Stay with me

POV JUNGKOOK Когда первые секунды шока прошли, я сорвался на бег, пытаясь догнать девушку. Бегала она, кстати, довольно быстро. Но у входа в парк мне всё же удалось нагнать её и схватить за запястья, останавливая и прижимая к себе. Джиён начала вырываться, колотить меня по груди и выкрикивать что-то. — Не трогай меня, — она попыталась вырваться, но я крепче прижал её к себе, ощущая, как тело девушки бьёт крупная дрожь. — Нет! — выкрикнула она. Слёзы не переставали течь из мутных, потускневших карих глаз. — Не прикасайся ко мне! Нет! — маленькие кулачки продолжали колотить меня. — Джиён, это я, — удерживая девушку за плечи, чуть отстранил от себя, — Чонгук. Ты слышишь меня? Всё хорошо. Я не причиню тебе вреда, — проглотил ком в горле, прекрасно зная, что наполовину это ложь. — Ну же, поговори со мной, — глаза Джиён начали проясняться, но слёзы по-прежнему рассыпались крупными бусинами по её щекам. — Я сказал что-то, да? Это из-за моих слов? — девушка кивнула, и я судорожно начал перебирать в голове всё, что сказал стоя у машины. Джиён обмякла в моих руках и тихо всхлипнув, начала оседать на землю. Ловко подхватив её, подвёл к ближайшей скамейке и усадил, не выпуская девушку из своих объятий. — Джиён, поговори со мной. Расскажи, что случилось. Клянусь, ты можешь мне доверять. Я унесу все твои тайны и секреты в могилу, — обычно это говорят образно, хотя в моём случае так можно выразиться и буквально. — Не бойся, овечка, ты можешь довериться волку, и он попытается исцелить твои раны, — тихо добавил, убирая выбившуюся прядь, что закрывала лицо Джиён. — Я родилась и выросла в Тэгу, этот город в 3 часах езды отсюда, — Джиён вытерла слёзы и закусила губу. — Два года назад всё изменилось. Я была обычной шестнадцатилетней школьницей. Парень, друзья, веселье и беззаботная жизнь. Мне казалось, что со мной никогда ничего не случится. У меня ведь хорошая семья. Мама учитель английского в элитной школе, где я училась, папа архитектор в одной крупной компании. Они были хорошими людьми, с такими не должны случаться несчастья, — Джиён закрыла глаза и покачала головой. — Так думала наивная глупая школьница. Но реальность оказалась куда более жестокой, — она резко втянула воздух и запрокинула голову на холодную спинку скамейки. — Как-то раз в том районе, где мы жили, отключили электричество. Мы восприняли это как хорошую идею провести семейный ужин при свечах, после чего болтали, смеялись и играли. А потом легли спать. Я помню, как проснулась среди ночи, услышав какой-то шум. Страха не было, просто не могла понять, что произошло. Дверь в мою комнату была открыта и, подойдя к ней, я выглянула в коридор, где увидела родителей. Папа шёпотом велел мне залезть под кровать и позвонить в 112. В комнате было темно, и в суматохе я не сразу вспомнила, куда положила телефон. Пока искала его, увидела, как папа шёпотом спорит о чём-то с мамой, после чего сдаётся, и они вместе спускаются вниз. Когда телефон наконец-то был найден, я услышала мамин крик и снова какой-то шум. Вот теперь мне стало страшно. — Девушка сглотнула, и я увидел, как из уголка глаза скатывается маленькая слезинка. Мне захотелось стереть её, и я провёл подушечкой большого пальца по нежной коже. — Я залезла под кровать, но позвонить не решалась, боялась, что меня услышат. Вместо этого я пыталась вслушаться в происходящее в гостиной. Когда мама снова закричала, послышались чужие мужские голоса и шум от ударов. Один из них заставлял отца смотреть, избивая его, а второй в это время насиловал мою маму, — её голос сорвался, и слёзы посыпались нескончаемым потоком. Я даже представить не мог какую боль она испытала и продолжает испытывать. — Наконец-то мой страх отошёл на второй план, и я позвонила в 112. Но когда услышала рыдания отца и затем громкий крик мамы, который пробирал насквозь, заставляя кровь леденеть, я и сама не выдержала и вскрикнула. Следующее, что я помню, это то, как чудом успев спрятать телефон в коробку, что всегда лежала под кроватью, меня кто-то сильно схватил за запястье и вытащил. Я кричала, пытаясь вывернуться, но у меня не было шансов. — Я прикрыл глаза, готовясь окунуться в ужас. — Когда он притащил меня в гостиную, я увидела отца. Связанный, избитый, он стоял на коленях и рыдал, смотря, как второй парень насилует мою маму. Она была вся в крови, руки связаны, а на животе глубокая рана. Меня грубо швырнули на пол и заставили смотреть, как моей маме наносят несколько ножевых ранений. Я до сих пор слышу её крик, — громкий всхлип, наполнил мои лёгкие болью. — Когда тот, что насиловал маму, схватил меня, он произнёс «Эта ночь будет полна веселья. И обещаю, я сделаю