Peaceful Preparation

****

С тех пор, как Хару достиг последней стадии своей беременности, Дайске стал более внимательным, парил вокруг него, пока Хару готовил ужин, стирал белье или даже принимал ванну. Каждый момент, когда Хару думал, что он должен побыть наедине, подвергался бомбардировке: инстинктивной чрезмерной опекой Дайске. И Хару думал, что если бы это был какой-то другой момент в его жизни, он бы умер от такого внимания… Однако мужчина был удивлен, поняв, что он абсолютно любил Дайске. Как любящего мужа и будущего отца. Он не был уверен, было ли это из-за сработавших его материнских инстинктов или просто потому, что дополнительная помощь ослабила его растущие нервы, но в любом случае, этого ему даже, мало? Из-за этой тяги к вниманию своего альфы, Хару начал делать вещи, которые, как он понимал, заставляет Дайске среагировать. Стараясь не повредить здоровье ребенка. Такие мелочи, как перенос дополнительной коробки с файлами, наклоняться, чтобы поднять рис, вместо того, чтобы просить Дайсукэ о помощи, согласие выполнять небольшие (и безопасные) миссии за пределами офиса. Ничего такого, что могло бы навредить его беременности, но достаточно, чтобы щелкнуть выключателем внутри Дайсуке и вызвать его защитную «альфа-сторону». В большинстве случаев, результатом было бы то, что Дайсуке поддерживал Хару, обняв его за талию, хватал лишнюю коробку или не покидал Хару во время миссии. В любом случае, это внимание, Хару очень даже нравилось. Это заставляет его сердце таять, потому что его альфе не пришлось дважды думать, когда дело касалось его безопасности, даже если эта безопасность, была необязательной… Сегодня Хару как обычно готовил ужин. Так как, он не пошёл на работу из-за резкой головной боли и вялого самочувствия. Он согласился пропустить работу только после того, как поспорил с Дайске добрых десять минут. Хару знал, как важно прислушиваться к своему телу, вынашивая ребенка, он не был дураком. Хотя ему нравилась увлеченность Дайске, некоторые более экстремальные случаи действовали ему (правда, не очень сильно) на нервы. Был один приказ от Дайске: держаться подальше, от работы. После часа или двух размышлений и поедания любимых закусок Дайске в отместку, он успокоился и расслабился на остаток дня, пока не нужно было готовить ужин. Это было то, с чем Дайсукэ было всё окей. Ведь не способность, молодого человека вскипятить воду, при этом и не спалить квартиру… Помешивая карри, Хару услышал, как Дайске открыл и вошёл в дверь. Незамедлительно и ожидаемо, Хару почувствовал, как две руки обвивают его (уже) большой животик, нежно, но крепко, опираясь на самую широкую часть. Знакомое чувство согрело Хару, когда он положил голову на плечо Дайске и что-то напевал. — Привет, дорогой, — прошептал Дайске, позволив своему носу коснуться выцветшего шрама на ароматической железе Хару. — Как самочувствие сегодня? — Хару не хотел отвечать, пытаясь сосредоточиться исключительно на том, как руки Дайске минутно потирали его чувствительный живот, медленно продвигаясь к его чуть более широким бедрам и массируя пальцами мягкую кожу. Внезапно все, что захотелось Хару, — это создать мягкое теплое гнездышко, благоухающее его альфой, где они могли бы расслабиться на вечер в объятиях друг друга. Однако ужин нужно было съесть, и Хару знал, что Дайске не позволит ему пропустить ужин, даже если это будет означать разрыв объятья. — Лучше, чем сегодня утром, — ответил Хару, слишком поздно осознав, что он оказался в объятиях Дайске и совсем забыл ответить. Он почувствовал улыбку Дайске на его шее, наконец отстраняясь от Хару. — Может быть, я должен помочь тебе закончить…? — Нет. Ты же знаешь, что это плохая идея. Кроме того, я чувствовал себя хорошо весь день. Почему бы тебе не переодеться, хм? Ужин скоро будет готов. — Поцеловав Дайске в щеку, тот вздохнул и кивнул, уходя в спальню. Когда он скрылся из виду, Хару улыбнулся про себя, протянув руку к своему животу, где все еще оставались призрачные прикосновения Дайске. — Скоро, — прошептал он ребенку. Рисоварка звякнула, показывая, что всё готово. Случайно уронив ложку, когда он пошел открывать ее, Хару наклонился, не осознавая, что его движение было слишком резкими. Внезапно острая боль пронзила его позвоночник и распространилась по его спине. Издав довольно громкое ворчание, Хару зажмурился и