maddening

томное дыхание на затылке, губы, оставляя влажные поцелуи на шее, плавно передвигаются к плечам, языком вырисовывая мокрые узоры, пока мозолистые руки на талии держат крепко, не давая сделать и шагу, пробираясь под свободную тёмную футболку и оглаживая чужую медовую кожу. « — как же ты меня бесишь! — плотно стиснутые зубы и горящий ярким пламенем взгляд. руки так и чешутся надрать зад этому паршивцу за очередной испорченный эскиз над которым он провёл целую ночь и должен был сдавать через несколько часов. — да не кипятись ты так, куколка, эта мазня всё равно ничего не стоит. — в ответ и ядовитая ухмылка перед тем, как «куколка» всё же вскипает и кулак летит прямо по одной самодовольной роже. » голова откидывается назад, открывая больший доступ для прикосновений, дыхание тяжелеет с каждым новым прикосновением и с губ срывается первый тихий стон, все предрассудки и суждения откидываются куда подальше. наконец находясь в этих руках, все это уже не важно. « — какого хуя?! — по русым волосам и лицу прямиком на ламинат стекает некогда банановый коктейль, собирая взгляды всех сидящих неподалёку зевак на себя, но киму ничего не стоит угандошить этого кретина при всех, если этот гад снова толкнёт свой поганый язык себе за щеку. — тебе к лицу. — и опять эта отвратительная ухмылка, и опять кулак стремительно настигает лица наглого и явно много на себя берущего спортсмена.» руки ползут ниже, пробираясь под узкие джинсы и сжимая упругие бедра, прижимают ближе к себе, впечатываясь пахом прямо между упругих ягодиц дерзкого скейтбордиста с длинным языком, что сегодня наконец будет использован по назначению. по телу проходит мелкая дрожь, когда пальцы дотрагиваются до полувставшего члена, обхватывая его и медленно прокручивая в ладони, намеренно дразня сочащуюся смазкой головку. парень позади тихо посмеивается, следя за реакцией некогда строптивого старшего, медленно начиная водить рукой по всей длине. « — я же знаю, что ты сохнешь по мне, хватит бегать от самого себя, куколка. — надменно смотря на кима, тянет чонгук, закидывая свою руку на широкие плечи младшего. — прихожу к тебе во снах весь такой распрекрасный и вынуждаю на себя дрочить, я тебя даже не осуждаю, сам понимаю, слишком трудно сдержаться с таким-то телом, как у меня. — самовлюблённый придурок, оставь себя и свои грязные фантазии при себе. — скидывая со своих плеч руку старшего, морщится тэхён и ускоряет шаг. ну да, приходит, ну да, дрочит и что?» резким разворотом спина оказывается прижатой к грязной стенке лифта, а губы в плену у пухлых чужих, чей хозяин жадно посасывая и оттягивая нижнюю губу тёмноволосого, языком пробирается глубоко в чужой рот, исследуя каждый его сантиметр и ухмыляясь в поцелуй, глотает задушенный стон скейтбордиста, продолжая рвано надрачивать и чувствуя, как чужие ловкие пальчики пробираются по телу к ремню, звонко гремя застёжкой и вытаскивая его одним резким движением, сжимают его задницу, впритык прижимая к себе, пока губы спускаются ниже по подбородку к ключицам, по пути жадно оставляя тёмные метки с укусами, на утро которые расцветут алыми бутонами, отдаваясь лёгкой болью и сверкая всем о принадлежности одному вредному спортсмену, что наконец заполучив, уж точно не отпустит. «— хватит преследовать меня! — тяжело выдыхает, практически рыча, ким, когда тёмноволосый едет за ним от самого бара в котором он работает на протяжении всего его пути до дома, выкручивая пируэты и чуть ли не летая на своей потрёпанной временем доске, ни сказав и слова, что вроде как радует, но в тоже время и нервирует. почему-то. чон всё также молча едет на расстоянии метра, хитро поглядывая в его сторону и гаденько так ухмыляясь, словно готовясь вновь поднасрать, вдруг щебечет: — а я знаю, что ты дрочишь. когда молчит, он явно выглядит умнее. закатанные глаза и резкий толчок из-за которого безмозглый спортсмен летит со скейта в лужу, после недавнего проливного дождя и тэхён с чистой совестью доходит до дома один.» мешающая на данный момент одежда слетает с разгорячённых тел незаметно в вихре ощущений, звоном мелких пуговиц, что россыпью слетают с цветастой рубашки младшего, напоминают о себе, пока ладони непрерывно исследуют подтянутый торс, добираясь до сосков и зажимая их между пальцев, выбивают из темноволосого очередные сладкие стоны, что заглушаются чужими губами, глубоко целующими и все также властно берущими контроль над разумом спортсмена. чон утопает в этих чувствах, практически захлёбывается, когда наконец выхлёстывая их на словно обезумевшего тэхёна, получает на них ответ, столь же пылкий и жаром пробирающий глубоко под корку сознания, затмевает разом все кое-какие условности в их отношениях. «— хэй, тэхён-и, как насчёт ты, я и во-он та милая комнатка? — полупьяно тянет чон, подсаживаясь на очередной вечеринке к русоволосому и тычет в сторону так называемой уборной сего заведения из