Ты вознесешься вместе со мной

Старк стоял у панорамного окна в своей башне, которая уже давно перестала быть пристанищем Мстителей, да и сам он не был тут с момента «похищения». В руке у него был стакан с виски. Наконец-то Тони решился выпить, ведь больше его ничего не беспокоило. На душе было странное спокойствие, такое непривычное, успевшее стать забытым. Тело содрогалось от алкоголя, расслаблялось, на лице невольно появлялась довольная улыбка, а взгляд был направлен на новый Нью-Йорк, который успел сильно преобразиться под воздействием Бездны. Весь мир преобразился. Пока Питер, как лидер, мессия Бездны, добивался выполнения поставленных условий и координировал действия и своих людей, и правительств, все-таки согласившихся на вознесение, Старк смотрел на это со стороны, смотрел, как мир полыхает, объятый леденящей кожу энергией. Разломы разрастались, как и всеобщая паника. Кто-то до последнего сопротивлялся, люди пытались уехать из своих стран, спрятаться, даже уйти на тот свет, но все было тщетно. Даже те, кто был против принудительного вознесения, отчаялись, поняли всю безвыходность ситуации для них. Тони сочувствовал им, но эта жалость быстро исчезла. Было известно о том, что некоторые вознесенные, ставшие такими насильно, готовят заговор против Питера, но все было тщетно. Они не могли идти против своего мессии, с которым были в некотором смысле связаны ментально. Но за попытку бунта эти не самые умные смельчаки поплатились жизнью. Паркер самолично расправился с ними, показывая, что может случиться с «предателями Бездны», как он их окрестил. По всему миру создавались штабы, где люди Питера помогали остальным вознестись, снижая риск неблагоприятных исходов: сумасшествия или смерти. Но случаи все равно были. Паркер не особо нравилось смотреть съемку из одного штаба в Европе, где мужчина вырывался и кричал, что мессия покарает всех. Обычно жертвами вознесения становились люди с серьезными физическими или ментальными болезнями и те, кто пытался войти в контакт с материей самостоятельно. Были и случаи, когда сходили с ума или умирали совершенно здоровые люди, но от их близких потом выяснялось, что они были, если можно так сказать, с «тяжелым характером». Сам Питер подозревал, что они как раз и входили в его личную категорию слабых духом, про которых он говорил Старку в первую их встречу. Питер был прав, когда сказал, что человечеству стоило сразу пойти на его условия, а не обескровливать само себя. Теперь же люди оплакивали погибших ни за что, направляя свой гнев на глав государств или на самого Паркера, которому, честно признаться, было все равно. Все понимали, какой большой объем работы придется сделать, чтобы мир стал хоть немного стабильным: изменения в сфере политики, экономики, образования, науки, новая этика, новое воспитание, религия, мифология. На это уйдет не один десяток лет, но ни Питер, ни его люди не собирались сдаваться. Старк отвлекся от виски, услышав оповещение на телефоне. Это было сообщение от Клинта. Мужчина улыбнулся. После решающей битвы и смерти Кэпа Бартон связался с Тони. — Я слышал, что ты следил за вознесением ваших людей. Поможешь моим детям? Не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Как Старк мог отказать старому другу в такой просьбе? Он был со всей его семьей на протяжении недели, смотрел за каждым из трех детей. Натаниэль и Лайла стойко и без проблем справились с этим испытанием, а вот старшему, Куперу, пришлось тяжко. В какой-то момент Тони испугался, что не сможет спасти мальчика, но тот очнулся. Но Куперу предстоял долгий путь восстановления. Клинт написал, что его сын чувствует себя хорошо. Это сменило спокойствие Тони на легкую радость. Он был счастлив это слышать. Еще один членом семьи Бартона, который вознесся в ту неделю, стала Наташа. Клинт убедил ее не идти против Паркера, именно поэтому она не пришла на бойню вместе с Роджерсом. Романова осуждала Старка за смерть Стива и Баки, припоминала ему смерть Сэма и Ванды, но доверила всю себя в ситуации, когда была полностью беззащитной. Она была просто рада, что выжила, рассказала Тони о своей семье, о которой тот не знал, понадеялась, что приемный отец не даст ей поджопник за то, что та выбрала стать посланником добровольно. Даже вид из окна поменялся. Города теперь были населены жителями Бездны, привычный воздух теперь пах по-другому, глаза