Ты мой омега - Я твой альфа

Слэш
NC-17
Завершён
376
автор
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
376 Нравится 11 Отзывы 81 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
Очередная , успешно выполненая миссия и плюс один тяжёлый день. Чуя стоял в стороне наблюдая, как люди Мафии разбираются с разрушениями и телами умерших во время диверсии. Его всё никак не покидала тревожная мысль о утреннем покалывание в животе, если это предвестие течки - плохо. Он ушёл в размышления, что ему делать если всё же это именно то о чём он думает и не стоит ли при таких обстоятельствах поторопиться поскорее свалить домой. - Чуя! - Дазай шёл к нему, размахивая листом бумаги в руке, - наша работа здесь окончена, думаю с отчётом можно повременить до завтра. - Отлично, - даже не взглянув на напарника, он устало выдохнул, развернулся и зашагал прочь. - Чиби! – Чуя не останавливаясь, обернулся через плечо, одарив горе-напарника злобным взглядом, «Что!?» Дазай подошёл к нему почти вплотную и, немного наклонив голову, посмотрел на рыжего сверху вниз, - ...у меня на завтра дела, напиши отчёт как-нибудь сам. - Чего-о, - Чуя раздражённо кривит губу, - какие у тебя могут быть дела, кроме как страдать суицидальной херней? - Ну... - шатен, закинув руки за голову, не спеша идёт чуть поодаль напарника, - узнал крайне интересный способ, не терпится попробовать. - Тц, надеюсь всё пройдёт успешно, - Чуя беспокойно вздыхает, - иначе мне лично придется тебя придушить. - Я бы и сам не против, только вот, - он хитро щурится, - не слишком ли высокая задачка для тебя? Чуя практически рычит, резко остановившись посреди тёмного проулка высоких домов, грозно топнул ногой и, развернувшись, стремительно быстро приблизился к Дазаю, схватив его за ворот белой рубашки, притягивая ближе ниже к себе, смотря теперь глаза в глаза. - Язык свой за зубами держи, или на нём же подвешен будешь, ублюдок. Дазай что-то говорит ему в ответ, что-то язвительно раздражающе, в этом даже сомневаться не стоит, но Чуя его уже как будто не слышит. Резкий запах ударяет в голову, как невозможно внезапное опьянение, перед глазами всё расплывается, взгляд становится расфокусированным, а ноги подкашиваются. Чуя прикладывает ладонь к лицу, закрыв тем самым правый глаз, от понимая того что возможности держать равновесие нет, второй рукой он, дотронувшись до стены дома в этом злополучном переулке, отходит к ней. Опираясь одним плечом, чувствует как на второе ложиться чужая ладонь и с силой прижимает спиной к холодной стене. Осаму, склонившись над ним, упирается рукой выше того плеча за короткое развернул омегу к себе, второй не сразу, будто боится дотронуться без разрешения, прикасаться к веснушчатой щеке. У Чуи сейчас такое милое, не свойственное для него выражение лица: ему пришлось приподнять голову вверх, чтобы не смотреть в лицо высокому напарнику исподлобья, тонкие брови домиком, отчётливо видный на бледном лице румянец разошёлся даже на почти скрытые под волосами уши, губы приоткрыты, одной рукой он схватил за скрытое бинтами запястье у своего лица, второй упёрся тому в плечо. Дазай проводит пальцами вниз, огладив шею, целует за ухом и Чуя вздрагивает, чувствуя как по всему телу пробегают мурашки, стоит другой забинтованной руке забраться под рубашку и щекоча огладить побоку, скользнув вверх спины выпирающих позвоночников, вынуждая выгнуться. С каждой секундой становится всё жарче, где-то ниже пояса возникает странное ощущение, а стоит шатену коленом надавить на пах, как внутри всё мгновенно разгорается, приходится вставать на носочки, переминаясь с ноги на ногу. Невыносимо. Несколько смазанных поцелуев в щеку и губы опаляет прикосновение чужих губ, Дазай целует его несдержанно, откровенно и напористо, их языки сплетены, по подбородкам стекает тонкой полосой вязкая слюна, в какой-то момент становится нечем дышать, хочется отодвинуться и вдохнуть, всё тело ломит и дрожит. Приводит в сознание, внезапное прикосновение чужой руки к затылку. Чую как током прошибло и, собрав остатки самообладания, он оттолкнул Дазая от себя... - Подавители... - И без тебя знаю, - руки дрожат, из-за чего держать автоинъектор сложно и неудобно, но ввод подавляющего успокаивает, инъекция начинает действовать почти мгновенно, только, к сожалению, на недолгий промежуток времени. Чуя, отбрасывает пустой флакон автоинъектора и садиться на землю, не в силах самостоятельно стоять на ногах, тупит взгляд куда-то во тьму неба. Ему всё ещё жарко, а в голове абсолютная пустота «Течка... вот значит что за агония» и пусть дрожь не проходит, тело уже не полыхает, легче где-то наполовину. - Какого чёрта на миссию в день течки попёрся? - Дазай видимо тоже принял что-то, в руках он сжимает пластинку с таблетками. - Завались... - они оба глубоко и шумно дышат, - знал бы, ни за что не вышел. - Подожди… ты, что? - Дазай всматривается в образ Чуи: сидит весь немного потрепан, опираясь спиной о стену, тяжело дышит и цепляется дрожащими руками за одежду, глаза устало прикрыты, а лицо горит румянцем, почти сливаясь с огненными прядями волос, - это у тебя впервые что ли? Чуя не отвечает и даже не хочет, только что-то возмущённо пробубнил себе под нос и закрыл глаза, пытаясь подумать о чем-то ином, успокаиваясь. Они ещё какое-то время вот так пробыли в темноте переулка, не смотря друг на друга, а как только Чуя пришёл в себя, чувствуя, что может идти, поднялся на ноги и тихо зашагал дальше. Дазай ничего не сказав, раздуплился и пошёл вслед за ним, на расстоянии где-то десяти шагов. - Дазай, какого чёрта? - в ответ слышно удивленное «М?» - тебе не в эту сторону. - Присматриваю за одним милым омежкой, - на лице у Дазая лёгкая улыбка, а вот Чуя взглядом пожирает «Иди ты нахуй! – читается между строк», - ... не думаю, что тебе хочется иметь дело с другими альфами. - Не мозоль глаза, ты тоже альфа. - Я иду позади тебя, глаз мозолить никак не могу, милый оме... - Рот закрой, - рычание бойцовской собаки звучало бы, не так устрашающе, как злобный рык Чуи в этот момент, - … от тебя несёт за километр. Они просто продолжили вот так идти пока тихие шаги парня в чёрном не прекратились, Чуя слышит только свои ковыляния и биение сердца, как оно быстро-быстро бьётся, готовое в любой момент вырваться, но вот запах никуда не делся. Всё такой же приторный, будто бы в горле мёд застрял из-за чего, одновременно так сладко и нечем дышать. Чуя тоже останавливается, смотря себе за спину, на Дазая. «Чего это он?» Шатен стоял с телефоном в руках и что-то набирал. - Чуя, - бросив телефон во внутренний карман пальто, он возобновил шаг, нагоняя напарника, - подожди машину. - Да пошёл ты! - в голубых глазах просто буря эмоций: раздражение, злость, презрение, ненависть…. Метят молнии негодования, что так и норовят разорвать в клочья, пускай только эта падла подойдёт. Дазай стоит на месте, и нет не потому, что хорошо знает вспыльчивый характер рыжего, подойди он к нему сейчас, только фонарь под глазом схлопочет, десяток ушибов и может даже вывих с перелом; а потому что даже на расстоянии, после подавителей, от Чуи отдает сладким ароматом. Запах ни капли не раздражающий, лёгкий, манящий подойти ближе, даже просто чувствовать это безумие, что в голове невольно воспроизводятся пошлые картинки с его обладателем. Злобный с огненными прядями парень, что глазами нутро наизнанку выворачивает, одним ударом ноги ломает кости; вдруг краснеет, мило прикрывает слезящиеся глазки и негромко стонет так, как никогда и ни перед кем раньше, может даже сам разводит ножки, тихо шепча чужое имя – такие виды дорого стоят и не было бы преувеличением сказать, что ради такого не жаль пол жизни или сразу всю душу продать самому Дьяволу. Чуя недолго молча всматривался в стоявший недалеко образ Дазая, видя этот взгляд, ох как бы он ему наподдал только за эти теплящее в надежде блики, но усталость даёт о себе знать, тело ватное и всё чего хочется всей душой - отдохнуть. Чуя не собирается уступать, нет-нет, только не он. Кто угодно, но не этот рыжик, просто сегодня он вымотан офисной работой и спешной зачисткой, сегодня особый случай – исключение из правил. Чуя нервно вздыхает и разворачивается спиной к напарнику, возобновляя шаг. Хочется домой, уснуть в мягкой кровати, а душ и еда могут подождать до завтра. Только вот, суицидник шагая позади никак не отстаёт, даже, кажется, что пытается идти в такт с напарником. - Я вроде сказал тебе свалить, - Чуя, обернувшись через плечо, гневно смотрит в карие глаза. - А я вроде попросил подождать, пока за тобой не приедут, - Дазай немного замедлил шаг, склонив голову к плечу и приподняв одну из бровей. Чуя только фыркнул и недовольно развел руками, отвернувшись. В этот момент в дали дорожной полосы засверкали два ярких огня, послышался свист шин и шум машинного двигателя. Чёрная машина остановилась почти что рядом с исполнителями. Дазай молча подошёл к ней и, открывая заднюю дверку, ленивым движением руки, пригласил Чую внутрь салона, чем вызвал только ещё больший прилив гнева у дарителя темной немилости. Дверь захлопнулась, и автомобиль возобновил движение, с каждой секундой всё больше и больше отдаляясь от неподвижно стоящего на обочине Дазая, что молча провожает взглядом напарника. По возвращении в главный офис Мафии, Дазай в первую очередь направился к Боссу. Озаки, как тот вернулся с миссии в одиночку - не было бы беды будь это как обычно Чуя - вопреки всему заволновалась. Они уже почти как два года работают в паре, не было такого случая, чтобы Чуя не явился отчитаться к Мори. Ей не хотелось думать о худшем, но отсутствие её воспитанника и суровое лицо второго, не сулили ничего хорошего. Дазаю не пришлось объяснять, что с Чуей, Мори и без его рассказа понял, что с омегой, учуяв запах на только что вошедшем в его кабинет мафиози, но всё же задал уточняющий вопрос, а в ответ услышал только невнятное ворчание исполнителя, что ничего такого, с чем он или рыжий не могли бы справиться. В конце своего немногословного отчёта, Дазай достал с кармана брюк пластинку таблеток и уже уходя, дал понять, что ему понадобится таких побольше. «Вот чего только не хватало, - мужчина, смотря уходящей фигуре в спину, закрыл ладонью глаза и нервно выдохнул». Кажется, он как-то пытался провести подросткам «урок полового воспитания», по отдельности для каждого, можно даже сказать, что это были персональные лекции во избежание необратимых последствий, от врача и Босса Мафии в одном лице. Он видел, как напарников влечёт друг к другу, пускай и было это в большей части только ругань и побоища, понимал, что может разумом юноши пока ещё не сошлись, но вот вполне могут сойтись телами, в любом смысле этих слов. Коё тоже подключалась к усилиям Босса и говорила с воспитанником обо всём нужном для него в этом возрасте, мол «Не ленись всегда иметь при себе автоинектор», «Не забывай о пластырях», «Не глотай столько таблеток, не повторяй за Дазай-куном». Теперь же Дазай шёл по темным коридорам здания и много о чем раздумывал, вспоминая множество самых разных моментов, связанных с Чуей. Бывало, что он мог застать его спящего на диване собственного кабинета, веруя, что это не что