так, что ты надолго её запомнишь», — почти то же самое произнёс я. Холодок прошёлся по спине. — А потом…потом…он…он…разрезал мою пижаму и… — ей было тяжело говорить, девушка задыхалась. — Он грубо взял меня, просто раздвинул ноги и вошел. Всё что я помню это сильная боль, она была везде. Кровь…я была девственницей, и… — мои кулаки сжались, собственная губа закушена до крови. — Всё это время другой заставлял отца смотреть, он бил его, когда тот закрывал глаза. Чтобы я не вырывалась, они нанесли мне ножевое ранение. Не глубокое, но достаточное чтобы я не могла пошевелиться. Когда он кончил, они поменялись местами. И всё началось по кругу. Кровь, адская боль, рыдания отца и мои слёзы. Я будто очутилась в аду. Я… когда меня насиловали второй раз, я думала что умерла, — не замечая, как ногти впились в кожу, я втянул носом прохладный воздух. Слёзы застыли в моих глазах. — Не помню, сколько прошло времени, для меня казалось целая вечность, когда послышались сирены. Они запаниковали и решили избавиться от меня и отца. Сначала убили отца, а потом несколько раз ножом ранили меня. Я помню, как чувствовала холод и близкую смерть. Помню как была готова умереть лишь бы не чувствовать эту боль, — Джиён рыдала, хватая воздух ртом, а я прижимая её хрупкое тело к себе, пытался отдать всё своё тепло и вселить в неё чувство безопасности. — Очнулась я уже в больнице. Врачи говорили, что я чудом выжила, что мне повезло. Но у меня не было этого чувства. Я вообще ничего не чувствовала. Ничего. В больнице я провела месяц, там же встретила свой семнадцатый день рождения, — рыдания прекратилась, девушка лишь изредка всхлипывала. — После выписки меня забрал мой дядя со своей женой, они стали официальными опекунами и я переехала к ним. Но я по-прежнему ничего не чувствовала. Мне казалось, будто я умерла в ту ночь. Словно моя душа умерла там вместе с родителями, а это тело всего лишь оболочка. Я напоминала ходячего зомби. По ночам мне стали сниться кошмары, и мой крик будил не только меня, но и дядю с тётей. Кошмары становились всё сильнее, крики громче. Однако днём я ничего не чувствовала. И тогда…тогда я взяла лезвие и провела им по запястью. Не сильно глубоко, чтобы перерезать вены, но достаточно, чтобы пошла кровь и я могла ощутить боль. Мне вовсе не хотелось умирать, не хотелось покончить с собой. Ничего такого, нет. Просто когда лезвие порезало нежную кожу и потекла кровь, боль стала такой сильной, что я чувствовала её. Чувствовала. И это придавало мне ощущение, что я не мертва, что я жива, — ком застрял в горле, и быстро проглотив его, глубоко вдохнул. — Примерно через неделю, когда боль начала проходить, я снова порезала себя. Это помогало. На какое-то время. Но в третий раз дядя заметил мои раны и… — Джиён замолчала, медленно вдыхая и выдыхая. Только сейчас мой взгляд заметил несколько плетёных браслетов на тонком запястье. Не удержавшись, я аккуратно снял их и кончиками пальцев прикоснулся к трём близко расположенным друг к другу бледно-розовым шрамам. — Дядя хотел помочь мне, просто не знал, как и чем, поэтому ему пришлось обратиться за помощью к профессионалам. Три месяца я провела в психиатрической клинике. Когда меня выписали, дядя поставил условие. Либо я продолжаю жить, возвращаюсь в школу, заканчиваю её и поступаю в институт, либо он будет вынужден отправить меня обратно в клинику. Я знала, что он любит меня и переживает, хочет, помочь и поэтому пообещала ему, что буду жить дальше. Самым трудным было вернуться в школу и терпеть все слухи, косые взгляды. Кто-то обзывал меня, кто-то насмехался, другие жалели. Мой парень…естественно он бросил меня после случившегося. А друзья….они пытались поддержать меня, но тяжело улыбаться и делать вид, что всё хорошо, когда на самом деле ты ничего не чувствуешь. У меня была куча психотерапевтов, они все как один твердили, что я просто застряла в том дне, что снова и снова переживаю его. Будто и так не знаю. А когда они понимали, что разговоры со мной бесполезны, выписывали антидепрессанты и снотворное. — Джиён чуть отстранилась от меня и вернула браслеты на место, закрывая шрамы. — Таблетки помогают, хоть из-за них куча побочных действий, но я знаю, что это не выход. Просто… — она замолчала, вытирая остатки солёных капель на щеках. — Поэтому ты не любишь, когда к тебе прикасаются. У меня в голове, будто паззл сложился. Твоё поведение теперь не кажется странным. — Иногда, когда парень дотрагивается до меня или находится слишком близко, — она закусила измученную губу и глубоко вдохнула, — в моей голове будто щёлкает что-то, и я уже не могу различить прошлое от настоящего. События перемешиваются и начинаются панические