посланника видели все окружающее его иначе. В каждой стране начались глобальные исследования Бездны, природы посланников, устройства их тел и разума. Сейчас у ученых было предостаточно материала. Тестировали устойчивость к болезным и вирусам, силу, выносливость, продолжительность жизни, в общем, все то, чем занимался сам Старк, когда был заперт на базе Питера. Не так давно в мире произошла сенсация — родила женщина, которая вознеслась, будучи беременной. Ее ребенок оказался посланником. Была зафиксирована уже первая волна беременностей, произошедших после вознесения обоих партнеров, и все ожидали увидеть этих детей, ведь, если они родятся посланниками, то в мире, где вознеслись уже 85 процентов людей, вскоре больше не останется представителей homo sapiens. Это пугало и завораживало одновременно. Все станут свидетелями начала новой эры. — Почему не спишь? — раздался голос Питера на другой стороне комнаты. Тони учуял его присутствие за пару секунд до нарушения тишины, иначе мог бы испачкать штаны от неожиданности. — Ты обещал вернуться три часа назад, не отвечал на звонки. Я не мог пойти в кровать без тебя, — тихо ответил Тони, а юноша улыбнулся. — В Латинской Америке было восстание. Совершенно неожиданное и… глупое. Со всеми разобрались до моего прибытия. Бунтующие были людьми. Но время на дорогу я все равно потратил. Питер говорил о бунтах и смертях с такой легкостью, будто говорил о прогулке в парке или планах на уикенд. Он стал взрослее за эти несколько месяцев, жестче, в его голосе появилась настоящая сталь, а в глазах жестокость. Старк уже не пытался разглядеть прежнего Питера, боявшегося совершить даже незначительную ошибку. И мужчине это нравилось. Конечно, он не мог предсказать, что именно это случится с его бывшим стажером, но такой исход несомненно радовал. На него легла огромная ответственность, с которой справиться смогли бы единицы, но он держал удар. — Будешь карать всех несогласных? Не боишься стать для них тираном? — спросил Тони, вопросительно подняв бровь. — Нет, — Питер пожал плечами. — Не боюсь. Посланники не могут нанести мне серьезного вреда, но и Бездна не выбрала бы меня мессией, если б я не был достоин этого. Жить в относительном мире и принятие нашей новой природы — это все, что я прошу. Старк не стал с ним спорить. Они стояли в темноте, всматриваясь в ночной Нью-Йорк. Мужчина снова отпил из стеклянного стакана, где лед уже окончательно смешался с виски. — Я рад, что ты снова чувствуешь себя в безопасности, — Питер мягко улыбнулся. — С чего ты взял? — Ты не пьешь, когда чувствуешь опасность вокруг, — сразу же ответил парень. — Да, — Старк кивнул. — И все благодаря тебе. — Не взваливай на меня слишком много, милый, — Питер хмыкнул. — Ты сделал для такого исхода немало. И теперь у тебя есть полный карт-бланш на наслаждение жизнью. — Надеюсь, ты будешь рядом, пока я буду этим заниматься, — Тони показал свою фирменную обворожительную ухмылку. — Разумеется. Старк отставил стакан, подошел вплотную к юноше и поцеловал. В его объятиях Паркер переставал быть лидером нового человеческого рода, становясь просто Питером, которому тоже нужны опора и тепло. — Пошли в кровать, — тихо произнес юноша, неспешно открывая свои замутненные глаза. На его лице мерцали огни города, а пальцы сжимали кофту Тони, который взял Питера за руку и повел к двери, ведущей в коридор. Оба чувствовали, как внутри вскипает возбуждение. Голова и живот тяжелели, а ладони потели. Тони до боли в груди хотелось прикоснуться к Питеру, слиться с ним, почувствовать то, что чувствует он, стать одним целым. А ведь несколько месяцев назад он и подумать не мог, что их, казалось бы, просто секс может перерасти в такие чувства. Сейчас ему не нужен был афродизиак, мужчина сможет осилить два, а то и три раунда, чтобы полностью удовлетворить своего партнера. В спальне, которая стала их общей, тоже было темно. Обычно они любили друг друга при свете, ведь ничего не стеснялись, но сейчас никто не потянулся к выключателю. Как и всегда, вначале на кровать лег Тони. Питер взобрался на него, глядя прямо в глаза и снимая одежду с них обоих. После недлительной войны со штанами парня, они оба были полностью обнажены. Паркер сразу же достал тюбик смазки внушительных размеров, вылил немного себе на руку, согревая, затем накрыв ею член Тони. Тот вздрогнул, ощутив, как большой палец юноши