иное, как безрассудство и признак чрезмерной самоуверенности коротышки. Поглядите на него, невинная овечка мирно дрыхнет, в логове волчьей стаи. «Ты разве не опасаешься альф, с чего вдруг такая беспечность? - критиковал он его про себя, - а-я-яй!» Велико было то искушение, что представало перед ним: некий лучший боец Мафии, сильнейший эспер, тот самый Накахара Чуя, прямо сейчас в сидящей позе «как сидел - так и уснул» мирно сопит и не ведает чего творит. Подойдя поближе, Дазай в который раз подметил, что напарник не такой уж и плох, по крайней мере, внешне: светлая кожа, лёгкая россыпь почти незаметных веснушек на пухленьких щеках и остром носике, чётко выделена линия подбородка и скул, едва приоткрытые тонкие губы казались очень мягкими, пушистые светлые ресницы слегка подрагивали, только единственное, что если присмотреться, можно заметить, как под глазами у него присутствуют темные круги. Проблемы со сном? Чуя ответственный сотрудник в какой-то мере даже слишком, порой сам себя доводил до отключки прямо в офисе за работой или до тихого посапывания на совещании, во время пятиминутного перерыва. Конкретно в данный момент, Дазая больше удивляло не то, что омега уснул, а то, что он до сего момента не проснулся. «Посмотри, вот он я в твоей личной зоне комфорта, - рассуждал шатен, маша рукой перед лицом рыжего, проверяя действительно ли тот спит, - надо же и такое бывает». Обычно в такой ситуации Чуя ещё при еле слышном скрипе двери проснулся бы, а тут ноль реакции хе-хе…. Смотря на эту безмятежность, Дазай уселся рядом, сложив небольшую стопку документов, что принёс с собой, на стеклянный столик, стоявший подле дивана, и всё это о-очень осторожно, тихо и медленно, дабы не разбудить спящего. За всё время своего перебывания в рядах Мафии, Чуя практически не давал возможности приблизится к себе, ни морально, ни физически, что предоставляет для ехидного Осаму сейчас очень хороший шанс, остаётся только не получить кулаком в нос в момент пробуждения напарника, что на самом деле проблематично. Он, Чуя, наверняка вздыбиться и подскочит на ноги с возмущенным воплем, приправленным матом, проклёном и рычанием, всыпит так, что у неполноценного пол с потолком перевернуться. Во внутреннем кармане своего пиджака шатен находит чёрный маркер, что ж шутки шутками, но открой рыжий сейчас глаза - Дазай будет лететь дальше чем видеть и скорее всего головой вниз, в последний путь так сказать. Только бы не проснулся, только бы не проснулся, а хотя…. Легкими движениями забинтованной руки, на веснушчатом лице, вырисовуются закрученные усы и щетина, которой, скорее всего даже после лет так двадцати не будет. Что ещё рисуют в таких случаях? Имитацию открытых глаз, но сейчас это недоступно, криворукий Дазай не решается, проснется же, а там и гнев божий. Умилительная картина на самом деле, один головорез, склонив голову к плечу, мирно спит, а второй головорез выводит на лице первого свои художества, наивно полагая, что за это ему ничего не будет. Когда Чуя сморщился, хмуря брови, и уже как бы тянет руку почесать внезапно засвербевший лоб. Дазай резко вскакивает на ноги, хватая принесённую стопку важных документов, прячет под ними, зажав в руке, маркер и хищно улыбаясь, пока Накахара спросонья не понял как и что произошло, всучил ему бумаги, поспешив пулей умчался прочь, как от ядерной бомбы. Хотя почему как, очень даже ядерной, только с таймером до момента осознания чего его напарник вытворил. Чуя тогда в непонятках пытался проморгаться и осознать, когда это он успел так крепко уснуть. Смотрел на всученный презент, медленно вставая на ноги и шагая к столу, бросил на него документы, оставив их к лучшему времени. Снова чешет лоб и замечает на подушечках пальцев еле заметные чёрные разводы, что за…. Фронтальная камера телефона выдаёт пакость напарника с поличным, а ещё кривую надпись на лбу «СЛИЗНЯК». Уууу падла, держись! Дазай веселой походкой шагает к выходу из здания, насвистывает что-то заводное, мило улыбается сидящей на ресепшене девушке и выходит с логова Мафии, махая проезжающему такси. Открыв дверь машины, он обернулся, заглядывая себе за спину, смотря туда, откуда пришёл и готов поклясться, что мельком слышал, как его звали где-то с верхних этажей. Уже? Какая жалость. Дазай тогда жалел только о том, что не успел сфотографировать. Порой бывало, что он мог без задней мысли продолжительное время пялится на рыжего, разглядывая, изредка и сам улавливал на себе пристальной взгляд Чуи. Как тот задумался и просто неосознанно смотрел на шатена, а Дазай откровенно пялился в ответ, мысленно подмечая худощавую фигуру огненно-рыжего омеги: ровная осанка, недлинные, стройные ноги всегда в обтягивающих брюках, ох бёдра у него конечно огонь, немного выделяющаяся талия, тонкая как для парня шея…. После забавно было наблюдать как рыжий, придя в себя, вскидывал в удивление брови вверх и неловко отводил взгляд, краснея. Это мило. Но совсем не мило, когда прилетает кулак в челюсть, Дазай тогда ещё язык очень больно прикусил, не успев среагировать, ибо удар прервал его на полуслове. А главное за что? Да ни за что, просто спросил, с какой целью Чуя его так стра-а-астно гипнотизировал, такая мелочь, а он сразу кулаками машет. Несколько раз случалось, что Дазаю припадало счастье увидеть, как к Чуе пытались подкатить: в кафетерии, в курилке, в баре чаще всего, даже просто на улице раз подошли, может где-то ещё, но это только то, что альфа видел сам. Только вот ключевое слово – пытались. На самом деле подобное совсем не удивительно, парень то эффектный, беда лишь