атаки. Или, например, когда слышу похожие фразы, что звучали в ту ночь, у меня начинается истерика, и я словно снова попадаю туда. Я просто сумасшедшая, Гук. Сумасшедшая, — вздохнула она. — Нет. Ты просто, — я запнулся, подбирая слова, — пережила настоящий ужас. Но это не делает тебя сумасшедшей. И если уж на то пошло, каждый человек ненормален по-своему, у всех есть свои тараканы в голове, — заметил недоверчивый взгляд и улыбнулся, зная, что следующая фраза развеселит девушку. — Ты моего хёна видела? Знала бы ты, сколько у него тараканов в голове! Иногда мне даже хочется дезинфекцию в доме провести, — уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке и я облегчённо выдохнул. — Я бы хотела отказаться от антидепрессантов, жить полноценной жизнью, радоваться и видеть красочный мир. Избавиться от кошмаров и перестать пить снотворное. Стать собой. Просто я не знаю как. — карие глаза казались сейчас уставшими, пустыми и тусклыми. И мне очень хотелось наполнить их ярким светом, зажечь огонь и подарить лёгкость. — Думаю, я могу помочь тебе. И у меня есть идея, — девушка удивлённо посмотрела на меня, а я лишь усмехнулся. — Сейчас мы с тобой, как и планировали, поедем в кино, правда, я хотел сначала заехать в кафе, но боюсь, мы уже не успеем. Поэтому туда мы съездим после сеанса кино. Затем я отвезу тебя домой, пожелаю спокойной ночи, и ты ляжешь спать. А утром напишешь список того, о чём мечтала. Того, что всегда хотела сделать, но боялась. И неважно, что это будет. Поехать в Америку или завести кошку. Без разницы. Если это заставит тебя жить, видеть краски вокруг себя, а не только пустоту и мрак, то пиши. Поняла? Маленький или большой, не имеет значения. Пиши всё, чего ты хочешь. И я обещаю, я помогу тебе воплотить в реальность этот список. — Ты говоришь как мой дядя, — она вздохнула и посмотрела на меня, — он на днях посоветовал мне попробовать всё, о чём я давно мечтала. — Ну, хоть я его и не знаю, но уже уважаю. Он говорит дельные вещи. — Да, наверное, вы с ним правы. — Итак, овечка, готова следовать за волком? — громко рассмеялся, когда Джиён закатила глаза. — Идём уже, — пробурчала она. POV JIYEON Сложно описать, что происходило со мной в тот момент, как Гук произнёс те слова. В голове что-то щелкнуло, и я потерялась во времени. Будто меня перенесли в прошлое, и я снова оказалась в том кошмаре. Такое происходило не часто, однако всё же случалось. Как правило, приступ длился несколько минут, а потом сознание начинало проясняться, и я приходила в себя. Рассказать Чонгуку о случившемся два года назад было сложно. Каждое воспоминание о той ночи наполняло меня болью. Однако в тоже время чувствовалось облегчение, словно часть тяжёлой ноши забрали, позволив мне сделать передышку. В глазах Гука не было осуждения, непонимания или жалости. Я помню, как все вокруг называли меня жертвой, выжившей и несчастной. Это самые ужасные слова, какие только можно произнести подростку, пережившему тот ужас. Я не хотела, чтобы меня считали такой. И Гук, похоже, почувствовал это, ведь в его взгляде была лишь забота, сочувствие и переживание. Он отнёсся к моему рассказу так, будто всё случилось с его близким человеком. Ему было не всё равно, и он хотел помочь. Вопрос лишь в том, получится ли у него то, чего не получилось у моего дяди и кучи профессионалов? Есть ли у меня радужное будущее? Потому что я чувствую себя так, словно моё будущее почему-то осталось позади. Впрочем, энтузиазм Чонгука заражал, и я согласилась с его идеей. Было интересно, что из этого выйдет. В конце концов, чем я рискую? Всё самое страшное со мной уже произошло, разве может быть что-то хуже? Сомневаюсь. И если у Гука получится вернуть краски моему потухшему миру, заглушить вечно роющиеся мысли в моей голове и избавить меня от кошмаров, то я буду вечно благодарна ему. Если он сделает это, клянусь, я буду на всё готова ради него. Мама всегда говорила: «Сбиться с пути во время путешествия — неприятно, но потерять смысл идти дальше — еще хуже». В ту ночь я потеряла смысл идти дальше, застряла в трясине своих мыслей. Разучилась ходить и лишь ползу. Но я хочу снова обрести смысл, почувствовать прилив сил и начать идти, а не ползти, топчась на месте. Надо отдать должное Чонгуку. Весь вечер он вёл себя, как ни в чём не бывало. Шутил, смеялся и веселил меня. Хоть я и видела, как он тщательно подбирает слова, боясь спровоцировать новый приступ. Его забота обо мне трогала заржавевшие струны моей души. Нежные лёгкие касания действовали как масло, смазывая старый механизм. Мне самой хотелось обнять его, прижаться к широкой груди и почувствовать себя в безопасности. С ним было легко и комфортно. Я тянулась к нему, сама того не осознавая. И это сильнее подстегнуло решимость составить список. Вернувшись домой, я не легла спать, как велел мне Гук, вместо этого села за стол и принялась выводить аккуратным почерком слова на белоснежной бумаге. Это так увлекло, что я не заметила, как полночи провела за этим занятием. Когда список был готов, ещё раз пробежалась по нему глазами и нервно выдохнув, отложила в сторону ручку. 