***
— Питер, какого чёрта? — мысли о прошлом резко вылетели из моей головы, стоило мне громко хлопнуть дверью, и я с недовольным лицом приблизилась к нему. — Я просила не совать свою задницу сюда! — я была в ярости, и это Питер слышал это. — Я привёз то, что ты хотела, но не отдам тебе, пока не вернёшь деньги за прошлое. Мне надоело бегать за тобой, как собачка. Я сейчас работаю в клинике сутками, и у меня нет времени ждать твоего снисхождения, — Питеру не понравился мой тон. Я видела, как выражение его лица из непринуждённого превратилось в возмущённое и сердитое. Он встал со своего места, явно собираясь покинуть мой номер, и отряхнул свой костюм от невидимых пылинок. Нагло ухмыльнувшись, я заняла его место, не переставая смотреть на него из-под опущенных ресниц. Что-то было в наших отношениях неординарное, что-то привлекало меня в нём настолько, что я не могла истребить это в себе и отпустить его, прекратив всякое общение. — Где костюмчик прихватил? — прикусив губу, провела по нему взглядом. Питер чертовски хорош: высокий блондин с яркими зелёными глазами, похожими на сочную летнюю траву. Его широкие плечи привлекательно обтягивает плотная ткань классического синего пиджака, который мне хочется снять, чтобы почувствовать под пальцами его мышцы. У него острый ум, с ним можно поговорить совершенно на любую тему — от политики и строительства до кинематографа и кулинарии. В общем, Питер — мечта многих девушек. — Пришлось одолжить, ведь у вас тут только влиятельные гости останавливаются, — его левая бровь насмешливо приподнялась. Питер без доли стеснения смотрел на меня, довольно улыбаясь. — Ладно, не злись. У меня как раз сегодня появилось то, чего ты так жаждешь, — я устало выдохнула, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза. Открыв коробку, я вытащила пару хрустящих купюр и протянула их Питеру, однако он взял не их, а меня за запястье и резко придвинул к себе. Между нами почти не осталось свободного места — лишь ничтожные пара сантиметров. Я чувствовала только его дыхание. Его горячее прерывистое дыхание, слегка отдающее сладкой мятой. Медленно приподняв голову, я встретилась с ним взглядом. Таким же завораживающим, как несколько лет назад. Я сразу потерялась между настоящим и воспоминаниями прошлого, которое не могу забыть. Его горячие ладони медленно прошлись по моей талии, слегка сжимая. Сразу узнала его крепкие руки, терпкий запах, сильную энергетику, способную полностью растворить меня в себе. Его страстные поцелуи, оставляющие отпечатки на каждом открытом участке кожи, заставили меня разбушеваться, и я отдалась моменту, забывая обо всём. Слегка мотнув головой, я пришла в себя. В нескольких сантиметрах от меня были его глаза — потемневшие изумрудные, на дне которых плескалось желание. Они затягивали меня, гипнотизировали, и я была готова прыгнуть в эту пропасть. Питер не отводил от меня своего взгляда, продолжая крепко держать мои запястья. Дыхание участилось, воздуха категорически не хватало, но и мне, и Питеру было совершенно плевать на это. Питер отпустил мои руки, которые безвольно упали, и взял моё лицо в свои ладони. Его большие пальцы ласково поглаживали мои щёки, пока мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. Его терпению пришёл конец — Питер страстно впился в мои губы, тут же проникая языком в мой рот. Я была в каком-то оцепенении, мозг отключился напрочь, иначе как объяснить, что я обвила руками его шею, прижимаясь ближе к мужскому телу, и отвечала на его поцелуй, забыв обо всём. Воздуха катастрофически не хватало, но разрывать поцелуй ни Питер, ни я не хотели. И лишь когда голова начала кружиться от нехватки кислорода в горящих лёгких — или же от касаний Питера, пускающих по коже электрические разряды, — наши губы разомкнулись. Мужские ладони всё ещё держали моё лицо, и мы смотрели друг другу в глаза, понимая, чего оба хотим. — Ты сказала, что я получу то, что так сильно жаждал. Я жаждал не деньги, а тебя, Кэтрин. Я смотрела в его глаза и ничего не понимала — он говорит правду или нашёл ещё один способ проучить меня. Но мне было плевать. Я поцеловала его. Поцеловала с таким же желанием, как и он меня несколько минут назад. Питер, не теряя ни секунды, сразу же чувственно ответил на поцелуй. Его руки спустились на шею, скользнули по моей груди, перешли на талию. Он касался меня так нежно, что у меня задрожали колени, но не переходил границу. Однако я чувствовала