в том, что вёл он себя соответствующе, эффектно. На вполне тактичный подкат Чуя или вовсе не реагировал или безразлично отказывал «Нет, Мой номер тебе точно не нужен» ну или «Спасибо, но лучше угости во-он ту девушку», а вот за «Куда это такая красота спешит?» несчастный уезжал на карете с красно-синей мигалкой и это, пожалуй, в лучшем случае. Не для них Коё цветочек растила. Озаки в парадном зале, на первом этаже здания, остановила юношу в чёрном, вытянув руку чуть в сторону, не сильно-то преграждая путь. Не нужно быть гением чтобы понять, что женщина обеспокоена за того кто должен быть сейчас рядом с ним. На первый взгляд, её лицо невозмутимо, но если присмотреться, видно как под веками, зрачки метает на миллиметр из стороны в сторону, пытаясь ухватиться хоть за что-то, что дарует ей успокоение. Тонкие пальцы рук, мелко дрожат под покровом долгих рукавов кимоно, не ведая беспокойство совсем никому. Дазай следя за её взглядом, видел в них немой вопрос. - Он в порядке, - на выдохе говорит он и делает шаг назад, суя руки в карманы брюк, - сейчас уже должен быть у себя. - Ты был с ним, когда это началось? - Дазай поджав губы, малозаметно кивнул, и снова поднял взгляд на Коё, смотря как обычно - как выразился бы Чуя - тухлыми глазами, - Как же вы не… - Кхм, - перебив её имитирующим кашлем, он достал одну руку из кармана, и разжал пальцы достаточно, чтобы можно было увидеть в них опустевший на две таблетки блистер, - как я уже сказал – он в порядке. В вишнёво-красных глазах отобразился синеватый отблеск лунного света, теперь уже наверняка, пустого зала. Ей безусловно стоило предостеречь юного мафиози от необдуманных поступков, но возложила все надежды на не глупость и предосторожность своего воспитанника. *** Следуйщим утром Чуя, вполне ожидаемо, не явился в штабе, вряд ли по своей воле, возможно Озаки или непосредственно через неё, Мори, настоятельно посоветовал ему никуда не выходить. Для него эта течка первая, наверняка он сам не имеет ни малейшего желания куда-то идти и что-то делать. Первое время, со дня прохождения теста на второй пол, результат всё никак не мог утрястись в голове, он - омега. Судьба, злая же ты сука. Главной проблемой было не то, что он выглядит как омега, совсем наоборот, посмотрите на него - самый настоящий альфа, на крайний случай бетта. Парень сильный и властный, силёнок всегда хватало встрепенуть кого угодно, во всяком случае, достаточно чтобы держаться на вершине такой организации как Портовая Мафия. Гендерное неравенство между альфами и омегами, ни для кого не секрет, первые максимально прогибают под себя и свои правила, вторых. Чую же подобная иерархия никак не тревожила, точнее он просто не позволял ей воздействовать на себя, не самым мирным путём конечно, но что просили - то и получали; тем более никак не мешала с обустраиваем собственной жизни, за себя он никогда не беспокоился, а за всех подряд надрываться – задача непростая. Конечно были люди за которих ему не было жалко вступиться, но это в прошлом. Уже в Мафии он в полной мере ощутил разницу между собой и альфами. Буквально спиной чувствуя, как на него пялятся сотни глаз желающих, в особенности одни конкретные, всё никак не давали покоя - светло-карие. У него не получалось расслабиться в присутствии забинтованого, ни физически, ни морально, вот было в нём что-то необъяснимое, не дающее покоя. Когда Дазай мог просто сидеть с ним рядом, всё не выходило собрать мысли воедино, сфокусироваться на документах, из-за чего нередко случались перепалки с целью выставить Осаму за дверь, мол «Рожа твоя ублюдская бесит!» или «Сгинь с глаз долой, противный!» Не раз он, задумавшись смотрел в никуда и не видя перед собой ничего - как оказывалось потом он пялился всё то время на Осаму – чертыхался от вида игриво приподнятых бровей и довольной улыбке от уха до уха. Сейчас он уже второй день мучается в агонии, ему то жарко, то холодно, внизу живота тянет и даже дрочка не унимала желания надолго. Чуя всё ворочался в кровати, кусал губы, сдерживал страдальческие стоны, ведь в какой-то мере это даже больно, то укрывался одеялом с головой, то сбрасывал его полностью, пока не скинул на пол окончательно. Когда всё на краткие несколько минут прекращалось, он боялся даже двинуться, всего раз смог уснуть, но спустя несколько часов проснулся от сильной боли внизу живота. Подавители мало помогали, кажется на него они плохо воздействовали, а передозировка ничем не лучше течки, даже после нормы, хотя бы немного подавляющего эффекта, приходилось ждать с полчаса, и говорите, что угодно, это довольно долгий промежуток времени для того кого метает по всей постели со вчерашнего вечера. Дважды за этот краткий период, когда ставало легче, появлялся даже аппетит, но Чуя съедал мало, когда вечером по прибытию домой он попробовал утолить жуткий голод, его стошнило от обычной порции. Всё это время он вполне мог себя контролировать, было больно, жарко и с натяжкой, но в принципе терпимо, как в момент необъяснимо почему становится гораздо хуже, намного. Перед глазами поплыло, разум машет ручкой, ноги сводит в судороге, от накотившего возбуждения в паху тянет, а приторный запах становится настолько чётким, что игнорировать его уже никак не получается. Тело словно кинули из огня в раскалённую лаву, терпеть такое нету никаких сил, крышу сносит с основанием. Чуя уже было начал опускать дрожащие руки к промежности, медленно проводя ими от шеи, откровенно лапая самого себя, задевая соски, легонько царапая торс, опускаясь всё ниже и ниже, пока его руку не перехватила