On memories

Звёздная ночь полна сожалений людей. Когда звёзды падают, кружась в прекрасном танце и теряясь где-то на земле, кто-то смотрит на них, теряя последние капли надежды. И именно он, Рэй, смотрит на них, сидя где-то на яркой весенней траве, тонет в собственном беззвучном крике. Страдая от собственного отчаянья и слабости, в очередной раз повторяя въевшиеся в ум слова. — «Ты… ты с самого начала не собирался сбегать!». Именно это были одни из последних слов, что темноволосый сказал Норману перед его отправкой. Именно тогда, когда блондин после их «игры в прятки» вернулся, хотя делать этого не должен был. Лёгкий порыв ночного ветерка погасил огонек в фонаре Рэя. Слышен отдаленный крик совы. В это время луна скрылась за тучами, а это значит, что скоро начнётся гроза. Чувствуя это, парень встал, вышел из-под кроны дерева и шатающимся шагом побрёл куда-то в даль. В голове проносились образы и мысли, и всё в основном о его объекте воздыхания, которого темноволосый больше не увидит. Одно поразительно яркое воспоминание и парень уже упал на колени, уткнувшись своей головой в траву, которая уже начинала покрываться капельками росы. Голова буквально раскалывалась от нахлынувших воспоминаний. Холодная зимняя ночь, темноволосому скоро исполнится 11 лет. Рэй валяется у себя в постели и смотрит на затылок Нормана, лежащего на соседней кровати. Было очень морозно, хотя все окна были закрыты, но видимо батареи в комнате мальчиков по какой-то причине перестали функционировать. Парень тихонько встал, обхватив свою подушку, подошёл к блондину. Наклонился, чтобы лучше видеть его. — Хей, Норман, — шёпотом сказал «циклоп» и тронул друга рукой. — Ты спишь? Пару минут голубоглазый лежал молча, не подавая виду что не спит. А потом лишь привстал на своей койке, повернувшись к другу. — Хе, как видишь, нет, — он нежно улыбнулся и посмотрел на дрожащего друга. — Н-норман… можно я посплю с тобой? — парень смущённо отвёл взгляд. — Мне так холодно… батареи не работают, а я так мёрзну. Удивлённо глянув на него, Норман тихонько рассмеялся и отодвинулся чуть дальше к краю, мол, конечно я не против, ложись. Рэй пристроил свою подушку на кровати блондина и лёг. Постель была такая теплая, несмотря на холод снаружи. Норман накрыл их обоих одеялом, и «циклоп» смущённо прижал колени к груди, а блондин просто продолжал смотреть на него с такой теплотой и нежностью во взгляде. Потом, приобнял Рея, отчего тот засмущался ещё сильнее, но все равно прижался к другу в ответ. Темноволосый уткнулся лицом в светлые волосы «брата». — «Какие же у него мягкие и шелковистые волосы… а пахнут-то как чудесно… мятой.» — последняя мысль, что промелькнула у него в голове перед тем, как оба парня погрузились в «царство Морфея», так и проспав до утра в обнимку. Именно этот момент в жизни темноволосого, запомнился ему на всю жизнь. Он помнил его до сих пор, даже когда его возлюбленный умер. Каждый раз, когда вспоминал события той ночи, из его прекрасных темных очей текли потоки горячих слёз. — Почему… почему именно Норман?! Они могли отправить меня, меня! Лучше бы умер я, а не он! —первое предложение было сказано тихо, а дальше Рэй просто не смог, и слова громким отчаянным тоном разнеслись по территории «Грейс Филд». Тихий шорох. Кто-то подошёл сзади к нему и обнял за плечи, несмотря на то, что темноволосый полусидел на земле. Руки у этого человека были тёплыми и так успокаивали. — Рэй… Рэй, ты чего? Почему ты не спишь? — обладателем голоса являлась никто иная, как Эмма. Услышав ее тихий баритон, он обернулся. Рыжеволосая вздрогнула при виде его заплаканного лица, но тут же мягко улыбнулась. В ответ «циклоп» лишь промолчал, продолжая смотреть в ее зелёные глаза, цвета