1. Поцеловать симпатичного парня. 2. Подружиться с кем-нибудь помимо Гука. 3. Съездить загород на озеро и остаться там на пару дней. 4. Научиться играть на барабанах. 5. Перестать пить антидепрессанты и снотворное. 6. Напиться. 7. Влюбиться. 8. Сходить на концерт. 9. Сделать тату. 10. Посетить могилу родителей. Просто, немного сумбурно и вполне осуществимо. Некоторые из этих вещей я давно могла сделать, но не хотела. Точнее не видела смысла. Теперь же я ждала момента, когда смогу осуществить каждый пункт из этого списка. И, пожалуй, самым трудным из всего был именно 10 пункт. Я не была на могиле родителей два года. Почему? Сама не знаю. Может, из-за того что застряла в прошлом? Или потому что не смогла смириться с произошедшем? А может из-за той душевной боли, что чувствовала в день их похорон? Так или иначе, я понимаю, что без последнего пункта не смогу вернуть краски в свой мир. Утро началось с того, что я проснулась от звонка Гука. Мы договорились, что он заедет ко мне и посмотрит на список. Странное волнение охватило меня, пока я приводила себя в порядок и выбирала одежду. После того случая, мой гардероб составляла в основном скромная одежда тёмного цвета, закрывающая как можно больше тела. Однако по не понятной мне причине, для Гука хотелось одеться понаряднее. Выбрав единственное светло-сиреневое платье, которое год назад дарила Гаын, я ещё раз окинула себя взглядом и неуверенно дотронулась до пояса. Приталенное платье идеально подчёркивало мою фигуру, круглый вырез открывал шею, а длина выше колена на пять сантиметров оголяла ноги в разумных пределах. Гаын всегда говорила, что я не должна прятаться под одеждой, что у меня красивая фигура и то, что случилось не должно влиять на выбор одежды. Может, она и была права. Позволить Чонгуку переступить порог моего дома, было волнительно и страшно. Тёмные мысли, что постоянно преследовали меня, протягивали свои цепкие лапки, словно страшные пауки и пытались заманить в свою паутину. Воспоминания вспыхивали в голове, путая реальность и прошлое. На мгновение мне показалось, что я снова там. Паническая атака уже была готова проявиться во всей мощи, но спокойный голос Гука, его просьба смотреть ему в глаза и дышать, помогли прийти в себя. POV JUNGKOOK В тот вечер я полночи провёл за интернетом, читая про панические атаки. Мне нужно было знать как говорить и что делать, чтобы не вызвать очередной приступ и помочь девушке. Поэтому когда на следующий день переступил порог её дома и увидел, как её глаза снова становятся стеклянными, дыхание сбивается, а руки дрожат, попытался сделать всё возможное, чтобы вернуть её в реальность. И, кажется, у меня это получилось. Джиён расслабилась, дыхание стало размеренным, а глаза приобрели ясность. — Готова показать список? — улыбнулся, подмечая, как девушка слегка нервничает. — Только не смейся, — она закусила губу и подала мне аккуратно сложенный листок бумаги. Разворачивая его, отметил какой красивый почерк у Джиён, и быстро начал читать все десять пунктов. Что ж, я думал, список будет куда длиннее и насыщенней. В принципе, в моих силах помочь ей со всеми пунктами. Главное успеть. Ещё раз, пробежавшись глазами по исписанному листку, поднял голову и посмотрел на Джиён. Она переминалась с ноги на ногу, взволнованно кидая на меня взгляды. — Знаешь, я могу помочь тебе, объединив сразу несколько твоих проблем, — задумчиво отдал ей лист и потянулся в карман за телефоном. Я не до конца был уверен, что моя идея сработает, но попытаться стоило. Набрав сообщение хёну, попросил его захватить с собой Юна, которая гостила у нас, и подъехать в одно кафе. — Тебе ведь не сильно важен порядок пунктов? — дождавшись согласного кивка, продолжил. — Вот и отлично. Помнишь моего хёна, Тэхён? Я подумал, что ты можешь подружиться с ним. Так ты выполнишь второй пункт из списка и возможно привыкнешь к окружению парней и прикосновениям. А чтобы тебе было более комфортно, я позвал ещё и нашу давнюю подругу. — Девушка терзала нижнюю губу, обдумывая мою идею и выдохнув, согласилась попробовать. Отлично. Начало положено, осталось только воплотить всё в реальность и надеяться, что всё пройдет хорошо. Походя к кафе, Джиён занервничала, и я нежно обнял её за