попытался дышать сквозь боль. Он был в окне родов, но что-то подсказало ему, что это ложная тревога. Тем не менее, он знал, что его тревожный запах достаточно скоро достигнет Дайсуке. Не прошло и тридцати секунд, как Дайсуке побежал на кухню с явной тревогой на лице. Он присел рядом с Хару, его руки затряслись, не зная, что делать. — Что такое? Тебе больно? Ребенок скоро выйдет? — Если бы Хару не было так больно, он бы посмеялся над своим альфой, над тем, насколько душераздирающе милым он был. Вместо этого он дышал сквозь боль, которая, к счастью, потихоньку притуплялась. —Я в порядке. Я думаю… это ложная тревога. — Тебе что-то нужно, милый? — Хару почувствовал, как его сердце сжалось от слов Дайсуке. Он любил этого человека. — Может быть, ванна? С успокаивающей солью и… ты? — Хару сформулировал это как вопрос, не желая предполагать, что Дайске присоединится к нему, хотя он прекрасно знал, что его альфа никогда не откажется от своей омеги. Не говоря ни слова, Дайсуке обхватил одну руку под колени Хару, а другую — за его спину, и поднял его. Небольшой протест сорвался с его рта, прежде чем он был захвачен мягкими губами Дайске, касающимися его собственных. — Все, что угодно для моей омеги. Давайте устроим вас поудобнее, и я буду растирать вам животик так долго, как вы захотите. — Жар накрыл щеки Хару в ответ на просьбу, которая даже не была озвучена. Как только ванна наполнилась дымящейся водой и успокаивающими солями, Дайсуке вошел и протянул руку Хару. — Будь осторожен, любимый, — сказал он, пристально наблюдая, как Хару полностью уселся, спиной к груди, в успокаивающе теплой воде. Он непреднамеренно испустил удовлетворенный вздох, положив голову на плечо Дайске, обнажив шею. Не из тех, кто упускал такую возможность, Дайске провел поцелуями по шее и подбородку Хару, достигнув его ароматической железы и выпустив свою собственную, чтобы еще больше успокоить Хару. Мужчина не смог удержаться, но тихонько вскрикнул, закрыл глаза и сосредоточился только на запахе, тепле и теле Дайске. — Чувствуешь себя лучше? — Хару кивнул. Его тело действительно стало, чувствовать себя, почти идеально. Малыш Камбэ намеревался доставить ему неприятности, но для сегодняшней ночи, это было лишь мгновение во времени. Дайске обвил руками талию Хару и снова положил их на живот мужчины, осторожно проводя медленными кругами кончиками пальцев. Это было одно из самых утешительных чувств, которые Хару ощущал, когда он был беременен, — понимание его альфы, в настоящее время и гиперосознания своего расширяющегося живота, расширяющихся бедер и более полной груди. Хару всегда любил, когда его трогали, обнимали и ласкали, но каким-то образом осознание того, что Дайске теперь сосредотачивается не только на своей омеге, но и на их ребенке, вызвало у него эмоции. В течение нескольких тихих, мирных моментов, когда Хару лежал рядом с Дайсуке, наслаждаясь комфортом, которого так жаждал омега, он чувствовал себя так, как будто он был на седьмом небе от счастья. Внезапно Хару почувствовал дрожь и легкий удар по его животу и сложенным ладоням Дайсуке. Легкий вздох сорвался с его губ, когда он повернулся, чтобы снова взглянуть на Дайске. Молодой человек улыбался как дурак. — Либо ребенок одобряет мое присутствие, либо злится из-за того, что я вторгаюсь в его пространство, — усмехнулся он, целуя Хару в висок. — Мне бы хотелось думать, что ребенок раздражительный, как некий альфа, которого я знаю, когда он не добивается своего. — Колкость Хару, заставила его щипнуть в бок, что в свою очередь, заставило воду брызнуть через край ванны. Некогда мирный момент превратился в игривую агрессию, и как бы сильно Хару ни любил эти тихие моменты, такие моменты, были не менее важны. Стараясь избегать резких движений, Хару повернулся и сел на колени Дайске, забыв о воде. — Спасибо. — Его золотые глаза превратились в дымчато-голубые шары, снова серьезные в его искренности. — Конечно, дорогой. — Дайске держал Хару на руках, стараясь не потревожить ребенка. Хару знал, что им нужно выбраться из теплой воды, но еще на несколько мгновений он хотел остаться вот так, держа на руках, как будто он скоро будет держать их ребенка. Он никогда не устанет от этого. Если только на короткое время, когда он прижался ближе, Хару решил, что его альфа избаловал его, в конце концов, не так уж и плохо.