исходящее от Питера желание, смешивающееся с моим, но он не делал того, чего не хотела я. — Кэтрин, ты уверена, что хочешь этого? — в его хрипловатом голосе звучала надежда, которую я видела в его потемневших зелёных глазах. — А ты уверен? — я кивнула, полностью отдаваясь в его власть. Вспоминаю ту самую историю, когда я выгнала его после единственной ночи, сказав, что просто воспользовалась им. С того момента у нас были очень напряженные и только деловые отношения. Я боялась, я очень боялась, что он сейчас развернётся и уйдёт. Сделает мне больно, как я ему тогда. Я до сих пор помню его глаза — глаза, полные боли, разочарования и непонимания. Но сейчас, стоя перед ним, я поняла, что не хочу, чтобы всё закончилось, чтобы это стало нашим последним разговором. Я никогда не хотела этого. Ведь именно Питер был всегда рядом, что именно он спасал меня, рискуя своей карьерой и даже жизнью. И все мои поступки по отношению к нему — лишь дурацкая защитная реакция. Однако Питер, молча вскинув бровь, подхватил меня под ягодицы, и я инстинктивно обвила его талию ногами. Я прижалась к нему так крепко, что расстояния между нами не осталось. Мои руки обнимали его за шею, а носом я уткнулась в его плечо, чувствуя аромат его кожи и дорогого терпкого парфюма. Мне так не хотелось, чтобы он меня отпускал. Мне хотелось, чтобы мы всегда были так близко друг к другу. Я потерялась во времени и его горячих поцелуях. Совершенно не помню, как мы оказались в горизонтальном положении. Питер навис надо мной, вжимая меня — маленькую и беззащитную девушку — своим телом в кровать. Он медленно расстёгивал пуговицы на моей белой рубашке, параллельно терзая мою шею своими губами, посасывая тонкую кожу. Рубашка улетела куда-то вглубь номера, но ни меня, ни Питера это не интересовало. Его зелёные глаза жадно осматривали мою грудь, скрытую тонкой тканью кружевного бюстгальтера, а ладони аккуратно сжали её. Из моей груди вырвался стон, который я не успела сдержать. — Хочу, чтобы весь отель знал, что именно я буду трахать тебя. Застёжка на бюстгальтере быстро поддалась его ловким пальцам, и верхняя часть моего белья улетела вслед за рубашкой. Губы Питера с небывалой страстью целовали мою грудь, играя с сосками. Он покусывал их зубами, зализывая языком и будто извиняясь за свою маленькую шалость. Но он знал, насколько чувствительные мои соски, и пользовался этим, заставляя меня хотеть большего. Его поцелуи сводили меня с ума, спускаясь всё ниже. Дыхание участилось, когда он стянул с меня мои синие джинсы, мешающие нам. В зелёных глазах полыхал огонь страсти, когда Питер увидел моё чёрное кружевное бельё. Джинсы улетели к рубашке, и я инстинктивно развела бёдра, тихо простонав его имя. Мужская ладонь скользнула под кружево белья, и Питер довольно ухмыльнулся. — Ты такая влажная, — его палец проник в меня, и я отозвалась рваным стоном. — Скажи, это из-за меня ты потекла? Я кивнула, чувствуя, как он ввёл в меня второй палец, начиная ими двигать. Он просто трахал меня пальцами, будто издеваясь. Он ускорил темп движений, массируя большим пальцем мой клитор, и я находилась где-то между адом и раем. Питер едва сдерживался — я чувствовала его плоть сквозь брюки. — Питер… — я недовольно выдохнула, когда он вынул свои пальцы из меня, снимая с моего тела последний кусочек кружева. — Да, дорогая? — в зелёных потемневших глазах плавало наслаждение, скрытое за насмешкой. Я молча перевернула его на спину — Питер даже не сопротивлялся. Теперь уже я сижу на его бёдрах и руковожу процессом. Мне совершенно не нравится, что он до сих пор одет. Хоть на нём великолепно смотрится классический синий костюм, но сейчас я его ненавижу. Он мешает нам стать единым целым, мешает увидеть его прекрасное тело, коснуться груди, обвести контуры накаченных мышц. Я хочу чувствовать, что Питер принадлежит только лишь мне. Мелкие пуговицы на белой рубашке удивительно быстро поддались мне, и она улетела к моим вещам. Я не могла справиться с собой — хотелось целовать его, вдыхать запах его кожи. Мои губы касались его шеи, поцелуи спускались ниже — на мускулистую грудь, на кубики пресса, и Питер отзывался стоном на каждое касание моих губ. Чувствую, что он уже не может совладать с собой. Питер зарычал, сжимая мою талию, и я опускаю руку на его пах. Я потеряла контроль над собой, я хотела Питера и хотела немного поиграть с ним. Медленно перебирала пальцами, расстёгивая металлическую пряжку на его