талию, удерживая на месте и шепча, что всё хорошо. Девушка глубоко вдохнула и, зажмурившись, толкнула входную дверцу. Тэхён и Юна сидели в самой глубине на угловом диванчике. Место было выбрано очень удачно. Оно находилось чуть поодаль от главного зала и скрывало от глаз посторонних. Мысленно поблагодарил хёна за такой выбор и подвёл нервничающую девушку к столику. Когда формальное знакомство было окончено, мы сделали заказ и немного расслабились. Джиён старалась изо всех сил, я видел это и поддерживал её как мог. Впрочем, Тэ и Юна охотно помогали мне в этом. Они не знали, что именно произошло с Джиён, я рассказал им лишь, что она пережила большое горе и у неё есть боязнь новых людей. Но старались искренне проявить интерес и подружиться с ней. Постепенно атмосфера за нашим столиком сменилась. Напряжение и скованность ушли, освобождая место веселью и лёгкости. — Так сколько лет вы знакомы? — Джиён уже не паниковала и чувствовала себя комфортно. — Очень много. Они ещё детьми были, — посмеялась Юна. — Тэ тогда любил таскать мою косметику, — она потрепала моего хёна по волосам, — а Гук пытался соблазнить моих подруг. — Вовсе нет! — в один голос возмутились мы с Тэ. — Не слушай её, — отмахнулся Тэ и наклонился к Джиён. Моё сердце пропустило несколько ударов, когда я заметил, как она напряглась. — На самом деле это она таскала мою косметику! — девушка сначала растянула губы в улыбке, а затем рассмеялась. Я облегчённо выдохнул и сам присоединился к громкому смеху. Похоже, мой план удался. — Несмотря на это, — продолжил Тэ, откинувшись на спинку сиденья, — мы все любим Юну и считаем её лучшей подругой. — Я люблю этих парней, — Юна мягко улыбнулась и указала на нас, — они классные и хорошие друзья. Мы через многое прошли вместе, и я знаю, что могу на них положиться. — Это и делает дружбу настоящей, — произнесла Джиён. — Нужно уметь разделять с друзьями не только радость, но и горе. Быть вместе и поддерживать в несчастьях. — Да. Когда с Чонгуком случилось это несчастье, — Юна вздохнула и покачала головой, а я поджал губы. Чёрт, совсем забыл предупредить их держать язык за зубами. — Мы окружили его заботой, — она запнулась, поймав мой напряжённый взгляд, и перевела взгляд на Тэхёна, но тот беспомощно пожал плечами. Повернув голову, я увидел, что Джиён удивлённо смотрит на нас, а потом хмурится. Супер. — Несчастье? — тихо спросила она, всё ещё хмуря свои бровки. — Да не такое уж и несчастье, — быстро произнес, боясь, что меня могут опередить и рассказать про болезнь. — Просто расстался с девушкой, которая использовала меня. Я хотел сделать ей предложение, но потом узнал, что она изменяет мне. Вот и всё, — пожал плечами, наблюдая, как Тэхён и Юна переглядываются и удивленно смотрят на меня. Только бы они не ляпнули ничего. — О, — растерянно заморгала Джиён, — мне жаль. — Это было очень давно. — Джиён, кажется, успокоилась и не зациклилась на этом. А вот Тэ и Юна всё ещё периодически кидали на меня косые взгляды. Чувствую, потом меня ждёт долгий разговор. Пробыв в кафе ещё минут 30, Юна поехала по делам, а Джиён убежала на работу. Мы с хёном ехали домой молча. Он переживал и не знал, как начать разговор со мной, я же оттягивал этот момент как мог. И как только мы оказались в гостиной, Тэхёна прорвало. — Ты не рассказал ей, — что это, укор? — Почему? — отличный вопрос. Знать бы ответ на него. — Я не знаю, — устало выдохнул и потрепал за ухом своего пса. — Поначалу хотел, но меня что-то остановило. Может, грустный взгляд или та боль, что в её глазах. Эта девушка столько всего пережила, что мне не хочется грузить её ещё и этим. Не знаю, наверное, нужно всё-таки рассказать ей. — Нет, не рассказывай, — протараторил мой хён, и я удивлённо посмотрел на него. — Она будет только переживать. Зачем ей это, если операция, что скоро предстоит, может помочь. — Ах да, Тэхён свято верит в чудо и считает, что операция обязательно пройдёт успешно, и я выздоровею. Ну что сказать, мой хён всегда верил в чудеса. — Ты ведь в курсе, что операция может убить меня? — А может спасти, — не унимался Тэ, — и я уверен, что всё будет хорошо, — спорить с ним бесполезно. Какой в этом смысл? Он как баран упёрся и не допускает мыслей о плохом. Проще промолчать. Итак, с одним пунктом в списке Джиён покончено. Мне уже не терпелось приступить к следующему и вновь увидеть радость в карих глазах, забывая на мгновение о собственной болезни и приближающейся смерти. Хотелось успеть помочь девушке и зажечь в ней любовь к жизни, чтобы она могла найти достойного человека, полюбить его и построить с ним прекрасное будущее. Вот только когда я представлял её с кем-то, как другой парень обнимает и целует