По старой памяти

"Никогда не ненавидишь, никогда не любишь." Их отношения не склонялись по родам и падежам, не отвечали ни на какие вопросы, не поддавались логическим объяснениям. Ошибка системы случилась в тот момент, когда голубые глаза, что были подобны небу и светились каким - то детским озорством, встретились с темно-карими, слишком холодными, чтобы вынести. Наверное, это было первое, что Наруто не понравилось в Саске. Потом, конечно же, было много чего еще, что он с трудом терпел (кого он обманывает - он никогда не терпел): характер и поведение этих двоих были полностью противоположными. Брюнет часто портил день блондину, но последний мог с гордостью сказать, что обычно в долгу не оставался: если у Наруто был испоганен день, то он считал своим святым долгом испоганить его и Саске. Как говорят, если подыхать - то вместе. Да, они бесконечно бесили друг друга, но это не значит, что они не могли находится рядом: наоборот, их как будто магнитом тянуло. Всегда, черт меня за ногу, вместе. Почему? А кто их поймет! Говорят всякое: Наруто ненавидит отношение Саске к миру и его составляющим в целом, а сам Учиха не переносит глупости и импульсивности этого ходячего солнца на дух. Идиот не имел никакого чувства такта, не ждал, не пытался потерпеть хоть чуть-чуть и узнать побольше. Он другой. Нет, не так - они другие. Разные, контрастные, ничем и никем, кроме факта наличия таланта и Сакурой, не связанные. Они постоянно выносят друг другу мозги, докапываясь и до окружающих в процессе. Но даже в такой бочке дегтя есть капля меда. Они ведь толкали друг друга к пределам, выводили на новый уровень, периодически обогащая словарный запас новыми, символическими и не очень, словами и узнавая о себе и "втором дебиле" (так каждый из них по отдельности ласково окрестил другого) все больше и больше. О, а знали Саске и Наруто своего катализатора как облупленного. Буквально. Когда проходишь огонь и воду, невольно начинаешь читать боевого товарища, как открытую книгу: дошло до того, что они угадывали мысли друг друга, знали каждое выражение лица и любой жест. Как же это выводило из себя. Сейчас эти злость и раздражение абсолютно не логичны. Нет никакого смысла что-то менять, да и возможности тоже. Момент уже прошел, столько воды утекло с их знакомства, что на море хватит. А заскоки-то остались прежними. Хочется, как раньше, бесить друг друга просто фактом своего существования. Чтобы Наруто орал на Саске чуть что, а тот пытался унизить его своим взглядом. Тогда было проще. И как они могли жаловаться на то время!? Да это ведь был кайф, по сравнению с той задницей, в которой они находятся сейчас! Это так чертовски... странно. И кому из них это в голову вообще пришло!? А, да, точно. Саске. Однажды, во время сильной грозы, эта вышеупомянутая ошибка природы вытащила Наруто из их теплого укрытия на проливной ливень и ледяной ветер, - чем, несомненно, заслужил порцию новых выражений в свой словарный запас, причем явно русского происхождения, - пригвоздил его к ближайшему дереву, приставил сюрикен к шее и на полном серьезе предоставил выбор: либо они сейчас избивают друг друга до потери сознания, либо начинают встречаться. Здесь и сейчас. Сию же минуту. . . . . . Нужно ли говорить, что Наруто, мягко сказать, был не рад? Он костерил Саске на чем свет стоит, явно выбирая первый вариант из предложенных, и налетел на брюнета с кулаками, отбросив чертов сюрикен как можно дальше. А потом начался жестокий, бессмысленный, но полностью справедливый мордобой. Причем в довольно уличном стиле, безо всяких приемчиков ниндзя. Их едва разняли Какаши-сенсей и Сакура, всех в крови, в грязи, с переломами ребер и кистей рук. Оба рычали друг на друга не хуже животных. Накипело, тут ничего не поделаешь. И вот, после долгих воплей и лекций, когда они остались одни, перебинтованные, чистые и уставшие, они немного расслабились. Нужно было лежать и восстанавливаться. Нужно да не нужно, можно - да нельзя. Саске встал со своего лежбища, дополз (фигурально) до его кровати и внаглую завалился рядом, в упор глядя в глаза. - Ну, и что это было? - охрипшим от крика и, скорее всего, надвигающейся простуды, спросил Наруто, лениво глядя на вышеупомянутого брюнета. - Хороший вопрос. Может, деловое предложение. Помутнение рассудка. Временный бзик. Эксперимент. - последовал ответ таким же хриплым голосом, скорее всего, по тем же причинам. - Выбирай. - Остановлюсь на помутнении рассудка. Я бы наорал на тебя и выпнул бы с моей кровати нафиг, но горло болит. И ребра. Да и с душевно больными не связываюсь. Все же сволочь ты редкостная, Саске. - Спи уже, идиот. У нас еще много дел впереди. ХХХХХ С момента этого небольшого происшествия случилось столько всего, что Наруто уже и думать бы о нем забыл. Если бы не Саске. Подобных "помутнений рассудка" у него было штук семь, не меньше. Причем все сводились к переломам, утомленным мышцам и глоткам. Иногда блондину казалось, что второй действительно сошел с ума: ну никак не верилось ему, что Саске, мать его, Учиха, так навязчиво и уникально домогался до него, Узумаки Наруто! Ровно до тех пор, пока на их восьмой стычке Саске не поцеловал его в губы. В его долбанный громкий рот. Конечно же, Наруто искусал его губы в кровь, а потом ударил ошибку природы в лицо. Ну, теперь они могли с уверенностью говорить, что "покусались". Блондин ни за что не признает, что ему это немножко понравилось. Даже под страхом смерти. Зато вон, Саске, самодовольно улыбался, и так все зная. Сволочь. Сволочь, которая, в принципе, оказалась права. Они не ненавидели, но и не любили. Они просто нуждались друг в друге. Один не будет целым без другого. Огонь не сможет снова разгореться без ветра. Или, короче говоря, тот укус был не последним. Хотя Наруто все еще испытывал искушение врезать наглецу по физиономии. Так, по старой памяти.