чужая, забинтованная до середины ладони. Повернув голову, Чуя видит как рядом, на краю кровати, немного нависая над ним, сидит Дазай. Его лицо, точно такое же красное, как и у омеги, взгляд, затуманенный и рассеянный, он тяжело дышит и, кажется, сейчас возбуждён не меньше. - Д-дазай? - робко, с неподдельным удивлением, вполголоса спросил Чуя, пытаясь сфокусировать взгляд на лице непредвиденного гостя. Хватка на его запястье ослабевает, а удерживающая рука, теперь упирается в кровать чуть выше плеча хозяина жилища. Неясным взглядом прослеживает как лицо Осаму теперь непозволительно близко, настолько, что можно ощутить его прерывистое дыхание на своих собственных губах, - что ты... Освободившейся рукой Чуя упирается в забинтованую даже под рубашкой грудь, пытаясь отодвинуть от себя. Дазай невзначай касается второй ладонью лица Чуи, игнорируя слабые попытки протеста рыжего, (параллельно поражаясь, что так бывает) оглаживая большим пальцем залитую ярким румянцем щеку. Голубые глаза многообещающе поблёскивают в полумраке комнаты, пускай его брови и нахмуренные, а верхняя губа искревлена, показывая оскал, он просто не может отвести взгляда от находящегося настолько близко альфы, а вот карие глаза слишком явно выражают некую жажду и желание непосредственной близости с омегой. Возможно это только действие феромонов, а может, каждый из них уже давно подавляет в себе такое вот влечение друг к другу, кто его знает. Может и то и другое, а может что-то третье. Слегка приоткрытых губ, с необъяснимой нежностью и страстью одновременно, касаются другие губы, более сухие, но тёплые. Поцелуй нежный, завлекающий, вынуждающий поддаться от долгожданной близости. Чуя, пребывая в неком смятении, и сам не замечает, как его рука, перестав упирается, мягко оглаживая сквозь ткань белой рубашки и тонкого слоя бинтов, теперь блуждает на предплечье. Когда этот полудурок снял пиджак? Чуя не следит за движениями собственного тела, как поворачивается ложась на спину, как разводит ноги в стороны, как запускает руку в темные волосы, как второй за черный галстук притягивает и держит, не позволяя отстраниться. Дазай не сильно давит на колено ближайшей к нему ноги Чуи, почти что прижимая её к кровати, и пристраивается меж тонких ног, склоняясь над омегой. Проворачивая все эти действия, он ни на мгновение не разорвал поцелуй, продолжая сминать уже влажные губы, водить языком по нижней, зубам, касаться кончиком языка нёба, довольствуясь милой реакцией, чувствуя, как Чуя дёрнулся, но не отстранился. Дазай никогда не расскажет, что когда он только вошёл в чужую квартиру, пряча отмычку в карман пиджака, в один момент замер на месте, учуяв тот самый запах, только настолько резкий, что даже задержав дыхание и закрыв рот и нос рукой, можно было бы его чувствовать. Аромат словно вытеснял кислород из его лёгких, не давая возможности нормально вдохнуть, учащая дыхание, сердцебиение, расслабляя тело и затуманивая разум насколько, что о причине своего прихода, он вспомнил только когда, пройдя в спальню, выронил шуршащий пакет с медикаментами, что могли бы пригодится Чуе. Дазай уставился в одну точку. Чуя, тот самый Чуя, которому палец в рот не клади - по локоть откусит, сейчас отвернувшись лицом к стене и поджав ноги к животу, мелко дрожал, держась одной рукой за живот, а другой, прикрывая рот, тихо, еле слышно постанывал. Он не мог не подойти. Разрывая поцелуй, Дазай смотрит в какой позе они оказались, а главное, в какой же позе оказался омега под ним. Кажется, Чуя совершенно не понимает, что происходит, смотрит вроде как на Осаму, но взгляд как бы мимо, веки расслабленно опущени, моргает медленно, с уголка рта до подбородка тянется тонкая полоска слюни и одной рукой он продолжает держится за подол белой рубашки напарника, другой за воротник. Чуя уже было тянет его к себе снова, но Дазай, успевает упереться руками в кровать, удержавшись и приподнимаясь над ним, схватив за тонкое запястье, отцепил руку. Ему кажется, что на протяжении всего того поцелуя он словно был под гипнозом, или как в густом тумане, ничего не видя вокруг кроме этого божественно великолепного, восхитительно обворожительного, бесподобного омеги, хочу и всё тут. Гон. Ух. Разум несколько проясняется, но вот желание никак и никуда не делось. Дазай складывает руки на острые коленки недлинных ног, сводит почти их вместе и сгибает к впалому животу, открывая себе блядский вид чётко выделяющегося возбуждения и мокрого пятна на черных боксерах. На бугорок вставшего под темной тканью члена не смотреть просто невозможно, у себя такой же, твёрдо натвердо. Он, Дазай, подцепляя за резинку, стягивает мешающий предмет одежды, протягивая его вверх, вдоль стройных ног и отбрасывает в сторону, роняя на пол. Ох. Очень хорошо, что для секса с омегой во время течки, не нужно беспокоиться о смазке, если выражаться грубо - он и без неё мокрый. Осаму нисколько не церемонится, раздвигая тонкие ноги в стороны, откровенно пялясь на абсолютно голого омегу, на рыжий лобок и удивляясь отсутствию какого-либо сопротивления. Внезапно понимает, что по сути сам полностью одет. Тянет руки к ряду пуговиц, но больше чем на две-три его не хватает, рубашку жаль, но сейчас не до этого, галстук видимо с него стянул Чуя, пояс на брюках на самом деле уже давно кажется жестокой удавкой так, что снять его это просто божественно, ровно настолько, сколько и расстегнуть ширинку. Он снова наклоняется к Чуе, только на этот раз, целуя в щеку, цепочкой сухих прикосновений губ к коже подобрался к уху, тихо прошептав «Расслабься», медленно водя пальцем вокруг