её, как она шепчет ему признание в любви, меня почему-то охватывала непонятная злость. Кулаки сжимались, и я чувствовал бурлящую кровь внутри, что закипала при мысли об этом. Но я не имею права мешать Джиён строить своё будущее. Она должна жить дальше и быть счастливой. Увы, со мной у неё нет будущего. И нужно не забывать об этом. Эту мысль нужно всегда держать в уме как отрезвляющий ледяной душ. На выходных мне удалось снять домик загородом у озера и поставить галочку напротив ещё одного пункта. Джиён нервничала всю дорогу, толком не разговаривая, лишь обеспокоенно смотря в окно. Впрочем, как только мы добрались до места, она выскочила из машины и заворожённо огляделась вокруг. Здесь действительно царила особая атмосфера. Сказочная. Густой лес, обрамлённый зеленью, надёжно прятал нас от людей; тишина, изредка нарушаемая голосами птиц, успокаивала; большое озеро, переливаясь на солнце серебристыми цветами, вбирало в себя яркие солнечные лучи и манило приятной прохладой. Сам домик гармонично вписывался в окружающую среду. — Ну как? — Здесь очень красиво, — улыбнулась Джиён. — Я рад, что тебе нравится. Предлагаю переодеться и пойти поплавать в озере, — усмехнулся, видя как глаза девушки округляются. — Но я не брала с собой купальник, — пропищала она. — Не волнуйся, у меня для тебя есть подарок, — хитро улыбнулся, подойдя к багажнику и доставая оттуда небольшой пакет. Пару дней назад с помощью Юны мне удалось узнать размер Джиён и купить ей бикини нежного мятного оттенка. — Примерь, надеюсь, подойдёт, — вручил пакет девушке и снова не смог сдержать усмешку. Она кончиками пальцев подцепила пакет и осторожно заглянула внутрь. — Овечка, волк не собирается есть тебя. — Очень надеюсь на это, — пробубнив ещё что-то, она вздохнула и пошла в дом переодеваться. Не буду лгать, я купил ей бикини чисто из эгоистичных соображений. Мне очень хотелось увидеть её фигуру, запечатлеть в уме каждый сантиметр прекрасного тела и вселить в девушку уверенность. Научить её быть раскрепощённой и не бояться показать свою красоту. Через несколько минут Джиён вышла закутанная в полотенце, и я вздохнул. Да, это будет нелегко. Она подошла ко мне, крепко прижимая полотенце к себе. Ничего не сказав ей, вздохнул и, кивнув в сторону озера, молча направился туда. Я был уверен, что девушка следует за мной. Её шумное дыхание за моей спиной, убеждало в этом. Подойдя к берегу, расстелил плед, что захватил с собой и начал стаскивать с себя одежду. Мне было интересно, какое сейчас выражение лица у Джиён и я обернулся. О, на это стоило взглянуть. Она сжалась, следя за моими движениями, глаза бегали по обнажённому торсу, а по слегка приоткрытым губам прошёлся кончик языка. — Помнишь, если захочешь снова прикоснуться к прессу, просто попроси, — рассмеялся, видя как щеки Джиён вспыхивают красными пятнами. — Ты представляла его именно таким, когда щупала? — ох, Чонгук, какого чёрта ты делаешь? Лучше остановись пока не поздно. — Нет, и всё-таки ты страшный волк, — девушка закатила глаза. — Ладно, хватит разговоров, — я стянул брюки, оставаясь в плавательных шортах, — пошли купаться, — протянул руку, но Джиён отрицательно покачала головой. — Овечка, если ты хочешь, чтобы волку пришлось нести тебя на руках, то без проблем, – пожал плечами и сократил расстояние между нами. — Пойдём, — взял девушку за руку, но она лишь сильнее вцепилась в полотенце. — Джиён, кроме нас здесь никого нет. Не бойся, — в её глазах помимо страха было что-то еще, и я вздохнул, — ты не должна стесняться меня. Мы друзья, помнишь? Ну же, в чём дело, Джиён? Что не так? — Я…мои шрамы…я… — взяв её за левое запястье, провёл по трём неровным линиям и прижал их к своим губам. Джиён дёрнулась, но не как от испуга или паники, скорее, будто её ударило током. Дыхание сбилось, а глаза опустились на мои губы, и я рефлекторно облизал их. — Всё хорошо, — прошептал, аккуратно берясь за край полотенца и позволяя махровой ткани упасть к ногам. Джиён нервно втянула носом воздух и закрыла глаза, я же сделал шаг назад, чтобы насладиться видом. Бикини идеально сидело на стройной фигуре, контрастируя с фарфоровой кожей. Грудь чуть приоткрывалась, давая возможность насладиться её формой. Тонкие полоски ткани позволяли вдоволь насмотреться красивыми бедрами и ногами. Я медленно скользил взглядом по фигуре, запоминая каждый сантиметр открытого тела. Наконец взгляд зацепился за три шрама в районе живота. Один был очень низко, маленький и едва заметный, два других побольше и более заметные. К горлу подступил ком, когда я представил, как те ублюдки насиловали бедную Джиён и пытались убить её. Кулаки снова сжались, и мне пришлось глубоко