Каким же мудаком я стал!

Трафальгар заперся в каюте. Как же это все осточертело! Мугивары, чертовы Мугивары! От них нигде не было спасения, а все эти оргии веселого идиотизма так раздражали спокойного врача. Это утро не задалось. Совсем. Совершенно. Для начала Монки решил поиграть в любимую игру : найди что - нибудь интересное на корабле и, видимо по причине давнего плавания со всеми остальными, выбрал именно хирурга для развлечения. Ло сопротивлялся. Пару раз даже выразил полное не согласие с ситуацией, ведь игры в 6 утра вовсе не то, чем он любил заниматься, особенно если в контекст игры входило "Ну расскажи о себе!" , но мальчишка был непреклонен в своем желании его достать. Когда желание сказать грубость достигло критической точки, его спасла навигатор, но потребовала за свою помощь такой барыш, что Ло счел за благо уйти от нее подальше, не сказав ни слова. На это потребовалась большая часть его нервного запаса на сутки. Каюта, пустая каюта манила по страшному. И он не мог не подчиниться, устраиваясь поудобнее с надеждой немного доспать. Сон, как не странно, пришел быстро, накрывая каким - то противоестественным теплом, и тихо шепча на ухо какие - то слова... Голос был смутно знаком, он то приближался, то удалялся, рябя, словно волны настраиваемого ден-ден - муши... Где же он раньше слышал этот голос? Откуда мог знать обладателя? ...Почему - то он понял, что место, в котором он очутился, было его сном. Сном, в котором была старая комната задрапированная какими - то пыльными портьерами неопределенного цвета, судя по всему не имеющих особого значения. Посреди комнаты, кутаясь, словно постаревшая красавица в драгоценный наряд, стояло древнее зеркало опутанное, как паутиной, серо-пыльным саваном. Искушение стянуть этот саван было каким - то противоестественным, и Трафальгар, подчинился столь сильному порыву. Зеркало было тусклым. В потрескавшемся, мутном, от времени и пыли, овале отразился он сам. Уставший, замкнутый, потерянный и одинокий человек. Совсем не тот, что когда - то клялся поставить этот мир с ног на уши, повеселиться и стать королем пиратов. Совсем не тот молодой врач, который с азартом занимался своим делом. Уже - шачибукай. Что - то не до конца определившееся. Надломанное. Отражение в мутном зеркале усмехается без его воли. Мерзко так. Неприятно. И молодеет... Меняет одежу, чуть уменьшается в росте, в глазах вспыхивает живая и наглая искра ...И молодой пират смотрит из зеркала, усмехаясь дерзко и зло, хмыкает и без дальнейших соплей говорит: - Ну и мудак же из меня вышел за два-то года...- зеркало рушиться, а этот, молодой, остается, поворачивается, цыкает языком, глядя на обломки. - Н-да, неаккуратно... Шачибукай боится шелохнуться. Этот, двухлетней давности образ, содержит в себе значительно больше яркой иронии, жизни, дикости. Он - Пират. А для пиратов не важны законы, условности. Важны лишь развлечение, которые близки их разгульной жизни по духу. - Я что, теперь еще и правительственная шавка? Ты куда меня завел?! Чем ты думал? Никогда не считал себя состоящим из 26 хромосом, но похоже ты решил мне доказать обратное! Какой же ты пират? - и презрение от самого себя. Такое трудно предположить, но еще страшнее понять, что этот, из прошлого, прав. - Все изменилось... - начинает говорить шачибукай, но его прерывают. - Изменилось не все! Изменился ты. - на секунду отражение замирает, потом, осененное внезапной догадкой оно широко ухмыляется, и произносит - Ты изменил самому себе. Своей сути. - Я не...Это было нужно, я должен был уберечь команду, должен отомстить Дону... - как - то бессвязно бормочет шачибукай, пытаясь оправдаться и не замечает, как пятиться назад. - Ты мог сделать все тоже самое и остаться мной! Собой. Нами. Ты ведь знаешь это. Просто тебе было так легче и ты решил отказаться от меня. От себя. Предатель. Низкое, слабое создание, правительственная шавка... - голос вначале громкие и злой, под конец монолога превращается почти в шипение, ядовитое и жестокое и, последнее оскорбление, произносит медленно, наслаждаясь бледнеющим лицом собеседника, бьет хлесткой пощечиной - Ша-чи-бу-кай. Ло трясет. Это больно и противно. Но это правда, сказанная самому себе, а от того еще более горькая, нежели любая другая. - И что ты предлагаешь? - обреченно. - Объединись со мной, стань снова единым целым. Это просто, но больно, вновь расцвечивать свою жизнь в яркие оттенки, не кутаясь в такое глупое и теплое пальто и черные перья... - вкрадчиво и весело произносит собеседник, сумасшедше улыбаясь. - Или... -Или?.. - этом повторяет Трафальгар. - Умрешь на цепи. Униженная шавка, решившая идти против хозяина, останется униженной шавкой, но на нее объявят охоту, ведь собака, укусившая хозяина - бешеная собака. - смеется пират. - Я не собака, помни об этом. - О да! Униженная шавка, не собака! - злорадствует отражение, и наступает на свою взрослую копию. Шачибукай продолжает отступать до тех пор пока не упирается в стену. - Но мы можем стать волками... - шепчет отражение на ухо самому себе. - Просто прими меня. - Я принимаю...себя. - шепчет шачибукай, так уставший от пустоты. Отражение смеется и жестко целует. Губы словно прикасаются к пыльной поверхности старого зеркала. Холодное прикосновение, но горячий ответ. Боль. Боль резко пронзившее все тело, огненные вспышки на мечущемся в агонии сознании, два существа. Прижимаются к друг другу, близко, неотторжимо. Единение болезненно.Хочется кричать, но свои-чужие губы не дают произнести ни звука. Шальные и яркие глаза с пляшущими в них мириадами чертей -дьяволов, бездны водоворотов... Азарт. Азарт начинает играть в крови ровно в тот момент, когда отражение-пират становиться полупрозрачным. Шачибукай успевает схватить себя - пирата за черные вихры, жестко сжать. Успевает испытать желание начать целовать шею отражения, оставляя укусы-метки, успевает краем сознания ухватить беснующуюся ярость своих-чужих глаз... Отражение чуть слышно стонет в поцелуй и полностью растворяется в себе взрослом. ...Шачибукай стоит посреди старой комнаты задрапированной какими - то пыльными портьерами неопределенного цвета, и тихо материться. Осколки разбитого зеркала отражают взгляд, вмиг помолодевший и дерзкий. Шачибукай усмехается по волчьи зло и показывает отражению фак. ...Ничто уже не будет как прежде. На Дофламинго нападет волк, а не собака.