массирует головку, задевая дырочку уретры, проводит по уже вздувшимся венам вниз, сжимает у основания, берет в ладонь по очереди каждое яйцо, и все заново. Старку приходилось сжимать покрывало в руках, чтобы не выругаться от того, насколько же сильно ощущения вдарили в голову. Питер поцеловал его в скулу, провел языком до самого уха, укусил мочку и хрящ ушной раковины. Когда он понял, что член Тони достаточно твердый, вылил немного смазки и на его ладонь, чуть надавил на грудь, чтоб тот лег на спину, сам повернулся задом к его лицу, раздвинув руками ягодицы. Взору Старка открылась аккуратная и такая притягательная дырочка. — Ты знаешь, что делать, — игриво сказал юноша, почувствовал, как прохладные и липкие от смазки пальцы проникают в него, разводятся в стороны. Затем он ощутил и большие пальцы. Тони знал, что для Питер самое главное — разработать сам вход, дальше при достаточном количестве смазки член входил спокойно. Раздвинув двумя большими пальцами сфинктер ануса, Старк любовался его глубиной, уже ощутимой теснотой и мягкостью. Он чуть поднялся, чтобы лизнуть манящую нежную кожу, почувствовав почти неуловимый вкус смазки. Питер тихо охнул, принявшись заглатывать член Тони еще сильнее. Его слюни текли по своим же пальцам, обхватившими член Старка. Когда мужчина понял, что Питер уже готов, а еще то, что может скоро кончить, он потянул того за бедра на себя. Юноша оперся о свои колени, устроившись на лице Старка и чувствуя, как тот вошел в него своим языком. — Блять! — только и смог выдавить из себя Питер. — Черт, Старк! Перед глазами начало плыть раньше, чем необходимо. Ноги Паркера уже дрожали, но он уложил Тони в свою любимую позицию, а сам оседлал его, осторожно насаживаясь на член, размер которого идеально подходил под его дырочку. Они двигались оба, сразу взяв быстрый темп. Яйца Старка постоянно бились о ягодицы Питера, тот не выдержал и поддался вперед, оперевшись вытянутыми рукам о кровать. Ему нравилось видеть, как Тони, лежа под ним, истошно стонет, смотря куда-то мимо из-за расфокусировки зрения, хватается руками за предплечье или за бока парня, используя его как якорь этой реальности. — Пит, не останавливайся, — прохрипел Старк. Тот и не собирался. Сейчас Паркер сильно был зависим от ощущений внутри, когда член Тони стимулировал его простату каждые несколько секунд. Питер наклонился, чтобы поцеловать Старка. Тот решил взять инициативу и, получив заветный поцелуй, стиснул юношу в объятиях, перекатив на спину. Парень помнил эти глаза Тони, когда тот был настолько возбужден, что становился неуправляемым животным, а Питер был полностью готов отдаться этому животному. Старк взял юношу ладонью за затылок и приблизил к своему лицу, соприкасаясь лбами. Их дыхание и слюни смешивались, когда они поцеловались. Питер подозревал, что оставил несколько отметин от ногтей на спине мужчины. Ни Тони, ни Питер не прикасались к члену последнего, но, на удивление, тот уже чувствовал, как оргазм накатывает. — Ты же кончишь в меня, правда? — тихо спросил Питер, а Старк лишь покачал головой. Он не знал, сколько еще продержится, перед глазами уже темнело, но остановиться мужчина не мог, вдалбливаясь в дырочку Паркера. Сегодня Питер кончил первым, громко закричав от эмоций, наполнивших его, и запустив пальцы в волосы Старка, чуть оттянув их. Он дышал глубоко, быстро, пытаясь прийти в себя и не отключиться от того, как член Тони все так же часто касался чувствительной простаты. Когда мужчина кончил внутрь Паркера, как и обещал, сразу вышел, наклонившись, чтобы собрать чужую сперму с члена юноши и живота, а затем опустился еще ниже, принявшись вылизывать анус, собрав и свою. У Питера остались силы лишь на то, чтобы откинуться назад и отдышаться, ощущая, как его ласкают. Закончив с дырочкой, мужчина перешел на бедра, колени, икры и ступни, везде оставив свой след. Ночной Нью-Йорк все еще отражался на них. Любовники лежали в постели, обнявшись. Их тела были мокрыми, мышцы иногда подрагивали от пережитого напряжения. Так бы они и провели остаток жизни. Весь мир горел, а они наслаждались мягкостью постели и прикосновением кожи к коже. Люди гибли, а они радовались, что смогли дать друг другу любовь и ощущение безопасности. Все боялись будущего и неизвестности, а они знали, что подвергли бы этому испытанию человечество еще раз, чтобы быть вместе до самого конца.