вдохнуть, запрокидывая голову, чтобы вытравить из сознания эти образы. — Они изуродовали меня, — тихий шёпот пробрался сквозь туман мыслей и вернул в реальность. Я провёл рукой вдоль самого большого шрама, кончиками пальцев очерчивая рваные контуры. Прикоснулся к двум остальным и погладил нежную кожу. Каким уродом нужно быть, чтобы заставить пройти невинную девушку через тот ад? Мне хотелось стереть её воспоминания, забрать всю боль и страх. Подарить безмятежность и наполнить душу счастьем. Опускаясь на колени, губами прикоснулся к каждому шраму, вдыхая сладкий запах. Джиён выдохнула и напрягла мышцы, но не оттолкнула. — Ты прекрасна, — прошептал, не отстраняясь от неё, — у них ничего не получилось. — Где-то на задворках здравого разума, я понимал, что мне нужно остановиться и прекратить всё, пока не стало поздно. Однако в следующую секунду желание разгорелось во мне настолько сильно, что я наплевал на всё и быстро поднимаясь, притянул девушку к себе. — Сейчас я собираюсь выполнить первый пункт в твоём списке, — горячий шёпот обдал приоткрытые губы. Ладонь легла на тёплую щёку и нежно погладила. Я знал, что это точка не возврата. После, всё изменится. Но я больше не контролировал себя. Я мягко прижался к ее рту, лаская нижнюю губу своими губами, несильно, чтоб не напугать, но достаточно страстно. Дыхание девушки сбилось. Я провел языком по влажным губам, размыкая их и наслаждаясь их вкусом. Джиён задрожала, откликаясь на мою ласку. И это делало меня таким счастливым. Она застонала и обхватила мою шею руками, зарываясь кончиками пальцев в моих волосах. Я еще сильнее притянул её к себе и, обхватив руками за талию, стиснул в своих объятиях. Клянусь, до этого момента, я никогда не чувствовал себя таким живым, как сейчас. И таким меня делала девушка, которую знаю всего около недели. Это так странно. Когда наши языки сплелись, я ещё больше углубил поцелуй. Но контроль был сломан, и этого мне показалось мало. Оторвавшись от Джиён, провел губами по нежной коже её шеи и проложил влажную дорожку из поцелуев. Мне хотелось без конца целовать её, провести так всю вечность. Но так не бывает. У всего есть конец. Что-то закачивается раньше, что-то позже и боюсь, мой конец наступит раньше. Тяжело дыша, мы разжали объятия и медленно отодвинулись друг от друга. Я смотрел на опухшие губы и тяжело вздымающуюся грудь. Всё изменилось. Я не могу относиться к Джиён как к другу. Она нравится мне, безумно нравится. Однако я должен держать при себе все свои фантазии и чувства. Нельзя разбить ей сердце. Она не заслуживает этого. Тряхнув головой, отгоняя остатки желания, сделал шаг назад. — Думаю, самое время искупаться, — голос охрип, и я поспешил охладиться в кристально чистой воде. Нужно отвлечься и не думать о влажных пухлых губах, что до сих пор держали мой разум в своём плену. Перестать чувствовать сладкий вкус и дурманящий аромат. Лучше подумать о смерти и разбитом сердце. На что я толкаю бедную девушку? POV JIYEON Поцелуй с Чонгуком… я не помню, чтобы хоть один парень целовал меня так. Моё тело отзывалось на каждое прикосновение, забыв, что такое страх и паника. Я плавилась в объятиях Гука. Он делал меня нормальной. Пробуждал во мне то, что я давно похоронила. Когда полгода назад, по настоянию дяди я пыталась начать встречаться с парнем, то во вовремя нашего первого и единственного поцелуя, ничего не почувствовала. Мне не было плохо или противно, не началась паника. Но и приятно мне не было. Гук же умело нажимал нужные кнопки, вызывая ответную реакцию, оживляя моё тело и чувства. Рядом с ним я жила. Прохладная вода коснулась ног, и я замерла, привыкая к новым ощущениям. Чонгук отплыл на середину озера, и я видела лишь часть широкой спины. Тишина, разрезаемая всплеском воды, не угнетала, наоборот успокаивала и помогала собрать мысли в кучу. Сколько мы знакомы с Чонгуком? Чуть больше недели. Так мало. Но почему мне кажется, будто мы знакомы тысячу лет? Что за сила притягивает нас друг к другу? Почему с каждой минутой, проведённой вместе, я чувствую, как он перезагружает мой мир? Что в нём особенного? До него это пытались сделать многие. Так почему именно у него это получается? А важны ли ответы, если Гук раскрашивает яркими красками мой серый мир и оживляет его? Чонгуку всё-таки удалось заставить меня проплыть несколько кругов, после чего он разрешил вылезти из воды и вернуться в домик. Точнее будет сказать домище. Он был двухэтажным, с двумя большими спальнями и ванными на верхнем этаже; кухня и просторная гостиная с камином находились на первом этаже. Весь интерьер был выполнен в охотничьем стиле, не теряя уюта и комфорта. Я бы с удовольствием жила в таком