Арабская ночь с Абдуллой Аль-Хазредом

В пустынную ночь суровый мороз скуёт льдом пески. И вещает поэт что меркнет свет звёзд, что так далеки. И ходят тени вокруг быть может, зверья, а может вовсе и нет. И демонов вой почти гасит огонь И звёзды дают тень. Пророк Аль-Хазред поведал что мне: порою иной поднимется вонь опустится тень. Араб Аль-Хазред; рассказ у костра; песня о тех кто таится во тьме, кто ждёт свой час. Помянут заброшенный город Ирем, что оскалился сотней колонн. Страшен он и в солнечный день, пусть песком давно занесён. Колонны то точно, что некий свод держали когда-то давно или башни жилые века и ныне… это, друг, нам узнать не дано. Пророк Аль-Хазред поведал что мне: порою иной поднимется вонь опустится тень. Араб Аль-Хазред; рассказ у костра; песня о тех кто таится во тьме, кто ждёт свой час. Помянуты твари, что со дна поднялись И здесь повстречались с людьми. Таинств разных люди от них набрались И жёнами стали за злато платить. И рыбы в неводах тех рыбаков всегда с избытком было у них, Но жители тех проклятых сёл Перестали быть больше людьми. Арабская ночь, вой джиннов в ночи. В пустыне ночной не мучает зной; знай, грейся, молчи. Араб Аль-Хазред. Дым ест нам глаза. Он поёт, словно джинн, и ты как будто один. Вот такие дела. В песне-рассказе сотни имён Упомянул безумный поэт. И среди людей языка того нет, котором зовется иной Зверь. Танцуя, искрясь, поднимается дым, теряясь во мраке ночи. Ты вроде со всеми, и тут же один, и крик застыл где-то внутри. Арабская ночь, вой джиннов в ночи. В пустыне ночной не мучает зной; знай, грейся, молчи. Араб Аль-Хазред. Дым ест нам глаза. Он поёт, словно джинн, и ты как будто один. Вот такие дела. Вращается где-то далёкий Плутон, его не дано нам увидеть с Земли. Что-то знает Плутон как Юггот — так называют его зверогрибы. Исчадия науки; биопрогресс; эволюции уродливый лик; на эту землю спустились с небес, чтобы забрать чьи-то мозги. Арабская ночь, вой джиннов в ночи. В пустыне ночной не мучает зной; знай, грейся, молчи. Араб Аль-Хазред. Дым ест нам глаза. Он поёт, словно джинн, и ты как будто один. Вот такие дела. Где-то на юге, далеко-далеко, Сковала материк масса льдов — Там Старцы возвели свои города, там выведен был род людской. Предки наши сумели сбежать с древних человеческих ферм. Недолго было Старцам проживать — шогготы определили ужасный удел. Арабская ночь, кромешный мрак. Всё ближе вой. Пока ты живой ты чувствуешь страх. Арабская ночь. И безумный араб повествует о том, что ужас пришёл, что рождён в небесах. Частично гад, частично дракон, но не родич ничему живому Земли; ужас замирья, с погасших звёзд таится в ловушке океанских глубин. Ордою вопящей врываясь во сны Ктулху тем наш тревожит покой. Незримый взор ищет кого обратить коснувшись когтистой рукой. Арабская ночь, кромешный мрак. Всё ближе вой. Пока ты живой ты чувствуешь страх. Арабская ночь. И безумный араб повествует о том, что ужас пришёл, что рождён в небесах. Молчат пирамиды, им сказать не дано В честь кого, с какой целью их возвели. Их камни сухие, седые окутал покой, они стоят, пока земные мрут короли. С презрением смотрит могучий сфинкс На людишек у могучих своих ног. Что сфинкс это лишь большего часть и это Большее, нам осознать не дано. Арабская ночь, кромешный мрак. Всё ближе вой. пока ты живой ты чувствуешь страх. Арабская ночь. И безумный араб Повествует о том, что ужас пришёл, что рождён в небесах. Спать опасайся ты глубоко, чтобы сон тебя не завлёк на плато Урала, гулкий Укок, оттуда и в далёкий Каддат. Туда, где твари, ловители душ, всем своим скопом жутким живут. Опасайся заспаться, милый мой друг, и попасть в сном закрытую страну. Арабская ночь, кромешный мрак. Всё ближе вой. пока ты живой ты чувствуешь страх. Арабская ночь. И безумный араб повествует о том, что ужас пришёл, что рождён в небесах. Нарушен покой могильных плит и на земле видны чётко следы. Пять пальцев явно на них видны, но не могут так люди ходить. Смех раздается, но не вой то гиен: то упыри читают Писания людей. Знают они что-то про наш удел, про существ, что старше Земли. Арабская ночь, кромешный мрак. Всё ближе вой. пока ты живой ты чувствуешь страх. Арабская ночь. И безумный араб повествует о том, что ужас пришёл, что рождён в небесах.