которого недавно вывалились парочка ужравшихся в говнину подростков, явно ходивших туда не по назначению. — хэй, чонгук-и, как насчёт ты, я и во-он та милая бутылка? — в манер ему, пьяно улыбается ким, указывая на одну из коллекции дорогих вин в баре за собой. — мы будем пить? — ты на неё сядешь. — милая улыбочка кима получает в ответ недовольный взгляд на по-детски надутом лице.» ким не в силах больше себя сдерживать, окончательно отдаёт власть над собой и своим разумом в липкие оковы алкоголя и дикого желания, впечатывая парня в себя и надменно смотря в чужие янтарные глаза, просовывает свои пальцы в чужой рот, который принимает их послушно, активно посасывая и не разрывая зрительного контакта резко меняет их местами, освобождая свой рот и коротко целуя в губы, опускается на колени, смотря из-под чёлки снизу вверх. обхватив ладонью уже порядком вставший член и обведя головку языком, сразу захватив на половину, постепенно начиная двигаться и всасывая щёки, создавать вакуум, сжимает чужой орган губами и хитро ухмыльнувшись, наконец полностью заглотить его, расслабляя глотку и резко ускоряя темп, пошлыми причмокиваниями и хлюпаньями заполняя небольшое помещение. его конкретно ведёт от чувства чужой руки в своих взмокших волосах и хриплых постанываний, ведёт от того, как надрывно всхлипывает парень в ответ на умелые действия и выпуская член, переходит к яичкам, бережно облизывая и играясь с ними, надрачивает ствол свободной рукой, невинно поднятым взглядом наблюдая за тем, как выгибается в пояснице тэхён, толкаясь рвано и дыша прерывисто. горячая сперма обильно брызнув в глотку в скором времени ничуть не удивила и проглотив всё без остатка, он поднимается, мокро целуя русоволосого с горьковатым привкусом спермы на своих губах, делясь вкусом с его обладателем. « — убери руки. — в толпе танцующих огней, пьяно разморённых тел и невыносимой духоты, чужие мозолистые руки на своей талии узнать было бы затруднительно, не будь он знаком с их обладателем, к сожалению, всю свою жизнь. — не будь таким, куколка. — чужое горячее дыхание у самого уха и медленные скользящие движения рук к бёдрам, покачиваясь в такт музыки, звучит не так уж и плохо, но сегодня ким пришёл сюда оторваться и хотя бы немного забыть про человека, что стоит за его спиной, нагло убивая его последние нервные клетки день за днём, а не дрочить на него в очередной раз в грязной кабинке туалета этого треклятого клуба по соседству с совокупляющимися далеко не трезвыми нариками. — когда ты уже оставишь меня в покое? — тяжело выдыхая, бубнит тэхён, откидывая голову на чужое плечо, сдаваясь под напором скопившейся усталости. — тогда, когда ты наконец станешь моим.» в какой момент сразу двумя пальцами его начали неспешно растягивать и выбивая очередные поскуливания на перебой с тихим шёпотом нежных слов, не имеющих какого-то особого значения в тот миг никто уже не помнит, полностью растворившись в каком-то своём лично им двоим принадлежащем мирке, но тот момент, когда на смену пальцам пришёл член отпечатали в сознании оба, давно сбитым дыханием и громкими задушенными стонами на пару со шлепками кожи о кожу заполняя пространство, задыхаясь то ли от ощущений, что утаскивают на дно, подальше от здравого смысла, то ли от нехватки свежего воздуха в принципе в комнате метр на метр насквозь пропахшей запахом секса. «— твою мать, только не говори мне, что мы застряли в этом чёртовом лифте. — раздражённо кидает ким, давно уже не мысля здраво, но всё ещё прекрасно понимая, чем им это может обернуться. — тогда мне придётся промолчать.» чон стонет надрывно, подмахивая бёдрами и продолжая терзать чужую шею, не собираясь оставлять на ней живого места и царапает короткими черными ноготками широкие плечи, пока тэхён толкаясь глубоко, сжимает чужую задницу до побеления пальцев, несдержанно рыча куда-то в шею и выходя резко, отстраняется, чувствуя дикое желание отомстить за испорченный ланч и усаживая скейтбордиста перед собой на колени, проводит большим пальцем от скул к губам и бережно убирая влажные волосы с его лба, надрывно делает несколько движений по набухшему члену, кончая на чужое лицо, облизывал свои припухшие губы, наблюдая за тем, как белёсая жидкость густыми каплями стекает с трепещущих ресниц по щекам, забиваясь терпким запахом в ноздри. — тебе к лицу. — тянет тэхён, толкая язык за щеку, копируя старшего и вновь втягивает в мучительно сладкий поцелуй, с каждым движением сплетённых языков сбавляя обороты и надрачивая ластящемуся ближе парню, доводит до пика рукой. — и всё же я был прав, куколка, ты сохнешь по мне. — поднимая безжалостно разорванную своими же руками рубашку кима и утирая ей лицо, ухмыляется. — сходишь со мной на свидание? — не меньше, чем сохнешь по мне ты, говнюк. — закатывает глаза парень, грустно смотря на свою некогда любимую рубашку и притягивая парня к себе, шепчет в самые губы: — пойду.