домике. После ужина мы с Гуком посидели у камина, болтая на различные темы. Он умело мог поддержать любую беседу и найти подходящие слова. Думаю, Гук понравился бы моим родителям. Они тоже легко ладили со всеми и всегда старались найти в людях что-то хорошее. Почувствовав, что медленно проваливаюсь в тёмную трясину, тряхнула головой и сосредоточилась на словах Чонгука. Перед глазами всё плывёт, тело разрывает от боли. Я не могу пошевелиться, что-то придавливает меня сверху. Разлепив тяжелые веки, пытаюсь сфокусироваться и понять, где я. Но меня тут же прижимают к сырому полу и новая вспышка боли пронзает меня. Пытаюсь закричать, но не могу. Голоса нет. Стараюсь приподняться, и мои руки грубо заламывают за голову, продолжая жёстко толкаться в меня. Низ живота болит настолько сильно, что на мгновение, кажется, что я не выдержу этой боли. Что-то тёплое брызгает на живот и маленькими каплями стекает вниз. Вокруг всё темнеет и сжимается. Я задыхаюсь. Безмолвно зову отца и вижу его кровавое лицо. В один миг человек только что насилующий меня уже стоит в другом углу и перерезает горло маме. Я не сразу сообразила, что это очередной кошмар. Мой крик сорвал голос, и я охрипла, глотая солёные обжигающие слёзы. Так каждую чёртову ночь. Я прохожу через это из года в год. Однако в этот раз что-то было иначе. Чьи-то тёплые руки мягко обняли и прижали к широкой груди. Рефлекторно, я начала вырываться, но меня нежно погладили по голове и легонько поцеловали в макушку. — Всё хорошо, — тихий шёпот на ухо, — это Чонгук, всё хорошо. — Гук. Я моментально обмякла и позволила баюкать себя в плотном кольце рук. Спокойствие и тепло медленно передавались мне от парня, его едва слышные нежные шептания возвращали меня в реальность. Странно, рядом с Гуком пропадали все мрачные мысли. Будто он был моим антидепрессантом, лекарством и жизнью. — Ты напугала меня, — сказал он, когда я уже окончательно пришла в себя. — Прости. Надо было заранее предупредить, что каждую ночь я кричу от кошмаров. — Ты должна жить дальше, а не застревать в событиях той ночи. Не позволяй тем уродам контролировать твою жизнь. Ты выжила не просто так, ты не дала им победить. Понимаешь? — в полумраке его глаза казались очень тёмными и насыщенными. И эта темнота не пугала, она вуалью обволакивала моё сердце. — То дерьмо, что произошло, это ужасно, да, не спорю. Но ты жива. Не хорони себя раньше времени. Твоё будущее может стать прекрасным и счастливым, просто позволь этому воплотиться в реальность. Джиён, я хочу, чтобы ты жила и радовалась каждому дню. Вынырни из раковины, отпусти страх и живи так, как если бы ничего случилось. — Тебе нужно было быть психологом, — Чонгук говорил с такой уверенностью, силой и воодушевлением, что это подействовало. Маленький фитиль в моей душе снова начинал разгораться. Парень усмехнулся и покачал головой, после чего встал и хотел покинуть мою комнату. Не знаю отчего, но мне не хотелось, чтобы он уходил. Какое-то странное нехорошее предчувствие нависло надо мной. — Не уходи, — Гук удивлённо вскинул брови, — пожалуйста, останься со мной. Чонгук прикрыл глаза, вздохнул, и будто борясь с какими-то собственными мыслями, неуверенно сделал шаг. Когда он лёг рядом со мной, я прижалась к оголённому торсу и вдохнула терпкий аромат. Почему мне так спокойно? Почему я не хочу отпускать его? Почему снова чувствую сонливость, если раньше приходилось пить снотворное, чтобы заснуть после кошмара? Может, об этом твердили все 6 психотерапевтов и мой дядя? Нельзя топтаться на месте. Нужно жить дальше. И Чонгук помогает мне в этом. — Только не уходи, когда я засну, — мои глаза уже слипались, и я еле ворочала языком, погружаясь в сон. — Пообещай, что будешь рядом. — Обещаю, всё время, что у меня есть, я буду рядом, — прошептал Гук. Мой сонный разум зацепился за эту странную фразу. Что он имел в виду под словами «всё время, что у меня есть»? У него мало времени? Почему? Впрочем, царство морфея унесло меня в свой мир, и я больше не думала об этом. Щебет птиц медленно пробуждал меня. Тяжёлые веки не хотели открываться, и с закрытыми глазами я перевернулась на другой бок, где по идее должен лежать Чонгук. Вот только рука наткнулась на пустую и холодную подушку. Моментально просыпаясь, заморгала, отгоняя остатки сна, и посмотрела на время. Раннее утро. Так почему Гука нет рядом? Он же обещал, что не уйдёт. В груди зародилось нехорошее предчувствие, и я вышла в коридор, заглядывая в соседнюю спальню. Никого. Постель была смята, а на подушке вмятина. Но самого парня нигде не было. Я спустилась вниз и позвала его. Тишина. Сердце бешено забилось в груди. Почему Гук ушёл, оставив меня одну?