***
Конан совершенно не была похожа на Рин: не весёлая, не отзывчивая, не улыбчивая. Одни сплошные "не", которые почему-то не делали ее хуже. Или лучше. Просто - другой. Возможно, Рин стала бы такой, если бы ублюдок Какаши позволил ей дожить до возраста бумажной куноичи. Или не стала, к чему сейчас-то гадать? Скоро у Обито будет настоящая Рин, а не... заменитель. Хотя нет, заменой Обито Конан не считал: она просто была. Тоже его. Его какая-то частичка. Его женщина. Не любимая, нет. Любовь только для Рин, но и синевласка заняла свое место в его покореженной душе. Где-то в уголке. Ну, или Учиха сам себе врал. То есть немного недоговаривал. Хотя признавал, что проводя пальцами по нежной коже, ощущая дрожь ее тела, чувствовал себя если не счастливым, то удовлетворенным. Было приятно прикусывать ее мочку и слышать судорожный вздох. Видеть закушенную пухлую губу, прикрытые глаза. Целовать ее и знать, что ей действительно нравится, шаринган не обманешь. Зарываться пальцами в короткие синие волосы, заставляя откидывать голову, открывая беззащитную шею с бьющейся жилкой. Проводить языком от ключицы до подбородка. А потом подхватывать под ягодицы, прижимать к холодной стене, чувствовать дрожь разгоряченного тела от соприкосновения с ледяным камнем. И входить в нее. Она всегда обнимает за шею, проводя тонкими длинными пальцами по изуродованной половине лица. И будто не замечает ужасных шрамов. Даже целует Конан больше белую половину, будто старается загладить следы, будто не замечает. И это чертовски приятно, что такая холодная женщина с ним, обезображенным, раскрывается. Как ее бумажные цветы. Либо признаёт его силу и право брать ее, либо ей действительно это совершенно неважно. Будто ей нужен именно он, а на остальное плевать. Хотелось бы думать именно так, но... в мире шиноби сила имеет огромное значение: чем ты сильнее, тем больше тебе позволено. Поэтому Обито не хотел обманываться - пока он силён, Конан подчиняется. Стоит только показать слабость, и иллюзия растает, как снег под весенним солнышком. А значит, он не может позволить себе слабость. Только не сейчас.***
Бумаг накопилось абсолютно неприличное количество. Казалось, пока они с Нагато пытались захватить девятихвостого, в Аме заглянул мстительный божок, которому Конан лично плюнула в душу пятнадцать раз, и отыгрался за все и сразу. На семь лет вперед. Лень шептала, что ну ее, деревню эту: куноичи вполне могла и не напрягаться, а просто уйти. Но ответственность осаживала, мол, ты теперь одна, кто, если не ты? Одна. Хотелось бы верить, что это не так. Что есть еще хотя бы один человек, которому она небезразлична. Хотелось, но почему-то не получалось. Мир шиноби жесток: ты нужен, пока у тебя есть сила. А у нее ее не так уж и много. Это когда их было трое, то да, с ней считались, а сейчас... Наверное, будь она не единственной девушкой в Акацуки, то Обито не утруждал бы себя общением с ней. Хотя общением их секс назвать можно только с натяжкой. Но себя можно и обмануть иногда, правда? И все равно, как ни назови, а это всегда было похоже на васаби: настолько острое, что не съешь много, но без этого все такое пресное. Ей нравилось целовать эти жёсткие обветренные губы, чуть прикусывая уголок на изуродованной половине. И ему нравилось. Нравится. Да, так. Не стоит сомневаться в единственном, кто у нее остался. Совсем не стоит. Разобрав половину дел, Конан потянулась, размяла шею и бросила тоскливый взгляд в окно. Где-то вдалеке почувствовала знакомую неоднородную чакру. - Легок напомине, - пробурчала куноичи, скрывая даже от самой себя радость. Конечно же от возможности оторваться от работы!***
Мерзкий дождь. Он лил постоянно, проникал под плащ, будто в насмешку находил пути к телу шинобскому. И не спасала ни шляпа с широкими полями, ни высокий воротник, а использовать Камуи, чтобы не намокнуть, было как-то стыдно. Ну не сахарный же Обито, не расстает. Тем более недолго осталось, пара километров. К Конан Учиха приходил сам, не используя перемещение. Своеобразная дань вежливости женщине, которая стала для него... кем-то. Наверное, кем-то дорогим. Не такой, как Рин, но что-то около того. И куноичи всегда встречала его, расправляя свои бумажные крылья. Смешно, бумага в воде. Но все равно красиво. Леди-ангел, действительно точно придумано. И сейчас ангел щурит свои желтые глаза, поджимает губы, бурчит сквозь зубы, что у нее много дел. Но шаринган не обманешь, этот глаз видит, что ему здесь рады. Осталось только забрать то, что принадлежит ему, и можно будет порадоваться вместе.***
Отказала. Это было неожиданно неприятно, слышать ее "нет". Решила защищать товарища и после смерти. Не сдаваться. Узумаки на нее, что ли, надышал? Раздражает эта заминка, ведь без ринненгана войну не выиграть. А значит, о Рин можно забыть. Но как забыть о той, кто была для шиноби всем? Нет, не была - есть. И будет. И он так близок, а на пути к осуществлению мечты женщина. Его женщина. Которую он узнает с закрытым глазом, на ощупь. Он знает ее привычки. Любит целовать ее ладони с маленькими мозолями от куная. Часто обводит подушечкой большого пальца родинку под правой лопаткой. Конан и сама бледная, и родинки у нее не чёрные, а светлые-светлые, почти незаметные. Только наощупь. И он знает их все. Как и старые шрамы. А сейчас она стоит напротив и смотрит просяще, будто умоляет остановиться, не идти дальше. Глупая. Как можно остановиться в самом конце пути? А дождь стал сильнее, хотя куда уж еще? Но влага, кажется, хочет смыть все, что было. И шепчет: "Прекрати, живи настоящим, а не прошлым". Или это его женщина понимает, что проиграла и пытается выиграть время? Для чего только? Разве не понимает, что она слабее? На что надеется? На выбор? Неужели думает, что между мечтой-прошлым он выберет ее-настоящее? Это же... Вполне реально. Отступиться от плана, пустить биджуу под хвосты все старания и просто... жить. Поддержать ту, которая была рядом с ним, забыть о мести. О Мадаре, Какаши, Рин. Рин. Рука, убившая больше сотни Учиха, дрогнула, убивая женщину, которая долгое время была его. Но смертоносного движения не остановила. Удивление на знакомом до миллиметра лице. И радуга, когда солнце все-таки выглянуло из-за туч унылой страны Дождя, была последним, что видела Конан.***
До завершения плана осталось совсем немного. Почти все составляющие Обито уже собрал, даже этот биджев ринненган у него теперь есть. А капли на лице - это просто дождь. В этой убогой и унылой Аме постоянно идет дождь. Он не прекращается никогда. Капли заползают тонкими змейками под воротник, прочерчивая дорожки по скулам, стекают вниз. И даже шляпа с широкими полями не спасает лицо от них. Мистика какая-то, раньше головной убор прекрасно защищал хотя бы лицо, а сегодня будто издевается. Это не слезы, шиноби не плачут из-за мелочей, это просто дождь.Это не слезы, Это лишь дождь. Влезает под кожу И чувствуешь дрожь. Холодные капли Чертят узор. Дождь? Это вряд ли, Но слезы - позор. Выбор уж сделан, Ни шагу назад. Это лишь капли, А не слеза.