидывает голову назад. Красноглазый сжимает руки в кулаках, мысленно ругается и подходит к своему парню, оперившись руками по обе стороны от его ног. Молин дергается, когда краем глаза видит черные крылья и резко поднимает голову, забывая, как дышать, потому что чужие губы находились в опасной близости от его. Нервно сглотнув, небесный пытается расслабится, но уверенный взгляд красных глаз не позволял этого сделать: Молин знал, что Кина не стоит злить. Но почему-то сейчас он об этом забыл на мгновение, так как интерес был сильней. — Не пожалеешь, если расскажу? — отрицательный качок головы, — Мои крылья отличаются от ваших сильной чувствительностью. Только Дина знает, где их можно касаться так, чтобы ничего не случилось, — усмешка, — Особенно чувствительное место у меня между крыльями, потому я никогда не позволяю их кому-то трогать. Твое удовлетворил твое любопытство? — Можно потрогать? — Молин максимально близко приблизился к чужим губам и положил руку на щеку, поглаживая ее большим пальцем. — Ты прекрасно знаешь о какой чувствительности я говорю, так зачем просишь? — вскинул одну бровь и прижался к холодной руке ближе. — А что со мной может случится? Все, что могло, уже случилось, — выдох, — Так что, можно? — И почему тебе всегда удается уговаривать меня на какие-то авантюры. Вздохнув в очередной раз, брюнет садится спиной к Молину и складывает свои крылья, полностью доверяя тому, кто сидит позади него. Фиолетовоглазый закусывает губу и невесомо касается кончиками пальцев черных перьев: он никогда не подозревал, что они могут быть настолько мягкими. Проведя по крылу ладонью, парень улыбается и замечает, как те дергаются, а их хозяин шумно выдыхает: действительно чувствительные. Поведя рукой выше, беловолосый проходится рукой по основанию черного перьевого крыла и приближается к месту между крыльями. Кин сжимает руками простынь под собой и думает о том, как вообще на все это согласился, прекрасно зная, что не сможет выдержать. — Мне остановится? — Молин замер. — Нет, все нормально, продолжай, — привел дыхание в порядок, — Я справлюсь. — Можешь крылья раскрыть? — брюнет кивает и выполняет просьбу. Беловолосый прикладывает палец к шее и медленно ведет вниз по позвоночнику, замирая между лопатками и обводит основание крыла вокруг, понимая, почему за три года он никогда валил его на кровать с крыльями за спиной. Да и ночные полеты у них были не такими долгими, как хотелось бы. Задумавшись, Молин делает то, о чем точно пожалеет, но держаться не может. Коснувшись губами пространства между лопатками, беловолосый медленно проводит языком вдоль позвоночника и оставляет засос, слыша со стороны брюнета тихий стон: вот это было редко. Кин сжимает простынь сильней и чувствует, как основание крыла слегка сжимают, а теплые губы касаются его шеи. — Кин, — Молин положил подбородок на плечо парня и положил свою руку ему на спину между лопатками, — Что будет, если мы переспим в своих обличиях? — Вопрос хороший, — Кин усмехнулся и повернул голову в сторону беловолосого, опаляя его губы горячим дыханием, — Проверим твои знания? — Начинай, — фиолетовые глаза хитро сузились. Беловолосый раскрывает ангельские крылья и слегка улыбается, — Я внимательно слушаю твои вопросы. — Что ж, — брюнет повалил ангела на спину и навис сверху, складывая крылья за спиной, — Главное мое отличие от демонов и ангелов? — коснулся губами бледной шеи и провел по ней языком, слыша тяжелый выдох, который слетает с чудих губ. — На тебя не действуют силы других, ты не восприимчив к каким-либо заклинаниям и силы стражей во многом уступают твоим, — откинул голову назад, подставляя шею под поцелуи, — Единственный минус, на тебя действует моя магия, но я на тебе никогда ее не использую. Только если не потребуется. Кин усмехнулся, впиваясь в чужие губы поцелуем, дав понять, что ответ правильный. Молин раскрывает губы навстречу, тихо стонет, когда его языка касается чужой и сбивает дыхание полностью. Положив руку на шею брюнета, беловолосый ведет ей вниз и замирает возле основания одного из крыльев, слегка его сжимая и ловя губами его стоны: это заводило еще больше. Они ни раз оставались одни, ни раз проводили такие ночи, но сейчас казалось, что все происходит впервые. Будто время вернулась туда, когда все случилось впервые. Прикусив губу Молина, Кин разрывает поцелуй, слизывает капли крови и заглядывает в фиолетовые глаза. — Страж четвертого столба? — Моя сестра, Лина. Страж и хранитель кристалла воздуха. Ответственная за твою охрану, — выдох, — Дальше. — Что символизируют кристаллы на моей короне? — Пять стихий и усиливают силу стихийных стражей. Кин улыбается, проникает руками под чужую футболку и проводит по бокам, разгорячая кожу. Молин приподнимается, скрывает свои крылья и позволяет брюнету снять с себя футболку, откинув ее сторону: сейчас одежда совсем не нужна. Губы снова соприкасаются в поцелуе. Брюнет ведет рукой выше, замирает на чужой груди и затрагивает пальцами затвердевшие соски, ловя тихие стоны губами: сколько бы ночей у них не было, им казалось, что все это происходит впервые. Никто не помешает, потому что знают, что никто не помешает, что никто не придет, зная, что они находятся вдвоем. За спиной небесного появляются белые крылья, о которых он совершенно на несколько секунд забыл. Полукровка усмехнулся в поцелуй, прикусил кончик чужого языка и прижал ангела за плечи к кровати. Разорвав поцелуй, красноглазый спускается поцелуями на груди, обводит языком твердый сосок и прикусывает