Карнавал

Сырой, мокрый день, который ничем не отличался от других. Или же, погодите, почему на улицах все так ярко и весело? Что же тут делают эти декорации, свечи, радостные дети, шлепающие своими сапогами об еще не высохшие лужи? Едут по улицам кареты, бегут лошади, скрипят деревянные башмаки, их цоканье похоже на голоса чудных лесных птиц. Так не похоже на все эти серые будни, к которым уже успел привыкнуть парень, что неторопливо плелся по улице, с нежной улыбкой глядя вокруг, осматривая и останавливаясь на каждом новом украшении. Как только впереди показывался особенно интересный изгиб улицы, парень останавливал взор на нем и шел дальше. Как-то не хочется покидать всей этой красоты. Куда он идет? Он и сам не знал. Но никак не мог остаться в стороне от этого праздничного многолюдства. Чего же он хочет? Ему было не понять. Все мысли и мотивы как будто растворились в воздухе, когда он вышел и столкнулся с праздничной обстановкой. Здесь безумно приятно… Душа вырвалась из груди и парила теперь где-то между карет, и совсем не там, в тяжелых сапогах, нарядном, но невзрачном костюме, а где-то еще. Или, может быть, не только душа, но и он сам? Из некого «транса» вывел его звонкий голос его друга, который прозвучал где_то сзади: — Зонтик! Вот вы где! — этот голос. Он даже не успел испугаться. — Вы куда? Вам не сюда! — он, кажется, пытался перекричать общий гомон. И, конечно, у него это получилось, ведь такие крики, привычные ему, никогда не могли бы не перекричать даже взрыв, или еще что-либо громкое. И конечно, Зонтик покорно повернул назад и побрел в ту сторону, откуда пришел, где его ожидал Феликс. Его лучший друг. Самый яркий нарядный костюм, который не был таким сдержанным, как у нашего главного героя, огромная шляпа, она, кажется, вот-вот упадет с него и покатится куда-то, а потом ее найдет какой-нибудь бедный мужичок и начнет складывать в нее вещи, высокие сапоги, начищенные до такого блеска, что аж противно становилось. Но все это с лихвой компенсировалось тем, что весь мир в тот момент казался прекрасным. — Извиняюсь, Феликс, мне пришло в голову прогуляться. Вы опаздывали… — произнес не так громко голубоглазый по мере приближения к тому, кто только что его догнал. Своими словами он как бы хотел намекнуть тому, что опоздание, это не очень хорошо, ведь Зонтику пришлось ждать еще порядка сорока минут, прежде чем он отправился на прогулку, покинув уже предполагаемое место встречи. Но Феликс ничего не ответил и даже не посмотрел на голубоглазого, потому что был настолько поглощен своим счастьем, что просто не заметил того. Улыбка сияла на его устах и он уже, скорее всего понял, почему же Зонтик забылся среди всей этой красоты. Он просто как бы позабыл обо всем на свете, и его лицо и тело выражали одну только невыразимую радость, такую светлую и чистую, что даже смутили голубоглазый начал беспокоиться, точно ли перед ним стоит его друг, а не какой-нибудь маленький ребенок в теле взрослого молодого человека. Но думать долго ему не пришлось. Точнее, не позволили — блондин схватил его за руку и крикнув короткое «пойдем!» уже потащил парня по улице, уже не останавливаясь так же, как делал это Зонтик, а несся со всех ног, и перед глазами только мелькали пестрые цвета, красота, радость и счастье. Все такое смешанное, красивое, удобное и приятное. На короткое время вся его жизнь превратилась в сказку, а та, в которую погрузился он, и была той самой жизнью, из которой не хотелось вылезать. Как будто это такой сладкий сон… И если это сон, то ни один из них не хочет просыпаться.

***

После нескольких часов самого лучшего времяпровождения друг с другом, парни медленно возвращались в свой номер, чтобы отдохнуть и наутро уже разъехаться по домам. Довольные, счастливые они шагали вдоль тех же улиц, все еще освещаемых яркими огнями. На фоне темного звездного неба они казались еще более яркими, и нельзя было понять, что сейчас уже поздняя ночь. Люди продолжали бегать, скакать, ходить вокруг, дуть друг другу на свечи, продолжали проезжать красивые повозки. Кто-то ехал домой, кто_то делал еще один круг по улице, дабы насладиться красотой здешнего, кто-то просто проезжал мимо. в любом случае, люди настолько заполнили улицы, что даже карета, которую вызвал Феликс, просто не могла доехать прямиком до особняка, где те двое находились, поэтому пришлось шагать до менее людного места. Выйдя из парка, друзья побрели в сторону маленького театра. Продвигаясь в гуще людей, они смотрели в разные стороны. Как они только не потеряли друг друга, не знают даже они сами. Возможно, приятное стечение обстоятельств, или же судьба? В любом случае, этим довольны были оба, и скоро, возле местного театра, их подобрала нужная повозка и друзьям уже можно было расслабиться и отдаться течению времени, пока не доедут домой. Долгое время время молчали. Феликс изучал спутника, который, кажется, вот-вот уснет. И правда, уже через несколько минут сидящего положения тот аккуратно облокотился о плечо своего друга и закрыл глаза, теряя связь с миром, который так его измотал. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. По опыту Феликс знал, что, если спящего разбудить слишком рано, с ним что-нибудь случится, потому и особо не обращал внимания на него во время поездки, а по прибытию к их временному месту жительства, попросил кучера не шуметь и поднял спящего в свои руки, выскочил из кареты и понес его в его комнату. Нести долго не пришлось, комната была неподалеку, потому Зонтик оказался на мягкой поверхности уже совсем скоро. Феликс заботливо накрыл его одеялом прямо так — одетого, обутого. Какая ж теперь разница? Не будить его теперь просто для того, чтобы он подготовился ко сну? Один раз можно. Феликс долго сидел на краю кровати с милой улыбкой, наблюдая, как его лучший друг спит. Это так замечательно, и описать это как-то ну совсем не получается. Слишком красиво, слишком неописуемо, слишком многокрасочно. — Милашка. — одним только словом выразил парень свое удовольсвие, награждая спящего спокойным кивком и улегся рядом. Спокойной ночи, Зонтик.