сжатого колечка мышц, по идее в такой момент омега готов, но на фоне помутнённого разума всё же понимает, что, скорее всего, для Чуи это первый раз. В жестоком изнасиловании мало приятного, так что лучше подготовить и не получить град смертельных ударов после. Чуя вздрагивает всем телом, чувствуя как там, немного надавливают пальцем, ощущая немного не то желанное блаженство от проникновения. До прихода Осаму он сдерживался и даже мысли допускать прикасаться к себе в том месте не смел, надеясь, что никогда и не понадобится, а сейчас почти без боя, так просто позволил развести собственные ноги, лишь бы получить удовольствие. Бесят хлюпающие звуки, бесит причмокивание этого изврата после каждого ново поставленного засоса, ведь тот не отстранился, присосавшись к его шее, отодвинувшись только чтобы лицезреть оставленную им красоту, но… но это так приятно. Пока не добавляется второй палец. Он даже попытался свести колени вместе, но в итоге упёрся в бока Дазая, немного ударив, тот зашипел, так ему и надо. Сдерживать тяжелые вздохи труднее, пока тонкие, длинные пальцы двигаются внутри тебя, а попадая по нужному месту, с тонких губ в полголоса срывается хриплый стон. Чуя вскинул подбородок, распахивая в удивление глаза, от неожиданного, немного щекочущего ощущения в низу живота, как будто бы током прошибло и пробило дрожью во всем теле. Опустив взгляд на довольно улыбающегося Дазая, он успел услышать только тихое вопросительное «Там?», как ощущение повторилось с новым движением пальцев. Он не может успокоить своё тело, просто невозможно не ерзать, не вертеть головой, не сжимать простыть, не постанывать, не закусывать нижнюю губу когда с каждым движением пальцы попадают по простате, когда их разводят в стороны ножницами – это так приятно. Он, Чуя, не знал, что его тело такое чувствительное, что от прикосновений там внутри действительно настолько хорошо, что не страшно, если ради таких ощущений нужно лечь под альфу. Но даже так, всё равно как-то мало, недостаточно чтобы кончить. У Чуи руки, коленки, даже губы ощутимо дрожат, стоит Дазаю вытащить пальцы и дать ему секунду передышки. Благо Осаму не снял с себя брюки и не откинул куда-то, куда идти и искать в заднем кармане презерватив сейчас очень не хотелось бы. Оставшаяся на нем одежда спускается до колен, сам он, подложив под поясницу омеги подушку, поудобнее пристроился меж его ног. Он входит в него не то чтобы резко, но и нежно и осторожно это никак не назовёшь, от чего Чуя шипит, прикусив нижнюю губу, и сжал простыни до боли в ладошках. Дазай секундно медлит, переводя дыхание от испытываемого наслаждения, там внутри тесно, горячо и очень приятно, нежные стеночки обволакивают твёрдый член, в то время как Чуя просто с ума сходит от переизбытка ощущений. Нет, это не больно, но и от непривычной заполненности мало приятно. Дазай проводит рукой от ягодицы, оглаживая шершавыми подушечками пальцев внутреннюю сторону бедра, подцепляет ногу под коленом и закидывает себе на плечо, вторую отодвигая немного в сторону. Хорошо, что у Чуи всё в порядке с растяжкой, это удобно. Первые движения очень медленные, плавные, без резких толчков, что позволяет омеге привыкнуть, расслабиться и отдаться ощущениям. Чуе некуда деть руки, одной он хватался за простынь, но стоило Дазаю немного ускорить темп, как рука уже упирается в острое колено, в то время как вторая тыльной стороной прикрывает рот, а тихие выдохи и вдохи сменились на хрипловатый стон. Жар внизу живота, что нарастал с каждым касанием или движением, теперь ужасно тянет, хочется чувствовать это наслаждение вечно, но в то же время не терпится кончить. С каждым новым шлепком бедер о ягодицы в комнате раздается пошлые звуки, вперемешку с гортанными выдохами и приглушенными стонами. Темп постепенно нарастает, альфа уже буквально вдалбивается в омегу, от чего тот прогибается в спине и уже не в силах сдерживать полу-стон полу-вопль, не выдерживает и вскрикивает заветное «А-а-ах!», натягивается всем телом как струна и кончает себе на живот. Дазай делает несколько резких движений и спускает вслед за Чуей, довольно громко выдохнув. Чуя продолжает лежать, как и лежал, не имея сил или желания двигаться, чувствует, как теперь его ноги никто не держит. Приводя сознание в норму и фокусируя взгляд, он наблюдает, как Осаму прогибается и что-то куда-то швыряет. «Это… в той стороне стол, стул… мусорное ведро, точно». - Это…? – пробубнил Чуя, получая в ответ негромкое «Ага, не парься». Осаму заваливается на свободную часть кровати, теперь они оба тяжело дыша, лежат рядом, соприкасаясь пальцами ног, Дазай проводит большим вдоль стопы Чуи и улыбается когда тот, от внезапной щекотки дёргает ей и сгибает в колене, поджимая, чтобы тот больше не трогал. Бесит, припёрся к нему и… так, Стоп. Чуя мгновенно подрывается, но резко резанувшая боль в копчике вынуждает, немного согнувшись, упасть обратно, лежа теперь полубоком к этому м... чертиле. Черт возьми нет, приподняв голову, он смотрит на лежащего рядом Дазая просто как на приведение, неееет! Господи, да как так-то? Зачем с ним-то? С Осаму! С Дазаем! Шумно выдохнув сквозь крепко сцепленные зубы, он медленно приподымается на локтях и осуждающе смотрит на мирно лежащего и наблюдающего за его паникой, напарника. - Д-Дазай? Какого хуя вообще здесь…? – рычит он на него, поражаясь абсолютным спокойствием шатена, - какого здесь ты?! - Ммм просто мимо проходил, - Дазай легко улыбается, талантливо делая вид задумчивости, отведя взгляд куда-то в сторону, - решил проведать. - Издеваешься?! - Как знать. Просто слов