его, слыша сладкий стон со стороны беловолосого. — Основное правило для нулевого стража, — сказав это, брюнет спускается поцелуями на живот и кладет руку на ремень штанов парня. — Никогда не оставлять короля без защиты. Единственное исключение: стражи не справляются и им нужна помощь центрального столба. И это исключение действует только тогда, когда сам король не в состоянии сражаться, — закусил костяшки пальцев и тихо простонал, когда Кин прикусил ни живота. Внизу живота все горело, возбуждение растекалось по всему телу, а горячие губ, покрывающие поцелуями кожу, заставляли сгорать от ожидания. Тело отзывалось на ласки и Молину это нравилось, потому что только Кин был способен довести его до такого состояния. — Что будет, если мы переспим, когда один из нас будет в своем обличии? — красноглазый усмехнулся и взял чужую руку в свою, прижимая к подушке. — Ничего. На сущности это никак не повлияет. На физиологию тоже, — беловолосый нервно выдохнул, восстанавливая свое дыхание. — А если мы переспим, когда оба будем в своих обличиях? — Рано об этом думать, — Молин усмехнулся и скрыл свою сущность, смотря в родные глаза своими, — По крайней мере, не сейчас, когда планете угрожает опасность. Может, после об этом задумаемся? — Если бы не то, что происходит, то я бы впервые в жизни отдал приказ и сейчас бы по кровати были разбросаны перья с твоих и моих крыльев, — выдох, — Я люблю тебя. Впившись в любимые губы своими, Кин сжимает чужую руку сильней, вжимает в постель и сминает губы, слегка кусая. В какие-то моменты брюнет выпускал внутреннего злодея, и это небесному безумно нравилось, потому что желание сопротивляться пропадало мгновенно. И да, красноглазый умело пользовался этим, но не всегда. Стянув с Молин остатки одежды, полукровка отпускает бледную руку и проводит рукой по его члену, слыша тихие стоны: ему нравилось доводить своего ангела до такого состояния. Небесный сжимает руками простыни под собой, прикладывает руку ко рту и стонет в нее: в некоторые моменты он боялся того, что их услышат, хотя точно знал о том, что они совершенно одни. Пробравшись рукой под спину беловолосого, брюнет приподнимает его и сажает к себе на колени, позволяя обнять себя за шею. Воспользовавшись этим, Молин обводит основание крыльев пальцами и вскрикивает, когда в него вставляют сразу два пальца, начиная растягивать. Он понимал, что ему слегка мстят за то, что использует слабые места, но после того, как он узнал всю правду, не мог воспользоваться этим. Простонав от боли, беловолосый положил руки на пространство между крыльями и мягко проводит, понимая, что тем самым только заводит парня. Кин усмехнулся в чужую шею, прикоснулся к ней губами и оставил несколько засосов, добавляя третий палец: ему надо было как-то заставить ангела не думать о боли. И это всегда прекрасно выходило. — Черт! — Кин валит Молина обратно на спину, чтобы тот больше не мог притронуться к его крыльям, — Выходи за меня. — Согласен. Красноглазый слабо улыбается, поднимает ногу беловолосого и начинает медленно входить в податливое тело, которое уже давно горело и просило. Молин пытается выровнять дыхание, когда брюнет резко толкается в него и входит на всю длину. Кивнув, беловолосый слегка краснеет и чувствует первый толчок, который приносит слабую боль. Улыбнувшись, небесный оставляет на шее Кина еще один засос и тому плевать, если эти отметины будут кому-либо видны: все уже давно знают, что они принадлежат друг другу. Еще несколько толчков приносят слабую боль, но последующие заставляют сходить сума не только Молина, но и самого брюнета. Стоны наслаждения приятно режут слух, но красноглазый понимает, что срываться нельзя: до такого он еще никогда не думал опустится, потому что причинять боль этому человеку он не хотел. Беловолосый вжимается в чужое тепло и чувствует руку на своем члене. Контраст невероятный. Тело само отзывается на движения. Очередной толчок и протяжный стон говорят о многом: Кин нашел таки ту самую точку. Несколько резких движений и полукровка изливается во внутрь чужого тела. Молин тяжело дышит и кончает следом, касаясь чужих губ своими. — Завтра снова выслушаем подколы со стороны? — Молин тихо посмеялся, когда Кин лег рядом, обнял его за талию и прижал к себе. — Ничего за три года не изменилось, — слабая усмешка и мягкий поцелуй куда-то в шею: черные крылья испарились, — Доволен? — Вполне, — беловолосый развернулся лицом к брюнету, — Используй крылья почаще. — Хорошо, Ваше высочество, — красноглазый коснулся губ напротив своими.

***

— Явились, — Яни усмехнулся, разворачиваясь лицом к друзьям, которые хмуро на нее посмотрели. — Кто в это раз выиграл? — Молин вскинул одну бровь и подошел к полке, где лежал его талисман. — Сани! — из коридора выглядывает рыжеволосая, — С тебя косарь. Говорила же что до пяти явятся. Та закатывает глаза, просто кивает и исчезает в коридоре. Парни смеются с этого, дают подруге «пять» и расходятся по своим углам. Они уже привыкли за три года, что эти двое постоянно спорили во сколько они вернуться после таких ночевок, потому и не злились. Оба знали, что все за них были рады, так что и злиться было не на что. Молин подходит к Кину, целует его в щеку и вместе с русоволосой покидает лабораторию, потому что сейчас была их очередь выходить на патруль. Да, сложно будет сейчас находить свободное время, но после того, как закончат, все сразу же наладится. Глянув на экран компьютера, брюнет испаряется: ему надо навестить стражей и убедиться, что с ними все хорошо.