свежескошенной майской травы. — Ааа, поняла… ты винишь себя за его смерть, да? — её сочувственный взгляд заставил Рэя смутиться. — Не стоит так расстраиваться, ведь выход есть. — забота и теплота испарились из ее взгляда, а на смену им пришли отчаянье и коварность. Перемена в ее взгляде не сильно задела его потому, что такие глазки он часто встречал когда девочка задумала очередной «грандиозный» план. Эмма наклонилась к уху темноволосого и прошептала два очевидных слова, что давно крутились у Рэя в голове. — Убей себя. — сладко улыбнувшись бестия чуть облизнула мочку его уха. — ну же, это ведь будет единственный выход, который сблизит тебя с возлюбленным. При этих словах и действиях парень вздрогнул, а его сердце на несколько секунд остановилось. — «Она…права. Единственным выходом для меня будет смерть… но Эмма… как же она? Ведь я умру и она останется в приюте. — подумав об этом, он опустил взгляд, но тут же в его глазах загорелись некие искорки. — А что если… » Увидев его кислую рожу, рыжеволосая скривилась, будто увидела что-то отвратительное. Эмма всегда ненавидела когда кто-то грустил или скучал. — А сейчас, чтобы ты не скучал я расскажу тебе довольно интересную историю! — сказала девочка. — Так вот… после того, как мама раскрыла наш план побега, она однажды словила меня за чертежами важными для побега. Да, Изабелла является самой гениальной мамой во всех плантациях и поэтому сразу все поняла. А ещё она умела очень хорошо убеждать, как убедила меня тогда. Вырвав из моих рук план, она зажала меня так, чтобы я не смогла двигаться. — О моя маленькая и наивная Эмма…— сладко улыбнувшись произнесла мама. — Как же я тебя люблю. Пойми, дорогая моя я делаю это все ради твоего же блага! Испуганный взгляд и отчаянная попытка девочки вырваться, заставили сиреневоглазую взять ее за подбородок и приподнять голову. — Я же вижу как ты рвешься жить… как хочешь быть свободной и существовать… — продолжала Изабелла. — Если хочешь, после отправки Рэя и Нормана я могу написать тебе рекомендации в мамы. При упоминании о отправки друзей Эмма не сдержалась, из её глаз потекли слёзы. Несмотря на то, что рыжеволосая до глубины души любила своих лучших друзей, но ещё сильнее она хотела выжить. Просто существовать в этом мире, несмотря на то, какую роль она будет играть. — Просто представь, с твоей любовью к детям ты станешь прекрасной мамочкой, все малыши будут слушаться и любить тебя! И, быть может, когда нибудь станешь лучше меня! — Изабелла в порыве чувств обняла ее. — Ну что, девочка моя, ты согласна? После нескольких минут молчания и тихих всхлипов зеленоглазая подняла взгляд и посмотрела на маму. За эти пару мгновений в ней что-то резко поменялось. Взор стал более холодным и решительным, на устах возникла хитрая улыбка. — Да, мама. Я согласна, — бестия подняла руки над головой, будто сдаётся. — Я буду послушно выполнять свою работу, просто поддерживая план мальчиков. А когда придет время и меня отправят на подготовку мамы… я буду помнить то, какое большое дело ты сделала для меня! — Надеюсь, теперь ты понял всё, мой любимый Рэй, — проворковала нынешняя Эмма. — Мне абсалютно плевать на тебя и на то, что Нормана отправили. Я просто хочу жить, а на остальное мне пофиг. Несмотря на то, сколько детей и моих товарищей погибнет, я добьюсь своей цели! — «Нет…нет! Не может быть! Это совсем не та Эмма, которую знали мы с Норманом, — из его темных очей начали течь ручьи горячих слёз. — Она так рвется жить, а на других ей все равно… есть единственный выход разрушить это всё!» — Ну что, милый? — Эмма вновь сладостно улыбнулась и посмотрела в глаза парню. — Ты уже придумал уникальный способ убить себя? — Да, — выдохнул темноволосый. — Я подожгу себя!