не хватает, они же только что… а он, арг. Чуя просто кипит от отсутствия понимания происходящего произошедшего, но концентрирует мысли на том, что он вообще-то голый, совсем. Бросает в Дазая подушку, пользуясь долей мгновения, пока на него не смотрят, уходит в ванную, ненадолго задерживаясь в дверном проеме и немного выглядывает, кидая гневный взгляд на поднявшегося на локтях Дазая. -Когда я вернусь, - он пристально смотрит в карие глаза, - тебя здесь быть не должно! Дазай только руками разводит в жесте «ну не знаю, не знаю» и удобненько так ложится обратно. Чуя весь бурлит и закипает от продемонстрированной наглости, горизонтально проводит большим пальцем вдоль шеи в жесте «убью» и исчезает с виду. Холодная вода неплохо отрезвляет, смывая начисто всё, что происходило до этого, сменяя дрожь от оргазма, на дрожь от холода. Он не был в душе с позапрошлого дня и сейчас, когда, наконец, ощущает некую лёгкость не сколько тела, сколько души, это очень даже неплохое чувство. Смотря на себя в зеркало Чуя не понимает как так вышло, что, не смотря на все приложенные усилия для создания репутации агрессивного и грозного руководителя, не позволяя другим видеть трещин в его авторитете, он всё равно не смог избежать секса под действием феромонов и инстинктов, как-то не просчитал, что в его дом может вломиться альфа-мумия. Они же только что блять переспали друг с другом! В голове не укладывается. Первая течка и такое фаталити, прекрасно, просто блять прекрасно! Чуе остаётся только надеяться, что Дазай не соврал про презерватив и всё действительно в порядке, и в недалеком будущем ему не придётся иметь дело с беременностью или… абортом. Не то чтобы он планировал когда-то, э-э ну... рожать, совсем напротив, беременность для него не свойственна и определенно как что-то дикое, что-то, что точно не про него. Возможно само осознание, что он допустит ТАКУЮ ошибку, давило бы на него намного больше, чем сам факт возможной беременности, ведь даже случись такое, он бы отнесся к этому серьёзно, как и подобает. К тому же у аборта от первого залёта есть последствия: быть бесплодным действительно неплохо с его-то работой или скорее удобно, но может когда-то, при каких-то аномальных обстоятельствах - когда все девять планет станут в ряд и Дазай действительно сдохнет - вариант быть родителем, повыситься на ноль целых и одну тысячную процента. Но хрен там. Накахара напоследок ещё раз умывает лицо и, поскольку никакой одежды он с собой не взял, наматывает полотенце на бёдра и уверенно-грозной походкой направляется в спальню. Дазая там действительно нет, надо же. Чуя взялся копошится в верхнем ящике тумбочки и найдя нужную пластину противозачаточных, проглатывает пилюлю не задумываясь. Он с пол минуты просто стоит с блистером в руках, тупя взор в никуда, будто бы ожидая чего-то, какого-то знака, типа «Всё! Вы больше не беременны! Поздравляем!». Понимая, что выглядит это, скорее всего, глупо и вообще ему прохладно в одном только полотенце после холодного душа, он принялся перебирать вещи в комоде, пытаясь найти, чтобы такое из домашнего надеть, как слышит стук со стороны кухни. Захлопнулась балконная дверь. Хотелось бы верить, что это грабитель или сбегающий любовник соседа сверху, но нет, не в этой жизни видимо. Чуя даже не думает пойти и проверить, спокойно, никуда не спеша, одевается и, шаркая тапочками, направляется в сторону кухни. Опираясь о стену, застаёт картину, как Дазай по-хозяйски шарит в холодильнике и в итоге достаётет оттуда бутылку холодной воды. - Я вроде предупреждал тебя свалить отсюда, - гневное рычание слышится в каждом слове. Чуя наблюдает, как Дазай, посмотрев на него, отрицательно закачал головой. - Ты говорил, чтобы меня не было там, - делая глоток, он тычет указательным пальцем в сторону спальни, - меня там нету. - «Там» - это квартира! - оу уже молнии в глазах метает, мысленно надеясь, что хоть одна шандарахнет этого придурка. - Нужно было уточнять, - кратко просмеялся Дазай. - Сейчас уточню, - грозно протопав всего несколько шагов, Чуя в секунду преодолел расстояние меж ними, остановившись где-то в полуметре от суицидника, хватая за ворот белой рубашки так, что кажется если его кулак сожмёт ткань ещё сильнее, та не выдержит и пойдёт по швам, - свали нахуй отсюда! - чеканит рыжий, чётко проговарив, чуть ли не по слогам, каждое слово. - А уже всё, - Дазай улыбается своей привычной, непринуждённой улыбкой, но руки всё же поднял, в жесте «сдаюсь», - надо было раньше. У Чуи выражение лица будто бы у него сейчас пар из ушей пойдёт, прямо таки шестьсот грамм чистого гнева. Он злится на проявленную наглость, всё же сжимает ткань сильнее, слыша характерный треск швов, но смиряет гнев и отпускает, теперь уже неплохо так помятую у воротника рубашку, силой отжимая бутылку. Дазай немного поражен своему внезапному помилованию, молча наблюдает как этот чистоплюй, даже не пытаясь протереть горлышко бутылки, пьёт воду так. Не побрезговал ведь выпить после ненавистного напарника, хотя… наверное уже поздно говорить что-то про брезгливость, учитывая, что между ними произошло ранее, чего уж тут, просто непрямой поцелуй, а душе всё равно приятно. Знак доверия или просто похуизм? Чуя, опираясь тазом о кухонную тумбу, молча стоит и смотрит себе под ноги. Всё же эта ситуация просто пиздец и было в ней то, что не давало ему покоя. - Дазай, - тот повернул голову, смотря на напарника, и бросил тихое вопросительное «ммм?», - какого чёрта ты вообще сюда пришел, ещё и без подавителей? Дазай вскинул голову немного вверх, раздумывая, и подошёл к Чуе