Ночь, Кошмары и Трудный мужчина.

      Квартира снова меня встретила оглушающей тишиной, к которой я начала привыкать, приходя домой в позднее время дня. Обычно я возвращаюсь ближе к полуночи, но сегодня нас отпустили с работы пораньше, и, к моему огромному счастью, начальник дал мне мини отпуск, на две недели. Поэтому я на крыльях счастья быстрее спешила домой к моему любимому мужчине. Открыв входную дверь в наше небольшое семейное гнездышко, квартира встретила меня тишиной, лишь тяжёлое дыхание мужчины разносилось по всей жил площади. Это дало мне стимул поскорее освободиться от верхней одежды и уличной обуви, оставив всё это в небольшой прихожей, и поскорее пойти на нашу скромную кухню. Там я и обнаружила ворочавшегося на полу Баки. Ему снова снились кошмары. Я набрала в чистый стакан прохладной воды и присела к мужчине, стараясь как более мягче разбудить его. Потому что в первый и последний раз, когда я довольно резко его разбудила у меня остался большой синяк на руке от его стальной хватки, в прямом смысле этого выражения. — Милый, — прикасаюсь к его живому и теплому плечу, слегка потрясывая. Прошлый опыт научил быть менее… Резкой. — Джеймс. Мужчина внезапно поднимается и начинает быстро и глубоко дышать. Мне больно смотреть на то, как он мучается от этих проклятых кошмаров, которые преследуют его уже длительное время. Он не говорит о них своему психологу, и Баки знает, что я это не одобряю, но давить на него я просто не имею права. Джеймс — человек с тяжёлым прошлым и огромным чувством вины, которое его съедает изнутри. И что самое обидное, я не могу ему никак помочь. Чувствую себя бесполезной, что я не в силах помочь дорогому мне человеку. Мне остаётся лишь оставаться рядом с ним и смотреть на его мучения. — Джен? Это ты? — он старается выровнять дыхание, и вскоре ему это удаётся. Стараюсь смотреть без жалости на испуганного мужчину, потому что он ненавидит её. — Да, Джеймс, — мягко улыбаюсь ему и совсем сажусь на пол, — я рядом. Подаю ему стакан с водой, он принимает его и чуть ли не залпом выпивает до дна, ставя его где-то сбоку. — Пойдём в кровать, — зову его, нежно обхватывая его шершавую ладонь, в прошлом держащая несколько видов оружия и убивающая людей. Баки словно погрязает в своих мыслях, оставаясь на месте, мне приходится пододвинуться к нему и прижаться к его потному и в тоже время горячему телу. Его сердце очень быстро стучит, будто хочет выпрыгнуть из груди. — Джеймс, — попыталась обратить его внимание на себя, но он продолжает смотреть пустым взглядом куда-то мне за спину. Мое сердце кровью обливается за него, я даже не замечаю, стекающие по моим щекам горячие слезы. — Эй, эй, эй, девочка моя, — очнувшись, шепчет Баки и замечает мою небольшую истерику. Он берет моё лицо в свои руки и начинает вытирать мокрые дорожки. От прикосновения холодного металла с кожей вздрагиваю, но не отстраняюсь. Предполагалось изначально, что я буду успокаивать его, но никак не наоборот. — Тише, чего это ты? — слабо улыбнулся, продолжая утирать катящиеся слезы. — Я… Прости, — прижимаюсь к нему, обхватывая его за шею. Рядом с ним я всегда чувствовала себя в безопасности, я знала, что мне ничего не грозит, он всегда защитит и поможет, если потребуется. — Не против ванны? — Нет, — он улыбается, а я замираю, увидев её, такую искреннюю и родную. — Хорошо, — тоже улыбаюсь, но не спешу уходить от любимого мужчины, наоборот приближаюсь, оставляя между нашими лицами несколько мучительных сантиметров. Это небольшое расстояние начинает сводить с ума, откликаясь в нижней части живота. Меня всегда удивлял его необычайно красивый цвет глаз, который в зависимости от света и от его настроения менялся. Если он был счастлив, что бывает очень редко, то они были ярко голубыми, а если злым, то они приобретали чуть ли не самый тёмный оттенок синего. Сейчас я не особо могла различить их цвет, потому что в комнате выключен свет и нет других источников света, кроме очень тусклого ночника, но он мало чем помогал, однако я уверена они потемнели. Опускаю взгляд ниже прямо на его соблазнительные губы, я откровенно наслаждалась, чувствуя их на своих. И как бы странно не звучало, но на вкус Баки сладкий, как сочная слива, да, точно, особенно с моей страстью к этому фрукту, но из-за его недавнего пристрастия к сигаретам, он стал горьковатым. Его поцелуи нежные и сдержанные, редко он может сорваться и кусать меня, сжимать в руках, оставляя синяки, на следующий день он будет просит прощения, а я попросту не могу на него за это злиться или обижаться. Джеймс первый не выдерживает и прижимается своими губами к моим, вовлекая в невинный поцелуй, я счастливо на него отвечаю, хватаясь за него. Одна рука мужчины держит меня за шею, не давая отстраниться, а другая, бионическая, мягко обхватывает за талию, прижимая к своему разгоряченному телу. Для общего удобства он с лёгкостью пересаживает моё тельце к себе на бедра, дав почувствовать его огромное желание, я улыбаюсь в поцелуй. — Джеймс, — слегка надавливаю на его плечи и этого вполне хватает, чтобы он понял чего я от него хочу. — Что? — в его голосе слышу недовольство, и я его понимаю. — Я бы хотела принять ванную, — мягко отвечаю я, встаю с него и тяну за собой, схватив за здоровую руку. Свет неприятно бьёт по глазам, приходится проморгаться, прежде чем привыкаешь к нему. Ванная у нас небольшая, поэтому усаживаю мужчину на бортик ванны, а сама регулирую воду подходящей температуры и набираю ванну, добавляя содержимого одного из гелей, чтобы была пена. Куда уж без неё. Ванная быстро набралась. Выключаю кран, как только понимаю, что воды предостаточно и начинаю стягивать одежду, а после погружаюсь в теплую водичку. Баки стягивает единственную вещь с себя и опускается за мной, притягивая к себе, чтобы я легла на его крепкую грудь. Никто из нас не говорил, дабы не нарушать образовавшуюся семейную спокойную идиллию. Как раз то, чего не хватало мужчине. Обычного спокойствия.