кожаном ремне. Питер тихо выдохнул, сверкнув изумрудами глаз, стоило мне как бы невзначай коснуться его члена сквозь ткань брюк и белья. Я аккуратно потянула молнию на его брюках вниз и снова вернулась к поцелуям. Я посасывала кожу на его шее, оставляя бордовые отметины, — Питер только лишь мой. И он прекрасно это знал. Он снова зарычал, до боли сжимая мою грудь, но я, чувствуя под собой его член через ткань белья, лишь громко простонала, представив, как он рывком входит в меня. И я больше не могла сдерживаться. Стянув вниз его боксеры, я взяла член Питера в руку, проводя по нему вверх-вниз. Мужские руки предупреждающе сжались на моей талии, и я, чуть приподняв ягодицы и направив головку ко входу, опустилась на член. Наши стоны, как и тела, слились воедино. Весь номер заполнился запахом секса, долгожданного секса, и наших разгорячённых тел. Мужские руки крепко сжали мои ягодицы, и я громко простонала, чувствуя наполненность, которой мне так не хватало. Питер ускорил темп, придерживая меня, сжал мою грудь. Всхлипы, стоны, рычание и рваное дыхание перемешались между собой. Питеру захотелось почувствовать власть надо мной, и он перевернул меня на спину, ловко закидывая мои ноги к себе на плечи. Из моей груди вырвался громкий стон — новый угол проникновения приносил более острые ощущения. Он с удовольствием вколачивался в моё тело, выбивая из меня стоны и наслаждаясь ими. Толчок. — Кэтрин, ты прекрасна… — его рваное горячее дыхание опалило мою шею. Толчок. — Моя маленькая, нежная и хрупкая девочка… — Питер поцеловал меня, прикусив нижнюю губу. Ещё один толчок. — Кончи для меня! — Питер опустил свою руку на мой клитор, принимаясь массировать его. Толчок… Толчок… Толчок… Его голос, руки, поцелуи, шлепки наших разгорячённых тел — это стало моим спусковым крючком. Я кончила, громко простонав его имя, непроизвольно сжимая его член кольцом своих мышц. Питер, зарычав, решил продлить мои ощущения и не вышел из меня. Я сжимала руками простынь, пыталась принять другое положение, но он всё ещё вдалбливался в моё тело, выдыхая моё имя. И мне не хотелось, чтобы это закончилось. Моё имя, слетевшее в стоне с его губ, звучало настолько прекрасно и желанно, что я втянула его в поцелуй. Мы сплели языки и руки, но Питер пришёл к своему финалу. Он медленно вышел из меня, изливаясь на моё бедро. Мы лежали на кровати, обнимаясь и желая лишь одного — отдышаться. Я размышляла, как теперь себя вести — выставить Питера за дверь, вновь разбив сердце и ему, и себе, или улыбнуться и аккуратно выскользнуть из его объятий, будто секс ничего не значил для меня. Я перевела взгляд на Питера. Он улыбался, смотря на меня и понимая, что творилось у меня в голове. — Твои проблемы — теперь мои, Кэтрин. Мы вместе их решим.На грани дружбы, любви и ненависти
15 мая 2021 г. в 19:43
После разговора, который перетёк в небольшую ссору и оставил горьковатое послевкусие, с моей единственной подругой Наоми, игры в гляделки с незнакомцем, с которым я разберусь позже, я наконец решила подняться в свой номер в отеле, где работала и жила, чтобы переодеться и расставить все точки над «i» с Питером. Чтобы подняться на мой этаж, нужно проехать на лифте приличное расстояние, поэтому у меня было несколько минут подумать.
«Я с ним поговорю. Надеюсь, он больше меня никогда не побеспокоит. Хах, конечно, не побеспокоит. Он вообще должен меня ненавидеть, презирать, игнорировать… Да даже помогать он должен был прекратить!» — мои мысли горячей волной захлестнули меня, и я даже не заметила, как лифт, оповестив писком, открыл свои двери на нужном этаже.
Наши отношения с Питером были неоднозначными и даже в какой-то степени ненормальными. Он доктор, который спасает многие жизни, и он спас мою жизнь, когда это было нужно, но очень неправильным способом.
Травма, полученная на чемпионате, болезнь матери — именно всё это повлияло на мою жизнь, которая очень быстро покатилась по наклонной. Я не узнавала себя. От той девочки Кэтрин, которая добродушно всем улыбалась даже в самые худшие времена, ничего не осталось. Я стала употреблять сильные болеутоляющие, я крала их у собственной матери, которая была неизлечимо больна. Да, мне было стыдно, но не настолько, чтобы прекращать это дело. Однажды Питер застал меня врасплох: он увидел, как я принимаю таблетки, запивая их крепким алкоголем, и именно с того дня начался наш совместный путь. Путь, где отношения на грани дружбы, любви и ненависти.