поближе, останавливаясь практически в полушаге от него, не осмеливаясь, пока что, дотронуться. - Думал, что ты разленился и пользуешься положением, пока я вынужден за нас обоих горбатится, - Чуя вскидывает голову вверх. Одна из бровей поднялась вверх. - Ты-то? Пф… не ври, что не знал, почему я отсутствую, - да он и сам не против был действительно работать, чем сидеть в четырёх стенах, как в карцере и изнемогать, не понимая за что ему всё это. - Понятия не имел, - внезапный удар кулака под ребрами, заставляет его, схватившись за живот, согнуться и уронить голову Чуе на плечо, - прости, соврал! - Прощения ты не заслуживаешь, - не обращая внимания на близость с Дазаем, Чуя скрестил руки на груди и понизил тон, - я не нахожу ни одной весомой причины утруждать себя взломом моей квартиры. - Может ты просто плохо подумал и ау! - он должен признать, бьёт Чуя болезненно, даже если удар приходит в пол силы, - терзался, что с тобой что-то случилось пока добирался домой. - Лучше бы сказал правду, что хотелось трахаться. - Но тогда бы я соврал. - Но и правды не сказал. - Ты слишком плохого мнения обо мне. - Ты хотел сказать верного мнения. - Я хотел сказать, что… - он слишком резко оборвал речь, Чуя даже удивился, у него почти получилось вывести Дазая на чистую воду? - …что чиби мыслит слишком узко. - Нарываешься? - Никак нет. Дазай тычет носом в чужую шею и легонько целует, слушая возмущенно-хриплое «Эй!», Чуя только из душа, но этот запах всё ещё присутствует. Мягкий, как вишнёвая карамелька или какие-то цветы, ни капли не приторный, ненавязчивый и каким-то образом тёплый, родной, навряд ли так можно описать запах, но пускай. - Ты с самого начала планировал это? - Не-ет, - тянет Дазай, - я бы так не поступи… - хихикал он, пока на ногу сильно-сильно не прилетела нога хозяина квартиры, в особенности пятка, Чуя ещё и изрядно вертит ей, будто жука пытается раздавить. Дазай только ещё больше прижался к нему, обнимая за талию, от боли вертит головой и шипит, пока Чуя не убирал таки ногу. Жутко вредный характер и пусть нога теперь жуть как болит, своего он добился, рыжий в его руках. - Просто, - начал шатен, после недолгого молчания, - не подумал, что двух таблеток может быть недостаточно. - Тебе просто не дано. - Устоять перед твоим шармом? - Думать, придурок! - Как грубо. Чуе необычно вот так стоять в обнимку с Дазаем, вообще с кем бы то ни было. Сейчас он спокойный от усталости, не валится с ног, засыпая прям так, стоя, но и бодрствовать никак сил не находит. Аккуратно укладывает голову Дазаю на плечо и, кажется тот в этот момент замер. Такая поза "обнимашек" не совсем удобная, тумба уже болезненно давит на и без того ноющий копчик, но вот запах. Всё тот же приторный как мёд, сладкий как самое спелое яблоко, вообще не успокаивающий, но приятный «Это у него одеколон так пахнет? Лучше бы это был одеколон!» - Дазай, - шатен слегка дёрнулся от внезапного отклика напарника, кратко промычав и немного выпрямил спину, заглядывая рыжику в лицо, - то, что мы с тобой… - Чуя закусил губу, смотря куда-то в сторону, не зная как продолжить непродуманную фразу. - Мы можем скинуть всё на течку и забыть, а можем… - Осаму не сильно оцарапал шею омеги, от чего тот всем телом вздрогнул и уперся руками в перебинтованную грудь в попытке на рефлексах оттолкнуть от себя. Он смотрит прямо в глаза Дазая, когда тот отшатнулся и скорчил разочарованно-печальную рожицу. Ну что за гадство, не нужно этих щенячьих глазёнок, это не сработает. Чуя поставил бутылку воды обратно в холодильник, уходя нарочно задевая плечом Дазая, прошептал «Вали домой» и ушёл к кровати за долгожданным сном. Одеяло было брошенным на полу возле кровати ещё до прихода Осаму, а вот простынь вообще не к чёрту, её пришлось сдирать с кровати и застилать другую, чистую. Наволочка подушки местами была в пятнах его же слюны и на нее уже то ли сил, то ли нервов, не хватило, Чуя просто перевернул её и лёг так. Наконец-то покой, ничего не тревожит, не болит, не давит, а хотя нет… кажется, всё же есть кое-что, что беспокоит и что стоило бы вышвырнуть из квартиры, желательно через окно. Дазай в наглую забирается к нему под одеяло, обнимает под руками, сжимая не очень сильно, но крепенько так держа подле себя, тыкаясь холодным носом в шею. Брр. Чуя насколько смог отодвинулся от него, крепче обнимая подушку, и от расслабления усталость накрывает волной. Находясь на ногах полный рабочий день, после тяжёлой миссии, ещё и после первой течки и... чёрт с ним. Ему кажется, что вот сейчас он не просто уснет, а впадёт в спячку и ни за что не проснется до весны. Глаза как под тяжёлым грузом, сами собой закрываются, мягкая кровать дарует долгожданное расслабление. В сознание приводит неожиданное касание забравшихся под футболку прохладных пальцев. Он вздрогнул всем телом, злобно зашипев, и двинул ногой по бинтованным культяпкам, попадая куда-то, чуть ниже колена. Болезненное шипение сзади радует душу и согревает сердце. - Чуя, ты… - он делает краткую паузу, убирая рыжую прядку за ухо, - ты ведь тоже это чувствовал? Дазай говорит тихо, не позволяя Чуе уснуть обратно и в то же время, не беспокоя громкими возгласами. Рыжий молчит, даже не двигается, может быть уже уснул, забив на бредни напарника, а может быть что-то иное. - Можешь отрицать сколько угодно, но однажды тебе придется признать это, - он прикасается кончиками пальцев к шее Чуи и невесомо целует туда, где должен красоваться след от укуса, от чего Чуя моментально вжимает голову в плечи, - мой истинный.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.