Обесценность

Раскрашены стены в красный, кусочки гранита в ней - другой не хватило краски, чтоб выразить боль огней, хранящих твое сознанье, держащих тебя в цепях. Эмоции юной дряни, потерянной для себя, зачем-то нужны халатам, кучкующим у двери твой завтрак. А их зарплата - кончается изнутри. Как ты. Ты кончалась тоже, пыталась обнять окно. Но даже стальное ложе имеет двойное дно, имеет двойные мысли, а ты - не имеешь дна. Когда-то умрет твой смысл и кончишься ты сама. А птицы в твоей гостиной, расправив свои клыки, походкой идут гусиной и тлеют, как угольки. Жуют твои пищу, воду, полощат в ней лапы и сражаются с бутербродом в палатной чумной пыли. Огни возгорают тише, стрекочет настенный блик. Да здравствует эта ниша, где разум себя постиг и знает, как жить и править царями - и в голове. Но только тебя оставишь - найдешься в тугой петле. Все верят, что ты блефуешь. А птицы бормочат вслед: "Ты даже не существуешь. И боли твоей - нет".