***

После ночного разговора прошла ровно неделя. Сегодня снова стояла тёплая ночь весны. Никто не подозревал ужасной беды, что случится за эти несколько часов. В здании благодатного дома тихо. Еле слышный скрип двери, а это значит что грандиозный план Рэя начинает исполнятся. Вот и сам автор задумки «геноцида на Грейс Филд» — именно так темноволосый сам его и назвал — выходит из общей комнаты мальчиков. Он идёт по коридору, спускается на первый этаж по старенькой лестнице. Заходит в кладовую, находит заранее припрятанные канистры с бензином. Берет их в руки, с видным волнением и предвкушением открывает. Берет сначала одну и пробегает по первому этажу, выливая содержимое. Так же делает и со второй, только этажом выше. Когда работа была закончена, он отдышался и пошёл в будущий эпицентр пожара — столовую. Эта огромная комната пропахла воспоминаниями. Такие приятные и неприятные моменты тут происходили… Именно здесь Рэя научили петь. Хоть это у него не очень получалось, но его «учитель» говорил что у темноволосого очень приятный голосок. Как-то ночью мальчикам не спалось. Поэтому оба решили тихо прогуляться. Но на улице была середина зимы, поэтому из приюта выходить им явно не улыбалось. Но на смену пришла другая идея, а именно пойти в столовую и поглядеть оттуда на звёзды. Именно так парни и поступили. — Кхм-кхм…— прокашлялся Норман, сидящий на столе. — Сейчас я попробую спеть тебе кое-что и параллельно этому научить. — Окей, — лениво протянул Рэй. Прекратив кашлять голубоглазый ушёл куда-то, а когда наконец вернулся в руках он держал нечто, что очень удивило его друга. — Воу, да это же гитара! — темноволосый во все глаза смотрел на музыкальное чудо. Лишь улыбнувшись в ответ, светловолосый устроился обратно на стол, скрестил ноги по турецки, начал играть и петь. — Baby we built this house On memories Take my picture now Shake it til you see it And when your fantasies Become your legacy Promise me a place In your house of memories…  — парень выдохнул, закончив петь. Он отложил гитару, на которой безупречно отыграл мелодию песни. Рэй был просто обескуражен. Он даже не знал, что возлюбленный успеет так ангельски петь. Его голос стал ещё более мелодичным и более низким. Но всё равно, пел Норман идеально. Ну а дальше, Норман добрых десять минут пытался уговорить удивлённого до глубины души Рэя спеть под его аккомпанемент. И сейчас стоя на середине столовой, темноволосый вспоминал этот чудесный момент. Осторожно взяв стоящую рядом канистру с остатками бензина, он вылил все содержимое на себя. Вдыхая не очень приятный аромат от бензина, он отыскал в своих карманах спички. Зажёг их, чиркнув об коробок. Последние вздохи и воспоминания, последний раз он видит всю эту красоту. Мысленно попрощавшись с мамой, Эммой и остальными детьми Рэй решил сделать то, что очень хотел. — Baby we built this house…— надрывисто начал он. Парень сам удивился, какой же у него оказался хриплый голос после долгого молчания. Еле слышный щелчок, вот уже спичка летит в лужу бензина. Всполох яркого оранжевого пламени и деревянный пол начинает вовсю гореть. Огонь продолжает пробираться всё дальше и дальше, но Рэй продолжает петь, зная, что это его конец. — Оn memories. Take my picture now, Shake it til you see it. And when your fantasies, Become your legacy, Promise me a place. In your house of memories… — последние слова были допеты с большим трудом и затихли очень быстро, ведь огонь уже охватил худощавое тело мальчика. Рэй стал единым целым с огнём, а воздух в столовой начинал пахнуть горелой плотью и волосами. Вот и наступил конец. Темноволосый последний раз вдохнул и… всё. Рэя больше не существовало. Он догорал, словно давно зажжённая свеча. А пламя за это время успело дойти до второго этажа, где были расположены комнаты детей и мамы. Первый этаж горел во всю, а вот уже начали полыхать апартаменты этажом выше. Горели комнаты мальчиков и девочек, мамы и самых маленьких малышей. Но почему-то никто из них не подозревал, что сейчас они умрут и это будет невозвратно. Они начинали сгорать заживо, спокойно спя в постелях. Проснулась лишь одна девочка — Эмма. Учуяв запах гари, она быстро проснулась. В панике и страхе за свою жизнь девочка совсем позабыла о мерах предосторожности. Огонь все подбирался к ней, в то время как его подруги уже стали настоящими факелами. В помещении стоял ужасный запах смерти, дыма и гари. Рыжеволосая задыхалась, но всё равно продолжала медленно, шатающейся походкой приближаться к окну. — Не м-может быть…я всего лишь умру здесь…— она говорила с большим трудом, а каждое слово отзывалось мучительной болью в груди. — Но я…хочу…жить…! Последний тяжёлый вздох, предсмертные слова и Эмма упала замертво уже охваченная огнём. «Геноцид на Грейс Филд» был практически окончен. На территории благодатного дома чувствовался запах гари и смерти. Действительно, ведь сегодняшняя ночь унесла много жизней. Дом воспоминаний догорел, а их история была окончена.