О Японии и новой работе.

      Хамада звучало довольно-таки неплохо для Руто: Хамада Руто. Хм, неплохо. Вот только опасение вызывало поведение Джихуна... — А если он монстр, который только по телефону ласковый и добрый?       Помотав головой от нелепости мыслей, он уже смелее дёргает ручку, а сам в последний раз смотрит на золотую табличку над головой. — Глава отдела по разработке дизайна? Мистер Хамада?       За столом сидел безупречный человек, несомненно! Но это не его Руто. — А, это ты, Ким Джункю, — что ж, голос очень приятный и ни чуть этот Хамада не страшный. — Можешь звать меня Асахи. — Тогда и ты зови меня по имени! — удивившись такой дружелюбности, он решил ответить тем же. Его всегда учили: за добро — добром! — Спасибо, но ты старше, поэтому я и предложил по имени, хён, — Асахи снисходительно улыбнулся, а затем наклонился вниз, чем-то гремя внизу. — Держи! — Ха, спасибо большое, — неуверенно протягивает руки, в которых тут же оказывается пара бахил. — Это обязательно? — Конечно, я люблю чистоту.       Ладно, он чудик. Он очень странный, а ещё говорит по-корейски. Почему вообще в Японии, в японском филиале по производству электроники по японской технологии сотрудники говорят на корейском? Может, они все полиглоты здесь? — Do you like fresh air? — Мне не нравится, что ты до сих пор не надел бахилы, — ладно, может и полиглоты... — А вот чистый воздух я правда люблю, поэтому будь добр и выйди отсюда. — Что? — непонимающий взгляд человека в бахилах. — Я же только ваши бахилы натянул... — Дуй к Руто, он этажом выше, — пальцем указывает на потолок, добавляет снисходительно. — Он, кстати, ненавидит бахилы. Так что перед тем как зайти к нему, убедись, что их на тебе нет.       Джункю стоило просто огромных усилий не закричать во всю голосину из-за такой вопиющей несправедливости и вскормить этому Хамаде его чёртовы розовые бахилы. Розовые! — И да, позови ко мне Йошинори. — А я не знаю кто это... — А мне всё равно, — пропел чужой голос издевательски, протягивая в руки фотографию того самого Йошинори. — Заодно и с братом Руто познакомишься. — Серьёзно что-ли? — значит, он не зря его не пойми куда посылает, такой хороший! — Нет, просто шучу, — а лицо по прежнему без эмоций. — Я его брат. — Правда? — вновь огонёк надежды. — Опять шучу. — Похоже, над вами сам Бог пошутил... — А над тобой я... — его совсем мои слова не заботили, всё такое же красивое и безразличное лицо. — А теперь иди. — К Руто? — Сперва найди мне Йоши. — Хорошо!

`❥•♪♫¸¸.☆

— Я нашёл вашего Йоши, Асахи-сан, — традиционный поклон. — Выпрямись, Джункю-кун, — ощущение чего-то твёрдого на спине и он мигом выпрямляется будто струнка. — Хорошая работа, можешь идти. — Но я хотел сказать вам, что... — Говори, Джункю-кун. — Мы же с вами вроде как на «ты» перешли... — губы складывает уточкой, а пальцами — мостик. — Вот я и перешёл, — Ким поднимает взгляд и вновь офигевает от нестандартности этого человека: теперь на нём были кислотно зелёные очки, а на ушах, где ранее Кю заметил пару проколов, были надеты серьги. — Никак не могу понять, почему ты меня хёном зовёшь. — Но вы же по должности выше. — А ты ростом. И что? Я разве ношу каблуки? — Что? — искренне недоумевает Кю и понимает, что как никогда близок к обмороку. Джихуни-хён был прав и теперь Ким будет ему всегда верить на слово! — Иди, — неожиданно плюхается прямо на стол и ногой тычет по направлению к двери. — Скажи, чтобы Йошинори-сан зашёл ко мне. — Ладно, — активно кивая головой, выходит под громкий смех в коридор и кланяется в пол тому самому Йошинори, который, оказывается, тоже по-корейски говорит! — Директор очень забавный, да? — наивненько так улыбается, а он милашка. Не милее самого Кю конечно, но тоже та ещё «sour candy»! — Ты к нему обязательно привыкнишь. — Он? Директор?! — тычет пальцем в табличку с фамилией того изверга. — Ну да, причём ещё и крупный акционер, — Йоши обходит его по кругу и, остановившись совсем рядом, кладёт руку ему на макушку и проводит ею по волосам. — Тебя Руто давно ждёт, беги уже к нему. — Кстати, а вы? — Канемото Йошинори — директор стратегического отдела, будем знакомы.       Пресвятые бонбоны! Почему его окружают одни влиятельные люди?.. — О, а я Ким Джункю, новый переведённый сотрудник в тот самый стратегический отдел... — Оу, а я думал, что ты просто парень Руто, который ради него переехал к нам, — глаза японца вмиг стали блестящими. Он что, плакать собрался?! — Наш малыш так быстро вырос, так ещё такого чудесного избранника себе нашёл! Я так им горжу-у-усь! — Да, он правда замечательный, — улыбка тут же расцвела на его порядком уставшем лице, однако она была такой тёплой и искренней, что даже уставших век уже и не было видно. Очевидно было, что Джункю и правда любил Ватанабе. — Ой всё, развёл тут ваниль! — Йоши заторопился и руками указал наверх. — Меня же сам Хамада ждёт, с Богом!       Что ж, теперь эти люди даже не казались Кю странными, вот только молиться, чтобы его Руто не оказался похожим на этих чудиков он не перестал... — Это же целый квест получается, а Руто — финальный босс, которого я скоро увижу. Так, получается? — абсолютно в точку! То есть Джункю провёл слишком много в кабинете Асахи и даже дышал там, а японский воздух в кабинете чудиков заражает людей чудизмом! Короче, Джункю срочно нужно к Харуто и желательно, чтобы у того были открыты окна...

`❥•♪♫¸¸.☆

      Стоит у двери, а войти боится. А вдруг он вообще уже обедать суши пошёл? Или вообще сейчас спит или Джункю к нему зайдёт, а тот не накрашен и начнёт вопить? Так, стоп. Это точно японский воздух в кабинете Асахи.       Стучит ровно три раза как самый настоящий перфекционист и кричит по корейски: — Последний цветок зацвёл и идёт к тебе, я серьёзно вхожу! — и, вздохнув на последок полной грудью, несмело заходит в кабинет «Ватанабе Харуто».       А этот!.. Этот сидит у себя в кресле в наушниках и в доту рубится! — Мы же вместе сыграть вечером хотели, — несильно бьёт по спине уже слегка смеющегося японца, который, видимо, решил подшутить над корейцем. — Твои шуточки и шуточки твоих друзей! И открой уже окно, ваш Асахи точно с приветом! Он точно заразный! И почему тут все говорят на корейском? Да это цирк какой-то... — Всё очень просто, Джункю-хён, — обнимает не до конца успокоившегося возлюбленного, — чтобы тебе не было трудно в новой среде. Люблю тебя, «я совсем не высокий». — И я тебя, «у меня весёлая семья».