Непорочность порождает желание

      — Интересно, как долго ты ещё собираешься меня игнорировать?       Знакомый голос раздался где-то рядом. Адам медленно приходил в себя, с трудом разлепляя веки. Поначалу проснуться заставила чья-то фраза, но, постепенно возвращаясь в реальность, он понял, что итак рано или поздно проснулся бы от странных ощущений. Сидя в довольно жёстком кресле Матадор устремил свой взгляд за спину, а именно, на заведённые за неё руки, надёжно прикованные холодными железными наручниками. Войдя в состояние полного недоумения Адам решил всё же осмотреть место, где находился, и выяснить, что, чёрт возьми, здесь происходит. Небольшая комната, больше походившая на какой-то кабинет... Минуточку: так это же его кабинет.       — Тебе повезло, что ты смог сам проснуться, иначе пришлось бы будить тебя иными способами.       Снова этот голос. Чтобы наконец найти источник звука, Адам повернулся обратно и судорожно провёл взглядом до середины помещения, пока не обнаружил довольно интересную картину. Чуть поодаль от него стоял письменный стол, с которого, собственно, и доносились все эти речи. Матадор на несколько секунд впал в транс, пытаясь понять, кого же ему напоминает находящийся напротив человек, но вспоминать пришлось недолго: глубокие как океан глаза сказали сами за себя. Правда, сегодня, похоже, они были даже чересчур глубоки: тот привычный ангельский и невинный взгляд, часто равнодушный, но такой искренний в момент нарастающего чувства скорости и стремления взлететь как можно выше; сейчас же всё, что можно было получить от этого взгляда — лишь не свойственный такому хрупкому созданию огонёк, готовый разгореться до уровня синего пламени.       — Милый Ланга, позволь узнать, что ты... — Адам прервался, не в силах справиться с внезапным желанием сглотнуть, продолжая смотреть на юношу, не отрывая глаз.       Удобно устроившись на просторном столе, Ланга непринуждённо свесил ноги, скрестив их, иногда задевая каблуками длинную ножку мебели, отчего короткие стуки отдавались обратно в стол.       — Что-то не так, хозяин?— последнее слово Хасегава произнёс с некой затянутостью, а может, и вовсе с ноткой издевательства. — Ах, да, какое нормальное пробуждение начинается без чашки чая? Приношу свои извинения, я мигом всё исправлю.       Адам будто на мгновение потерял возможность говорить, просто решив понаблюдать за странно сложившейся ситуацией, но ему это даже немного... понравилось? Одна только возможность лицезреть Лангу в таком виде уже дорогого стоит. Поэтому мужчина решил воздержаться от множества возникших вопросов, решив просто понять, как собирается действовать юноша.       Ланга ловко спрыгнул со стола, в спешке поправляя чуть смявшийся белоснежный фартук, а заодно и с ним тёмное платье с длинными рукавами, доходящее до колен. Аккуратно заведя выбившуюся голубоватую прядь за ухо парень сделал несколько шагов в сторону небольшого столика, который стоял чуть поодаль письменного. Матадор провожал юношу взглядом, параллельно прикидывая, когда он успел обзавестись новым предметом мебели в своём кабинете. Лишние мысли тут же улетучились из головы, когда Ланга двинулся в сторону Адама, держа в руках чашку с, судя по всему, довольно горячим напитком, учитывая то, что можно было разглядеть лёгкий поднимающийся пар. Уже чуть ли не вплотную приблизившись к мужчине Хасегава неожиданно вздрогнул, сделав вид, что споткнулся, отчего содержимое чашки благополучно выплеснулось прямо на мужчину. Адам стиснул зубы, ощутив на себе жидкость довольно высокой температуры. Ланга тут же выронил чашку из рук, прикрыв одной ладонью рот.       — Ох, я чертовски неуклюж, хозяин, позволь мне всё исправить, — даже за скрывающей рот рукой можно было заметить лёгкую ухмылку, которую, кажется, юноша и не старался скрыть.       Наклонившись чуть вперёд Ланга ловкими движениями пальцев начал развязывать жёлтые завязки красного костюма, постепенно открывая доступ к белой рубашке. Адам смотрел на снова выбившиеся пряди парня, которые вызвали неимоверное желание дотронуться до них и поправить, но, к сожалению, его руки были ограничены в движениях. Дыхание понемногу сбивалось: в какие-то моменты Матадор почти не дышал, наблюдая за действиями юноши.       Рука Ланги плавно скользнула к синему галстуку, чуть ослабляя его. Пара секунд на раздумья — и резкий рывок. Хасегава потянул Адама на себя так, чтобы максимально близко находиться с его лицом.       — И всё же, хозяин, меня не устраивает одно: ты всё это время только и делаешь, что смотришь на меня, а вот я тебя из-за этого совсем не вижу, — он поднёс руку к светлой маске, надёжно скрывающей взгляд мужчины, и одним рывком сорвал её, швыряя куда-то в пол. Горящие алым пламенем глаза тут же встретились с похотливым взглядом напротив. Адам не узнавал прежнего Лангу: вечно молчаливого, летающего в своих мыслях, чистого и невинного, идеально подходящего на роль его прекрасной и неповторимой Евы. Теперь же эта самая Ева требовала большего, готовая сама совершить грехопадение, ощутив себя свободной в своих действиях. И, чёрт, где-то в глубине души Адам нереально желал увидеть именно эту сторону.       — Ох, под таким пристальным взором я точно не смогу сосредоточиться, а ведь мне расслабляться рано, я должен как можно тщательнее исполнить все желания моего господина, — одним движением стянув галстук, Ланга тут же прикрыл им глаза Адаму, оборачивая и завязывая его где-то на затылке.       — Не сочти за грубость, хозяин, я просто хочу качественно выполнить свою работу.       Снова возвращаясь к рубашке, Хасегава быстро расстегнул верхние пуговицы, проводя пальцами по обнажённой груди, отчего Адам вздрогнул, сдержавшись, чтобы не издать лишнего звука.       — Как хорошо, ожогов вроде нет, — Ланга облегчённо вздохнул, — но появился такой соблазн их оставить. Ты же не будешь против, хозяин?       Широко расставив ноги юноша тут же опустился вниз, устраиваясь на коленях Матадора. Обхватив руками плечи мужчины Ланга осторожно припал губами к чужой шее, грубо прикусывая светлую кожу. Адам тяжело выдохнул, чувствуя, как влажный язык старательно зализывал место укуса, проводя дорожку до ключиц, затем чуть ниже. То ли от неудобства, то ли от желания подразнить мужчину, но Ланга никак не мог найти комфортную для себя позу, всё время ёрзая, чем смог выбить из Матадора первый короткий стон, довольно резкий, но такой желанный.       — Хозяин, а ты всё-таки не умеешь вести себя тихо, — Хасегава обхватил лицо Адама, чуть приподнимая его на себя, — или тебя научить?       Адам не успел ничего ответить, мысли путались, а тело беспрекословно подчинялось своим желаниям. Внезапно ощутив прикосновение мягких губ к своим, мужчина немедля приоткрыл рот и первым скользнул разгорячённым языком внутрь, пытаясь хотя бы тут взять инициативу на себя. Желание без задней мысли впечатать слишком своевольного юношу в ближайший стол так, чтобы он не смог сбежать, умоляя отпустить его, было слишком велико, но, увы и ах, сегодня именно Адам является жертвой. Ланга позволил мужчине ненадолго взять ситуацию под контроль, но тут же оборвал это мгновение, самостоятельно углубляя поцелуй, с жадностью прикусывая губы, чувствуя, как сильно Адама заводит эта ситуация. Слегка улыбнувшись, парень медленно отстранился, решив наконец зайти дальше.       Соскочив с Матадора, Ланга снова направился в сторону стола, облокотившись на него.       — Знаешь, чем мне так нравится этот твой письменный стол, хозяин? Во-первых, он очень удобный, — юноша прошёлся вдоль, проводя рукой по деревянной поверхности, — а во-вторых, в нём довольно много места, где можно хранить множество интересных вещей.       Он открыл небольшую тумбочку в столе и достал смазку. Затем двинулся обратно к Адаму, возвращаясь в сидячее положение. Спускаясь руками ниже, Ланга в замедленном темпе принялся расстёгивать ремень брюк, давая Адаму время осознать, что тот собирается сделать. Волна возбуждения нахлынула с внезапной силой, отчего Матадор с силой закусил губу, чувствуя лёгкий металлический вкус во рту.       Ощутив на ладони прохладную жидкость, Ланга немного приподнялся, задирая подол платья, обнажая концы белоснежных чулок. Медленно введя в себя сначала один палец, начиная постепенно растягивать себя, юноша стиснул зубы, желая и дальше держать планку. И, если после второго пальца еле-еле, но удалось себя сдержать, то после третьего он не выдержал и выдохнул, сопровождая этот выдох дрожащим голосом. Полностью подготовив себя, Ланга принял в себя возбуждённый член Адама, который, кажется, сгорал от желания ещё с того момента, как увидел парня в этом костюме. С каждой минутой насаживаясь всё глубже, юноша уже не мог сдерживаться, наклоняясь к самому уху мужчины, издавая короткие прерывистые стоны, из-за которых у Матадора по спине пробежалась волна мурашек. Эти железные оковы полностью держали его в узде, поэтому единственное, чем он мог довольствоваться — тяжело дышать, задыхаясь от горячего дыхания, что приятно обдавало уши. Ланга неуверенно обвил руками плечи Адама, двигаясь поочерёдно вверх и вниз, забываясь, теряя голову и морганием смахивать выступавшие капли прозрачных слёз. Снова припав к уху, легко прикусывая мочку, Ланга сбивчивым шёпотом произнёс:       — Как же ты прекрасен, Айноске...

***

      —...господин Айноске. Господин Айноске, — Тадаши снова и снова повторял имя мужчины, пока тот не очнулся. Резко распахнув глаза Адам оглянулся по сторонам, а затем посмотрел вперёд.       — Господин, мы прибыли на турнир. Каким образом хотите появиться сегодня?       Чувство на губах того мягкого следа, что оставил после себя Хасегава заставляло сердце по новой стучать в бешеном ритме, а дыхание всё ещё не пришло в норму. Закинув одну ногу на другую, Адам поднёс палец ко рту, слегка закусывая его.       — Выйди из машины. Я скоро подойду следом, — чуть сильнее сжимая ноги, он глубоко выдохнул, — примерно через полчаса...